Валерий СУХОВ. Без родины поэта нет
К 125-летию Сергея Есенина
Огонь рябины
Нет поэта без родины.
С. Есенин
Без родины – поэта нет.
Родного не понять чужому.
Так в сумерках заветный свет
Вдруг обожжёт тоской по дому.
Тогда по-волчьи впору выть
Сухому перекати-полю,
То вспомнив, что нельзя забыть,
Бродяжью проклиная долю.
Поэта русского судьба –
Врасти корнями в край родимый.
Здесь материнская изба
Хранит в окне огонь рябины,
Когда печально старый клён
Клин провожает журавлиный.
А ветер колокольный звон
Разносит, как напев былинный.
А за Окой такой простор,
Что сердце не захочет рая.
И, вспыхнув здесь, души костёр
Горит, как Русь, не угасая.
Есенинская осень
Пропеть о сумерках дорог…
С. Есенин
Вот и нас есенинская осень
Осенила золотым крылом.
Все заметней индевеет проседь.
И грустим всё чаще о былом.
Утонула в сумерках дорога,
По которой молодость ушла.
Как листок, трепещет одиноко
На ветру продрогшая душа.
Что ж. Выходит, наша песня спета.
Наступает холодов пора,
И согреют грудь стихи поэта,
Как тепло осеннего костра.
Сумерки
Ну что же? Молодость прошла!
С. Есенин
Всё меньше вешнего тепла.
Всё больше холода осеннего.
«Ну что же? Молодость прошла!» –
Вновь вспоминаю я Есенина.
Сгустились сумерки в душе.
В морозный вечер одиночества.
Мирюсь со многим я уже.
И многого уже не хочется.
Скудеет в чувствах человек.
Душа, как почва, замерзает.
Лежит на сердце первый снег.
И он теперь уж не растает…
Декабрьский реквием
Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску.
С. Есенин
Лес декабрьский сковал мороз.
Кровь рябин на снегу рассеяна.
Голубые вены берёз
Перерезала Русь Есенина.
Затмевает тоски разгул
Просветленья святую грусть.
Потому петлёй захлестнул
Горло месяца Млечный Путь.
Тень поэта
Месяц умер. Синеет в окошко рассвет.
С. Есенин
Кто же поэту перерезал вены?
И чей сапог опору выбил из-под ног?
Молчат забрызганные кровью стены.
Как кляп, закушен языка комок.
В окно пробился синий свет рассвета.
На землю падал белый-белый снег.
А на стене качалась тень поэта –
В ту ночь казнён был чёрный человек!
Родимая изба
Всё равно остался я поэтом
Золотой бревёнчатой избы.
С. Есенин
Убивали русского поэта
Водкой, нищетой и злым наветом.
Ждали его пуля и петля.
И колымская железная земля.
Пасынком родной своей страны
Встал он у бревёнчатой стены.
А за ним – родимая изба.
И у них единая судьба.
Рёбрами – не брёвнами хранит
Родина невидимый родник.
Серебро незримого колодца
Песней над убийцами смеётся.
Живой
Стою я на Тверском бульваре…
С. Есенин
Над Россией в зареве осеннем
Заклубился чёрной тучи дым.
Не застыл, как памятник, Есенин,
А живой вернулся к нам – живым.
Нет, не всё пока ещё предали
Мы в себе, банкнотами шурша.
И из пепла на Тверском бульваре
Вновь воскресла русская душа!
Буйная, как непокорный ветер,
Просветлённая, как ясный день,
Воплотилась Русь в своём поэте
Вся – в святой и грешной простоте.
Родились поэты в октябре
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
С. Есенин
Родились поэты в октябре.
Ночью – Лермонтов, Есенин – на заре.
Золотой метелью Русь заносит
Ясная и пасмурная осень.
Расстелился голубой туман
От приокских далей до Тархан.
В тучи обращает облака
Демона гнетущая тоска.
Ветер закрутил кленовый лист.
От земли до неба путь кремнист.
Дождь косые забивает гвозди.
И горят рябиновые грозди.
И из века переходит в век
Тень поэта – чёрный человек.
На рассвете, как Голгофа, сер
Силуэт Машук и Англетер,
Где на взлёте обрывает жизни
«Странная любовь» – любовь к Отчизне…
Русская душа жива пока,
В ней поёт тарханская тоска,
Песней константиновская грусть
Как рубаху, разрывает грудь!
г. Пенза
