Александр ЩЕРБАКОВ. Дуваны
Впервые это странноватое словцо – «дуваны» – услышал я в далёком отрочестве. И вот при каких обстоятельствах.
Была у нас, сельской ребятни, такая игра – в «котёл». Между прочим, азартная, на денежки. Однако никто нам её не запрещал. Потому, наверное, что ставки наши были мизерными, буквально копеечными. Обычно перед чьим-либо забором, обращённым в улицу, выкапывали мы лунку глубиною в ладонь, чертили над нею три круга и опускали на дно свои взносы. Затем с расстояния шести-семи шагов начинали по очереди метать весомую монету (царский пятак или нэповский полтинник), целясь в «котёл». Угадавший в него «огребал» всю казну, попавший в один из кругов тоже получал «навар», ну, а кто мазал, выбывал из игры или снова раскошеливался на взнос. И поскольку мазил среди нас было больше, чем меткачей, то содержимое «котла» росло, собирая копейки в целые рубли для будущего счастливчика.
Но однажды случилось так, что казна ушла вообще в чужие руки, оставив нас на бобах. Во время нашей игры подошёл «поболеть» долговязый парень Мишка Горынцев, по прозвищу Горыныч, известный на селе драчун и задира. Молча постояв минуту, он вдруг подскочил к «котлу», с утробным криком «дуваны!» гребанул до дна, победно потряс кулаком, в котором зажимал нашу казну, и рванул в соседний переулок. Всё произошло так неожиданно, что мы онемели в растерянности, и догонять грабителя никто не стал. Тем более, что он, верзила, мог дать сдачи отнюдь не серебром и медью.
Дурной пример Горыныча оказался заразительным. Дуваны со стороны великовозрастных шалопаев участились, и наши детские ристалища в «котёл» вскоре сошли на нет, уступив место менее рискованным играм. И само слово «дуваны» стало забываться.
Кстати, тогда мне казалось, что оно было нашенским, местным, может, даже выдуманным самим Горынычем, который просто по наитию произвел его от глаголов «дунуть», «сдуть», в смысле «украсть». Но позднее, став книгочеем, я с удивлением встретил «дуван» на страницах таких серьёзных исторических романов, как «Петр Первый» Алексея Толстого, «Разин Степан» Алексея Чапыгина и других. В последнем даже было написано, что «казаки на площади торговали дуваном – одеждой, церковным серебром и прочим». То есть дуваном назывался не только захват и делёж награбленного, но и сама добыча…
И уж, конечно, когда наступили смутные 90-е минувшего века, когда среди бела дня пошёл грабёж общественного достояния в неслыханных масштабах, выразительное словцо это не могло не вспомниться мне, не прийти на ум. Ну, в самом деле, подумайте только, разве в происходящем не было прямой аналогии с тем, что наблюдалось нами в мальчишечьих играх? Три четверти столетия наши люди в поте лица своего по копеечке, по рублику наполняли «общий котёл» всенародной собственности. Да-да, её и официально называли не иначе, как общенародной, или государственной собственностью. В неё входило всё национальное достояние – от заводов, фабрик, шахт, электростанций, дорог, пароходов, самолётов до общественных зданий, жилых домов и квартир в них, выделяемых людям бесплатно. Не говоря уж о богатствах, дарованных Богом – о землях, недрах, водах, лесах. Многие сегодня, наверно, не помнят, а молодые не знают, что при тогдашней системе распределения в общенародную собственность перекачивалась не только прибыль предприятий, но и немалая доля средств, предназначенных на оплату труда работников. На руки получали советские люди лишь определённую часть заработка, остальное шло в так называемые общественные фонды потребления и затем распределялись на всех граждан через бесплатные медицину, образование, отдых, дешёвое ЖКХ. И вся материальная база их – больницы, санатории, стадионы, школы, детсады, пионерские лагеря – также была народной собственностью.
Притом, в процессе формирования общественных фондов потребления, как и в нашей ребячьей игре, в «общий котёл» попадало гораздо больше, нежели из него изымалось «игроками». И в результате – к концу прошлого века в этом «котле» накопилось немыслимое богатство, в денежном выражении исчисляемое многими триллионами и биллионами рублей.
И вот тут-то и явился этакий коллективный Горыныч в образе гайдаров, чубайсов, березовских, прохоровых и прочих потаниных. Имя им легион. Нет, они не стали, как наш Мишка, грубо и разом хватать казну из котла и убегать с нею в переулок. Они поступили более «цивилизованно», то есть мошеннически подло. Назвав общенародный котёл ничейным, а потому-де и никчёмным, они внушили доверчивым трудягам, что лучше «за так» или по дешёвке отдать его «эффективным собственникам», которые им по-хозяйски распорядятся. И всем будет от этого великое благо.
Ну, а кандидатов в «эффективные собственники» они, якобы знатоки рынка, пообещали определить сами и вскоре предложили их поименно, начав с себя. И затем устроили настоящие «дуваны». Всё достояние народное, нажитое, без иронии, непосильным трудом миллионов, ушло в руки нескольких десятков (ну, может, сотен) «эффективных» жуликов и проходимцев. При молчаливом оцепенении оболваненных масс. А порою и под аплодисменты этих обираемых «мазохистов».
Помню, меня поразило, с каким умилением знакомая коллега-журналистка в беседе на «голубом глазу» внимала и поддакивала «бизнесмену» Авакяну, банальному посреднику в спекуляциях квартирами, призывавшему раздать всё «ничейное» имущество состоятельным дельцам, ибо «богатый человек – это дойная корова для бедных». Он-де «прокормит» сотни, тысячи людей, даст им пресловутую «удочку», и у них будет всё – и хлеб с маслом, и крыша над головой. И ведь многие верили…
А что же мы видим, спустя тридцать лет? Всех накормили захватившие «общий котёл» богачи, эти «дойные коровы для бедных»? Дали всем работу? Одели-обули каждого и снабдили жильём? Как говорится, без комментариев.
И самое печальное, что ни мы, ни правители наши ничему не научились. Приватизация досель шагает по стране. Далекие от трудового народа, от его жизни первые властные лица снова и снова повторяют, вроде той очарованной журналистки, знакомую либеральную мантру, что надо передать последнюю госсобственность в частные, «эффективные» руки. И передают. «Дуваны Горыныча» продолжаются. А массы всё молчат, глубинный народ по-прежнему безмолвствует, кроме разве редких борцов сопротивления, да и то «диванных».
Наверное, кто-то, читая эти строки, скептически хмыкнет: зачем, мол, тратить столько слов на объяснение уже, в общем-то, известного и очевидного? А вот зачем, братцы мои. К великому сожалению, многие из нас, даже сознавая положение дел, не дают себе отчета в том, что все наши нестроения, все наши беды проистекают, как от «первородного греха», именно от того жульнического отнятия у народа его собственности и несправедливого присвоения её хищной кучкой пройдох и бездельников. То есть от тех самых «дуванов», что были начаты в 90-х годах прошлого века.
Повторяю и особо подчёркиваю: все наши бедствия и нестроения. Все без исключения: и раскуроченные либо сданные торгашам заграничным барахлом заводы-фабрики, и разорённые сёла с пустоглазыми домами, фермами и заросшими дурниной полями; и с трудом возрождаемые почти из небытия армия и флот; и сниженные «до плинтуса» уровни народного образования, культуры, нравственности и, как следствие, – рождаемости при растущей смертности, что печально именуется «русским крестом»…
А возьмите происходящее на Украине. Что творилось и творится на тамошних майданах и во властных дворцах, ради чего тупо обстреливаются бандеранутыми укронацистами города и веси отошедших Донецкой и Луганской народных республик? Да, в сущности, продолжаются всё те же «дуваны», идёт делёж-переделёж награбленного «ничейного» имущества – от заводов и шахт до земельных угодий, от скифского золота до банальных зипунов. Известное дело: паны дерутся, а у холопов чубы трещат...
Но не слишком ли я преувеличиваю роль и значение этого самого имущества, имения, богатства во всех событиях и явлениях? Не слишком ли злоупотребляю своей «дуванской» метафорой? Ничуть! Давайте-ка вспомним вечные истины, библейские, евангельские заповеди и заветы: «не желай дома ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни вола его, ни осла его, ни всего, что есть у ближнего твоего»; «не собирайте сокровищ на земле…», «ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше»... Или хотя бы расхожее народное присловье, что «самое болючее место у человека там, где лежит кошелёк». Ох, правы были святые отцы, утверждавшие, что «сребролюбие и любостяжание – корень всех зол и начало всех пороков…»
А потому вывод прост и очевиден, Сколько бы раз ни повторял нынешний лидер, подавая сигналы Западу и домашним единомышленникам, что никаких деприватизаций-национализаций не будет, ибо они-де чреваты гражданскими войнами, но именно в этом – в возвращении (для начала хотя бы через прогрессивный налог с доходов скоробогатых «прихватизаторов») национальной собственности её законному владельцу – народу, в честном распределении нажитого им богатства (по трудовому вкладу!) наш выход из бесконечного тупика и наше спасение. Не будет у нас ни гражданского мира, ни общего дела, ни развития, ни возрождения, пока не изживём последствий дикого «дувана», не оттесним от артельного «котла» наглых Горынычей.
И не дележа «медяков и серебрушек» ради, а торжества справедливости для! Пора понять, что народ наш никогда, ни за что не согласится, не смирится со столь явным её попранием. Не зря ж было сказано «больною совестью нашей» Фёдором Достоевским: «Высшая и самая резкая характеристическая черта нашего народа – это чувство справедливости и жажда её».
PS. Иной читатель, одолев эту заметку, пожалуй, спросит: «С дельцами дуванными всё ясно, однако при чём тут «борцы диванные»? А при том, мой дорогой, что слишком много нынче развелось таковых. Оглянемся хотя бы на себя. Вот я сейчас отстучал на клавиатуре эти строчки – и на диванчик, вроде бы важное дело сделал. Как же! Сам Пушкин сказал, что «слово поэта суть его дело». Может, оно и так, однако сдаётся мне, что пора уже всем нам, «борцам за правду», переходить от слов к реальным делам по установлению этой самой справедливости, к прямому требованию её от властных лиц, избранных нами. А если уж посылать подобные «диванные заметки», то прямо по адресу, а не друг дружке по «всемирной паутине».
Илл.: Михаил Рудник. Барахолка
