Мария СОЛНЦЕВА: «Слово сильнее денег».
Себя она называет скромно - «лицом из толпы». Светлое пальто, серый берет, в руках – синий пластиковый портфель для документов. Мария Солнцева приехала три года назад в столицу вовсе не для покорения оной – вчерашней выпускнице филфака провинциального педвуза позарез нужны были деньги. Теперь она менеджер по распространению в одной из крупных московских фирм. В этом смысле – да, Мария - лицо из толпы. Впереди умеренный карьерный рост – старший менеджер, ведущий менеджер, начальник отдела… Но многим отечественным литераторам Мария известна как «народный критик» газеты «Российский писатель», где она время от времени выступает с выпусками личной «книжной полки». Разумеется, совершенно бесплатно – просто из любви к искусству. В последнем обозрении – стихи Юрия Кузнецова и проза Вячеслава Артемова, публицистика Владимира Бондаренко и Артемия Ермакова, отзыв на творчество молодых писателей, которые ежегодно собираются в Липках…
Удивительно, что сама Мария Солнцева выросла вне литературных «липок» и творческих союзов. С вопроса, «зачем ей всё это?» и началась наша беседа.
- Понимаете, у каждого человека есть главное содержание его духовной и интеллектуальной жизни. Я люблю думать, но при этом к «понятийному размышлению» почти равнодушна. Серьезная литература сейчас безденежна, и, похоже, такой теперь будет всегда. Но для меня чтение – любимое дело. Не для того, чтобы «поумнеть», а чтобы сверить свое понимание жизни с пониманием других людей.
Но это еще не всё. Василий Фёдоров когда-то писал:
Всё испытав,
Мы знаем сами,
Что в дни психических атак,
Сердца, не занятые нами,
Не мешкая займет наш враг.
Наше время даёт возможность наглядно убедиться в этой истине. Битва за сердца, за души и сознание людей продолжается ежедневно, ежеминутно. И держаться в стороне, только потому, что ты получаешь энное количество долларов, и тебе хватает средств на стандартную московскую «развлекуху»… Единственное средство уцелеть как личность в таком огромном и антигуманном городе – думать. Литература такой материал дает.
- Даже современная?
- В году, допустим, 98-м или 99-м могло показаться, что час окончательного разгрома русской литературы пробил. Нынешние сумеречные времена, мне кажется, дают отсрочку «судному дню». Подтверждение тому - столичные книжные магазины.
Например, вышла серия «Современная русская проза». Событие, в которое с трудом верится и сейчас. Первая русская серия со времен крушения СССР! Этим проектом «Андреевский флаг», безусловно, уже навсегда вошел в историю отечественного книгоиздания.
Или «Алгоритм», где за последние годы вышла «убойная» публицистика – Сергей Кара-Мурза «Манипуляция сознанием», Владимир Бушин «Гении и прохиндеи», Валентин Сорокин «Биллы и дебилы», книги Александра Зиновьева, Александра Ципко, Сергея Семанова. Или «Крымский мост», где уже многократно переиздавалась книга Андрея Паршева «Почему Россия не Америка?». Появились внятные вузовские учебники по новейшей отечественной литературе - Юрия Минералова, например. А «Молодая гвардия» с хорошей мемуарной серией, а «Вече» с тайнами русской истории? Мне кажется, что центр литературного процесса из «толстых журналов» постепенно перемещается в издательства.
- Вы жалеете?
- Ничуть. Тем более, что меня журналы не печатают (смеется)…
- А «МОЛОКО»?
- Ну, это особая статья. Мне не нравится пренебрежительное отношение к Интернету, которое зачастую встречается среди писателей старшего поколения. «МОЛОКО» - интернет-журнал, созданный профессиональными людьми, выпускниками Литинститута. У них, конечно, хромает менеджмент, это я вам как специалист могу ответственно утверждать. Но, с другой стороны, если писатель и его книга становятся «предметом продаж», хорошего не жди. Деградация наступает очень быстро.
- Можете назвать какие-то имена?
- Их все и без меня знают. Зачем же обижать слабых? Слово сильнее денег, и если «бабки» подчинили писателя, ну, не сильный же он человек?!..
Я вообще не люблю трусливых и продажных мужчин. Мне их даже жалеть не хочется… Вы скажете: а кто их любит?! Я вам отвечу: редактора некоторых «толстых журналов» и многих газет. Потому что когда читаешь лже-слово, пиар-слово, деньго-слово в таком обилии, то понимаешь, не само же собой оно возникло на страницах издания! Только из-за «любви» редактора…
- Если отбросить кавычки, для вас любовь – это…
- Любовь между мужчиной и женщиной (мы в нашем разговоре не касаемся чувственной стороны), мне кажется, это совместный духовный труд, где никто не должен «отставать», «отлынивать»… Когда есть такой труд, жизнь обретает совсем иной смысл и глубину.
- Вернемся к литературе. Какие тенденции вы, как критик, можете отметить?
- Мне думается, что заметной тенденцией в литературе последних лет становится всё более смелое применение постмодернистских приемов писателями-почвенниками («деревенщиками», «новыми реалистами» и проч.). Например, повесть воронежского писателя Ивана Евсеенко «Большая пьянка, или День Земли и Урожая» является сугубо постмодернистской вещью. Писатель смело включает в повествование стихотворение Лермонтова «Люблю отчизну я…», опирается на отрывки из старых песен, вызывающих у читателя определенные мысле-образы.
Постмодернизм всё чаще проявляется не как мода, а как вынужденная необходимость. Дело в том, что в нашем сознании, то есть в сознании всякого школьно образованного человека, появляется литературный ландшафт, наследие прошлых эпох. Голое место застроено – небоскребы и памятники возведены. Последующим поколениям приходится учитывать эту словосферу.
На наших глазах происходит перепроизводство интеллектуального продукта. Любопытно, что при всеобщей грамотности воля к жизни у людей, тем не менее, как бы парализуется. И в таких условиях успешными становятся люди «верха» (элиты), лишенные моральных «предрассудков», они как бы будоражат, будят, раздражают полу парализованные комфортом массы. Массы уже не готовы ни любить, ни ненавидеть. Они готовы только потреблять.
- Мрачный прогноз.
- Я была бы рада, если бы ошиблась. Но посмотрите, жизнь летит, а много ли меняется в ней в лучшую сторону? Вот я – законопослушная гражданка, исправно плачу налоги. И что я вижу, включая, допустим, телевизор?! Ян Арлазоров со своими скетчами - это узаконенное телехамство. Космополитическое искусство в его расцвете – пошлое, грубое. К участникам действа артист обращается на «ты». Все очень сально и грубо. Образчик: «Как нам бороться с проституцией? Я один с проституцией не справлюсь». Даже в прошлогодний рождественский сочельник (!) не нашли ничего лучшего, как пустить по 1-му каналу пошлейшую солянку глумливых юмористов. Ну и как мы этот годик прожили?! С Бесланом и другими терактами. Смешно, правда? Добавим, что и этот сочельник был не намного содержательней…
Мне кажется, что невостребованность государственной властью молодых, ярких, честных, умных, сильных людей – самая большая нынешняя беда. Серость заволокла всё. Мне один писатель как-то сказал: «Я заметил, что талантливый человек знает о себе, что он талантливый. Но дурак свою собственную глупость не поймет никогда».
- Давайте помогать талантливым!
- Давайте. На самом деле таланту не надо мешать, а помогать надо больным и убогим.
- Вы общаетесь в среде сверстников. Таких, как вы – много?
- Нет, я единственная и неповторимая… (Кокетливо улыбается). На самом деле, основной круг моего общения – люди состоявшиеся, руководители мелких и крупных фирм, которым я предлагаю продукцию нашей компании. На этой работе я приобрела колоссальный жизненный опыт, который не дали бы мне никакие литературные курсы или семинары. По моим наблюдениям, не меньше половины мелкого и среднего бизнеса в столице – в руках кавказцев. И вы знаете, много общаясь с ними, я стала по иному смотреть на русских, на славян. Мне один предприниматель-армянин недавно жаловался: все – сверху донизу – от мелкой фигуры в ЖЭКе до милицейского чина – вымогают взятки, берут их запросто. Слово «честь» забыто напрочь… Он мне говорит: я никогда свою семью, своих дочерей не привезу сюда, не хочу, чтобы они видели этот содом, спившуюся молодежь. День прожит, и посмотрите: везде валяются пивные бутылки, тротуары заплеваны, замусорены окурками, люди – чумные, с обессмысленными лицами. Говорит: заработаю денег, и уеду к себе домой… Мне кажется, многие русские тоже живут втайне этой мыслью, что они тоже могут куда-то «уехать», что Россия – не их дом, не наша страна. И вот это – по-настоящему страшно.
- И что же делать?
- Мечтаю о том времени, когда серьезная литература – для души и ума – будет доступна всем. Если бы слово ничего не значило, оно бы так не ранило нас, не оглупляло, за него не отдавали такие бешенные деньги, как сегодня это происходит с телерекламой. Если то, что я делаю как «народный критик», заставит задуматься хотя бы десять человек – ну, что же, значит, мои усилия не напрасны.
- А вы не ощущаете себя маргинальным элементом, находящимся на обочине жизни и литпроцесса?
- Истина не может быть маргинальной. Давно до меня доказано: в жизни человека должна быть высокая цель, сопряженная с его родом, его народом, его страной. Без служения большому делу нет человека, нет смысла. А есть пустота, маята и ужас. Времена изменятся. И кое-что в этом деле зависит от нас. Совсем немого. Капельку. Но это лучше, чем ничего…
Беседовал Вячеслав Румянцев
