Алексей ГУШАН. Лето, до новых встреч

В ПОИСКАХ СОЛНЦА

Пойду в поля – покли́каю,

В чащобы – поаукаю.

Где бродишь, ясноликое?

Окончится разлука ли?

Весна – девица с норовом –

Тобою не целована.

Дни за окошком хворые,

Ненастьем околдованы.

Июнь в саду, под вишнями,

Озябнет и расхнычется…

Согрейте сердце ближнего,

И солнышко отыщется.

КАЧЕЛИ

То вправо, то влево скрипели качели.

Мы с братом вдвоём на скамейке сидели.

Сидели, смотрели в воскресную высь,

Где девочки, мальчики, папы и мамы,

И прочие люди за счастьем неслись.

А мы не неслись, мы сидели, молчали,

Смотрели и просто ногами качали.

И лето манило ванильною сластью,

И было нам счастье…

И было нам счастье!

БЕЛОЙ НОЧЬЮ

Отцвела в овраге медуница.

Снова лето в северном краю.

Белая, как полночь, кобылица

Чешет бок об изгородь мою.

Чешет бок… И наплывает дрёма

На забор, на яблоневый сад.

Два оконца векового дома

Полусонно за реку глядят.

Ночь нежна, и ласково безлюдье.

Ровно треть июня на часах.

Называют белоглазой чудью

Тех, кто знает эти чудеса.

Чудесам тут незачем таиться.

Вот с руки доверчивой моей

Белая, как полночь, кобылица

Слизывает сахар тёплых дней.

Слижет и пойдёт своей дорогой

К тем сердцам, где всё ещё темно…

Хорошо, что Господом так много

Радости для нас припасено!

* * *

То было в июле… То было в июле

Такого числа,

Когда все земные заботы уснули

И липа цвела.

И белая ночь над июлем парила –

Не сыщешь белей!

Под липой Пречистая Дева Мария,

Три ангела с Ней.

Пресветлая ве́лию Тайну носила

Во чреве Своём.

– Тебе бы родиться, Младенец мой милый,

В цветенье таком!

Три ангела крыльями тихо взмахнули

И скрылись в заре…

Младенец - творенье родился в июле.

Творец – в январе.

ИЮЛЬСКИЕ СУМЕРКИ

Прошу, не зажигай ни лампы, ни свечи.

Пускай в иных домах огни, огни повсюду.

Мы в сумерках одни, мы любоваться будем,

Как лилии в саду скромны и горячи.

Я лилиям родня – я из того же сада.

Я тоже в нём цвету на свой особый лад.

Не зажигай огня, прошу тебя, не надо.

Не нужен тварный свет, когда есть этот сад.

Июль уже принёс сюда свои наряды.

И жизнь уже давно мне не сестра, а дочь.

Пока нам не слышны сомненья листопада,

Будь беспечален, день, будь благосклонна, ночь.

АВГУСТОВСКОЕ

Рассвет теперь иной… Совсем иной.

Закатные часы совсем иные.

В луга выходят кони вороные,

Чтоб ночи пропитались чернотой.

А дни теперь напоминают мёд –

Густой, янтарный, с лёгкою горчинкой.

Последний месяц лета, как слезинка,

На солнышке блеснёт и пропадёт.

Конечно, знаю я, что неспроста

И дни, и ночи так преобразились.

Птенцы уже окрепли, оперились

И просятся из тесного гнезда.

* * *

Стремительно августеет…
Взаправду и наяву
Стихи на ветвях желтеют,
Алеют и бронзовеют,
И падают на траву.

Метафоры от кипрея
И рифмы от черемши.
Поэт, подставляй скорее
Ладони своей души!

Стихи упадут в ладони,
И строки прильнут к строкам,
И за руку Кто-то тронет,
А Кто – догадайся сам.

АВГУСТУ УХОДЯЩЕМУ

Он выйдет из нашего сада – калитка не скрипнет.

Пройдёт по тропинке лесной – не встревожатся травы.

Лишь юные липы, наивные юные липы

Вослед ему будут шуметь: «Ну, куда Вы?! Куда Вы?!»

Но он не ответит. Он скроется за поворотом.

Дойдёт до реки, и воды зачерпнёт, и напьётся…

А мальчик чудесный, который прослыл полоротым,

Всё это приметит, уснёт и во сне улыбнётся.

На илл.: художник Геннадий Кириченко