Александр ТИХОНОВ. Только вьюга

Из новых стихов

* * *

Неизбеженцы всюду, совсем как пластик,

Консерванты и вредные излучения.

Неизбеженцам нравится запах власти,

Инновации, доллары и учения.

У таких неизбеженцев дом на море

(Средиземном, как правило, или Красном).

На заводе горбатитесь? Вот ведь горе…

Господа не волнуются понапрасну.

Их детишкам привычней заморский климат,

Сен-Тропе вместо нашей с тобой равнины.

Пенсионный возраст вот-вот поднимут.

Неизбежно всё это. Терпи, рванина.

Неизбеженцы ловко соломку стелют,

Знают прикуп, да только живут не в Сочи.

Старикам из глубинки пузатый телик

Неизбеженцев кажет с утра до ночи.

* * *

Выходишь мусор выбросить. За бак

Заглядываешь – там пищит живое.

Бездомных кошек, брошенных собак

Так много в нём, что Омск вот-вот завоет,

Залает, заскулит, попросит есть.

А может, замурлычет. Бесприютно,

Пока шкурят фасады там и здесь,

Пока друг друга славят обоюдно,

Пока готовят город для гостей:

Породистых, начальственных, зубастых,

За мусорными баками костей

Бездомыш просит. Голоден, и баста.

Ему не скажешь: «Потерпи чуток»,

В зверином взгляде не прочтёшь укора.

Но всё же шепчешь: «Ты терпи, браток.

Ещё не осень... И зима нескоро».

* * *

Дичают, «волчают» домашние псы на цепи.

Мы в собственной жизни нечасто встречаем иное….

В сердцах чертыхнётся спасатель, багром подцепив

Измятого смертью, безвестного сельского Ноя.

Соседи руками всплеснут, дескать, жаль алкаша.

Чуть вскрылась река, стал чинить самодельную лодку.

Хоть пил беспробудно, а всё же – живая душа,

И знатный рыбак был на зависть всему околотку.

Его пронесут через сени в неприбранный дом,

До бывшей жены в сотый раз дозвониться не смогут.

Примчится дворняга, начнёт барабанить хвостом.

Она опоздала, но всё же пришла на подмогу.

* * *

Машет вьюга белым помелом –

Стылая, бездушная транжира!

Замело дорогу. Замело.

И в глуши, у «свёртка» на село,

«ПАЗик» выгружает пассажиров.

Километры снежной целины

Где ещё вчера вилась дорога.

Были огоньки вдали видны.

Нынче не узнать былой страны –

Только вьюга меж людьми и Богом.

У него за пазухой, в глуши,

Машет вьюга, белая на белом.

Не глуши автобус, не глуши.

Зябко здесь и рядом ни души.

Где душа? И что теперь нам делать?

* * *

Вырвав из горла города лязг и скрип,

Поезд сорвался с места, беря разгон.

В городе N ипотека у всех и грипп.

В городе N прицепили пустой вагон.

Хочется в тамбуре хлипкую дверь отжать.

Там, за последней преградой – закат поспел.

Кто-то пытался на поезде убежать,

Скрыться от города. Видимо, не успел.

Словно пути для него поросли быльём,

Не помогла ни одна из дорожных карт.

Лишь проводница кому-то несёт бельё.

Ей-то известно, что вся наша жизнь – плацкарт.

* * *

Перезрелые звёзды срываются в тихий омут.

Что-то водится в нём. Что конкретно – поди, проверь.

Испугавшихся ветра вновь тянет поближе к дому...

На окраине лета забыли захлопнуть дверь.

На окраине лета, где август дождлив и сладок,

В убывающих днях различаем иные дни.

На окраине лета кладем на манер закладок

Пожелтевшие листья меж тонких ладоней книг.

Сквозняки неуёмно снуют по усталым душам.

Забродившему лету, похоже, пришел каюк.

Сколько неба вокруг: в каждой капельке, в каждой луже!..

По ночам это небо тоскливо зовёт на юг.

* * *

И кажется – пустая трата вре...

Писать стихи и размышлять о жи...

В грядущем неизбежном ноябре

Ты мне про жизнь и время расскажи.

За окнами ржавеют гаражи,

На свежий снег ложится влажный след,

И кажется – пустая трата жи...

Писать посланья пальцем на стекле.

Дыши-пиши, дыши-читай, дыши

И согревай наш искренний уют.

Жаль, бренному вместилищу души

Опять дела покоя не дают.

* * *

Термос хрущёвки теплом человечьим полон.

Слышно сквозь стены дыханье его жильцов.

Юркие мыши снуют под скрипучим полом.

Старые книги глядят с запылённых полок.

В рамках на стенах повсюду твоё лицо.

Щурится кошка, разлёгшись у батареи.

Чайник свистит. Подтекает сливной бачок.

В этой заштатной хрущёвке нас что-то греет.

Так, что от счастья становится горячо.

На илл.: Станислав Басараб. Усталый