Елена ДУБРОВИНА. Обезьяна на шее, или Муза прекрасная

Рассказ

Караул, если арендатор затеял ремонт! Но, как оказалось, страшнее ремонта могут стать неожиданные соседи.

Вход в мой кабинет, уважаемого практикующего психотерапевта, оказался рядом с дверью «практикующей» ведьмы. Разумеется, это я за хорошую скидку откликнулся на просьбы арендатора «чуточку подождать» и «закрыл глаза» на «временные неудобства». Видите ли, тут, в коридоре, еще и ювелир поместится... Кому мешала эта перегородка?! Но мне обещали сделать выход прямо с улицы. Заманчиво, я и согласился.

Но мое отточенное с годами терпение сегодня лопнуло. Терпел же я неделю!

Ворвался к ведьме в ее «кабинет» и, сжимая челюсти, процедил:

– Муза Вараздатовна[1], прекратите распугивать моих клиентов!

Толстая неопрятная баба со смоляными кудрями, прячущая под кричащим слоем косметики свою совесть, но не наглые выпуклые черные глазища; увешанная, словно елка, побрякушками магического толка; скрывающая малахитовыми и обсидиановыми перстнями короткие пальцы с лакированными когтями, при этом красноречиво обнажив безымянный, – так вот она... Она совершенно спокойно продолжала подметать свое мрачное логово от строительной штукатурки, как выяснилось, моими клиентами занесенной из коридора. Слово «кабинет» тут даже и в голову не придет: маленькое тускло освещенное помещение без окон, уставленное настойками в пузырьках, сомнительно-оздоровительными мазями, сушеными травами, статуэтками языческих божков, наштампованных в Китае, и прочей чепухой с ценниками.

– Пре-кра-тите разговаривать с моими клиентами! Они мне на Вас жалуются!

Женщина недовольно сжала губы и продолжила неторопливо подметать. Я к демонстративному равнодушию отнёсся спокойно, прекрасно понимая манипулятивный подтекст подобного поведения. И, чтобы настоять на своем, решил продолжить в том же духе, потому что прекрасно понимал какой «психотип» передо мною, и что ласковые уговоры или деловые переговоры мне не помогут.

Я обязан был ей дать понять, что не стану терпеть ее вмешательства.

– Вы пытаетесь переманить моих клиентов! – повысил я голос, при этом подметил, что себя вполне контролирую.

Муза Вараздатовна нехотя развернулась, испытующе посмотрела на меня, и заявила низким грубым голосом:

– Ну, если некому им больше помочь!..

– Что?! Да я... я дипломированный специалист, а вы... вы тут со своими средневековыми замашками... – признаюсь, тут я растерялся. Подобной наглости я никак не ожидал!

– Ну кого я пугала-то? – недовольно закатила глаза Муза Вараздатовна, всем своим видом демонстрируя неприязнь к надоедливому соседу (Будто это я ей всю неделю докучаю и лезу к ее клиентам с идиотскими советами!).

– Моего кредитора! Только что! Это что еще за «демон» на его шее? Вы в своем уме?!

– Вы же ему сами говорили «обезьяна на шее».

– Это термин такой, понимаете? – я чуть не прыснул со смеху, честное слово. – «Обезьяна на шее» означает, что коллеги ему, безотказному, спихнули свои рабочие проблемы, прямо как Вас тут на мою голову.

– Вот делай добро потом людям, – развела руками Муза Вараздатовна. – Я ему успокоительный чай продала.

– Да? Поздравляю! Очень учтиво с вашей стороны... И прекратите подслушивать, о чем я беседую с моими клиентами!

– Ничего я не подслушиваю! – обижено надула щеки Муза Вараздатовна. – Дверь была открыта, духота ведь... А он чё жаловался?

– Нет, он отменил сеанс, сказав, что вы ему «толково» объяснили «его проблему», – съёрничал я.

– Ну вот! – подтвердила свою правоту Муза Вараздатовна.

– Да что «вот»?! Он отменил сеанс, потому что вас боится! Бедный даже к священнику подался, не знает, что с вашим чаем делать.

– Вот тупой, – нахмурив брови, серьезно покивала головой Муза Вараздатовна. – Я же ему сказала, пить на ночь. А чего он испугался-то?

– Ну, видимо, порчи, – в недоумении развел я руками.

– Какой еще порчи?

– У вас на уличном баннере что нарисовано? – едва сдерживая улыбку, заметил я.

– Колдунья.

– А написано?

– Магазин «Ведунья». Акция: за покупку свыше 5000 рублей – гадание на картах таро в подарок. ИП М.В. Полячкова, номер лицензии... не помню, – отчиталась она, в точности пересказав написанное, при этом женщина в непонимании хлопала своими большими глазами, а я умилялся ее недалекостью. На такую не то что гневаться, но и сердиться стало совестно.

– И вы еще спрашиваете, почему вас боятся? – вздохнув, снисходительным тоном заметил я. – Дорогая, Муза Вараздатовна, ну это я, человек верующий, ничего такого не боюсь. А обыватели и в неудачи от черных кошек верят, а уж в покупку чая от «Ведуньи» и подавно...

– А че ж он тогда купил? – озадачено спросила она.

– Наверное, думал, что если не купит, то будет хуже, – предположил я.

– А вообще-то, есть такой демон. На обезьяну похож. Забыла, как его кличут... – нахмурив брови, на полном серьезе начала припоминать Муза Вараздатовна, – как его?.. Не. Сейчас не вспомню. Его еще порчей наводят: ощущение, что на шее сидит обезьяна, сил нет, хронические болезни обостряются, депрессняк...

– То, что вы сейчас перечисляете, чистая психосоматика: легко убирается после сеанса у опытного психотерапевта. У впечатлительных это явление частое. А к моему «кредитору» и вовсе не имеет никакого отношения... Ну, после вашего чая, наверное, подобное осложнение вполне возможно... – я устало потер лоб.

В этот момент из коридора донеслось шуршание и скрежет под бодрое мужское «уух... эх... давай-давай-давай...»: волокли что-то тяжелое. Я машинально оглянулся и в дверном проеме увидел рабочего в комбинезоне, испачканном штукатуркой и забрызганном краской. Ему увлеченно-раздраженному своим трудоемким делом были безынтересны и таблички со значимыми регалиями на кабинетах, и наши офисные баталии, впрочем, как и мы сами, кому опрометчиво или сознательно клиенты доверяют свою душу.

Рабочий пятился назад. Ладонью в грязной рукавице он указывал направление коллегам, те бранились, но упорно тянули ношу в его сторону. Рабочий в комбинезоне, продолжая отступать, закрыл дверь ведьминого магазина... Шуршание и скрежет звучали глуше. Потом вдруг грохот, мат-перемат...

Я подергал дверь: не отпирается. И вздрогнул от неожиданности, так как моя соседка вдруг завопила басом:

– Ма-а-мочки, замурова-али!

Хотел было я пошутить на этот счет, чтобы не допустить паники, да неловко осмыгнулся о брошенный веник и...

...К синкопальным состояниям я не склонен, потому предполагаю, что потерял сознание от удара головой о прилавок с ведьмиными побрякушками. Идолам пластмассовым и деревянным, что сделается-то? Мне же пришлось курьезно.

Почему потерял сознание, не знаю. Возможно, сильное волнение и спертый воздух вкупе с какими-то терпкими ведьминскими благовониями. Позднее в травмпункте мне сообщили, что «ничего серьезного», но главное совсем другое...

Открываю глаза: из темного тумана выплывает бледное пятно с красными губами... затем вижу испуганные «очи черные»... Силюсь навести резкость... Узнаю: Муза Вараздатовна. Она заботливо склонилась надо мною, положив мою голову на свои колени. На моем лбу мокрое полотенце.

Увидев, что я пришел в себя, запричитала:

– Ну, слава Богу! Я уж испугалась прям. Вот ведь как нелепо-то разбиться!..

Она что-то еще лепетала, поглаживая мои плечи своими мягкими пухлыми пальчиками. А я лежу-у-у, беспомощный такой, слабый, маленький, в уровень с полом, и почему-то мне совершенно до фонаря, что я уважаемый практикующий психотерапевт и дипломированный специалист. Одно лишь важно и тревожно: головокружение и подкатывающая тошнота.

Смотрю, Вараздатовна тоже с испугу забыла свою социальную роль, отталкивающую всех и вся да наводящую ужас на слабонервных: сидит передо мною обыкновенная баба, растерянная и такая неожиданно нежная.

И тут я увидел ее по-настоящему!

– Как вы прекрасны! – прошептал я, не отрывая восхищенного взгляда от ее сверкающих карих глаз, удивительно красивых больших армянских глаз с длинными пушистыми ресницами, с легкими природными тенями в уголках век; изогнутые смоляные брови; вьющиеся локоны в тон; молочная кожа; и полнота ей к лицу...

Женщина на миг оторопела.

Я привстал, ощущая легкую слабость, и покраснел, стыдясь того, что некоторое время назад проявил несдержанность, бестактно ворвавшись в ее кабинет. Щеки женщины полыхали. Едва дыша, она смущенно отвела взгляд.

– Жаль, что вы ведьма, Муза Вараздатовна... – в сердцах вздохнул. – Я же крещеный...

– Да какая ведьма-то?.. – начала оправдываться женщина, в волнении теребя побрякушки на шее. – Все сама, все одна... Вот тетка моя – это да! И заклятия знала и духов вызывала. А я, так, только пасьянсы раскладывать и умею. И то, порой наговорю-ю-ю, – для убедительности развела она ладони, – сама себе не верю...