Александр БОБРОВ. Замоскворецкий лейтенант

15 марта

2019 года в Центральном доме литераторов пройдёт вечер «Мгновения войны и мира Юрия Бондарева». В моей только что вышедшей книге «Родина облаков. Замоскворецкие были и встречи» есть глава «Незабвенные земляки». Вообще-то можно написать огромную книгу о великих земляках, которые воспели Замоскворечье, запечатлели его неповторимые черты, оживили своими образами многовековую летопись и многоликую современность. Так и собирался назвать раздел – «Великие земляки», но потом решил расширить название – «Незабвенные земляки», потому что речь в ней идёт не только о классиках, но и о моих современниках, которых только время может зачислить в великие, но они – родные по месту рождения и творчества, по духу, по литературной и житейской судьбе.

Они – незабываемы даже в галерее оглушительных имён, начиная с Колумба Замоскворечья – Александра Николаевича Островского. Сюда переехал из Ясной Поляны молодой писатель Лев Толстой, чтобы искать невесту, здесь же гостил в особняке своей тетушки Федор Достоевский.

В этом районе жил юный поэт Сергей Есенин, начинавший осваивать Москву, сюда приезжала Анна Ахматова, по местным переулкам прогуливался Владимир Маяковский. А заканчивается раздел книги очерками о фронтовиках – Николае Старшинове и Юрии Бондареве, который отмечает 15 марта свой юбилей – 95 лет!

«…Книга начинается гораздо раньше, чем написана первая строка. Много лет назад я задумал написать не повесть, не роман, не хронику, а книгу – мозаику человеческой жизни…», – признавался последний советский классик Юрий Бондарев. Вот и я хочу закончить этот раздел своей книги-мозаики кратким рассказом о выразителе сути великого поколения победителей, к которому принадлежал и мой старший брат, хотя Бондарев родился на три года позже – 15 марта 1924 года в Орске. Потом отец-следователь перебрался в Москву, в Замоскворечье. Жили в 1-м Спасобалвановском (ныне – 1-й Новокузнецкий) переулок. Учился Юра в школе № 516 на Лужниковской (ныне – Бахрушина) улице, 18. Старшеклассником в 1941 году участвовал в сооружении оборонительных укреплений под Смоленском, 10-й класс окончил в эвакуации. Летом 1942 года его направили на учебу во 2-е Бердичевское пехотное училище в городе Актюбинске. В октябре того же года курсанты были переброшены под Сталинград. Бондарев был зачислен командиром минометного расчета 308-го полка 98-й стрелковой дивизии. В боях под Котельниковым он был контужен, получил обморожение и легкое ранение. После лечения в госпитале служил командиром орудия в составе 23-й Киевско-Житомирской дивизии. Участвовал в форсировании Днепра и штурме Киева. В боях за Житомир был ранен и снова попал в полевой госпиталь. С января 1944 года Бондарев воевал в рядах 121-й Рыльско-Киевской Краснознаменной дивизии в Польше и на границе с Чехословакией. В октябре по приказу был направлен в Чкаловское училище зенитной артиллерии и после окончания учебы в декабре 1945 года был признан ограниченно годным к службе и демобилизован по ранениям. В 1949 году начал печататься, в 1951 окончил Литературный институт им. Горького, где занимался в творческом семинаре Константина Паустовского. В том же году стал членом Союза писателей СССР, но первый сборник его рассказов – "На большой реке" вышел в 1953 году. Вскоре появились повести "Юность командиров" (1956), "Батальоны просят огня" (1957), "Последние залпы" (1959), которые принесли ему славу одного из лучших писателей фронтового поколения. Наконец, повесть «Тишина» и особенно роман "Горячий снег" (1969) сделал его живым классиком советской литературы. «Все мы вышли из бондаревских «Батальонов...», – сказал известный писатель Василь Быков о писателях-фронтовиках.

В году 70-летия Победы Бюро пропаганды художественной литературы Союза писателей России подготовило и осуществило выпуск аудиокниги «Мгновения войны и мира писателя Юрия Бондарева" в 2-х дисках. Задача проекта была показать, что книги Бондарева, положившие начало литературному направлению "лейтенантской прозы", актуальны и сейчас, что поиск осмысления и преемственности исторической судьбы отечества, сплочения народа в период тяжелейших исторических испытаний – неисчерпаема. Потом появились "Берег", "Выбор", "Игра", "Бермудский треугольник" и многие другие романы, осмысливающие послевоенный сложный мир. Многие книги были экранизированы, потому что в них всегда есть драматизм, столкновение идей и характеров.

«Замоскворечье самый прелестный уголок во всем мире», – так выражает Юрий Васильевич своё отношение к Замоскворечью. И добавляет: «Замоскворечье для меня не просто домашний адрес, а некий символ, олицетворяющий все прекрасное, что есть на свете: юношеские мечты, чистоту помыслов, воспоминания о том, как были дружны все соседи наших домов: летом, когда было жарко, ночевали прямо во двориках, не опасаясь злых людей. Такого криминала, как сегодня, тогда и в помине не было… Время от времени я приезжаю в Замоскворечье, брожу по его улицам, вспоминаю свою юность. И мне, признаюсь, становится грустно. Я, конечно, понимаю, что старинных уголков коснулось время, что необходимы ремонтные, реставрационные работы, но я призываю к бережному отношению к русским духовным святыням. Как бы хотелось сохранить в неприкосновенности наше Замоскворечье – этот уникальный, неповторимый уголок земли Русской! И как не к лицу ему "новомодные наряды": заморские вывески бесчисленных фирм и офисов, "стада" иномарок на узких тротуарах, бетон и стекло современных сооружений. Купеческий ампир, тишина, малиновый звон старинных храмов, – вот чем для меня памятно Замоскворечье».

Для всех памятно, но, увы, судьбу его решают теперь чиновники и деньги.

За солдатский и писательский подвиг Бондарев был награжден многими наградами. Не хватит места, чтобы перечислить все награды писателя, среди которых две медали «За отвагу», два ордена Ленина, медаль «За оборону Сталинграда», орден Трудового Красного Знамени и орден Отечественной войны II степени, две Государственные премии СССР, Государственная премия РСФСР, Ленинская премия и многие-многие другие. Юрий Васильевич – Герой Социалистического Труда. В 1994-м писатель отказался от ордена Дружбы народов, который был присужден ему в честь 70-летнего юбилея, отправив телеграмму президенту Борису Ельцину: «Сегодня это уже не поможет доброму согласию». В 1991 году Юрий Бондарев вместе с Геннадием Зюгановым, Валентином Распутиным, Александром Прохановым, другими писателями и политиками подписал «Слово к народу», обращаясь с призывом не допустить развала СССР. Характерная деталь: свой 75-летний юбилей, после некоторого молчания, писатель встретил не новым романом, а пьесой, опубликованной в молодой тогда газете «День литературы», «Переворот (93-й год)». Этот событие истории тоже надо было осмыслить писателю. Почему?

– Я впрямую обратился к самому кровоточащему событию конца ХХ века в России. Сказал о двух днях трагического октября честно, с болью, с характерным столкновением идей, их носителей и слепых орудий. Но даже в прежних романах, где действовали прямые враги, не было такого отчуждения и презрения, как к соотечественникам-омоновцам (мамоновцам, по названию дворника) или ельцинским генералам Грачёву и Кобецу. Кто-то назовет это очернением, а многие тогда назвали подвигом… Я не люблю громких слов, но самое страшное: это когда русские стреляют в русских!».

Бондарев часто повторяет: трудно сказать, что есть подвиг писателя. Я думаю, что и пронзительное стихотворение «Я вас любил» – подвиг лирика. Мне довелось к 40-летию Победы ездить с бывшим командиром батареи в Котельнический район Волгоградской области, где наши из последних сил сражались с Манштейном, рвавшимся на помощь Паулюсу. На берегу заснеженной реки Мышковой он показал мне место смертного боя с танковой армадой. Тогда, в те критические дни декабря, северо-западнее Сталинграда на степных полустанках начала выгружаться подошедшая из резерва Ставки 2-я гвардейская армия генерала Малиновского, в составе которой был сержант Бондарев. Стремительным маршем двинулась она к рубежу реки Мышкова. «Армия Малиновского и танковые дивизии Манштейна с одинаковым упорством двигались к этому естественному рубежу, и от того, кто первым успеет к реке Мышкова, зависело многое, если не все, — напишет позже Юрий Бондарев, вспоминая те дни. — Действия вражеской и нашей сторон напоминали как бы чаши весов, на которые были положены все возможности в сложившихся обстоятельствах».

И вот они сошлись, враги и наши. И грянул бой. «...Я хорошо помню неистовые бомбежки, когда небо чернотой соединялось с землей. И эти песочного цвета стада танков в снежной степи, ползущие на наши батареи. Я помню раскаленные стволы орудий. Непрерывный гром выстрелов, скрежет, лязг гусениц. Распахнутые телогрейки солдат, мелькающие со снарядами руки заряжающих, черный от копоти пот на лицах наводчиков. Черно-белые смерчи взрывов. Да, тогда так было... Манштейн не выручил Паулюса. И не потому, что не хватило у него тевтонской наглости, фельдмаршальского честолюбия. У него всего этого было предостаточно. Мы, советские солдаты, или, как нас потом в народе называли, сталинградцы, не позволили, не дали ударной группе Манштейна перевесить чашу весов под Сталинградом в пользу немецкой стороны»...

Я помню лицо депутата Верховного Совета РСФСР от Волгоградской области на заснеженном берегу реки Мышковой, а вечером мы разговорились о родном Замоскворечье и Бондарев убеждённо сказал: «Замоскворечье – самый прелестный уголок во всем мире…». Действие таких книг, как "Берег", "Игра", "Непротивление", происходит у нас в Замоскворечье. Вот роман «Выбор»: «До пятьдесят четвертого года Васильев жил в Замоскворечье, любил его улочки и его переулки, они снились ему, хотя много лет после войны он прожил в другом, новом районе, в другом дворе, даже отдаленно не напоминавшем прошлое, родное. «Ночь, метель и деревенская свежесть воздуха, — подумал Васильев, возбужденный непогодой зимнего ночного часа и студеной влагой снега на бровях. — Из-за одной такой ночи стоит жить, черт возьми! Хочу в Замоскворечье! Сколько лет я там не был!». Именно отсюда – из замоскворецких двориков уходили на войну в 1941-42 году герои его книг да и он сам, назвавший по праву своё поколение святым.

Потом было много поездок, встреч и – ночное бдение осенью 1993-го, в особняке на Комсомольском, 13, когда молодчики, вдохновленные Евгением Евтушенко, пытались штурмом взять Союз писателей России, который стал символом несогласия с лживой «демократией». Хочу лишь добавить, что, когда мы готовились к осаде, Юрий Васильевич в ответ на чьё-то предложение покинуть здание в силу возраста, твёрдо сказал: «Я – русский офицер и никогда не отступлю...».

Егор Исаев – соратник Юрия Бондарева, награждённый столь же высокими наградами, написал стихи собрату:

Юрию Бондареву

То донимает боль в спине,

То барахлит сердчишко…

Держись! Ты дед – по седине,

А по душе – мальчишка.

Давно остыл последний бой

В развалинах рейхстага,

А честь бойца всегда с тобой,

С тобой твоя присяга.

Живи, солдат, пока живой,

Не остывай на марше.

Салют тебе, наш рядовой!

Ура тебе, наш маршал!