Никита НИКОЛАЕНКО. Застой ваяния

Рассказ

Нет, не работается! Никак. Стоит взяться за перо, как оно тут же наливается свинцовой тяжестью и еле движется по бумаге. Написать удается не больше двух строк. Неведомая сила тормозит перо все сильнее и, вздохнув, я откладываю ручку в сторону. Нет, не работается. А время идет.

И раньше случались перерывы, паузы, но что бы так долго! Тому есть причины. Пятнадцать лет непрерывного творчества. Об успехах я умолчу, а вот неудачи…. Пятнадцать лет на подножном корму. И в быту и в личной жизни одни неудачи. Друзей растерял, жена ушла, дочь побаловать нечем. Не хватит ли?

Развеялись иллюзии получения денег за книги с Амазона. С тринадцатого года они твердят – считаем, считаем… Копеечные гонорары от литературных журналов греют душу, но на практике от них толку мало. Хотя радуюсь я им не меньше, чем тем шальным деньгам, на которые катался по Венгрии во времена занятий “бизнесом”. И из союза писателей, похоже, меня исключили. В обновленных списках не нашлось моего имени, и приглашения обменять билет не последовало. Пятый год не плачу им взносы. Впрочем, я и в партии состоял когда-то, в той, настоящей. Где та партия! Мало того, ограничения коснулись даже сознания. Я стал осторожнее в высказываниях. Мало ли, что этот нравится, а этот нет. Все люди братья! Личные предпочтения скрыты от читателей.

Вспоминаются разговоры с давней подругой, да и с бывшей женой тоже. Бывало, подруга укоряла.

– Ты столько лет занимаешься творчеством, и никакого результата в денежном выражении!

– Не простое это дело, не сразу и Москва строилась.

– Ну, я понимаю, что можно потратить год, два, ну три и то это много! Но столько лет, как ты! Не надоело?

Надоело, конечно, – мысленно соглашался я с ней, а вслух отвечал по-другому.

– Живу-то я не намного хуже, чем ты со своим мужем, зато занят любимым делом, делаю себе имя.

Имя! Имя-то я сделал, но не деньги. А жить-то на что? Похоже, что у женщин одни и те же упреки. И жена не баловала похвалами. Звучало это так.

– Посмотри, дорогая, у меня новая публикация! – приглашал я ее к экрану. Она редко смотрела.

– И сколько ты на этом заработал?

– Пока нисколько, в процессе.

– Так иди, работай! Хоть землекопом, хоть грузчиком на Казанском вокзале, хоть вахтером.

Почему-то упоминала она Казанский вокзал, а вот Курский ни разу.

– Грузчиком? Так может лучше забрать деньги у воров, дорогая? А самих воров наказать показательно? А то мне на вахту в душный чулан садиться, а вор на яхту с девчонками кувыркаться? Несправедливо.

Нет, одному понятное дело не управиться, а вот если общество надумает…. Но для проведения реформ в обществе нужна идеологическая подготовка. Так учил Великий Кормчий.

– Я устала жить без денег.

И раньше было о чем задуматься после таких разговоров. Сейчас же, когда время выхода на пенсию для меня отодвинулось на неопределенный срок, а скорее всего навсегда, появился повод озадачиться вновь. Стоит ли тратить столько сил на творчество? Зачем? Может и в самом деле пора податься в грузчики или вахтеры? Мне, кандидату наук, офицеру запаса другого места и не предложат.

Впрочем, завуалированные и не очень предложения поработать писателем ко мне таки поступали.

– Продайтесь за медный грош, продайтесь! – настойчиво твердили собеседники и собеседницы по телефону.

– Катитесь вы к чертовой бабушке! – следовал ответ.

Очень удивлялись “работодатели” отказу. Нечасто, видать им отказывали.

А что же быт ваятеля, легок ли? На днях я посетил литературный вечер. Впервые. Не ходок я на подобные мероприятия, своих забот полон рот. Редактор литературного издания, организовавший вечер, протянул руку для рукопожатия.

– Я узнал Вас.

– Уже хорошо. Я хотел бы переброситься с Вами парой слов.

– Проходите, весь вечер впереди, наговоримся еще.

С большим интересом я разглядывал собравшихся в фойе гостей. Знакомые лица благодаря Интернету. В возрасте. Впрочем, о чем это я! Мне самому под шестьдесят. Одеты гости скромно, терпеливо мнутся, ожидая приглашения в конференц-зал.

Вечер удался! Приглашенная артистка, симпатичная женщина в красном платье замечательно исполнила романсы под хорошую гитару. Выступали авторы. Намечался банкет, но время. У меня еда по часам. Подходило время ужина, а выступления затягивались. Незаметно я выскользнул из зала, жуя на ходу припасенное из дома печенье. Солдатское правило! Выносить рюмку к моему приходу никто не собирался. Я направился обратно. Пешком. Десяток остановок – не расстояние. Зато сэкономил.

Да и погода выдалась замечательная в тот вечер. Тихо, спокойно. Дорогой переваривал впечатления. С коллегами пообщался. Просто и душевно. Не жируют они, не жируют. Впрочем, кто как. Вот слышал недавно, что театральный жулик вовсе и не жулик оказался. Может быть, а сколько еще прохиндеев кормится сегодня со слов “культура”, “литература”, “искусство”. Их балуют теплыми местами, большими зарплатами, премиями и наградами, они же уверенно лепят туфту и застой ваяния их не касается. А у меня ни спонсоров, ни благодетелей. Сочувствующие граждане если и есть, то осторожно присматриваются, и только. Не спеша я возвращался, не спеша. Девушка на самокате вот, обогнала.

Неудивительно, что рука еле движется. А ведь были времена, когда перо, казалось, само порхало над бумагой, только успевай направлять! Я и ручки подбирал такие, чтобы писать с минимальной затратой сил. Написал немало.

А теперь еще и подросшая дочь строго спрашивает маминым голосом, – папа, где результаты? – подразумевая, надо полагать материальное благополучие. Застой, не застой не важно. И в самом деле, где?

– Работаю, дочка! – отвечаю я ей не без улыбки. Работаю.

Илл.: картина Майи Бакаевой «Поэт»