Алексей КАЗАКОВ. Большая жизнь Александра Дейнеки
К 120-летию со дня рождения художника
В историю отечественного искусства он вошел вместе с пламенеющими на осеннем ветру кумачовыми лозунгами Октября 1917 года. Помните картину «Октябрьские лозунги мира. У Нарвской заставы»? Да, ее автор – Александр Александрович Дейнека (8.05.1899–12.06.1969) – единственный в своем роде советский мастер монументальной живописи, народный художник СССР, лауреат Ленинской премии, Герой Социалистического Труда.
Его созидательная энергия и талант художника-монументалиста последовательно воплощались в памятные, зримые образы на всех этапах становления Страны Советов.
По произведениям Дейнеки можно безошибочно изучать социально-художественную диалектику минувших десятилетий, прожитых Советской страной и ее народом. «Оборона Петрограда», «На стройке новых цехов», «Знатные люди Страны Советов», «Окраина Москвы. 1941 год», «Оборона Севастополя», «Мирные стройки» – каждое из этих названий работ Дейнеки звучит для нас, живущих уже в ином историческом измерении, словно конспекты героического прошлого из истории Родины. Такого прошлого, которое предопределило наш сегодняшний день и прокладывает дорогу в грядущее. Образное восприятие своей эпохи и живописная трактовка впечатлений, размышлений, сопереживания окружающей действительности придают работам Александра Дейнеки философскую красоту, способную проникать в последующие эпохи. Полотна эти облагорожены оптимизмом, ощущением радости бытия, не исключающим, разумеется, и драматических коллизий жизни.
Каждое новое время, требуя своих художников, нуждается в историко-художественном опыте прошлых лет. А стиль времени и индивидуальность мастера – это непреходящие ценности в искусстве. Мы не поймем творческих истоков Дейнеки, если забудем, как на пороге своей юности он восторженно писал: «...Я глубоко верю в большое искусство наших дней. Красивое искусство современности – это наше самое молодое, чистое, самое красивое, что воплощаем мы в нем. Кого не захватят наши дни? Кто останется к ним равнодушным?»
События виделись и запечатлевались под острым углом социального зрения, где господствовала художественная метафора. Если в жизни есть движение, то ощущение от такой жизни обостряется, – так было в годы становления Советской власти, так происходит и сейчас, мы свидетели этого процесса. «Как огромно поле и мал человек в нем из окна бегущего вагона и как монументален человек перед этим окном на бегущих полосках от зеленых деревьев, красных пятен построек и бесконечных линий тока высокого напряжения», – размышлял Дейнека. И в этом размышлении вырисовывается абрис художественного мировосприятия мастера, его гражданственность. «Живописный пластический образ должен быть прост, реален и лишен литературности. Это особенно должно быть свойственно вещам больших тем и масштабов. Как просты Микеланджело, Тициан, Рублев», – утверждал Дейнека и добавлял: «Хорошо находить, но важно и следить за найденным. Ведь ясно же, что не только важно раз увидеть образ рабочего или комсомолки, а сколь важно и то, как он, рабочий, вырос в инженера и как она стала мужественной гражданкой, матерью».
Откуда были у художника эти мысли, образы? От поры детских дней, проведенных в Курске, «в простой рабочей семье», где не было «никаких традиций, кроме традиции народного творчества». А картинки-лубки, которыми был обклеен бабушкин сундучок, стали первой изобразительной азбукой искусства. «Сколько я себя помню, я всегда рисовал; мои детские впечатления и наблюдения я старался передать в рисунках – бегущие собаки, птицеловы с клетками, лошади в упряжке и просто лошади, летящие вороны... Примитивные, они, эти ранние зарисовки, были предельно искренни. В пять лет я засыпал над рисунками от творческого напряжения», – вспоминал Александр Александрович.
По мысли Дейнеки, самый обыкновенный крестьянский ковер не лишен содержательности, что заключена в связи его орнаментики с культурой народа, с повседневной привычкой к труду. Своеобразие нового в искусстве он видел и ощущал лишь в связи с бережным сохранением традиций народного творчества как важного источника национального своеобразия современного искусства.
В 16 лет Александр Дейнека поехал из отчего дома в Харьков учиться в художественном училище, пройдя там полосу увлечения всяческими «измами» – от импрессионизма до символизма. После Октября 1917 года вернулся в родной Курск. Работая заведующим секцией ИЗО Наробраза, Дейнека впервые пытается овладеть монументальной формой, увлекаясь «петроградскими левыми течениями». В годы гражданской войны художник работает в Курском РОСТА, а с 1921 года учится в Москве на полиграфическом факультете ВХУТЕМАСа у В.А. Фаворского. Мясницкая, 21, где располагался ВХУТЕМАС, была центром всей художественной жизни Москвы – Школа живописи, ваяния и зодчества уступила место студентам Свободных художественных мастерских, учившихся у именитых профессоров под шум дискуссий о путях искусства.
«Учимся больше беспризорно. Учимся в библиотеке, музеях, на выставках, на диспутах, у Маяковского, Черемныха», – вспоминал о том времени Дейнека. Самостоятельный язык творчества он осваивал в непрестанной работе в редакциях журналов «Прожектор», «Красная нива», в работе над политическим рисунком и плакатом, внимая художественному опыту классика этого жанра Д.С. Моора.
«В 1924 году мы, группа молодых вхутемасовцев, организовали общество под названием «ОСТ» («Общество станковистов»). Это было общество самой зеленой молодежи... Мы много работали над советской тематикой, интересовались проблемами монументального искусства, плакатом, проблемами нашей печати...», – рассказывал Александр Александрович. Вся эта огромная предварительная, черновая работа помогала молодому художнику «есть свой хлеб и крепко стоять на ногах», набирая опыт, из которого позже он черпал сюжеты своих картин.
Объясняя собственное творческое кредо художника-монументалиста, Дейнека подчеркивал: «Мне, независимо ни от чего, нравится человек в широком жесте, человек в спортивном или рабочем движении, на большом дыхании». Его всегда тянуло к большим, в духе времени, темам и полотнам, когда рамки понятия реального расширялись, а нахлынувшие ощущения от жизни требовалось вложить в масштабные живописные качества. Это становится понятным, если вспомнить высказанный им принцип: мастерство целиком вытекает из духовной сущности. А искусство Дейнека понимал «выше правдоподобия жизни, оно должно быть самой жизнью».
Вернувшись с Донбасса, Дейнека создает картину «На стройке новых цехов», прославив в ней героику труда первых советских пятилеток. «Я увлекался кружевом заводских конструкций, но они – только фон. Я всегда изображал человека большим планом, в сильных, типичных движениях», – говорил художник об этой своей работе. Действительно, он компоновал на холсте «новое пластическое явление» и в этом смысле работал как прямой участник своего легендарного времени. Понимая, что картина гораздо позже, чем плакат, найдет свое революционное лицо, Дейнека всемерно ускорял этот процесс, решая одновременно задачи идейного и живописного порядка. Как художник он видел и понимал то, чем жила его Родина, народ. «Я люблю долго приглядывать, проверять, но видеть сразу, работу делать с удара», – так объяснял Дейнека свой метод. Одно чувство было у него постоянным – человеческая потребность прекрасного, Дейнека понимал искусство как «совесть человека», когда «можно полюбить, почувствовать новое, увидеть лучшее». А время помогало рождать для художника сюжеты.
«Оборону Петрограда» он написал за две недели, но путь к этой картине начинался за десятилетие до ее создания, в 1918 году. Личное общение в Петрограде-Ленинграде с бывшими путиловскими рабочими помогло Дейнеке поднять гражданское звучание картины до произведения большой темы. Ее «духовное дыхание» идет от ярких людских характеров. «Всем построением картины, ритмом ее, хотелось добиться впечатления мужества, воли и тяжелых страданий. Я боялся чем-либо разбить ритм, которого добивался, и поэтому отказался от многих бытовых деталей, присутствующих в первоначальном эскизе... Эта, ставшая популярной картина... и сегодня кажется мне настоящей, ибо она искренняя... Она написана одной почти черной краской на белом фоне. Что живопись ее предельно скупа, что она суха и лаконична – все эти упреки я и сегодня готов принимать как достоинство», – говорил Дейнека.
В начале 1940-х годов художник создает два полотна («В.В. Маяковский в РОСТА» и «Левый марш»), которые органично примыкали к «Обороне Петрограда». Именно опыт Маяковского-плакатиста заставил Дейнеку пересмотреть свои ранее приобретенные эстетические взгляды. Поэт и художник – Маяковский, по словам Дейнеки, «находил форму слова сегодняшнего дня», форму, сориентированную на рабочий класс и оттого наполненную «живым и боевым содержанием». Рождался новый мир, и Маяковский был певцом и глашатаем этого мира. В его стихах и плакатах Александр Дейнека увидел близкий своему творчеству композиционный аскетизм, а в личности Маяковского он нашел героя для картин. Об этом он сам часто говорил: «Я не портретист, но Маяковского писал с настоящим волнением... Он был моим учителем, потому что научил меня видеть в событиях главное, но что еще важнее – находить этому главному зрительную образность. «Левый марш» – это тоже «портрет» поэта, но в том смысле, как понимал Маяковский: "...пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм"».
В большом искусстве нет только портретистов и пейзажистов. Дейнека это понимал и утверждал новыми своими работами. «Я люблю большие советские темы. Я люблю рисовать рабочих, людей труда, с хорошей профессиональной хваткой, с особыми навыками, с открытым, простым рабочим лицом. Люблю изображать движение, спорт, молодежь», – признавался художник. В этом признании слышна тематика произведений живописца всего довоенного периода: картины «Мать», «Полдень», панно «Знатные люди Страны Советов», созданное для Всемирной выставки в Париже, полотно «Будущие летчики» и мозаичный цикл для станции метро «Маяковская».
Начавшаяся Великая Отечественная война стала для Дейнеки временем, когда он, по его словам, «заговорил во весь голос». Свидетель тяжелых, героических эпизодов той войны, художник Дейнека в 1942 году создает, переживая в живописи драму народа, полотно «Оборона Севастополя», о котором позже скажет: «Не знаю, хорошая это картина или плохая, но кажется мне, что настоящая. Такими мне хотелось бы видеть и другие свои картины... В эти годы я сделал, может быть, самые любимые мои вещи, такие, как «Оборона Севастополя», «Окраина Москвы» и ряд рисунков».
Трагические события прошедшей войны еще отчетливее высветили для Дейнеки красоту мирного труда. Вместе с тем перед художниками остро встали и вопросы эстетического подхода к новым явлениям жизни и быта людей. «Надо искать по-коммунистически, что сегодня имеет право быть названо красивым. А это красивое тесно связано с нашим сегодняшним днем. Мы часто забываем о том, что другим стал и сам человек», – писал в одной из статей Дейнека.
Александр Дейнека оставил свой след и в истории челябинской культуры. В 1956 году, когда был окончательно построен после большой реконструкции театр оперы и балета, по эскизам легендарного мастера были выполнены живописные плафоны зрительного зала и большого фойе на темы «Дружба народов СССР» и «Народный праздник». Эту трудоёмкую работу выполнила группа художников московской мастерской Дейнеки. Неповторимые росписи советской эпохи относятся сегодня к числу художественных раритетов, став достопримечательностью Челябинска.
Да и то сказать, наш город в середине прошлого века – это единая тема индустриализации: строящиеся заводы, начиная с ЧТЗ, многообразный рабочий люд, напряжённый ритм строек, что вполне соответствовало эпическим образам А.А. Дейнеки. Но, что интересно: архивные материалы открывают неожиданно и непростую ситуацию, – документы откровенно свидетельствуют о том, что монументальным росписям Дейнеки пришлось пережить драматические моменты, когда они были на грани исчезновения. Сейчас трудно представить, что эти неповторимые фрески художника были приняты приёмной комиссией с оценкой «низкое качество». Более того, делались всевозможные попытки укротить академика живописи, вынудить его «исправить росписи». Но, несмотря на обращения в различные инстанции, вплоть до горкома партии, росписи остались исполнены в задуманном первоначальном варианте, именно такими, как сохранившиеся эскизы в семье художника и Курском художественном музее имени А. Дейнеки.
Символично, что в те же 1950-е годы, в здании только что открытой картинной галереи, в числе первых поступлений было прописано большое живописное полотно Александра Дейнеки «В женском собрании» (1935), больше напоминающее театральную декорацию.
Иные ситуации, складывающиеся из обновленного «общественного дыхания», требовали от художников другой образности, других методов работы. Но по-прежнему задачей любых эстетических исканий и новаций Александр Дейнека считал создание образа человека, по-прежнему полагался в выборе прекрасного на «простой здравый вкус» народа, который всегда знает правду жизни. Вот отчего народ есть главный герой картин и мозаичных панно, монументальных фресок Дейнеки. Вслушайтесь в сами названия этих произведений: «Красногвардеец», «Доярка», «Тракторист», «Текстильщицы»... Все разнохарактерные слои нашего народа отразились в живописной палитре Александра Дейнеки, всегда стремившегося «глубоко и зорко видеть, чем живет его Родина, его народ».
Увековечивая величие и напряжение народных дел, Дейнека говорил: «Самая маленькая жизнь неотделима от жизни Родины – моя тоже».
Художник, мыслящий такими нравственными категориями, всегда способен прожить в искусстве свою большую жизнь!
