Анатолий МАТВИЙЧУК. Ребенок пандемии

Рассказ о том, как забота, о детях рассорила слуг народа

Николай Павлович, он же председатель комиссии по адресной помощи детям, был в тяжелом расположении духа. Вчера его вызвал Шеф и даже не накричал, как водится, а как-то тихо, почему-то указывая пальцем в потолок, почти заговорщицки сказал: «Вот тебе поручение, это связанно с высказываниями и пожеланиями Первого. К утру от тебя предложения». И все. Больше ничего. Только папка.

А надо сказать, что по профессии Николай Павлович снабженец. Точнее, когда-то он окончил инженерно-строительный техникум, и потом волей судеб работал на стройках, в учреждениях доставалой, или, как сейчас говорят, снабженцем. Потом вписался в ритм одной из партий и… И вот вам, он – председатель группы по социальной помощи детям.

Николай Павлович женат не был, но детей любил. Может они у него и были, он не знал. Все может быть!.. Но, видя маленьких детей в коляске, сердце его заходилось необъяснимой радостью и чем-то вроде отцовской заботы – о подрастающем поколении.

 Так вот. Прочитав всю кипу бумаг, он осознал, что ему и членам комиссии предстоит подготовить и обосновать адресную помощь детям, чьи родители пострадали от коварного и необъяснимо откуда возникшего вируса. Коронавируса! Этот вирус свирепствует на планете. Как помочь, он, в принципе, понимал. Взять и дать. А вот, сколько и кому? Это надо выяснить и согласовать.

 Члены комитета расселись по указанным местам. Напротив каждого лежала папка с бумагами, планшетом, карандашами и разноцветными ручками. На столе стоял микрофон.

Николай Павлович начал.

– Здравствуйте коллеги. Сегодня мы должны рассмотреть важный вопрос. Это помощь детям, причем, адресная. Это на нас накладывает ответственность. Пред вами папка, там подготовлены документы. Прошу вас ознакомится с ними, и перейдём к обсуждению. Я предварительно должен сказать, что от нас требуют определить категории нуждающихся в помощи и, самое главное, сумму помощи… О! Я вижу, что Раиса Викторовна уже тянет руку. Прошу.

Женщина, которую назвали Раиса Викторовна, была заведующая сектором развития семьи и защиты детства.

– Прежде, чем мы начнем, я хотела бы определиться с категориями. Что мы вкладываем в понятия «ребенок», «дети». Это категории, как мне кажется, совсем разные.

В зале захихикали.

– Не надо хихикать, – сурово заметила Раиса Викторовна.

– Вот вы, Леночка! Что думаете?

Леночка, яркая блондинка, заведовала сектором развития дошкольных учреждений.

– Ребенок¸ это вечно орущее и портящее фигуру женщины существо!

В зале снова послышался смех.

– Да! – Леночка посмотрела в зал и продолжила. – А дети – это уже осмысленные, постоянно голодные и растущие существа.

Николай Павлович постучал по микрофону.

– Коллеги, я прошу по существу.

 – Да я и по существу, – сказала Раиса Викторовна. – От скольки до скольки (я имею в виду годы жизни) мы будем помогать? Вот вы, Леонид Яковлевич, что думаете?

Грузный и слегка лысеющий мужчина Леонид Яковлевич был заведующим сектором развития внешкольного обучения.

– Я, любезная Раиса Викторовна, думаю, что мы должны определиться с коридором помощи. Это, по-моему, от трех до шестнадцати лет.

– Почему?

– А потому, что до трех он не соображает. А после шестнадцати уже слишком соображает.

– Поясните.

– Очень просто. У меня два внука. Одному два с половиной года, а второму шестнадцать. Так вот, маленький обнимает и целует. Говорит, что любит деда. А старший, тот как-то заявил: «Дед, переходим на взаиморасчет. Ты мне на карточку каждый день по сто рублей, или я бабке расскажу, где ты заначку хранишь». Во как!..

Присутствующие рассмеялись.

– Ну, убедил!

Николай Павлович обвел взглядом комитет.

– Есть другие предложения? Нет. Кто за это, прошу проголосовать. Единогласно. Так и запишем.

Фу ты, Николай Павлович уже праздновал победу. Еще чуть-чуть, и он решит эту проблему, которая навалилась на него. Сейчас они подготовят бумагу, подпишут её, и все!

– Друзья, я рад, что мы пришли к согласию. Теперь еще один момент. Сколько?

В зале повисла гробовая тишина. Было слышно, как трещали лампы дневного свечения на потолке.

– Вот вы, Гузель Ахматовна. Вы у нас финансовый директор, так сказать финансовый гений. Прошу.

Гузель Ахматовна заведовала сектором финансирования перспективных программ социальной помощи. Красивая, строгая. Она прошла в девяностых годах стажировку в США. В разговорах любила повторять, что ее девизом является изречение – «деньги губят инициативу».

– Коллеги, думаю, что мы должны исходить из того, для каких целей помощь. А помощь эта для того, чтобы ребенок преодолел тяжесть бремени, наложенного на его семью коронавирусом. Он должен есть, одеваться, играть. Чем он больше, тем больше ему необходимо денег. То есть эта сумма как бы дифференцируется с возрастом ребенка. Поэтому я предлагаю ограничиться суммой в десять тысяч рублей. Это позволит нам произвести помощь, не выходя за возможности. Ну, вы понимаете, что я говорю о возможностях финансовых органов оказать такую помощь.

В зале зашумели:

– Обоснование какое-то вялое! Вы поконкретней.

– А что конкретней?.. Десть тысяч – это конкретно.

– Простите…

Это сказал, молодой мужчина, которого все звали за глаза «Оппозиция», а в жизни это был Юрий Петрович, зав. сектором развития здорового ребенка.

– Простите. Я так и не понял. Дети. Это те, которые родились, живут, учатся. Они находятся на иждивении родителей до тех пор, я думаю, пока не начнут самостоятельную взрослую жизнь. Эта взрослость, по всем признакам, наступает в восемнадцать лет. Так вот. Адресная помощь детям должна оказываться не до шестнадцати, как нам тут обосновал Леонид Яковлевич, а до тех пор, пока ребенок в ней нуждается, то есть до восемнадцати лет. Даже тут, я хочу сказать, есть исключения, некоторые в восемнадцать, только заканчивают школу. Значит, эта помощь распространяется на всех школьников.

А сумма?.. Подумайте сами. Нужно ориентироваться на принятый у нас в стране прожиточный минимум. Это восемнадцать тысяч. Вот так я думаю.

– Вы, Юрий Петрович, фантазёр. Восемнадцать тысяч государство не потянет. Придется урезать расходы на содержание аппарата. Вы же не хотите, чтобы вас урезали? – ехидно спросила Гузель Ахматовна.

 – Почему бы и нет. Простите меня, но эта сумма – одна порция лангустов.

Комитет зашумел. Неожиданная позиция у оппозиции нарушила ход обсуждения. Перспективы урезания денежного довольствия вызвали бурную дискуссию.

– Хватит! – Николаю Петровичу пришлось крикнуть и стукнуть кулаком по столу. – Хватит. Работаем. Коллеги! Я прошу высказываться.

– Можно мне?

Слово попросила дама неопределенного возраста с темными кругами под глазами, указывающими на болезнь печени и почек. Гликерия Ивановна заведовала сектором соблюдения прав ребенка.

– Мы пока еще не определили порядок помощи и ее размер. Поэтому я хочу сказать сразу, давайте защитим ребенка от произвола родителей. Что я имею в виду? Многие родители, получив деньги, потратят их на другие нужды. Я предполагаю там всякие оплаты, и, не дай Бог…  – Тут Гликерия Ивановна закатила глаза и прижала руки к груди:

– И, не дай Бог, пропьют! Надо защитить детей.

– Что, детям выдавать деньги?

– Нет. Надо выдавать деньги по схеме. Тогда мы поймём, с кем имеем дело.

Все эти неожиданные повороты в обсуждении начинали раздражать Николая Павловича. У него на сегодня было запланированное малое мероприятие с друзьями в бане, а спор уже перерастал в бурные дебаты.

–  Что вы предлагаете, Гликерия Ивановна?

– Для получения помощи ожидающий эту помощь должен собрать и предоставить в электронном виде следующие документы:

- Паспорта родителей +СНИЛСы;

- Паспорт ребенка + СНИЛС;

- Свидетельство о заключении брака;

- Решение суда (если усыновлен);

- Военную справку из военкомата (если отец военнослужащий);

- Трудовые книжки супругов;

- Единый жилищный документ или выписку из домовой книги;

- Отдельно описать квартиру: сколько комнат, кто каждую из комнат занимает, какая имеется мебель и техника в каждой комнате с указанием марок.

 Слово взял Юрий Петрович.

– А последнее-то зачем?

– Что бы знать: кому мы помогаем.

– Зачем нам опись имущества и техники в квартире?

– Наличие таковых говорят, что родители – не пьяницы.

– Всё! Хватит! – Николай Павлович прекратил споры. – Властью данной мне, я определяю: помощь будем оказывать адресно детям от трех до шестнадцати лет. Сумма выплаты десять тысяч рублей. Кто «за»? Кто «против»? Кто воздержался? Вы, Юрий Петрович, что хотите сказать?

– А если завтра президент скажет, что необходимо увеличить возраст детей и сумму помощи?

– Вот когда скажет, тогда мы соберемся и проведем профессионально и грамотно заседание. Всем спасибо!