Галина ЩЕКИНА. В чёрном теле
О книге Анастасии Астафьевой «Для особого случая»
В этой книге почти все истории с печальным исходом. Заканчиваешь один рассказ, набираешь в грудь воздуха и дальше. А вдруг там будет не так мрачно? Но мрачно везде. Чем продиктовано? Темой, социальным фоном, стремлением к правде.
Саня-Саня в рассказе «Дом» обманут цыганами. Построил дом и отдал чужим кучу денег в надежде на то, что выдадут за него молодую цыганку Алинку. Разбежался. Нет, не выдали, обманули, и Алинка сбежала. Контрасты характеров – тихий застенчивый Саня-Саня и дерзкая, коварная Алинка, под стать крикливой заполошной матери.
Матвей в рассказе «Темная ночь» не может простить соперника, который увел невесту Клаву, и даже на важном деле думает о мести. Только все зря, Клава давно на кладбище. Пересилит ли ненависть всю суть Матвея, чтоб дойти до убийства?
В рассказе «Ненависть» Валя к этому шагу уже близка, только она-то как раз не способна, она человек большой нравственной силы. И вот когда приходит эта победа над собой, появляется и надежда на что-то хорошее. Но рассказ «Иветта, Лизетта, Мюзетта…» снова эту надежду отбирает, так как герой повествования Павел, по всем параметрам положительный, тонет в болоте, оставляя на произвол судьбы большую семью. Выходит, судьба жестока ко всем без разбору, и к молодым, и старым, и к трудягам, и к пропащим.
Судьба Павла представляется символом всех русских людей, которым нет и не будет счастья. Он уходит под воду, в жадно чавкающую трясину, как бы отчаянно ни боролся. Это-то и страшно, и хочется понять логику текста, что хочет сказать этим автор. Но авто либо бесстрастен, либо не договаривает чего-то.
Кто спивается быстрее, мужчины или женщины? Вот Лариса («Хуже татарина»), вот Люся («Давай поженимся»), а вот пьяница Федька («Непутевый»). Нет меж ними принципиальной разницы, и те, и другие раздавлены жизнью и нет уже возврата.
В случае женщин есть хотя бы мотивация, объяснение падения – в случае с мужчиной и его нет. Дескать, природа такая.
Есть еще одна черта у историй этой книги. Особенно жестоко наказывает жизнь хороших людей. Анна Васильевна в «Хуже татарина» подвергается настоящей пытке, когда на нее наседает приезжая Тамара, обирающая ее, вынуждающая на жалость. Не будь Анна такой доброй да смиренной – не попала бы в такую гнусную ситуацию. Выгнала нахлебницу, да еще и совесть мучит. Еще пример – Полина в рассказе «Живет моя отрада». Женщина кроткого нрава становится жертвой настоящей Кабанихи, Василисы Андреевны. Не только дочку, но и всю семью скрутила в бараний рог. И после суда и еще одной жертвы – деда – все наконец-то отворачиваются от нее. Да поздно – жизнь сломана у всех – у дочери, у деда, тем более у Ивана, он с искалечено й рукой вообще пропадает с глаз. Рассказ «Для особого случая» – о прекрасной работнице фермы Галине, которая получила награду и едет в город за ней. И почему она, достойная жена и мать, покупая платье на выход, выглядит смешной и жалкой? Да непривычна она к величанию, привычна к тяжкому труду и невниманию человеческому. Всю-то жизнь проходила «в черном теле»…
Обращает на себя внимание и язык повествований. Внешне и внутренне герои описаны скупо, эмоции подавлены, в рассказах, созданных почти целиком из сюжетов, нет картин природы и какой-либо лирики. Все сухо, сжато и солоно. Характеры не расписаны, даны без истолкований. И этому тоже есть объяснение. Автор обходится без сюсюканья, пишет по-спартански жестко и сжато. Потому что не до лирики здесь. Эти картины русской жизни без слез, без сантиментов, почти документальные, черно-белые.
Может, они не нравятся читателю. Зато честно. Скорбно. Беспощадно.
Язык сборника «Для особого случая» резко отличается от языка предыдущих книг «Июньский снег» и «Двойная экспозиция». Если раньше он был вольнее, цветистее, лиричнее, то здесь он стал суше, концентрированней. Зато в стилевом отношении новый сборник выглядит более целостно.
И, наверно, правда, у такого народа нет будущего… Такова позиция автора, который смотрит на мир без иллюзий.
