Михаил КРУПИН. Я помню, как раздался с неба звон.

* * *
 

Недаром окончил я школу:
Хоть теменем слышу во сне.
Как слабо доходит твой голос
Сквозь сизую прорву ко мне…

Не знаю, на что мне работа,
Победа и высшая тишь,
Когда от луны до восхода
Со мною в цветах не стоишь.

Когда заколочена школа,
Не топлена тысячу лет,
А небо – бессмертно и голо,
И птице не важен свой след.

Но шаль, ты же видишь, - живая,
И к зеркалу рвутся поля,
И, горе легко прошивая,
Повалишься в свечку, моля…

Не знаю, на что мне свобода
И певчей заботы слова,
Когда с ненавистного года
Я мертвый, и ты не жива…

Ни речку не вижу, ни школу,
Хоть что-то поется в ушах…
И что-то "внимает глаголу",
Но это уже не душа.
 

* * *

Взгляните, воры подросли и рощи,
что посадили некогда отцы.
И мы, презрев советы классиков
быть проще,
гуляя, смотрим только на дворцы.

Здесь жил тиран,
и думал он о всей земле.
Здесь – демократ,
он думал о своей семье...

А всё звенит травинка под ногой
от серебра истории родной.

* * *

Я помню, как раздался с неба звон –
Вошли мы с дедом в деревенский дом,
И бабушка раскинула объятья.
И не грозила смерть – невероятье
Вне рая русского в трезвоне золотом!

Когда еще не мог закинуть сети,
Не мог и мотоцикла завести,
Знал, что у мира в теплой я горсти,
И знал, что дед за этот мир в ответе.

Звенела школа на краю села –
Так бабушка любила и вела
Свой школьный мир, как церковь, в шуме
мира…
Вон – классов тех высоких огоньки,
Вот нежная душа моей реки,
И рыбаки – котов своих кумиры…

И все надежды, яблони и тропы
Сменило время, воры и вранье.
И в церкви той живет артель с Майкопа,
А я из дома вывез и ружье.

Дед, умирая в городе недобром,
Взял за руку меня и потянул,
И на окно бессветное взглянул, –
Углами смерть и мне вошла под ребра.

И стали горячи мы, как в печи,
Не зная, что на воздухе творится,
Что натоптали в комнате врачи –
Не пряча лица…

Но в этот миг раздался с неба звон,
Вошли мы с дедом в деревенский дом,
И бабушка объятия раскрыла.
И рая русского отточенная сила
Нас вырвала из мертвенных времен.