Артем ЕРМАКОВ. Истерия средних веков.

Западная пресса опасно бредит на темы российской и мировой истории. Российские СМИ глухо молчат в ответ.

«…Давайте начнем с общепризнанного пишет в своем еженедельном выпуске от 12 мая сего года вполне респектабельный американский еженедельник The Weekly Standard, балтийские страны Эстония, Латвия и Литва, а также Грузия по своим историческим корням не являются славянскими. У них нет никаких этнических связей с Россией. Царская Россия захватила их в XVIII-м и XIX-м веке».
«Да-да, как это ни печально для нас, история именно такова», вздыхает в ответ на подобные наскоки новый российский «интеллектуальный класс».
Но позвольте, ведь общепризнано (и отражено, к примеру, в Британской энциклопедии, раз уж мы взяли моду не доверять Большой Советской) совсем иное. Ни в XIX-м, ни в XVIII-м, ни даже в XVI-м на веке мы не найдем на карте стран, которые можно было бы назвать колыбелью эстонской или латышской государственности. Владычество тевтонского и ливонского орденов, сменялось господством польской, датской, прусской или шведской короны, но правящий класс всех этих Курляндий, Лифляндий и Эстляндий оставался на 100 % германским. Коренным жителям Латвии долгие века под страхом смертной казни было запрещено входить в Ригу. Только «отсталые русские оккупанты» добились отмены этой прогрессивной законодательной нормы, в 1816 году (на 45 лет раньше, чем у себя!) отменили баронское крепостное право и… выпустили в 1868 году в Риге первый учебник латышского языка! Выпустили, естественно, в русской типографии, немецкие отказывались печатать «рабское наречие».
«Общепризнанность» отсутствия этнических связей России с Литвой тоже находится под вопросом. Дело в том, что вплоть до середины XVI века, государственным языком Великого княжества Литовского был… русский. А вытеснялся он в дальнейшем отнюдь не литовским, а польским, польской же к концу XVIII века на 3/4 стала и знать этой некогда могущественной восточноевропейской державы, столь опрометчиво вручившей свою судьбу католической унии.
Что же касается Грузии, умолявшей о русском покровительстве с конца XVI века, то Россия включила ее в свой состав отнюдь не единой и независимой. Некоторые местные князья, видимо, были не прочь и дальше поставлять отборных рекрутов своим персидским и османским владыкам, но исторический выбор грузинского народа все-таки был определен не ими, а потомком грузинских царей, смертельно раненым на Бородинском поле, и сыном джварского крестьянина, водрузившего над Рейхстагом красное знамя общей Победы.
Не стоило бы, наверное, столь подробно останавливаться на фантазиях «аналитика» Стефена Шварца, несколькими строками ниже мимоходом обзывающего независимую Молдавию «отчаянно обнищавшей сиротой сталинско-гитлеровского альянса», и утверждающего, что советская «политика этнических чисток, которая проводилась еще за 50 лет до изобретения этого термина, воодушевила Гитлера и его приспешников, которые поверили, что можно безнаказанно перемещать "нежелательные" народы, уничтожая их в огромных количествах»… Не стоило бы, вообще, заводить речь об этой статье, если бы в ней, как в капле воды не отразились все мифы и предрассудки сегодняшней западной прессы, все ее пещерные страхи, вся ее необъяснимая ненависть к России и русским, давно уже ушедшим из Берлина и Риги и никогда всерьез не замахивавшимся на Лондон или Вашингтон. Что же конкретно вызвало эту бурю?
Увы, это юбилей Великой победы и связанные с ним торжества.
Перед нами еще одна газета за 12 мая: «Разгром нацистской Германии - действительно событие, заслуживающее больших празднований. Однако за празднование на этой неделе окончания Второй Мировой войны в Москве было заплачено слишком большой ценой… Пакт Молотова-Риббентропа от 1939 года следует рассматривать как нацистско-советский союз… Окончание войны тоже не привело к окончанию страданий…. На Западе 1945 год стал годом победы добра над злом, но в сталинской части Европы зло разгромило зло!»
Кто же автор этих скорбных строк? Директор дублинского Европейского института Стефан Ауэр. Публикует его, соответственно, The Irish Times. Давайте посмотрим, на чьей же стороне добра или зла? – сражалась во Второй мировой Ирландия. А ни на чьей! Единственная из стран Британского содружества, она с первых же дней осени 1939 отказалась помогать бывшей метрополии. Были у нее на то причины? Были, конечно же! Но к вопросу о «битве добра и зла» они отношения не имеют.
Факт остается фактом, в то время как антигитлеровская коалиция почти 6 лет насмерть билась с нацизмом, в водах нейтральной Ирландии полулегально всплывали немецкие подводные лодки, а самолеты со свастикой время от времени совершали на ее территории «вынужденные посадки». Один из таких самолетов, кстати, вполне легально привез дружественное антикоммунистическое послание того самого Риббентропа премьер-министру Ирландии де Валера аж 16 февраля 1945 года! Послание было принято. И пресса этой страны еще смеет рассуждать о «цене победы», указывая, что наша власть «не сумела воспользоваться 60-й годовщиной окончания Второй Мировой войны для критических размышлений о российской истории»?!
«На фоне кризиса, связанного с поиском самоопределения, который в настоящий момент охватил всю страну, Россия должна глубоко осознать свое мрачное прошлое и испытывать по отношению к нему чувство сожаления, а не ностальгии», пишет Алекс Рашмер в The Financial Times тоже от 12 мая.
Пожелание по-английски мягкое, ненавязчивое, в чем-то даже сочувственное. Мол, вот мы англичане тоже сожалеем о временах Британской Империи и предпочли бы теперь не вспоминать о государственной поддержке геноцида в Индии или наркоторговли в Китае. Вот, и вы обо всем забудьте….
Рады бы, да не можем, – отвечают русские. «Какими словами можно описать ситуацию, при которой в отсутствие войны или крупного стихийного бедствия в течение каких-то пяти лет валовой внутренний продукт страны сокращается в два раза, а инфляция нарастает темпом в 20-30 процентов в месяц (а именно такая ситуация и сложилась в России в начале 1990-х гг.), и при этом в течение многих месяцев не выплачивается зарплата? Как можно охарактеризовать ситуацию, при которой более 25 млн. человек просыпаются одним прекрасным утром и вдруг обнаруживают, что оказались не в своей стране? Какие слова можно подобрать для того, чтобы описать то положение, при котором численность населения страны и продолжительность жизни ее народа сокращаются темпами, которые нигде больше в мире не наблюдаются в условиях мирного времени?» - спрашивает в The Financial Times на следующий же день после публикации Рашмера Евгений Жуков.
Надо сказать, это единственный найденный мной случай, когда западная пресса предоставила возможность ответить на упрек в адрес России русскому человеку, не являющемуся официальным лицом. Да и то, наверное, потому, что его письмо пришло… из Манилы. Основная масса европейских и американских изданий с порога отвергает возможность диалога, не только с российской властью (ее спокойно называют «коварной», «жестокой», «лживой»), но и с русским народом, «угнетающим и преследующим» все остальные.
«Русские неуправляемая толпа, подверженная пьянству и склонная к мелким преступлениям. Они становятся легкой добычей организованной преступности,… пронизывающей все и вся снизу доверху. Они неорганизованны и легко поддаются эмоциям. Им крайне нужен поводырь и жестокое и страшное руководство… В России, этой огромной и извращенной стране, такое положение дел неизбежно», презрительно пишет 17 апреля в американском журнале The Global Politican некий Сэм Вакнин. Согласитесь, любое подобное высказывание о гражданах США или даже Чехии, помещенное в нашей прессе вызвало бы шок и гнев во всем мире.
Но что же сами русские? Их голос почти не слышен. И в этом меньше всего можно упрекнуть российскую власть. Президент, Совет Федерации, Государственная Дума, Министерство иностранных дел России и его полномочные представители в других странах по мере своих сил отражают нападки на имидж нашей страны, на ее прошлое и будущее. Но делают они это – даже у себя дома – практически в одиночку.
«Юбилей утонул в умильном словоблудии в адрес ветеранов» (Газета.ру). «Российское телевидение дало мощный залп по литовским, латвийским и эстонским неонацистам, к которым местные власти, по его данным, благоволят. Правда, оно стыдливо умолчало об их российских коллегах, которые чувствуют себя в стране, победившей фашизм, столь же безнаказанными» (Независимая газета). «Учитывая количество погибших по вине двух мерзавцев (немецкого и русского) в годы второй мировой людей, из уважения к этим погибшим праздник Победы достойно бы сделать самым тихим праздником» (Время Новостей). «Совет Федерации повел себя по-советски» (Коммерсант). «Страшнее власти зверя нет!» (Новые Известия).
Все это фразы не из зарубежных, а из российских центральных СМИ. Практически ни одно из них не ответило на сотни европейских и американских вызовов, брошенных нашему обществу последние несколько месяцев. Труднее было обойти стороной майские пресс-конференции президента Владимира Путина и его смелые интервью зарубежным телекомпаниям, касавшиеся попыток пересмотра итогов Второй мировой. Но это было лишь ироническое, в лучшем случае, отстраненно-объективистское «освещение процесса». «Нас обругали, мы ответили в жанре "сам дурак", с помощью, в том числе, официальных заявлений МИДа. Такую политику нельзя назвать осмысленной, последовательной, продуманной, рассчитанной не на регистрацию взаимных обид и грозные ответные заявления, просчитанной не на один шаг, а на двадцать шагов вперед… Мы по-прежнему агрессивно оправдываемся, а не проводим линию или придерживаемся четко сформулированной доктрины», (Известия) – так комментировали высказывания президента российские газеты.
Комментарий, между прочим, ошибочный. «Оправдывалась», а, вернее, старалась защитить честь и историю своей страны российская власть. Огрызался, порой весьма «агрессивно», русский народ. Российские же «интеллектуалы», в массе своей, предпочли «неагрессивно» промолчать в ответ не только на ругань, но и на вздорные обвинения и бессмысленные претензии в адрес их Родины. Значит ли это, что им, все равно, что западная пресса думает о Великой Отечественной войне, о России и ее народе? Или, может быть, они с ней согласны?