Андрей ГОЛОВ. «Вышивка» и другие стихи

Андрей Голов (1954-2008)

Из книги Фотиандра Метаноика

«Попытка к бытию»

Бабье лето

Скоро бархатно-черные поля

Тронет озими вышивка косая,

Под басовой обузою шмеля

Чуть качается

Носик иван-чая.

Скоро стайка скворцов покажет хвост

И подсолнух тяжелой кепкой свесится –

Ведь давно уже жнет колосья звезд

Узкий серпик

Стареющего месяца.

А пока полыханьем хризантем

Бабье лето застенчиво прощается,

Сладко – верить, что юность – не ко всем,

Но бывает порою –

Возвращается,

Помогает, как в старой ворожбе,

Путь забывшему, песню не допевшему,

И быть может, заглянет и к тебе –

Ее вовремя встретить

Не сумевшему…

Вышивка

Август посветлел^[1] от росы и груздей,

Брызнула рябины кровинка живая…

Прямо по канве

Серебристых дождей

Молния свой вечный узор вышивает.

И, пока извивы ее промелькнут,

Снова на льняном лоскуточке судьбины

Ловкая игла мимолетных минут

Вышьет зев змеиный

И взмах голубиный.

К горлу подступает удушливый ком,

Ландыши надежды звенят безмятежно,

А игла порхает –

Стежок за стежком,

Наспех – и прилежно, небрежно – нежно.

И не прочитаешь ее письмена

(Тихая душа, понапрасну не сетуй…).

Только б не рвалась

И не тлела она –

Путаная ниточка вышивки этой.

А и оборвется – над сонным ручьем

Молнии зигзаг побелеет до боли.

Да богаче станет

Одним бугорком

Вышитая скатерть российского поля…

Грань

Какое дело этим старым кленам,

Все повидавшим на своем веку,

До наших душ,

Бессонно и влюбленно

Надеждою сменяющих тоску?

В глуши еловой прячется тропинка,

Синеют льны – и безразлично им,

За что так очарованно и пылко

Мы их благословляем

И корим.

На эту даль и ветлы у обрыва,

На рой стрекоз и тающий сугроб

Из века в век мы смотрим неотрывно

Сквозь наших дум и дней калейдоскоп.

Душа светла –

И мир лучист и ясен.

Печаль пришла –

И дали тронул мрак:

При чем же здесь невозмутимый ясень

И в печку опрокинутый ивняк?

Сдувает ветер иней с вишен мая,

И дали неоглядны и чисты –

А мы живем, в них странно узнавая

Души своей нетленные черты,

Как будто ждем, что вспыхнет свет мгновенный,

Плеснет волна,

Раздастся тишина –

И – рухнет между сердцем и Вселенной

Несокрушимо-хрупкая стена…

* * *

Хмурый ельник ссутулился в тумане,

И закат сквозь разлапистость ветвей

Разливает, как чай,

Свое мерцанье

По фарфоровым блюдечкам груздей.

И бельчат непоседливая стая

Шелестит по вершинам голубым,

Комариные тучи

Разгоняя

Длиннохвостым мельканием своим.

И рябинка, всплакнувшая о лете

Под ветлой, облетающей опять,

Так поймет твою душу,

Как лишь дети

Да деревья

Умеют понимать.

 Липы

Вглядываясь пристальней в окна палат,

солнце заходящее светит неярко,

и о чем-то добром и светлом шумят

пасмурные липы

больничного парка.

И такой спокойный и ласковый свет

льется сквозь их ветви,

все грустное пряча,

словно за стеной не бывало и нет

ни надежды тщетной,

ни вдовьего плача,

словно этот белый стерильный уют,

этот протокольный уколов порядок

самую суровую хворь отведут

от седин почтенных

и девичьих прядок.

…Вечер догорел. И в столовой опять

долго будет ждать остывающий ужин

тех, кому теперь уж,

по правде сказать,

больше ни режим и ни скальпель не нужен…

Ну, а тем, кого миновала беда,

кто опять от жизни дождался подарка,

пожелайте вновь

не вернуться сюда,

пасмурные липы больничного парка…

Общежитие

Листание конспектов,

            Да булка с молоком,

Да до утра не смятые подушки

Да полторы слезинки

            Над маминым письмом

Из тихой зауральской деревушки.

Да в памяти занозой –

            Цыганкин краткий суд:

– Не думай о бубновом интересе!.. –

А девочки упрямо

            Все принца ждут и ждут,

Но принц, увы, приходит лишь к принцессе.

А в ворохе знакомых

            Не то что в короля –

Никто и в адъютанты не годится,

И капают мгновенья,

            И снятся журавли,

А гнезда вьют лишь глупые синицы…

Первый снег

Свои частые пунктиры бросая

И по окнам,

И в подстывшую грязь,

Снегопада гравировка косая

Вдоль по сумеркам прилежно прошлась.

С каждым мигом все сильней и плотнее

Хлещет ливень белых жалящих ос –

И его остановить не сумеют

Умоляющие жесты берез.

Шаль поземки провела своим краем –

И не стало ни тропы,

Ни куста.

Завтра утром мы почти не узнаем

Намозолившие взор наш места.

А пока весь блеск снежинок не слипся

В ослепительную маску зимы –

Лес стоит,

Как арматура для гипса,

И расшатано чернеет из тьмы…

Илл.: Художник Караханов Вячеслав Васильевич