Валентин СОРОКИН. Страшный сон: кто кого?

Помню, переступив порог кабинета Сергея Владимировича Михалкова, я неожиданно столкнулся с очень волевой и очень нервной бабушкой, хотя вид её — моложавый и даже спортивный: пятнистые ягуаристые шаровары и майка-безрукавка. Между бездетных грудей — красные буквы, зело похожие на атакующих боевиков — ЦК ВЛКСМ!.. Лань перестроечных прорабов.

Говорят, штаны бабушке подарил Басаев в эпоху их деятельности в комсомоле, а майку-безрукавку подарили нынешние попы, мелькающие вокруг истерзанных православных церквей, куда русские люди несут жалкие честные гроши, молясь Иисусу Христу. Попы — вчерашние безбожники, проходимцы, инструкторы и завы отделов пропаганды и редакторы комсомольских газет и журналов. Православный поп, батюшка не полезет в чужой огород и кресло.

— Вы кто?

— Сорокин Валентин Васильевич, заместитель Михалкова, а вы кто?

— Я помощник классика, считай — сам классик тут, понял?

Старуха подмигнула и подтянула на моей шее галстук. Я сдрейфил. Но за её исчезновением вырос Арсений Ларионов:

— Валь, не подходи близко к столу Сергея Владимировича. Не прикасайся к его креслу, не шевели телефонную трубку. А на его портреты, развешанные по комнатам, коридорам и туалетам, гляди сколько хошь, покудова не утомишь око!.. Бабка Люда ведёт фото и звукозаписи из штанов, в штанах у неё спрятан американский механизм отслеживания, береги Владимирыча, как мы оберегаем!.. На его образе пылинки быть не должно, ясно?

Через год примерно нерасфасованная дева бабушка Люда, опираясь на благородный костыль Михалкова, затянула Сергея Владимировича на работу в МСПС.

— 3-зы-зы-здравствуй, Валя! Кы-ка, как дела у тебя наши?

— Да здравствует баснописец Михалков!.. Дела идут отлично!..

— К-кого ты сильнее любишь, Валя, Сталина или Ларионова, ну?

— А вы, Сергей Владимирович?

— К-колеблюсь, Валя, к-колеблюсь. П-пожалуй, ещё С-сталина, но?..

В кабинет ворвался ветер с гор Кавказа. Это — старуха комсомолистая влетела на ягуаристых парусах басаевских шаровар:

— Хватит!.. Вставайте и убирайтесь вон!..

Бабушка сверкнула лисьими замечательными зубками и ласково вытолкнула классика домой. Дом его — рядом. Окно дома МСПС и окно квартиры классика, не отрываясь, любуются друг другом...

Возможно, многолетнее уважение окон сих друг к другу и заставило Сергея Владимировича Михалкова побороться за старинную усадьбу? Оттяпать её, отнять у писателей СНГ, ведь председатель исполкома Международного сообщества писательских союзов Сергей Владимирович Михалков не одинокий юный воин. Ему в уши звенит жизнь — спешит 93-й год, и за его плечами рвутся в сражение — отбирать, приватизировать, проматывать — борцы за равенство и братство, лирические чанкайшисты в обнимку с милицейскими автоматчиками и прокурорами с Красной Пресни... Не стыдно?

Ларионов мешает. Исполком МСПС не покоряется Михалкову. Не впустил классика и его зубрёжников. Чанкайшисты начали лбами стучать в двери. Им завидуя, восемь часов пролежал классик в иностранном джиппе-пе-пе с юной женою, наслаждаясь звоном пустых голов... Вломились. Нацелили стволы. И заликовали. А лирические тайваньцы на ладошках унесли в машине классика, сухого и лёгкого, и его супругу, напоминающую внешне необхватную, но весьма обаятельную хозяйку дорожного кафе «Выпей и поешь»...

Когда дым рассеялся — московские тайваньцы стояли на коленях на месте михалковского автомобиля и сыпали на свои израненные башки драконью чешую:

Господи, откуда взялась из-под автомобиля звериная перхоть?!.. Я спросил у Ларионова:

— Где девятьсот тысяч долларов? Михалков скорбит о них!

Ларионов грустно ответил:

— Ищи их у Пулатова и у Михалкова. А я в то время в МСПС не работал!

— М-да-да-а...

Проданный красавец Дом на Поварской теми руководителями МСПС и ещё кое-кем... Разберёмся... Красавец Дом наш писательский предан, продан и вычеркнут из обихода. Я же, самый кроткий сотрудник МСПС, всего-то за два с половиной года с Михалковым встречался в конторе раза четыре, но разговор он держал только о Сталине, Ларионове и Римме Казаковой: Иосифа Виссарионовича и Арсения Васильевича хвалил, а Римму поносил, экий мудрец!.. Теперь скликает чёрт знает с кем разномастные сборища, величая их исполкомами и съездами, увольняет гоев во главе с Ларионовым, звонит, — не сам, конечно! — даёт телеграммы и указания по областям, республикам, странам СНГ, в писательские организации, а потом — отказывается, шутит дедок лукавый...

Приказал выселить Римму Казакову — свалил на Ларионова и нас. Уволил моего друга Бориса Шереметьева — валит на коллектив. Замучились мы с классиком, баснопевцем виртуозным! Пора, давно пора, я призывал к этому и призываю с 1991 года, пора сформировать комиссию, малую, в пять или в семь человек: писателя, юриста, следователя, финансиста — и документально проинформировать, куда и кто, когда и что, ну, дома творчества, ну, гаражи, ну, детские ясли, ну, больницы, ну, землю, ну, деньги, ну, литфонды, кто и куда захапали, кем заполнены нынешние остатки писательских зданий, пора, да вот Сергей Владимирович занят иными чаяниями, дворянин, не до челяди нищей ему, автору трижды перекроенного и подмалеванного гимна: не удивлюсь, если подмалюет ещё! Мы, секретари, не сомневаемся.

США и Запад неотступно прощупывают линии раздела и уничтожения нашей истерзанной России; почему бы не подредактировать четырежды, когда от России останется, допустим, лишь Московская область или святая Сергиево-Посадская Лавра, где комсомольские лже-попы опробуют старо-новый текст гимна антихристовыми голосами?! Да, сказанное мною — не быль, а страшный сон. Наш законный съезд избрал председателем МСПС Ю.В. Бондарева.

Где бесстрашные воины, — Иван Акулов и Борис Можаев, Фёдор Абрамов и Валентин Пикуль? Где Константин Воробьёв и Александр Яшин? Но не единственный ныне с нами — великий Юрий Бондарев, русский витязь! Мы благодарим Бога, что с Бондаревым мы рядом. Я был с ним рядом — когда, не отмыв руки от безвинной крови павших у Дома Советов, палачи пытались его взять, пленить и замести подлые следы. Но истину, как молитву, не уничтожить!

Прав мой бессмертный друг Пётр Проскурин, вздохнув на берегу Оки у Сергея Есенина в гостях: «Валя, Валя, движутся тучи предателей, тучи, и укоротить их — требуются дивизии Матросовых!». А где они, где? Лгуны и хапуги организуют писательскую «Ассоциацию», заполняя её тысячами и тысячами новоиспечённых авторов, случайных и блатных, отсовывая настоящих, талантливых и совестливых, дабы купаться в приватизированных «Домах творчества» и «Литфондах», высасывая из нас кровь. Комсомольские попы-лжецы и бандиты, отобравшие у народа фабрики и заводы, — единоликие христопродавцы, изменники нашей мученической России!

 

Но — достаточно горя!

Но — достаточно слёз!

Но — достаточно предательств!

Сейчас я процитирую стихи не Павла Васильева, расстрелянного Ягодо-Бериевскими палачами, не Бориса Корнилова, убитого ими, не Ручьёва и не Поделкова, швырнутых на Колыму и на Певек, ровесников Сергея Михалкова, нет, я процитирую, не ручаясь за точность слов, процитирую Михалкова, дивясь: неужели, как газеты пишут, принадлежит подобное циничное холопство Герою Соцтруда Михалкову? Клевещут на Деда Мороза:

 

Сегодня праздник у ребят,

Ликует пионерия,

Сегодня в гости к ним пришёл

Лаврентий Павлыч Берия!

Не могу согласиться — не Михалков это: но если Михалков — склонимся перед безымянными могилами безвинно расстрелянных вчера и сегодня, склонимся и громко объявим:

 

Трусость изворотлива!

          Предательство долгосрочно!

Но правда седее горя!

          Правда — звёздный оклик

Вселенной!

Явь?.. Нет. Сон. Страшный сон!

Девяностодвухлетний Михалков — главный виновник склок и раскола: не он руководил МСПС, не он, а перестроечная старуха, одетая в басаевские штаны. За ней — неугомонные сопредседатели Михалкова, «знаменитые шолоховеды», отрывшие в сопках ИМЛИ рукописи «Тихого Дона», но не передавшие их детям и внукам гения, а богато сколымившие на них...

Жаль молодых поэтов, жаль мне их, я так им желал независимого духа, свободы и счастья в призвании, так я нёс дружбу с ними, эх, эх!.. А хитрейшие и подлейшие литобжоры, хапуги бездарные, не пощадили молодости и вдохновенной устремлённости моих дорогих подопечных.

Подопечных — я же намного старше их. Потому, ещё любя их, не хочу и не могу назвать имена их. Пусть назовёт кто-то, но не я! Начинать нужно было Михалкову и семидесятичетырёхлетним «членам-корреспондентам» с откровения, а не с захвата кабинетов... И не вовлекать, не втаскивать, не всовывать талантливых молодых поэтов и публицистов в собственную гнусную авантюру! Этим «членам-корреспондентам» Бог не дал призвания — вот и зависть испакостила их нрав. А молодых, подпавших под ядовитую пургу изуверов, я, вникая в их ошибку, не имею права не жалеть.

Неужели мы, русские, не в состоянии обойтись без склок, заварух и негодяйства? Громим живых и мёртвых лишаем покоя. Случайно ли обмолвился Сергей Есенин, теснимый в петлю мерзавцами?

 

Что это? Как это? Куда мы бежим?

Сколько здесь нас в живых осталось?

От горящих деревень бьющий лапами

в небо дым

Расстилает по земле наш позор

и усталость.

У нас нет ни одного настоящего издательства, нет ни одного настоящего журнала. У нас нет ни одного настоящего писательского Союза. И не будет, пока не освободимся мы от склок и распрей!..

Последний диалог с Михалковым Сергеем Владимировичем у меня был такой:

— М-меня оч-чень любили Сталин и Хрущёв, Брежнев и Андропов, Черненко и Горбачёв, Ельцин и П-пу-пу... Валя, а тебя как зовут, Николаем?..

— Владимир Владимирович к вам нежно относится. А зовут меня Романом Абрамовичем! Я вас глубоко уважаю, хотя я и англичанин!..

— Челси? — подскочил, сияя, баснописец и добавил: — М-моло-о-одец! А имя Ларионова я выч-че-еркну из гимна вобче, б-бабы, Рома, об-бе жмут!..

 

 

Project: 
Год выпуска: 
2005
Выпуск: 
4