Людмила ВЛАДИМИРОВА. «Мне хочется вам нежное сказать…»

Возможно ошибаюсь, но читаю второй вариант как своеобразную молитву Пресвятой Деве, и понятно, что вынужденно «зашифрован»…

Стихи «Вот оно, глупое счастье…» (1918) одаряет законной репризой:

…Где-то за садом несмело,
Там, где калина цветет
Нежная девушка в белом
Нежную песню поет.

А вот – не случайно ставшее песней:

Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне никого не жаль. (1922?)

Явно нарастает, множится Нежность! Часто «в обнимку» с грустью, тоской, рвущая душу, рвущаяся к людям, земле своей «С названьем кратким "Русь"», «лире милой»:

…Но угасла та нежная дрема,
Все истлело в дыму голубом.
Мир тебе – полевая солома,
Мир тебе – деревянный дом! («Эта улица мне знакома…», 1923)

…Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным. ,(«Заметался пожар голубой…», 1923)

…Я не отдам ее в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне. (Русь советская, 1924)

…Для меня было все тогда новым,
Много в сердце теснилось чувств,
А теперь даже нежное слово
Горьким плодом срывается с уст. («Этой грусти теперь не рассыпать…», 1924)

…Восхищаться уж я не умею
И пропасть не хотел бы в глуши,
Но, наверно, навеки имею
Нежность грустную русской души. («Низкий дом с голубыми ставнями…», 1924)

А в стихах к маме она, Нежность, не просто закономерна, она – главное, животворящее чувство:

…Я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом. (Письмо матери, 1924).

…Я нежно чувствую / Твою любовь и память. (Ответ, 1924).

…Милая, добрая, старая, нежная, / С думами грустными ты не дружись… («Снежная замять дробится и колется…», 1925).

…Вздыхаешь так нежно и просто / За братьев моих и сестер.(«Заря окликает другую…», 1925).

Знаем, что горечь и боль терзают, душат. Но – вопреки всему, всюду – Нежность! Разлита в природе:

…И тихо / В нежную охапку / Тебя обнимет повитель… (Весна, декабрь 1924).

…Лугом пройдешь, как садом.

Шепот ли, шорох иль шелест –
Нежность, как песни Саади.
Вмиг отразится во взгляде
Месяца желтая прелесть,
Нежность, как песни Саади. («Воздух прозрачный и синий…», 1925).

…В нежном шелесте черемух
Раздавалось: «Я твоя». («Ну, целуй меня, целуй…», 1925).

Особо разлита – всклень! – в судьбе родного, бесконечно милого края, в своей судьбе! –

Несказанное, синее, нежное…
Тих мой край после бурь, после гроз,
И душа моя – поле безбрежное –
Дышит запахом меда и роз… («Несказанное, синее, нежное…», 1925).

Дано услышать «в голосе нежную дрожь», голосе, напевающем родную песню старой матери («Ты запой мне ту песню, что прежде….», 13 сентября 1925).

Услышать нежность в сердцах родных, друзей, любимых – эхом неистребимой, своей:

…Сестра! Сестра!
Друзей так в жизни мало!
Как и на всех,
На мне лежит печать...
Коль сердце нежное твое
Устало,
Заставь его забыть и замолчать. (Письмо к сестре, 1925).

…В последний раз я друга обниму…
Чтоб голова его, как роза золотая,
Кивала нежно мне в сиреневом дыму. («Прощай,Баку! Тебя я не увижу…», 1925).

…Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь. («Я помню, любимая, помню…», 1925).

В милых сердцу, в поисках: как сказать «По-персидски нежное "люблю"» («Я спросил сегодня у менялы…», 1924); как повиниться «За все, в чем был и не был виноват»? – «…Ты за меня лизни ей нежно руку…» (Собаке Качалова, 1925). В признании: «…Он бы пел нежнее и чудесней, / Да сгубила пара лебедей». («Руки милой – пара лебедей…», август 1925).

Угадана и в вожде: «…Слегка суров / И нежно мил…» (Капитан земли, 17 января 1925).

Ах, как горько от признания! –

…Я всегда хотел, чтоб сердце меньше
Билось в чувствах нежных и простых,
Что ж ищу в очах я этих женщин –
Легкодумных, лживых и пустых? («Может, поздно, может, слишком рано…», 13 декабря 1925).

Жить оставалось 14 дней…

Страшно. И, похоже, – непоправимо:

Быть поэтом – это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души… (август 1925).

…О, будь вовек благословенно «Нежностью пропитанное слово» Русского Народного поэта Сергея Александровича Есенина!

* * *

Мы – счастливые люди: нам дано читать, знать, наряду с другими, Сергея Есенина! И даже отторгнутым от России, в неравной борьбе за Русское Слово, «сонмом уходящим», пинаемым поторапливающими «в край иной», праздновать его Юбилеи!

Итак, – 30 сентября 1995 года… Не упрекните за «откровений горечь»…

Афиша к программе 100-летия со Дня рождения поэта. Одесса

…Осенний дождь
Холодный, скверный дождь!

О осень, осень!
Голые кусты,
Как оборванцы, мокнут у дорог.
В такую непогодь собаки, сжав хвосты,
Боятся головы просунуть за порог…

Эти строки из поэмы «Пугачев» невольно вспоминались. Хотя кусты еще были вполне одеты, принаряжены даже, но дождь и впрямь – холодный, занудный, и потому, наверное, все окрасилось  в серый цвет. И зал Дома медработников, требующий ремонта, и пыльная сцена, и – особенно – сиротливый стул в центре ее, покрытый каким-то измятым плакатом. Он, его сероватый оборот, призван послужить покрывалом для «аналоя», где – портрет С.А. Есенина.

Приглашена для участия в программе, посвященной его столетию. Организаторы – члены ОГОИН, УТОС`а – инвалиды; хора «Боевые подруги» Дома офицеров; «НЛО» – ассоциации независимых литераторов Одессы. Знакома с ними с 1989 года, когда в библиотеке Товарищества слепых я отважилась впервые выступить со своими «стишатами». Так не волновалась и на защите диссертации…

Потом было 31 августа 1994-го, когда «новая украинка», владелица «точек», «шопов» и – «тойоты», спеша по своим «бизнес-гешефтам», сбила, переломала… Две операции, сложные, многочасовые, предстояла третья, очень боялась ее. Но надо же удалить эту «железяку», вбитую с самого верха по колено в костно-мозговой канал бедренной кости – «прямохожденья опоры главной»! На «железяке» собирали осколки, срослась, вроде, неплохо. Да, инвалидность, да, костыли, но теперь уже – только трость. И – сила воли.

Простите за «натурализм», да и «фанфаронады, знать, – не надо б знать…» Но добрый не осудит, знаю. И с Черным человеком тут не поспоришь:

«…В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым –
Самое высшее в мире искусство».

Читали стихи Есенина, свои, пели, звучала музыка:

…Виолончели
то всхлип, то сполох,
и скрипка плачет,
то в лад, то – нет…
Не не сыреет
еще наш порох,
и не сгибает
нас тяжесть лет!..

Ни дождь, ни ветер
не помешали,
страшнее – стены,
где ты – один…
Гостей-младёшек
напрасно ждали:
им не до наших
рубцов, седин…

Нестерпимо больно было видеть архи-скромно заполненный зал и – опаздывавших, торопливо и неловко ступающих, седых, согбенных, на костылях, с палочками! Возможно, уговаривали своих детей – сопроводить, поприсутствовать?..

А вот Наталью уже и некому: не так давно дочку, стоявшую на остановке, снёс, к столбу придавил автобус…

…А мать седая,
спасаясь, пишет
о днях весенних,
слепом дожде…
Но кто-то плачет,
сердцем расслышав:
о неизбывной
вовек беде…

И участники, и слушатели благодарили нас – «поэтов», просили приглашать на наши встречи. Сердечно, от всей души благодарили и мы их. Сразу замечу, что несколько участников стали ядром организованной в 1996 году Литературной гостиной Дома ученыъх.

Но тогда, первого октября вырвались и приведенные, и другие строчки. Последняя – мольбою:

…Мне очень больно,
и очень страшно.
Побудь со мною
хоть пять минут.
Тоской-печалью –
наш день вчерашний…
Сиротский праздник
пусть нам зачтут.

Но и – Протест! Нельзя так, надо повторить, надо отпраздновать Столетие Сергея Есенина и с «нестареющими душой», и с молодыми! Им – жить и помнить!

Выбралась в Дом ученых, представилась, познакомилась с директором. Услышали, поняли, приняли! И вот 6-го октября – вечер «Мне хочется вам нежное сказать!»

Вечер удался – признавали все. Успеху его во многом способствовали афиши и пригласительные билеты (автор, исполнитель В. Владимиров). Ореховая гостиная с трудом вместила желающих, преимущественно – молодежь (в основном, студенты ОМИ им. Н.И. Пирогова).

На рояле – свечи в бронзовом, антикварном подсвечнике озаряли, играли тенями на любимом лице Поэта, звучали в магнитофонной записи – заставкой, концовкой – песни на его стихи. Звучали и «живьем», как и стихи его.

Кивали головками Поэту ослепительно-солнечные хризантемы, золотые розы, светились первые опавшие кленовые листья…

…И потому, что я пою,
Пою и вовсе не впустую,
Я милой голову мою
Отдам, как розу золотую. (Цветы, 1924).

Привлек внимание «парад-алле» «Визитка». Каждый участник получал право прочесть свои одну-две строфы, отражающую его «роковую печать», прежде прочитав стихи, строфы Сергея Есенина. «Венок Есенину», в заключение вечера, сплели из стихов членов НЛО Татьяны Очеретян, Галины Шмульян, Ларисы Кубатченко, Натальи Манок, Эдуарда Белого, поэтов-бардов, музыкантов Александры Эфруси, Владимира Рывкина, Михаила Деремкина, Инги Браун.

И, наконец, – всем залом мы исполнили всем близкую песнь «Не жалею, не зову, не плачу…» (1921). За роялем – Александра Ильинична Эфруси. Познакомились с нею 30 сентября, так что, свел нас Сергей Есенин. Ей только 78 лет, она, выпускница Одесской общеобразовательной школы им. П.С. Столярского (соученица Эмилия и Елизаветы Гилельс), играла на фортепиано с раннего детства. В шесть лет уже выступала, под ее аккомпанемент «синеблузники» строили-перестраивали «пирамиды» из худющих, горячих мальчишеских, девчоночьих тел! Играла «Сироту» С.М. Майкапара самому А.К. Глазунову! Он отметил талант девочки. А в 1946-м в Фюрстенберге (Германия) довелось аккомпанировать И.С. Козловскому! Многие годы –концертмейстер хора Одесского Дома офицеров «Боевые подруги», творческого коллектива Общества слепых. И с нами ряд лет она уже не расставалась, была одним из главных участников наших программ, автором многих песен, романсов на стихи членов Литературной гостиной.

Немало еще можно вспомнить, мы неоднократно отмечали «круглые» даты С.А. Есенина. Особо запомнился 2005 год. 30 октября программой «Нежность грустная русской души» отметили 110-летие рождения и 80-летие трагической гибели.

110-летие Сергея Есенина. Одесса

Прозвучали в магнитофонной записи заставкой песня на стихи Есенина «Звездочки ясные...» в исполнении трио «Реликт», приветствие, «редакционная заметка» (Л. Владимирова) в 2-х частях: «Нежность грустная русской души» и «Убит и оболган» (по материалам Э. Хлысталова и В. Кузнецова). Стихи Есенина «Я по первому снегу бреду», Сукин сын, Собаке Качалова, Письмо к женщине, «Я иду долиной...», «Каждый труд благослови, удача...», «Цветы мне говорят прощай...» прочел и поделился воспоминаниями о юности, «осененной Есениным», Владимир Гаранин – член Национального Союза писателей Украины, поэт, языковед, журналист, переводчик (перевел около сотни стихов Есенина на украинский язык).

Стихи «Не бродить, не мять в кустах багряных...», «Заметался пожар голубой...», «Шагане ты моя, Шагане...» исполнила член НСПУ Наталья Бутук; «Несказанное, синее, нежное...», «Снежная замять дробится и колется...», поэму Черный человек – Людмила Владимирова. Прозвучали романсы и песни на стихи Есенина «Черемуха душистая…», «О, верю, верю, счастье есть!», «Где ты, где ты, отчий дом…», «Вот оно, глупое счастье…», «Отговорила роща золотая...», «Сыпь, тальянка...» в исполнении выпускников консерватории, лауреатов вокальных и инструментальных конкурсов Татьяны Каплиной-Якимовой, концертмейстера Екатерины Еремеевой. Песнями «Не жалею, не зову, не плачу...», Ответ матери (Письмо из деревни) порадовало трио «Чабрецы» (рук. Римма Литвин, композиция, гитара).

Исключительно тепло принимал зал всех участников, но, пожалуй, особо – исполненную а капелла песню «Где ты, где ты, отчий дом…» (муз. А. Пахмутовой). И потому, наверное, что была исполнена прекрасно, и – не всем знакома, и, конечно, оказалась близка многим таким щемящим чувством потери единого и единственного отчего Дома… А когда узнали, после исполнения, что песня подготовлена за три дня, записана на магнитофон… по телефону! Да, разыскал ее Владимир Владимиров в интернете и два весьма отдаленных друг от друга конца Одессы «загружали телефонную сеть». О чем, кстати, поведал вдруг прорезавшийся «в эфире» голос «третьего», выразивший удивление и… признательность!

Охотно принял зал и приглашение поддержать исполнение песни «Не жалею, не зову, не плачу...» (муз. Г. Пономаренко).

Новинкой была «Дуэль», проведенная членом Литгостиной, зав. отделом Одесской областной научной библиотеки им. М. Горького Анной Ефимовой. Дуэль «...бью вас им!», как состязание на лучшее знание стихов Есенина, выявила прекрасное знание творчества Сергея Есенина многими, но особенно – одним из гостей (он предпочел остаться «инкогнито»). Совместно, «выхватывая» текст друг у друга было прочитано на память около десятка стихов! Победитель награжден цветами и календариком (автор В. Владимиров). Замечу, что более двадцати лет Литературная гостиная работает без какой-либо материальной поддержки…

В «Венок Есенину» были вплетены не только стихи Виктории Белоус, Анны Ефимовой, Натальи Тараненко, Сергея Тюмкина, Людмилы Владимировой, но и переводы ряда стихов Поэта на украинский язык Натальи Бутук, песня на стихи «Сыпь, тальянка, звонко…» Риммы Литвин.

Закончили мы прослушиванием прекрасного переложения на музыку Георгием Свиридовым стихов Сергея Есенина «О верю, верю, счастье есть!» в исполнении Елены Образцовой (м/ф запись). А для молодежи, для жизнеутверждающего финала, звучала обработка и исполнение ее Павлом Пикаловым (м/ф запись).

И паролем звучало чистосердечное, согласное: «Звени, звени, златая Русь!»

* * *

Позвольте немного о… нежности, о том, почему назвала «умирающим словом». Да не только словом – чувством! И да помогут «сестры» Сергея Есенина.

Анна Ахматова:

Настоящую нежность не спутаешь
Ни с чем, и она тиха…

Надежда Тэффи (ушла из жизни 6 октября 1952 года) в прекрасном эссе «О нежности» (1938?) писала:

«"А нежность... где ее нет!" – сказала Обломову Ольга.

Что это за фраза? Как ее следует понимать? Почему такое уничижение нежности? И где она так часто встречается?

Я думаю, что здесь неточность, что не нежность осуждается пламенной Ольгой, а модная в то время сентиментальность, фальшивое, поверхностное и манерное занятие. Именно занятие, а не чувство.

Но как можно осудить нежность?

Нежность – самый кроткий, робкий, божественный лик любви? Сестра нежности – жалость и они всегда вместе.

Увидите вы их не часто, но иногда встретите там, где никак не ожидали и в сочетании самом удивительном.

Любовь-страсть всегда с оглядкой на себя. Она хочет покорить, обольстить, она хочет нравиться, она охорашивается, подбоченивается, мерит, все время боится упустить потерянное.

Любовь-нежность (жалость) – все отдает, и нет ей предела. И никогда она на себя не оглянется, потому что "не ищет своего". Только она одна и не ищет.

Но не надо думать, что чувство нежности принижает человека. Наоборот. Нежность идет сверху, она заботится о любимом, охраняет, опекает его. <…>

Нежность встречается редко и все реже.

Современная жизнь трудна и сложна. Современный человек и в любви стремится прежде всего утвердить свою личность. Любовь – единоборство.

– Ага! Любить? Ну ладно же.

Засучили рукава, расправили плечи – ну-ка, кто кого?

До нежности ли тут? И кого беречь, кого жалеть – все молодцы и герои.

Кто познал нежность – тот отмечен. Копье архангела пронзило его душу, и уж не будет душе этой ни покоя, ни меры никогда».

Если в конце 30-х годов XX века нежность – редкое чувство, то что говорить о нашем времени?! А ведь как страдаем мы все от этой потери! Или – «…Ах! какая смешная потеря! / Много в жизни смешных потерь»?..

Но как же часто переходит нам дорогу к радости в такой короткой жизни «просто дурак с фанабериями»!.. Нежному отроку – такая же дур-ра. Пусть ему и не очень мало лет…

Люблю я и стихи Ирины Снеговой:

Нежность

Вот бредет зверек по синим лужицам,
Маленький, как ласка и хорек,
То вдруг в самой давке обнаружится,
То, ищи-свищи, – пропал зверек.
Сложно с ним. Он рвется в дом с поспешностью
И бежит – запри хоть сто раз дверь!
Есть такой зверек. Прозвали Нежностью.
Трудно культивируемый зверь.
То скулит, один оставшись надолго,
То при всех вас схватит (эх, зверье!),
Душит он, и сквозь слезу, сквозь радугу
Каждый видит, как под смерть, – свое.
Есть такой зверек. Одни с ним маются.
А другие – этим жизнь легка –
Тихим браконьерством занимаются,
Убивая этого зверька.

…Ах, Сергей, Сергей! И снова обращаюсь к твоим стихам и поэмам, к «Анне Снегиной».

Да что ж за напасть такая,
мой милый и нежный друг,
что Русь оплели «попугаи»,
«Живут, не мозоля рук»?..

Однако как же не верить нашему с тобою Александру Сергеевичу Пушкину? –

…Но так-то – нежного слабей жестокий,
и страх живёт в душе,
страстьми томимый.

О да изъест врагов Руси поделом им причитающийся Страх, а твоя Нежность пребудет вечно! С Юбилеем, дорогой Поэт!

28 сентября – 10 октября 2020, Одесса.