Андрей КАЛАШНИКОВ. Последняя жительница деревни Моржово

…Ещё каких-то пять лет и ныне крупные, отдалённые от городов, сёла и деревни превратятся в тлеющие очаги существования последних коренных селян. О мелких деревнях уже никто и не вспомнит – они и сейчас пусты, а спустя пяток лет выгорят и зарастут бурьяном.

Власть в России всеми силами добивает деревню, стараясь переселить жителей в городские агломерации. Посмотрите на федеральную программу «Переселения из ветхого и аварийного жилья». Новые жилые объекты в сельских районах для переселенцев строятся в близлежащих от городов посёлках. Население сюда свозят со всего муниципального образования, в основном отдалённых деревень, тем самым подписывая им приговор. Зачем тогда нам столько пустой территории? Под кого её так тщательно зачищают от коренного населения?

Пример такому положению дел – Ржевский район Тверской области. Из официально объявленных 11​ 000 человек населения, реально проживает в деревнях этого муниципалитета не более 5000 человек. И это ещё нормально в сравнении с другими районами Юго-Запада Тверской области. Почему же президент и его придворные торжественно вещают по ТВ о подъёме сельского хозяйства и миллиардных вливаниях в сельскую местность? На деле же последнее коренное население с трудом выживает в деревнях, пытаясь при первой возможности уехать прочь в город.

В северной части Ржевского района, которая ныне входит в сельское поселение «Победа», темпы вымирания деревень так же «победные». Не доезжая до деревни Парихино, есть справа неприметный съезд без каких-либо указателей. Свернув, через 2 км мы оказываемся у деревни Моржово, чуть левее – деревушка Степанцово, спустя ещё 1,5 км справа вытянулась по берегу маленькой речушки Млинги деревня Бураково, а далее через километр мы упираемся в тупик – здесь руины деревни Висино – дальше дороги нет.

На четыре деревни сейчас не наберётся и десяти жителей. Ещё в начале 19-го века эти деревушки были населены, в них были свои промыслы и традиции.

В январе 2019 года я познакомился с жительницей деревни Моржово Татьяной. Хоть ей уже 61 год, к отчеству она не привыкшая. Познакомился с Татьяной через бывшую её односельчанку, которая через социальные сети попросила помочь хозяйству жительницы Моржово. Помощь заключалась в покупке и доставке сюда нескольких мешков овса. Оказывается, у Татьяны имеется большое хозяйство, но из-за ряда серьёзных потрясений, у неё возникли трудности с кормом для животных.

Моржово встретило безлюдными покосившимися домами, средь которых виднелись некоторые покрепче, видимо дачные. При въезде справа в руинах стоит большая ферма – грустный памятник некогда существовавшему в этих местах сельхозпроизводству. Строение имеет второй этаж, на котором раньше вязали и развешивали берёзовые веники для корма овец. Как мне поведали в деревне Бахмутово, эту ферму в нулевые облюбовал один местный житель для передержки угнанных автомобилей (славится Ржев этим преступным «промыслом»). Сейчас же ферма вовсе без дела стоит, ветшая ежегодно всё сильнее.

Первый дом в Моржово как раз и есть жилище моей героини. Сразу видно – дом жилой. Рядом загон для овец, с другой стороны курятник, сарай для коровы, перед домом дровник. Возле дома ходят мощный конь и темная лошадка поменьше, они умело раскручивают рулон сена. Собачка Дружок на страже – встречает машину лаем.

Татьяна вышла навстречу. Она коренная жительница. Родилась в 1958 году в Моржово, учиться ходила в начальные классы в соседнее Харино, а дальше продолжала обучение в Ефимовской школе деревни Парихино. Родители её также всю жизнь прожили в Моржово, ощутили тяжесть немецкой оккупации, всю жизнь трудились на земле.

В 1954 году отец выстроил этот дом. У Татьяны – две сестры. После обучения она некоторое время пожила в городе. В 1982 году она вышла замуж в Ржеве. Через год у неё родился первый сын, в 1986-м второй. В этом же году она со всей семьёй вернулась к себе в деревню и стала трудиться на ферме, относящейся к «Совхозу имени Кирова».

«Кстати, в прошлом году здесь у нас лагерь поискового отряда из Тюмени стоял, всё ж повеселее было. Я им показала две воронки рядом с дорогой, где похоронены советские солдаты. В итоге в одной воронке ребята подняли 41 бойца, а во второй 151-го! Я просто помню эти места, мне отец показывал», – рассказывает последняя жительница Моржово.

Я стою с Татьяной возле дома. Дружок играется с конём по кличке Орлик. «Этот крупный питомец, как член семьи, – признаётся Татьяна – Уже более 10 лет служит нам верой и правдой. Орлик приспособлен и к плугу, и к верховой езде. Раньше на нём все деревне огороды пахали, муж же всё пытался его объездить. Получилось. Да только он далеко не пойдёт от дома. Довезёт, бывало, мужа до моста на краю деревни и всё, дальше не заставишь его…», – улыбается Татьяна.

Тут улыбка с лица Татьяны сходит… «Продавать придётся Орлика, уже и покупательница нашлась. 80​ тыс. рублей даёт за него. У нас безвыходная ситуация, придётся отдать за эту цену». Сложно спросить о личном, но всё же получается узнать, что за «безвыходная ситуация» сложилась у этой трудолюбивой женщины.

Оказывается, в прошлом 2018 году её сыну суд вынес наказание в виде штрафа 80​ тыс. рублей за незаконную рубку деревьев. Деревенские жители ежегодно заготавливают дрова на зиму в окрестных лесах, пилят в основном ольху, реже берёзу и осину. Сыновья Татьяны так же ежегодно помогали маме с заготовкой дров, расчищая от зарослей олешника опушку соседнего леса. С точки зрения законодательства, да – это нарушение. С точки зрения деревенского уклада жизни – это санитарная обработка леса, ведь если его не подрубать, деревья вскоре к огородам подойдут.

Так вот, одна семья дачников из Моржово решила свести личные счёты с Татьяной (это я уже сам выяснил) и сделала донос в полицию. Наши «доблестные» стражи порядка молниеносно среагировали, приехали со специалистами лесного хозяйства к Татьяне, а та по наивности и доверчивости, не чувствуя за собой вины, показала место вырубки… В итоге полицейские изъяли бензопилу и завели дело на сына. Может, нужно было дать участковому денег, и дело бы замяли. Откуда ж Татьяне знать про эти витиеватости полицейской работы.

Стоит моя собеседница, гладит морду Орлику, плачет… Не поймёт она, за что взъелись те люди на её семью… Жалко ей расставаться с Орликом. Тот будто понимает тоску хозяйки, подгибает шею, пытается спрятать морду ей под руку. Полицейские сказали, что в марте приедут, изымут остатки дров в дровнике, видимо, как вещдоки…

Стою я и вспоминаю, что в тот день, когда я привозил овёс для лошадей, мне навстречу попалось четыре груженных лесовоза. Местные говорят, что их с десяток проезжает ежедневно. Нещадно вырубают ржевские леса под видом санитарной обработки. Полиция на такие вещи не реагирует… Опасно это для них, можно с высокооплачиваемой службы слететь, лесной бизнес в Тверской области крышуют серьёзные дядьки, там всем схвачено. Зато план по раскрытию можно сделать вот на таких последних жителях ржевских деревень, как Татьяна.

Но это не вся беда, приключившаяся с моей героиней. Летом от рака лёгких у неё на руках умер муж… Татьяна роняет слёзы, рассказывая последние минуты его жизни… Тяжело слушать. В начале декабря прошлого года во время родов умирает единственная корова. Татьяна называет её кормилицей… Всё молоко, творог, сметана расходились среди потребителей окрестных деревень, среди дачников. Это был единственный заработок. Хоть Татьяна и работала почтальоном ранее, да только 2000 рублей в месяц сложно назвать зарплатой…

Коровник теперь пустует… Там сейчас живут около 20 старых курей. Дом и все дворовые постройки в хорошем состоянии – дети еженедельно приезжают и помогают в хозяйстве.

Сильно подкосили Татьяну события последнего года. Она морально подорвана и по этой причине нет сил вести хозяйство, да и возраст уже. Без мужика в деревне туго. Она уже решилась на продажу Орлика, вырученными деньгами закроет судебный штраф. Может, за лето продаст остатки скотины и в сентябре поедет к сыну в Ржев…

Вторая лошадь местного «барина» – сенатора Совета Федерации от Московской области Абрамова. Он выстроил дорогущую усадьбу в Харино. Скупил все поля и леса в округе. Теперь вот катается на охоту по обезлюдившим полям. Остатки местных мужиков у него работают по хозяйству. Об усадьбе Абрамова ранее писало сообщество «Другой Ржевский район» по ссылке​ https://vk.com/wall-107380162_2084 . Так вот, лошадь «барин» оставил на содержание Татьяне, платит ей минимум на содержание.

Мы около двух часов стояли в окружении лошадей, собаки и кур с Татьяной, беседовали о многих проблемах деревни, она видит их через призму своего опыта проще, по-деревенски. Моя героиня винит в смерти деревни ни только власти, но самих жителей… Ведь именно они бросили малую родину ради потребительского комфорта, разучились производить, а теперь травят свой организм магазинными фальсификатами и состояние тратят на лекарства от букета городских болезней.

Моя помощь овсом для лошадей кажется каплей в море проблем, с которыми столкнулась эта крепкая трудолюбивая и добрая женщина. Она слёзно благодарит. Я постараюсь в ближайшее время привезти ей ещё несколько мешков.

Пришло время прощаться. Уже стемнело, а во всей округе нет ни единого фонаря. Не светятся окна домов. По округе разносится звон оторвавшегося с крыши полуразрушенного дома листа железа. Меж кустов завывает ветер. Следующей зимой, скорее всего, Моржово станет вовсе нежилой деревней. Не будут гулять по лугам кони, блеять овцы, куда-то денется резвый Дружок. Сложно Татьяне осознавать, что предстоит проститься с родной деревней… Сложно верить, что её деревня никому не нужна…

А сколько таких деревень в Ржевском районе? Да что там район, в стране? Тысячи прекращают своё существование ежегодно. Этого не услышишь в отчётах президента или главы района. Деревни умирают тихо. Деревни, стойко выдержавшие многие войны, в том числе немецко-фашистскую оккупацию, воспряли из пепла, а теперь гибнут от бесхозяйственности и безразличия современной власти. А ведь 80% Героев Советского Союза в годы Великой Отечественной войны дала русская деревня. Сколько она дала поэтов, учёных и деятелей культуры, которыми по сей день восторгается весь мир.

Страшно оказаться провидцем, но со смертью русской деревни неминуема смерть государства в нынешних границах.