Антон НИКОЛАЕВ. Увидеть шамана и умереть.

Cтотысячный Кызыл, столица Тувы, чем-то напоминает город из мульта про Бивиса и Батхеда. Посреди единообразия серых домиков частного сектора неожиданным черносливом торчат немногочисленные места, куда можно зайти. Уподобившись мультяшным героям, можно бессмысленно бродить по сонному от сорокоградусной жары городу, периодически попадая в сюрные ситуации. Вот, например, главная достопримечательность города - центр Азии, стела с глобусом у основания. Похожа на памятник героям войны, но смысл ее другой. Считается, что если из атласа вырезать Азию и уравновесить ее на иголке, то острие уткнется именно в то место, где стоит стела. Место иголка выбрала вполне удачно: мало того, что в центре республиканской столицы, так еще и с отличным видом на слияние полноводных горных речек Каа-Хема и Бий-Хема - с этого места начинается Енисей.
В сотне метрах от Центра Азии разбита юрта. Как объяснил на ломаном русском пожилой обыватель, там живет шаман. Судя по всему, шамам предпочитает проводить время в ближайшем к юрте одноэтажном сером домике шаманского общества «Девять небес». В коридоре общества на стенах развешаны аккуратные цветные плакатики: Гарри Поттер со шрамом на лбу, Статуя свободы на фоне американского флага, шаман с бубном, горные озера на фоне заснеженных пиков - можно подумать, что все эти одушевленные и неодушевленные объекты вхожи в языческий пантеон.
Дальше приемная - там сидит пожилая секретарша-тувинка, вокруг стола бегают две девочки-младшеклассницы, наверное дочки. На стене висит прейскурант с ценами на эзотерические услуги, например, можно сфотографироваться с шаманом. Цены вполне приемлемые. На деревянной скамье в нетерпеливом ожидании ерзает немолодая женщина хипповского вида, она приехала сюда из Абакана. «Этот шаман хороший, - объясняет своей соседке - своему искусству он учился в Москве». Ей отвечает симпатичная девушка с длинными волосами, она прилично и недешево одета, и тоже вся в феньках: «Побывать в Туве и не посетить шамана - это несерьезно». В углу примостился цветной телевизор с видеомагнитофоном - молодые тувинцы практикуют горловое пение. Мужчина азиатского вида сидит на стуле, повернувшись к публике задом. Он всерьез поглощен вокальными экзерсисами земляков. В соседней комнате раздался шум, из-за дверей пошел дым. Это ОН выгоняет злых духов, шепнула хиппушка, что постарше. Чуть подальше шаманского стойбища раздолбанная пристань, рядом с ним такой же раздолбанный теплоход. Его чинят; когда закончат, пассажиров повезут вверх по реке, куда другим путем не добраться. На берегу напротив теплохода сидит молчаливая троица угрюмых азиатов. Их приятель, молчаливый тувинец в плавках, стирает на берегу трусы, наверно сменные, вряд ли чужие - его взгляд суров, тело с ног до головы покрыто татуировками. Один из троих поманил меня пальцем.
- Ты какие языки знаешь? - почти без акцента спросил он.
- Русский знаю, английский, украинский.
- А монгольский не знаешь. А я вот монгол, а русский знаю.
- К сожалению, не было возможности выучить, ни в школе ни в институте монгольский не преподавали.
- Загранпаспорт есть?
- Есть, - из интереса перед продолжением соврал я.
- Поехали со мной, в Монголию проведу, несмотря на карантин с болезнью этой китайской.
- А у меня загранпаспорт остался в Новосибирске, - мне уже начало нравиться врать.
- А, уходи отсюда, - махнул рукой монгол.
В таком экзотическом месте не может не захотеться сувенира. Как выяснилось, купить что-то аутентичное в Кызыле - большая проблема. В сувенирном магазине в главном торговом центре торгуют гжелью, палехом, матрешками. В лучшем случае можно купить буддистские обереги китайского производства или нюхательный табак из Индии. В конце концов девушка из сувенирного сжалилась и назвала адрес конкурентов. Там кроме всяческих матрешек было некоторое количество «работ местных мастеров». Кроме гипсовых копий памятника центру Азии разнообразнейших размеров, обнаружилась забавная вещица - войлочная коробочка с вываренными бараньими коленками. Ими тувинцы играют в кости.
Бродя по городу, я понял, что Кызыл играет в среднерусский райцентр. Тот же памятник Ленину на площади, те же грязные кафешки. В ресторане «Пекин», который считается лучшим в городе и находится в одном из административных зданий, неприятно пахнет. Заигравшись в эту игру, Кызыл растерял весь свой центральноазиатский колорит. Хотя все равно остаются азиатские лица, незнакомый язык и инопланетный для жителя Центральной России менталитет. Когда я оставил у фонарного столба пустую бутылку из под пива, мой спутник, отставной офицер-пограничник Саша Байкара возмущенно спросил: «Ты что делаешь?». Я удивился - Кызыл не самый чистый город, к тому же там немало бедных людей, которые собирают эти бутылки. Пока я недоумевал, Саша вырвал с корнем куст полыни и начал засовывать его в горлышко. Объяснил заботой о муравье, который «может заползти, но не выползти». Губить муравьев – это не по буддистки.
Еще у тувинцев есть обычай обмениваться подарками при встрече. То есть если тебе что-то подарят, то ты обязательно должен подарить что-то взамен. Ассиметричный обмен - это нормально, а не ответить подарком на подарок - обида. Типа как не поздороваться при встрече. Нередко можно наблюдать сцену, когда люди при встрече угощают друг друга сигаретами из одинаковых пачек.
Главная национальная проблема - пьянство. Тувинцы, как многие другие таежные народы, в чьем рационе мало растительной пищи, неадекватно реагируют на алкоголь. Считается, что вечером по городу лучше не ходить - могут зарезать, причем просто так. Возвращаясь вечером, я убедился, что после 11 город вымирает. «Что страшного в пустом городе?» - успокаивал себя я. Но наутро, проходя по тем же местам я увидел мирно спящего пьянчугу в обочине, сжимавшего в руке нож. Статистика смертности Госкомстата Тувы не может не напугать. Первое место в республике занимает смертность от несчастных случаев, третье место – убийства. Раковые заболевания, например, стоят на четвертом месте.
При этом террористов боятся. В стране куда еще железную дорогу не провели, а самолет летает раз в неделю, относятся к терактам как к реальной угрозе. Выходит, правы те, кто говорят, что терроризм – это единственное, что объединяет страну. По словам 24 летней Алдын, телеграфистки, «вероятность, что они доберутся до нас, существует». По мнению 43-летнего Сергея, водителя, «им все равно где устраивать теракты, устроив его у нас, они покажут всей стране, насколько у них длинные руки».

 

Из книги «Вселенная любви и красоты. Альманах прозы и поэзии слушателей ВЛК 92003-2005)» М., Эко-Пресс, 2005