Валентин СОРОКИН. Разговор с Есениным

В первом ряду: С.А.Есенин, Г.Б.Шмерельсон, С.А.Полоцкий. Во втором ряду: Иван Приблудный, В.Ричиотти, В.И.Эрлих. Ленинград. 1924

В Константиново

На родине Есенина покой.

Цветы пестреют, увядая тихо.

И пламенем багрянцевым гречиха

Разливно полыхает за рекой.

На родине Есенина покой.

И лишь не заглушить дорогу эту,

Ведущую к великому поэту,

Как жизни трассу и любви людской.

На родине Есенина покой.

И облака беспечно пролетают,

Высокие,

колышутся и тают,

В долинах просветлённых за Окой.

На родине Есенина покой.

Зачем же ива низко наклонилась,

Уж не его ли памяти молилась,

Откуда он, из вечности какой?

На родине Есенина покой.

И по-иному чувствуешь и дышишь

Земля моя крылатая,

ты слышишь,

Коснулись мы бессмертия рукой!..

Дункан

Дом Есениных горел дважды.

А дорога

Билась и дрожала,

Ржали кони

Бешено в туман,

Говорят, что

Ночью приезжала

В то село

Негромкое Дункан.

Не кружился

Яблоневый лепет...

Каменело

Жуткое лицо,

Через пальцы

Тёк остывший пепел.

И сверкало

Жемчугом кольцо.

Навсегда

Лишенная покоя,

Вспоминала

Свиту разных стран,

Не поля

Звенели за Окою,

А взлетал

И падал океан.

Всё молчала,

Над калиткой свесясь,

И казалось,

В бездне луговой

Обреченно

Покатился месяц

Золотой,

Кудрявой головой.

И глаза

Росинами намокли,

И почти

Понятные, свои,

Перед ней

Вздохнули и замолкли

Русские,

Седые соловьи.

Вновь дорога

Билась и дрожала,

Ржали кони

Бешено в туман.

...Уезжала,

Словно как бежала,

Из села

Рязанского Дункан.

Недруги

Вот они, отлитые из крови,

И слова и строфы.

По страницам рыщут, морща брови,

Те Мариенгофы.

Что юлили и благоговели,

Ждали посвящений,

А сегодня вдруг забронзовели,

Даже без смущений.

Им, бездушным и чужим навеки,

Не понять, играя,

Как горело сердце в человеке,

От страданий края.

Угрожали зло и басовито,

В гении просили,

Очень уж хотели видеть сытым

Сокола России.

Осыпали золотою пылью,

Славой, хуже пыток,

Но свистели вдохновенно крылья

Над угрюмым бытом.

Пусть кипели мстительные вести

Необъятным морем,

Нет, не полонили  верной песни

Клеветой и горем.

Ликовала, плакала с народом,

Разрывала сети.

И её щемящая свобода

Реет на планете!..

Разговор с Есениным

Ах, Есенин, Есенин,

в груди застревают слова,

Тяжело говорить,

       если жизнь быстротечную взвесить,

Вот опять над Москвою

     всплывает твоя голова,

Как январский, большой,

       золотисто мерцающий месяц.

А кругом синева,

       и морозы стучат у двора,

Снег тоскливо скрипит,

     и нигде невозможно согреться.

Я с тобою готов

     просидеть за вином до утра,

Но от гиблых раздумий

     шалеет усталое сердце.

Много ныне поэтов

          и много хороших стихов,

Кто слабей, кто сильней,

       ну а кто-то нежней и напевней,

Очень много, я думаю, -

       больше их, чем петухов

Голосило в твоей

       низкорослой и старой деревне.

Мы – поэты земли,

         мы – поэты небес и огня,

Стороны приозерной

  прославленных прадедов наших.

Ах, Есенин, с того

        сумасшедшего, чёрного дня,

Той петли, -

         твой язык для кого-то

вдруг сделался страшен:

Сколько раз на него,

иноверный, бросался пират,

Мял, топтал и, воинственный,

    громко позорил,

Но стоял ты в бою,

         как за волю стоял Коловрат,

И не гасли в краю русокудром

     веселые зори.

Я сегодня иду

 по твоей неподкупной стезе,

Те же вороги, те же,

     и стрелы не падают мимо,

Да, неплохо бы нам

побеседовать ночь при звезде, -

Это, горестный брат мой,

         действительно необходимо.

Не скудеет призванье,

  коль в чувствах раскаянья нет,

Хоть какие бы ветры

 прицельно и нагло не дули,

Здравствуй,

         вещий Есенин,

великий, бесстрашный поэт,

Здравствуй, Родина, Русь,

голубая, как поле в июле!