Валерий АКИМОВ. За нашу советскую Родину

День Победы

Промозглый ветер дул с остервенением,

Плащи и флаги злобно пузыря,

Как будто этот праздник под сомнением,

Что в той войне мы победили зря.

А вот народ совсем другого мнения

И стынь сегодня людям нипочём!

И на героев держит строй равнение,

Согретый памятью и кумачом.

***

Великой юбилейною порой

Я тоже вдохновенно воспарил.

В моих стихах лирический герой

От первого лица заговорил.

Но почему, ведь сам не воевал?

Прости, солдат, коль этим ты задет:

Уверен я, что так бы и сказал

Погибший дядя и пропавший дед.

Так говорили все мои дядья,

Припоминая вслух былые дни.

Пускай в стихах герой мой скажет «Я …»

На это дали право мне они!

Рассказ орденоносца

В Европе есть город Бунцлау,

Свой орден я там получил,

Сам Жуков солдатскую Славу

Тогда принародно вручил.

В разведку мы в ночь выходили,

Входили в охотничий раж,

И знали, что ждёт или-или…

Вдруг нам подвернулся блиндаж.

Секунда – и нет часового.

Кустарник листвой шелестел.

Был суд без единого слова

Для спящих семнадцати тел.

И пламя коптилки дрожало,

И тени от нас – миражи,

И нам ничего не мешало,

Мы в дело пустили ножи.

И чавкала кровь под ногами,

И жалости не было в нас…

Нельзя по-другому с врагами!

Я думаю так и сейчас».

Откровение

«Мой рассказ – пережитые были.

Молодым надо прошлое знать.

В школе мы атеистами были,

На войне стал Его поминать.

Воспаряя к Нему в мыслях птицей,

Чтоб простил за неверие Бог:

Без молитв, не умея креститься,

Зная только, что добр Он и строг,

Умолял перед боем, до муки

Устремляя свой взор в небосвод,

Чтоб глаза уцелели и руки,

Чтобы не было раны в живот…

Оставаясь всегда непоседой,

Рисковал много раз головой

И Господь уберёг, и с победой,

Слава Богу, вернулся домой!»

Защитник Отечества

«Был и я молодым и горячим! –

Распрямились морщины у глаз,

Говорил он, усмешки не пряча:

Не такие солдаты сейчас!

Представитель великой державы

И советскою властью рождён,

Я с боями дошёл до Варшавы,

Ранен был и не раз награждён…

Я названья заморских селений

Безударно читал по слогам…

И теперь нет ни в чём сожалений,

И вдвойне беспощадней к врагам.

Хоть и силы былой не осталось,

Мой задор боевой не угас.

Жалко только, ну самую малость:

Не узнают всего после нас!»

***

Как нет дорог без подорожника,

Как не бывает счастья много,

В окопах не было безбожников,

Все про себя молили Бога.

Не ради власти с красным знаменем,

Но с верой в сердце оставаясь,

Как за бронёй, под крестным знаменьем,

Навстречу смерти поднимаясь,

Бойцы спасали человечество,

Совсем не думая о рае.

Тела погибших за Отечество,

Взяла в себя земля сырая,

А души в горние селения

Взлетели той лихой порою.

И поколенье поколению

Вручает память о героях.

***

Старик не спешил – всё уже позади,

И взор его занят был далью.

И орден висел на иссохшей груди,

Краснел потемневшей эмалью.

И глядя на тусклые эти лучи,

Спросил ветерана я свойски,

За что, мол, папаша, звезду получил,

Видать, воевал ты геройски?

Ответил не сразу, а выпустив дым:

Во мне ты не сыщешь кумира,

А просто тогда я остался живым

В боях у руин Сандомира.

«Первомай»

Неприметная деревня

Под названьем «Три ключа»,

Скрыли кронами деревья

Обелиск из кирпича,

С горизонтом солнце слито,

Вечер зноем опалён…

И фамилии на плитах –

Весь поротно батальон.

«Почему убитых много?»

И ответил старожил:

«Бугорок вон, где дорога,

Он оттуда их сложил.

Вспоминаю и поныне,

Как тогда цвела сирень.

Наступали по равнине

В светлый, тёплый, славный день.

Мы всегда любили даты,

А теперь и ты узнай,

Как отметили солдаты

Пролетарский Первомай.

Пулемёт немецкий страшен,

Как на стрельбище их бил.

Кровью был весь луг расквашен,

Скольких он осиротил!»

И напрягшись, как в атаке,

Я представил этот ад…

А вокруг алели маки

И кровавил их закат.

Солдат

Победный май, ему уже полвека,

Но раны догоняют тех солдат.

История простого человека:

Недавно был ещё молодцеват,

Сражённый после битвы русский воин.

Старуха с ним и время – на двоих.

Лежит сосредоточен и спокоен,

А ночь, как вечность, жизнь – единый миг.

Бывает за день не промолвит слова –

Глядит сквозь паутину в потолок,

А память всё картины из былого

Мотает, словно пряжу на клубок.

Не ищет в них ни почестей, ни славы,

И жить уже не может без войны,

Забытый сын, спасённой им державы,

Давно устав ждать помощи страны.

Он каждый день в подбитой самоходке

Горит и сердце учащает стук…

Спасает всякий раз глоточек водки

Обманом избавления от мук.

Дед Алексей

Во мне он – метою из мет,

Я – слово им запетой песни.

Так получается, что дед

Не одногодок, а ровесник.

Не слыл в селе говоруном,

И огород любил, и поле,

Не зря прозвали «агроном»,

Жил независимым в неволе.

Не убежишь от мыслей-ос,

Какими б не были шальными:

Вот, если б он вступил в колхоз,

Хотя бы вместе с остальными?

Всегда так, если да кабы,

Когда давно прошли те годы…

А дом его в деревне был

Последним островком свободы

И костью в горле у властей.

А потому не поглядели

Ни на лета, ни на детей,

Исполнив то, чего хотели.

И, небывалому бывать!

Ох, не до жиру быть бы живу:

Его послали воевать,

Не подлежащего призыву,

Не из дворца, не из хором,

А, где всегда нужда в заботах…

Мой дед уже в сорок втором

Погиб в калининских болотах.

Сквозь суматошный будний бег

Я слышу, видно от пророка:

Алексий – Божий человек!

И Бог забрал его до срока.

Баба Маша

Путь назад – тернисто-длинный,

Память льдинкой оплыла.

Будто сказочно-былинной

Наша бабушка была.

Жизнь её – горька калина.

Не кротка и не тиха,

Не Мария Магдалина,

А не знавшая греха.

Как на домыслы не падки,

Избежала их одна.

Чашу горькую солдатки

Испила она до дна.

Закалили зной и стужа,

Ей и в Туле – Колыма.

Пятерых детей без мужа

В люди вывела сама.

Страстно этого хотела,

На себе держала дом

И своё терзала тело

Вселомающим трудом.

Как пример и назиданье

Для потомков будет впредь.

Словно к деду на свиданье,

Поспешила умереть!

На илл.: Сафронов Виктор Алексеевич. «Я вернусь!»