Виктор ПЕТРОВ. Былина.

БЫЛИНА

Как ты справишься с Мором, родина?
Под Калиновым под мостом
Протекает речка Смородина
С отраженным в воде крестом.

Одолень-травой перевитые,
Затаили меня берега,
И, каленой враждой побитые,
Словно витязи, спят стога.

Спала лень, стало утро ясное
Предвещать нехороший день,
Распожарилось солнце красное
И окрасило кровью плетень.

Разбужу ли стальной рукавицею
Задремавших братьев в дому?
Уж слетает грозою-птицею
Змей Горыныч в дневную тьму.

Выхожу из засады медленно,
На червленом щите петух,
И стегаю я плеткой медною
Эту древнюю птицу Рух.

Звон стоит до последнего идола,
Разгорается честный бой,
Ты такого еще не видывал?
Не сражался такой с тобой...

Как у речки у той Смородины,
Где бревенчатый древний мост,
Солнце красное моей Родины
Поднимается в полный рост.

ПЕРЕВОД ЕВАНГЕЛИЯ (1354 г.)

Святитель Алексий тоскует по Москве.
Смолистый дух ее не цареградский уксус,
Здесь камни стерты, места нет траве,
А на дорогах агорянский ужас.

Евангелие раскрывает он,
Лазорево глядит на желтые страницы:
Пергамент изощренный испещрен,
Едва читается, но более лучится.

В нем слово греческое нежно и свежо,
Оно как на зиму ушло в живые зерна,
Ему в оковах книги хорошо,
Но лишь в душе свободно и просторно.

Чего же ради в Цареграде жить?
Благую весть он перенес в тетради.
Читай сердечно, плачь и не греши,
В лесах родных дай прорасти Элладе.

Вот восходящая и утренняя речь!
Московский говор - словно лен цветущий;
Огнем медовым белых русских свеч
Духовные произрастают кущи.

* * *

Московское утро в разгаре:
Идут на работу бояре,
Несут челобитные люди,
Обедают уткою судьи.
И это в 17 веке
С заботою о человеке,
О том православном, который
Имел золотые бы горы
Да полные реки вина,
Когда б не дремала страна.

ТОРГ У КРЕМЛЯ

На Красную площадь пустите в ряды
Толкаться и слушать с утра и до вечера
Бунташные речи хмельной слободы,
Да речи ответа покруче заверчивать.

Сермяжные лица, рогожи, холсты,
Обозы от Тихвина и Заонежья.
- Коль взялся за гуж.
Да ты бы остыл!
- А что, уж не дюж?
Да куды нам, да где же!

Поджариста площадь, что твой каравай
Кругла, и никак не укусишь за кромку.
- В Сибирь захотелось? Так рот разевай,
Да не прозевай свою, братец, котомку.

В указах-столбцах, в этом царстве газет
Болтаться сквозь говор, коситься на силу...
И мне у Кремля окривело глазеть
Как вся под Москвой проседает Россия.

КОСЬБА

Моя непросветленная Россия
В беспамятстве... Не слышу имена.
Ты от себя их скрыла иль скосила,
Как песня невеселая, страна?

Как будто все мы разнотравью вровень.
Куда? За кем направить жизнь свою?
Лишь косарям подставить стебель волен,
Кто вырос в нашем кошеном краю.

Огромной дремою у края бела света
На полпути мы грезим в забытьи,
И видим кущи будущего света,
Грядущий мир, но не следы свои.

Вот вопросят варяжские нас гости:
"О чем мечтается, косящая страна?
Чьи на полях твоих белеют кости?
Мужей великих нам поведай имена!"

Смолчит моя поросшая Россия,
Чуть пробуждаясь, засыпая вновь,
Не замечая ночи и насилья,
На случай уповая и любовь.

* * *

Это призрачной Византии
Мы нарезали сладких вершков
И украсили ими России
Домотканый крестьянский покров.

Так, где зрели жар-птицы Востока,
Петушиная Русь расцвела,
Там где золото было, глубоко
Родовая разверзлася мгла.

И заоблачно-грозным собором
Беззащитно для бед роковых
Всем пробитым враждою простором
Тонет царство в пучинах морских.

Ох и страшная выпала доля
Суховейного Дикого Поля.

* * *

Домотканой травой христианства
Поросла по России земля,
Многотрудной страдою крестьянства
Каждый год пробуждая поля.

Что же будет с тобой, коль весною,
Пусть единожды, зерна умрут?
Ты уйдешь одичавшей, босою
И прервется отеческий труд.

Ты уйдешь, обезумев от черной
Неродящей пустыни своей,
Очертя головой беспризорной
Круг кочевий ничейных степей.

И разрушится царство уюта,
Весь намоленный прежде покой,
И земля накренится, и люто
Хлынет холод из тьмы вековой.

МАЛАЯ БЫЛИНА

Пришлось выходить на огромный простор,
Врага победить и поставить шатер.

Друзей помянуть, от души погулять,
На Русской равнине улечься – и спать!..

Указы не писаны богатырям.
Их сон беспробудный – стеречь матерям.

С войны справедливой вернулись сыны…
Проснулись – ни матери нет, ни страны.
 

* * *

Охрой страха осыпаны люди,
Рыжим прахом, застывшим огнём
Поглотило отеческий дом –
И не ведаем, что с нами будет.

Даже праздновать стыдно, сверкать
Белозубой улыбкой дантиста,
Снова лбами столкнулись века,
Царство на руку стало нечисто.

«О себя же расшиблись мы все» -
Протрубили леса погребально,
По рубиновой черной росе
Власть крадётся тропой виртуальной.

Где наш красный, где белый наш свет? -
Лишь на стыках лесные поляны…
И хвосты говорящих комет
Нам о бедах твердят неустанно.