Марина КОТОВА. «Мы живём, как во сне, мы не верим, что всё это с нами…»

Стихи из новой книги Марины Котовой «Опираясь на воздух и свет». М., Издательство «У Никитских ворот», 2024. – 144 с.

 

* * *

 

Вода, как ночь, в ней зыблются вершины

и облака — виденья наяву.

Спасибо, Господи, за жёлтый лес кувшинок,

через который я сейчас плыву.

 

Вода, как шёлк, от запахов пьянею,

от медленных касаний донных трав,

бутоны на змеиных гибких шеях

прохладой дышат, над рекой привстав.

 

Всё уже чёрный коридор, и листьев блюдца

на шёлке плотном водяном дрожат слегка,

могу я без усилий дотянуться

до стебля золотистого цветка.

 

Так влага обнимает плечи нежно;

стрекозки синие скользят средь трав льняных

прозрачно, эфемерно, безмятежно,

как до войны.

 

1 июля 2021

 

 

* * *

 

На Казанскую снег… Время скручено, свито узлами,

будто ткань обветшалая, рвётся в усталых руках.

Мы живём, как во сне, мы не верим, что всё это с нами:

и чума, и война, и кровавое солнце, и страх.

 

Это всё не про нас, это морок, нелепица, небыль.

Неужели увидим, когда, рукава засучив,

скрутят пыльным ковром подневольные ангелы небо,

второпях осыпая морозные звёзды в ночи.

 

Всё продажно, всё ложь, и поругано вещее слово,

и любой одинок на руинах великих идей,

но трепещет любовь в опадающих листьях багровых,

в чистом снеге, летящем на чёрную грязь площадей.

 

Но в высоком окне, головою склоняясь к ребёнку,

всё пытаясь его защитить от Креста и хулы,

смотрит женщина, обликом с месяцем схожая тонким,

и нездешние очи сочувствием скорбным полны.

 

И когда б не Она, как смириться с нападками хама,

и с войной, и с тоской подступившего недругом дня.

Валят белые хлопья, я помню, как зимами мама

всё смотрела на снег и к себе прижимала меня.

 

2023

 

 

* * *

Татьяне Неретиной

 

Власть — за власть, а чернь — за жизнь трясётся.

Разжимаешь руку — горсть трухи.

Что нам на руинах остаётся?

Пить вино да сочинять стихи.

 

Да, хотелось, чтоб сдвигались горы,

ливень затихал в глухую тьму,

чтобы прекращались злые моры

и война по слову моему.

 

Сам Господь не положил предела:

веруйте — и будет вам дано.

Но не та, не та, как видно, вера,

даже не с горчичное зерно.

 

Всё на месте: и чума, и войны,

как от сотворения веков,

страх и низость, хамство, тюрьмы, бойни,

злобные ухмылки дураков.

 

Кровь и распри — всё как и вначале,

и в толпе не разглядеть лица.

Как сердца поэты ни смягчали,

что-то не смягчаются сердца.

 

Но пишу, так в небо тропка рвётся —

то взбежит, то вниз падёт без сил,

где нам знать, как слово отзовётся,

как когда-то Тютчев говорил.

 

Может, кто-то на страницу глянет,

скажет: ручьевой воды глоток;

может, кто-то петлю не затянет,

коль поймёт, что он не одинок.

 

В хаосе, в обманчивой цифири,

средь лучей и листьев ворожа,

всё поёт, всё плачется о мире

бедная мятежная душа.

 

19 декабря 2021

 

Ольге Щербаковой

 

* * *

 

Воздух серебряный, как покрывало,

звук, восходящий с прогретой земли.

Благоуханные дикие травы

влагой покрылись и навзничь легли.

 

Кажется мне, не сверчки, не цикады,

что средь листвы обретают приют,

и не медведки выводят рулады —

травы сквозь мягкую дрёму поют.

 

Аист-птенец ворохнулся, защёлкал

в тёплом, как стог, необъятном гнезде,

звук деревянной и нежной трещотки

слышен отчётливо, как на воде.

 

Мать потянулась к луне белолицей,

птица таинственна, как херувим.

Спи, ещё ночь, волшебство ещё длится,

завтра о будущем договорим.

 

 

* * *

 

Луга веют мёдом и тмином,

лимоном и горькой корой,

и чем-то печальным, старинным,

как пахнут развалины в зной.

 

Какие-то тёмные были,

чей отзвук ещё не утих,

как грудью крестьянки кормили

щенков драгоценных борзых,

 

как слепли при жёлтой лучине,

как жаждали люди земли,

как пели о горе-кручине;

как голых и нищих секли.

 

Над Волгою светятся горы,

а травы — уйти и пропасть.

Какие земные просторы,

какая ничтожная власть!

 

Плывёт, поражая величьем,

кроваво сверкающий шар —

подавленных бунтов мужичьих

и будущих бунтов пожар.

 

 

* * *

 

Дичает сад. Теряет, что копил.

Почуяв буйной силы превосходство,

По всем дорожкам разбрелись репьи.

Смородину склевали воробьи.

Горька и зелена вода в колодце.

 

Ветшает дом. Повсюду грязь и сор.

Хозяин стар, а детям — горя мало.

В углу бумажная иконка в маках алых.

И Божья Матерь горько и устало,

Прижав Младенца, смотрит на разор.

 

Окно распахнуто. На подоконник узкий

Колосья трав роняют семена.

И чей-то призрак дразнит трясогузка,

В пыли горячей нежно семеня...

 

2005

 

 

* * *

 

Я прежде управлять умела снами.

И был один. В нём свет глаза слепил.

По небу, жёлтый разливая пламень,

Садилось солнце в выжженной степи.

 

И сквозь лучей сверкающие спицы

Дорогою, что ветер проторил,

В ночь огненные мчали кобылицы

И поднимали огненную пыль.

 

Но стоило в бескрайнем диком поле

Мне путь наметить мысленно другой,

Табун, подвластный человечьей воле,

Вмиг выгибался огненной дугой.

 

Теперь прошу у Бога вдохновенья:

Одною мыслью, трепетом ресниц

Дай мне направить ход стихотворенья,

Как красный бег огнистых кобылиц.

 

25 марта 2010

 

 

* * *

 

Лежу в траве под яблоней цветущей,

а надо мной в трепещущей тени,

незримые в густой листвяной куще,

лениво щёлкают дневные соловьи.

 

А ветви выгибаются полого —

и поднимают в синеву цветы.

То руки древнего танцующего бога,

что поймой шёл и деревом застыл.

 

Покрытые корою красноватой,

в сухих чешуйках, тоненьких сучках,

творящие из пустоты когда-то,

теперь приют крылатым и жучкам.

 

Касаюсь этих рук, и гуще дышат

цветы в лицо, колеблясь и дрожа,

как будто отзывается чуть слышно

неведомая древняя душа.

 

8 мая 2019

---

Книгу можно купить здесь, здесь, на сайте издательства и др.