Геннадий ЛИТВИНЦЕВ. От частушки до эпоса

О 17-м выпуске альманаха «Полдень»

41 автор, 360 страниц. Таков 17-й выпуск литературного альманаха «Полдень». Первое, что в глаза бросается сразу же – содержание. Вот только названия разделов-рубрик: «Дневник современника», «Живое минувшее», «Краеведение», «Время и мы». «Наследие», «История и мы», «От имени поколения», «Литературоведение», «Для детей и взрослых», «Общество», «Библиотека», «География творчества»… Я сравню альманах с многоголосой школьной переменой, где и галдят, и толкаются, и говорят вразнобой, но от которой остается ощущение жизни, молодости, творческой разноголосицы, биения свежих сил. Или лучше – сравню с оркестром. И каждому приходит минута солировать, вставить свой голос, влиться в симфонию собственной музыкальной темой.

Не знаю, кто как, а я журналы начинаю читать с прозы – стихи требуют все-таки особого настроения, душевной к ним расположенности, светлой минуты. А проза в нынешнем сборнике начинается с рассказа Нага Стернина «Ноша памяти». Рассказ исторический – речь в нем идет о событиях русской Смуты XVII века. В основе сюжета – конфликт людей долга и верности с лихой вольностью и предательством. Хорошо, даже, я бы сказал, исторически достоверно выписаны реалии того времени. Вот только говорят персонажи языком нынешним, не особенно заботясь о соответствии старинным реченьям. Впрочем, во многом благодаря этому рассказ легко и читается.

Николай Перевозчиков назвал свои произведения – «Василий и Адель», «Тимофеева яма», «Волшебный инструмент» – сказами. И действительно, их стиль и язык чем-то напоминают Лескова, Бажова, Мамина-Сибиряка. Но это и не подражания – автор вполне держит дистанцию от названных классиков. Жанр сказа редко кто сейчас использует и опыт Перевозчикова интересен его развитием.

Рассказы Анатолия Грешневикова о послевоенном детстве радуют чистой и щемящей нотой правды и лиричности. Все, кого вспоминает писатель (или его лирический герой) – подлинные и живые. Добротная проза, с настроением. Охотно рекомендую к прочтению.

Тема детства волнует и других авторов альманаха. «Далекое близкое» Натальи Абашиной – отрывочные воспоминания, несколько сентиментальных картинок детской поры. О своем детстве повествует и Евгений Москвин. Его рассказ «Игра в лото» отличается драматичностью происходящего, психологической глубиной, зрелостью манеры повествования.

Рассказ Сергея Прасолова «Воробей» – о трагических событиях наших дней, в нем едкий дым, слезы и боль войны на Донбассе. В конце автор встречает своего героя, луганского мальчишку-воробья во сне:

«– Ты возмужал. – Да нет. Не успел. Мы с отцом погибли летом. Сначала батя, потом я. Батя попал в оборот под Стукаловой Балкой. А я, я попал в плен. Меня не убили – забили. Забили как выродка. Чтобы не плодил таких же на их Украине. Мне только мамку жалко. И сестру. Вы найдите мою мамку. В близоруких глазах – ни напряжения, ни отчаяния, ни сожаления. Спокойный взгляд, какой бывает только у тех, кто познал больше, чем может познать человек».

Прочтите этот рассказ!

Приятное впечатление оставляют «Миниатюры» Вячеслава Сивова ненавязчивой наблюдательностью и тонкой лиричностью. Я бы назвал их стихотворениями в прозе.

Тот, кто интересуется народной словесностью, не пролистнет очерк Василия Килякова «Душа-частушка». Обширный и интересный собран в нем материал народных припевок от революционной поры 1917 года до наших дней. Озорные, часто рискованные, что называется, за порогом разрешенного, они емко и афористично передают колорит своего времени, его заботы и беды, остроумно высмеивают сменявших друг друга советских и «демократических» вождей и партийных демагогов. Немалая, думаю, потребовалась работа, чтобы собрать из разных российских областей столь драгоценный материал. И не музейного он предназначения – автор уверяет, что частушки эти нет-нет и сейчас услышишь в селах.

Никого не оставит равнодушным слово Валентина Сорокина к 95-летию Юрия Бондарева «Мы непобедимы». Нельзя пропустить и воспоминания Владимира Середы и Юрия Петрунина о поэте Николае Глазкове. Оба текста достойны его памяти.

Ну вот, кажется, созрел я и до восприятия стихов. Конечно, о поэзии говорить много сложнее, чем о прозе. И тут мне пришла на помощь Любовь Рыжкова-Гришина. В её статье о творчестве Вячеслава Богданова есть такие замечательно глубокие и верные слова: «Когда мы размышляем о том, что такое настоящая поэзия, то это как раз естественное течение речи, похожей на плеск ручья, шелест листьев, птичьи голоса. Не эксперимент, не вымученность, не насилие над словом, а именно естественность и простота – признаки подлинной поэзии. Все мудрёные эксперименты над словом давно ушли в прошлое, само время показало и доказало их натужность и никчёмность. Русский поэт – всегда лирик сердца, певец души, мастер передачи тонких переживаний-полутонов. Но от своих личных, казалось бы, интимных и частных переживаний он всегда поднимается до небывалых высот, умея передать и обобщить то, что чувствуют десятки, сотни, тысячи, миллионы других людей».

Названным признакам поэзии соответствуют в той или иной степени стихи авторов альманаха. Про помещенные здесь творения Михаила Луконина или Николая Глазкова говорить нужды нет, они уже числятся по разряду классики. А из других назову стихи Аршака Тер-Маркарьяна и Виктора Скоробогата, поэму-монолог «Деревенька моя» недавно ушедшего Александра Кашина. Это зрелые, глубоко прочувствованные и умело выраженные произведения.

Эпилогом поэмы А. Кашина мне и хочется завершить свой обзор альманаха «Полдень»:

Мне б захлебнуться весенними ветрами,

Мне бы с разбега – в речную волну,

Мне бы обняться опять с километрами,

Перепоясавшими страну,

Ту, что была, ту, большую и сильную,

Ту, что от края до края – своя.

Только не эту, кусочно-дебильную.

Я говорю это, злость не тая.

Стала Отчизна мне, словно чужая.

Гимны и оды давно не пою.

Даже в деревню свою приезжая,

Я её, бедную, не узнаю.

Предана, продана, брошена в нищенство…

Всё же я верю – воспрянет она.

Кто так призывно настойчиво свищет нам?

Это сынов созывает страна.

г. Воронеж