Татьяна ФЕДЯЕВА. Стас и другие люди
Соседи
Вчера был День соседей. Правда, теперь существует и такая знаменательная дата. Жаль, что мы поздно узнали. Сходили бы поздравить всех.
Наша улица – это Ленинградское шоссе, которое перерезает деревню надвое. Перейти шоссе до недавних пор было сродни подвигу. Сейчас поход в гости «на ту сторону» регламентируют три светофора. Но основные наши друзья-соседи (точнее, соседки, так как мужчин в деревне крайне мало) живут «на этой стороне».
Правильно раньше говорили: «Не покупай дом – покупай соседа!». Попадется сварливый скандалист – мало не покажется. Зато хороший сосед – лучше любого родственника.
Три года назад, когда все только начиналось, на нас смотрели подозрительно: не то притон, не то секта какая? Чего это они в нашу деревню явились? Ещё, неровен час, по домам лазить начнут... Вон, сколько их стоит заколоченных...
А острая на язык и скорая на оценки Люда, которая сама сказала, чтобы называла ее так, а не иначе, и вовсе поначалу окрестила меня мало того, что сумасшедшей, так ещё и дурочкой. Неплохо, да: сумасшедшая дурочка!
Зато сейчас мы стали добрыми друзьями. А как иначе?
От Тамары узнаем тонкости ухода за козами. О том, например, что поить их лучше подсоленной водой, и что мастит у коз, по сравнению с коровами, бывает реже. От Валентины – как развести цветник у дома, она и рассадой поделится, и семена даст. Галина Борисовна каждую пятницу ждёт свой заказ: две бутылки молока и два десятка яиц. Взамен получаем не только деньги, но и хорошие советы. Недавно пообещала научить нас делать козий сыр. Для начала надо взять шесть яиц... Ох, извините, отвлеклась!
На этом снимке та самая Люда, которая сначала приняла нас в штыки. Зато сейчас...
С кем мы пересаживали клубнику, сделав предварительно болтушку из глины и козьих катышков? С ней! Кто принес саженцы смородины? Она! К кому бежим спросить, почему у нас фитофтора сожрала помидоры, а у нее стоят «как огурчики»? К ней! Да и сама она знает всех наших обитателей по именам, характерам и привычкам. И держится со всеми как веселая, но строгая мать. С ней не забалуешь!
Соседи. Хорошее слово. Со – значит, вместе (со-отечественники, со-переживание, со-участие...). Мы тоже готовы всем помочь. И, когда надо, конечно, помогаем. А как иначе? Соседи же!
Отдать в хорошие руки
Обычный день. Обычные заботы. Их весной в деревне хоть отбавляй. Погода нам долго не давала приступить к посевной. Сейчас дорога каждая минута. Да ещё надо доделать забор. Его затеяли серьезным...
Стас, Саша и Георгий сваривают и устанавливают столбы, крепят профнастил. В это время один Сергей борется с борщевиком (ему помогают козы, с аппетитом жующие молодую поросль). Второй Сергей плетет свои бесконечные, так полюбившиеся нашим благотворителям, коврики. Алик колдует на кухне, готовя «суп из топора», Игорь чистит козлятник. Анатолий, придя с работы, убирает в курятнике. Оля пропалывает грядки лука и чеснока. 84-летняя Людмила Ивановна крошит скорлупу для добавления в корм курам, а потом режет на сухари по случаю доставшийся нам в изрядном количестве хлеб. Грех же к нему относиться небрежно!
Ещё можно долго рассказывать об остальных обитателях дома. Но речь сейчас даже не об этом.
Только не бросайте в меня тапками, не крутите пальцем у виска после того, что прочтете дальше.
Очень хочется многих наших ребят пристроить. Как бы «отдать в хорошие руки». Сколько людей нуждаются в общении! Сколько прозябают в одиночестве! А тут – вполне нормальные люди, которые рады будут и поговорить по телефону, и встретить, когда кто-то приедет. Вон, как рады бывают, когда заглядывают гости!
На фото – Стас. Более работящего человека я в жизни не встречала. Ему ещё нет тридцати. И нет такой рабочей строительной профессии, которой бы он не владел или не хотел бы научиться. Он спокоен и доверчив. Другие порой эти качества принимают за слабость и беззастенчиво пользуются... Ну, и то, что пока не получены все документы...
А родные... Мать в свое время отказалась, заявив, что он ей не нужен, так как напоминает своего отца, ею не любимого. И так бывает, оказывается.
В общем, так. Давайте созваниваться, списываться. Потом – встретимся. Нам нужны помощники всегда. Подружимся.
Никто никого в объятия не толкает и в ЗАГС не гонит. Просто легче, интересней и лучше жить, когда у тебя больше друзей.
И, как говорится, продолжение следует. Все в наших силах и в нашей власти. А сколько разных историй узнаете... Любой романист позавидует. И ведь все – реальные!
Почти как в телевизоре
Оправдывающийся человек всегда выглядит неубедительно. Помните: «Оправдывается, значит, виноват!» И удержаться от оправдывания невозможно, потому что стоишь с открытым ртом и просто задыхаешься от возмущения. Скажем, человек, который уже полгода у нас не живёт, начнет вдруг всем названивать и говорить, как ему было плохо здесь. И что пенсию отбирали, и что документы не отдавали, и что насильно кормили плохо и даже, страшно сказать, заставляли постель заправлять и пол в комнате мыть...
А задай ему вопрос, почему же не уходил, а полгода мучился да ещё с ребенком, ответит, что не выпускали, а ребенка и вовсе отнять хотели.
Весь этот бред – из разряда, что тоннель до Кремля из деревни рыли. Чтобы до Путина добраться.
Хочешь рассказать, как мучились, получая полностью утраченные документы, как и сколько раз ездили в Москву, как принимали всякие контролирующие органы, защищая родительские права, а потом понимаешь, что тебя не услышат, потому что человек на своей волне...
Сразу вспоминается, как год назад, тоже по весне, к нам в дом пришла полиция. Искали рабов. Прикованных к стенам. Или к батареям. Не поленились даже в подпол слазить. Наткнулись на банки с соленьями и на мешок картошки. Рабов не было...
Весна – роскошное время для обострения фантазий. Но – и коллеги поддержат – крайне трудное для тех, кто работает с людьми, оказавшимися в сложной жизненной ситуации. Среди таких граждан гораздо более высокий, чем в остальном социуме, процент лиц с ментальными нарушениями. Что им подскажет разбуженное гормональной бурей воображение, никто не знает. Сколько и каких объяснений придется нам писать в разных заведениях, тоже трудно сказать. Думаешь, как за это время можно много сделать, но сидишь и выводишь: «По сути задаваемых вопросов поясняю следующее...».
Человек, обычный человек, которого уже официально разрешено называть простолюдином, государству не очень-то важен и любопытен. Налогоплательщик – да. Интересен. А тот, с кого и взять-то нечего, он ни власти, ни себе зачастую не нужен. Вот и мыкается туда-сюда. А так как чувствует, что мир враждебен, но со всем им ему не потягаться, то сам назначает себе врага... Чаша всего – из тех, кто рядом, или из тех, кто помогает («Это он не просто так делает! Значит, от меня какую-то выгоду имеет!»). Эмоций хочется. Страстей. Как в телевизоре!
Это огромная проблема – люди на улице с установленными или с пока не установленными психиатрическими диагнозами. Что с ними делать? Они не нужны ни близким, ни дальним. Психиатрия, по которой оптимизация тоже прокатилась своим колесом, в таком же кризисе, как и многое другое.
...Недавно одна приятельница сказала:
– Завидую тебе. Занимаешься делом, которое нравится, которое душу греет...
Предложила ей подключиться. Отказалась. Наверное, правильно сделала. Душа и сгореть может.
А так... Продолжаем жить. Рабов у нас нет. Денег, да чтобы их ещё и у кого-то отбирать, тоже. Есть жизнь. Одна-единственная. Скажем прямо, что трудная. Но интересная же! Почти как в телевизоре. У Малахова. Так что лично мне телевизор и вовсе не нужен. И так страстей хоть отбавляй.
А вот как все же быть с психбольными, да ещё и бездомными при этом... Вот вопрос.
Колготки
Не знаю, что это было. Ни с того, ни с сего – тошнота, рвота, состояние, когда не понимаешь, что болит, но очень плохо... В горле першит. Температура 37.5. Голова... Ощущение, будто надели на нее обруч и со всех сторон вкручивают тупые саморезы...
Что делать? Впереди ночь. В Коммунарку, говорят, нас (мы теперь можем называться простолюдинами) не возьмут. Да ещё и неизвестно, коронавирус ли это или банальная простуда. Поэтому интернет мне в помощь!
Убеленные сединами профессора говорят, что содовые ингаляции не помогут. Но вспоминаю детство. Как чуть не всей семьёй сидели под одеялом над кастрюлей с вареной картошкой, куда сыпали и столовую ложку соды. И ведь помогало!
Принимаю, предварительно насильно засунув в себя печеньку, две таблетки аспирина. Того самого, который в СССР стоил шесть копеек. Запиваю стаканом воды. Есть не хочется совсем.
Вдох-выдох, вдох-выдох... 15 минут – и отдых.
Прошел час. Саморезы вкручены. Похоже, их положение только корректируется. Больно. Но ощущения, что сейчас взорвется, нет. Хочется спать, спать, спать...
Нельзя!
Вспоминается ролик из интернета с мужиком, якобы врачом из Италии. Он утверждал, что пропитанная водкой марлевая повязка в качестве ингалятора, помогает бороться с ковидом...
Как можно пить эту гадость?! Дышать и то противно. Горло щиплет. Запах тоже ещё тот! Но терять нечего. Думаю, что хуже не будет.
Надышавшись вдоволь, засыпаю. Ночью добавляю ещё порцию алкоголя на холщовую маску. Снова засыпаю.
Утром чередую соду с водкой. Саморезы вынули, а я и не заметила. Аспирин. Спать, спать, спать...
За сутки проспала 18 часов. Температура ровно 36. Слабость неимоверная. В горле по-прежнему першит.
Как прошел очередной день, не заметила. Сода, водка, аспирин... Тот доктор сказал, что спиртное пить ни в коем случае нельзя. И это правильно. Не хватало только в изнурительной борьбе пасть от алкоголя...
Спать...
И все же хочу надеяться, что это только простуда! Но, на всякий случай, все же, есть волшебная триада.
Будет хуже – вызовем врача. Пока 36.2. Полет нормальный. Главное – не упасть. Слабость...
Сон – лучшее лекарство. Главное, чтобы не превратился в вечный...
Буду держать в курсе. Чтобы знали: испытано на себе.
***
До сих пор не знаю (и не хочу знать!), что это было. Знаю, что от реальных народных процедур стало намного лучше.
В общем, если это была начальная форма ковида, то мы ее задавили в зародыше. Если простуда (горло здорово першит до сих пор), то с этим точно справимся.
Воспоминание в тему. Немного неудобно, но, расскажу. С самого раннего детства я на учёте у кардиолога. Давно привыкла. Иногда бывало худо, но проходило.
Девяностые годы. Нищета, голытьба. Недавно только сама из онкоцентра после операции. Дочке надо делать сложную операцию, говорят, что только везти в Америку. Денег нет. Сил нет. Муж... Кому в девяностые нужны были разработчики космического приборостроения? А так как он инвалид, предложили идти сапожником. Депрессия...
Приехала из Тарусы, где тогда жили, в столицу, на приём в РДКБ, чтобы посмотрели документы дочери. Вдруг без США обойдемся?
Прямо на середине перехода через Ленинский стало плохо. Остановилась. Боль такая, что дышать не могу. В глазах темно. Понимаю, что конец. Машины с двух сторон летят. Гудят. Кричат. А я готовлюсь умереть...
И вдруг вспоминаю, что нельзя! Нет, не из-за детей или мужа. Они проживут.
У меня... колготки драные. Я их вытянула, чтобы дырки не расползались и подвернула в туфлях под ступни. В морге! Начнут раздевать! Там дыры! Стыдно как... Депутат! Журналист! Ох... Нет. Нельзя сегодня умирать!
Дичайшая слабость. Идти ещё не могу. Но в глазах потихоньку проясняется. Начинаю слышать, как матерятся водители. Уже вижу, что пальцем у виска крутят: дура?
Конечно, дура. Но дура живая. И живу, очень возможно, по-дурацки. Но операцию ребенку сделали. Именно в РДКБ. И много лет уже прошло.
Желаю, чтобы у всех моих друзей в тревожный момент жизни оказались какие-то «драные колготки», невыполненные обязательства, стыд за то, что не успел, не смог, не сказал, что надо изменить срочно...
Получилось что-то вроде репетиции похорон. Но похороны точно переносятся.
Самостоятельное лечение продолжу без оповещения публики. Жизнь продолжается. Дел – по горло...