Иван ЕВСЕЕНКО. Сила духа.

Любая политическая партия, любое правительство, придя к власти, берут на себя ответственность не только за экономическое и социальное положение общества, но и за нравственное, духовное его состояние. И может быть, даже в первую очередь, за духовное, потому что от нравственного здоровья, от силы духа народа, нации в конечном счете зависит процветание или упадок страны.
Исторических примеров тому великое множество. Неодолимой силой духа мы победили в Великой Отечественной войне и в небывало короткие сроки восстановили разрушенную экономику. Мы подняли из руин и пепла страну без всякой внешней помощи, опираясь только на свои собственные, донельзя ослабленные за войну силы, на раны фронтовиков, на бесконечные вдовьи слезы да на хрупкие плечи подростков — детей войны. Народное терпение просто поражает: полуголодные, плохо одетые, изувеченными войной люди, но ропота почти не слышалось (он появится позже, в хрущевские “оттепельные” времена и дойдет до прямых восстаний, как, например, в Новочеркасске). Волей-неволей вспоминаются слова Карамзина, который, описывая кровавую эпоху Ивана Грозного и удивляясь, что, несмотря на все его злодеяния, народ не восставал, не бунтовал, воскликнул: “Сила народного терпения есть сила государственная”.
Так на чем же эта сила основывается, из чего возникает эта необоримая сила духа народа, его пассионарность, говоря словами Льва Гумилева?!
Сила духа народа воспитывается на великих примерах прошлого. Тени великих предков и великих даяний в часы грозных испытаний сразу берутся на вооружение. Наглядней всего об этом говорит опыт нашей истории. В начальный период Великой Отечественной воины, когда мы терпели одно поражение за другим, Сталин вдруг вспомнил великих, овеянных победной славой русских полководцев: Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова и других.
Не подлежит никакому сомнению и то, что сила духа народа воспитывается на его отечественной, национальной культуре, литературе и искусстве. Если намеренно изъять из жизни народа (а в истории России, увы, такие примеры были) хотя бы часть ее национальной культуры, образуются зияющие пустоты, темные дыры, которые тут же заполняются антинациональными поделками, наносящими порой невосполнимый ущерб нравственному состоянию народа. Похоже, что сейчас мы переживаем именно такой период.
Сила духа народа вырастает также из национального уклада его жизни. Этот испытанный в веках уклад позволяет народу перемалывать, перетирать в пыль любые наносные политические идеи. Чем сильнее национальный уклад жизни, тем сильнее созидательный дух народа. Тут есть исторический опыт, может быть, более наглядный, чем опыт русского народа. Такие страны как Китай, Япония, Индия, где национальный уклад жизни, его традиции, обычаи, верования особенно прочны, скорее и легче других, европейских народов, где национальный уклад жизни сильно поврежден, преодолевают и отторгают от своего организма все чуждые ему, заимствованные идеи. Впрочем, и русский народ, основа национального уклада которого редкостная по своей стойкости православная вера, тоже подал удивительный пример выживания под гнетом чуждой ему идеологической схемы. К излету советской власти он почти уже перемолол, перетер, приспособил к своему национальному укладу, к вере занесенную ему европейским ветром коммунистическую идею.
По ничто не приходит само собой. Силу духа народа надо воспитывать, надо лелеять ее с особой бережностью и умением. Задача нелегкая, тем более в переломные эпохи, в смутные времена.
В Советском Союзе понимали важность идеологии и культуры. В ЦК партии всегда существовали даже не один, а целых два идеологических отдела: отдел агитации и пропаганды и отдел культуры, которые курировал наиболее стойкий и непримиримый в идеологическом отношении член Политбюро (в хрущевско-брежневские времена Михаил Суслов). Министерство культуры в советский период особой роли не играло, функции его были сужены и сводились лишь к исполнительной деятельности. Но и министерство культуры всегда возглавлял кандидат в члены Политбюро.
Идеологические эмиссары (комиссары) были практически во всех сферах жизни народа: на зародах, в колхозах, в армии, среди творческой всегда идеологически непокорной интеллигенции. К этому следует также добавить еще и КГБ, которое за идеологией следило неустанно и бдительно.
А что же мы имеем сейчас?! Увы, имеем мало чего, если совсем ничего не имеем.
Каково состояние нашей экономики, мы все хорошо знаем. Каково состояние в социальной сфере, ощущаем (каждый на собственном примере) и того лучше. Силы духа эти знания народу не прибавляют, а наоборот, все больше и больше повергают его в уныние. Никого всерьез не вдохновляет даже тот факт, что у нас сейчас в бюджете доходы превышают расходы (профицит бюджета — очередное нерусское слово), поскольку избыточные доходы направляются на латание очередных дыр, а не на выравнивание жизненного уровня народа. Никакой великой цели у нас на сегодняшний день нет. Все это прекрасно знают и чувствуют и все живут лишь сегодняшним днем.
Но так долго продолжаться не может. Без великой цели (социализма, коммунизма, Царства Божьего) мы подорвем в народе последние остатки силы духа. Любой человек и любой народ, если он не понимает, зачем, во имя чего ему жить, гибнет, умирает. Мы стоим на краю такой гибели.
Тени наших великих предков, их подвиги и деяния над нами давно уже не витают. Наоборот, в последние десятилетия, с начала пресловутой перестройки было много сделано для того, чтобы эти тени исчезли окончательно и навсегда. Вспомните, сколько было усилий на телевидении, в кино, в газетах, чтобы развенчать подвиг нашего народа в Великой Отечественной войне! Сколько грязи было вылито на юных ее героев-мучеников: Зою Космодемьянскую, молодогвардейцев, Александра Матросова, на наших великих полководцев, Жукова, Рокоссовского, Василевского, не говоря уже о Сталине, который, хочешь не хочешь, а все ж таки в войну был Верховным главнокомандующим. Примерно так же обстоит дело и с великими государственными деятелями и полководцами более далеких эпох русской истории. На каких же примерах мы будем воспитывать новое, подрастающее поколение?! Задумывается ли над этим хоть кто-нибудь?!
Похоже, что не задумываются! Иначе не появился бы у нас на телевидении столь недостоверный в своей исторической основе и столь пошлый по художественному уровню сериал “Московская сага”. И ведь представляли зрителю эту злополучную сагу правительство России, правительство Москвы, многие Федеральные агентства. Это что — государственный взгляд на нашу историю?! Если так, то есть ли у нас вообще государство, есть ли вообще власть, есть ли, по крайней мере, министр культуры?! Мне особенно горько за эту «сагу», поскольку один из эпизодов в ней снимали в моем родном селе Займище на Черниговцине.
Да и в самом деле, до каких пор мы будем терпеть на нашем телевидении засилье разрушительных, антинациональных сил?! Ни в одной из передач, ни в одной из многочисленных шоу-программ мы не видим представителей русской национальной интеллигенции: В. Белова, В. Распутина, В. Лихоносова, Б. Екимова, В. Потанина и многих других. Неужто им нечего сказать своему народу?! Или устроители и ведущие программ: Познер, Сванидзе, Сорокина, Шустер (несть им числа) просто боятся их? Скорее всего, последнее. Зато из передачи в передачу кочует столь одиозная фигура как Виктор Epoфеев. To он “свежая голова” во “Временах” у Познера, то совсем несвежая, протухшая в передачах на канале “Культура”. С такими передачами и с такими телеведущими и никакой силы духа в народе не возродим и не воспитаем.
Телеведущие боятся не только представителей русской народной интеллигенции, но и самого народа. В противном случае, чем объяснить, что народ на телевидении не присутствует. Вернее, он присутствует, но только в униженном, оскорбленном виде в качестве своеобразных массовок во время катастроф, стихийных бедствий, голодовок, захвата заложников и т. д. А где же народ-созидатель?! Или у нас созиданием заняты только познеры, сванидзе и шустеры?
Телевидение наше сплошь развлекательно-скандальное. Нам показывают и повествуют с вожделением и сладострастием об интимных подробностях жизни великих и невеликих артистов и актрис, новоявленных толстосумов, но совершенно не рассказывают о жизни народа. Человек труда исчез с экранов и газетных страниц. Мы не знаем, что он сеет, что убирает, что производит на заводах и фабриках. Труд в нашей стране перестал быть делом чести, доблести и славы. При таком отношении к человеку труда, к трудовому народу мы не можем ожидать от него никакой силы духа.
Пренебрежительное отношение к труду привело к тому, что у нас в стране образовалась целая армия бомжей, несколько миллионов обездоленных, отверженных людей, которыми не интересуется ни лукавое ведомство Грефа, ни всегда обманное ведомство Зурабова. К несчастью, нищие с незапамятных времен были в России. Особенно много их объявилось в первые послевоенные годы. Но тогда этому нищенству находилось хоть какое-то оправдание — оно возникло как неизбежное следствие войны. Нынешних же нищих, бомжей мы породили сами. Они -следствие государственной бездумной политики в начале 90-х годов, они стали нищими и бездомными путем государственного обмана во время поголовной приватизации, малопонятной юридически безграмотному и социально незащищенному народу.
В последние годы среди бомжей наметились поразительные перемены, которые вряд ли возможны в любом ином государстве, кроме нашего. Первое поколение бомжей — бомжей поневоле — уже вымерло, и теперь возникло добровольное бомжевание. То есть, в бомжи идут мужчины я женщины в самом расцвете трудового возраста, от 30 до 50 лет. Люди предпочитают бродячий, нищенский образ жизни, скорую смерть где-нибудь в подвале, но работать не идут. Это низшая степень морального и нравственного разложения. Потеряна всякая воля, всякая жажда к труду, так естественная для любого нормального человека. Государство и общество сняли с себя всякую ответственность за этих людей. А ведь они наши сограждане! Пока они существуют, ни о какой силе духа народа речи быть не может.
Как это ни удивительно и как это ни парадоксально, но мы не знаем, кто же сейчас в правительстве и президентских структурах отвечает за нравственное, государственное воспитание народа. Скорее всего, что никто, что нет ни такого органа, ни такого конкретного человека. Все пущено на самотек и откуп самым сомнительным деятелям от культуры, литературы и искусства да еще целому сонму вездесущих политологов, директоров и президентов всевозможных фондов и институтов, которые непонятно, чем занимаются и совсем уж непонятно простому, неискушенному человеку, за чей счет живут и кормятся. Ничего хорошего, ничего путного из этого не выйдет.
Вообще, наш президент становится все более и более одиноким. Рядом с ним не проглядывается или почти не проглядывается выдающихся государственных мужей, которые были у его великих предшественников: Петра I, Екатерины II, да и у Ленина со Сталиным. Нет рядом с президентом ни великих экономистов, ни великих философов, ни великих политиков-государственников. Правительства меняются, но каждый раз возникают в них люди какие-то серенькие, случайные, в народе малопопулярнные. Неужто Россия оскудела умами и талантами?! Надежд на то, что нынешние вожди смогут вдохнуть в русский, упавший духом народ новые силы, мало.
Мы дореформировались до того, что у нас почти нет национальных праздников, которые тоже призваны воспитывать силу духа народа. День Победы в юбилейный год отпраздновали пышно. Но что будет в следующем году или через несколько лет? Уйдут из жизни последние фронтовики, и неизвестно, уцелеет ли этот праздник… Остальные праздники с завидной легкостью меняются или вовсе предаются забвению, как будто они не были завоеваны великой кровью народа. Исчезают из жизни страны трудовые праздники, как практически исчезли и высокие правительственные, государственные награды за доблестный труд.
Медленно и натужно возрождаются религиозные праздники. Вообще церковь не имеет пока в народе того влияния, которое она должна бы иметь. После семи десятилетии полуподпольного существования, она целиком занята и поглощена лишь собственным возрождением и обустройством как внешней, так и внутренней церковной жизни. А церковь должна быть заступницей народа, первой носительницей его духовной силы, каковой была на Руси во все времена. И особенно во времена смуты и неурядицы. Неужто церковные иерархи забыли, что в начале семнадцатого века освободительную борьбу русского народа против польско-литовских захватчиков возглавила именно церковь и ее патриарх Гермоген?! Народ жаждет видеть пpaвocлaвную церковь во главе борьбы за духовное возрождение.
А его все никак нет! Одно из побочных, но столь выразительных свидетельств тому, угрюмое, а нередко и угрюмо-пьяное состояние народа даже в те немногие праздники, которые у нас еще остались. Народ перестал петь. А непоющий, онемевший, неспособный на веселье и радость народ вряд ли может явить высокую силу духа.
…Когда рассматриваешь по отдельности каждую из сторон нашей современной жизни, то кажется, что не так уж все и плохо. Хоть и малые, но успехи видны и в одном месте, и в другом. Но когда все эти стороны сводишь воедино, то успехи представляются незначительными и малоустойчивыми. Сила духа народа не возрождается, а только падает. Он постепенно теряет волю к сопротивлению и превращается во всероссийского бомжа, который совершенно равнодушен к своей собственной судьбе.
Нынешняя власть, если только она и дальше хочет оставаться властью, волей-неволей должна и обязана поставить перед народом великие цели, а не повторять без конца одно и тоже, что мы строим рыночное общество — и в этом наше спасение и наше будущее. Рынок — это лишь средство (да и то не единственная панацея) для достижения великих целей, а не сама цель. Народу надо четко и определенно оказать, чего мы хотим, что мы строим: обновленный социализм, во всем справедливое общество или пятимся назад, к самым худшим формам капитализма, от которого уже отказываются многие страны Запада. Если первое, то мы можем рассчитывать на возрождение страны, если же второе, то мы заживо хороним свой собственный народ.
А он умирать не хочет! И власть рискует, опасно играет с огнем в своем непонимании страданий и надежд народа: разрыв между ее целями и целями донельзя измученного, обескровленного русского народа увеличивается вое больше и больше, и в конце концов приведет к новому социальному взрыву. Ведь сила духа народа рано пли поздно возродится. Но какой она будет: созидательной или разрушительной, вот в чем вопрос? Слова Карамзина о том, что “сила народного терпения есть сила государственная” витают в воздухе.
Но вечно ли это терпение и вечна ли эта сила?!

г. Воронеж.