Владимир ПРОНСКИЙ. Нет земли роднее
О новой книге Юрия Жекотова, и не только…
Не так давно довелось узнать, что живёт на Нижнем, так и хочется сказать, седом Амуре писатель Юрий Жекотов, много исходивший таёжных троп, а всё пока не угомонившийся. Но это и понятно: если привык с юности, то разве отвыкнешь в одночасье?! И надо сказать, что не зря он странствовал, – много сделал зарубок в памяти, пробудив в себе страсть к сочинительству. Со временем стал членом Союза писателей России, издав несколько книг для детей и взрослых, а теперь вот и новая родилась – «Амурские куплеты».
Жекотов – коренной дальневосточник, родился и живёт в городе Николаевске-на-Амуре. Окончил Приморский сельскохозяйственный и Иркутский педагогический институты. Трудился электриком в леспромхозе, главным зоотехником совхоза, директором школы, учителем. Почётный работник общего образования РФ. Если присмотреться к биографии писателя, то видно, что знанием жизни и опытом он не обделён, как и многие его сверстники, но не у всех проявляется тяга к сочинительству, к профессиональному владению живым словом. У Жекотова это всё налицо, да плюс любовь к природе родного края, его обитателям. Поэтому все его сюжеты развиваются на фоне дальневосточных пейзажей, с которыми большинство из нас знакомы по книгам да кинофильмам. Поэтому столь интересно читать прозу нового автора, когда словно самолично прикасаешься к тому, о чём с детства грезил, примеривая на себе роль первооткрывателя и покорителя таёжных просторов.
Именно из его странствий и родились книги Жекотова о природе для детей «Живой будильник», «Морошковый заяц» и другие. В них автор особенно близок к настоящей природе. Это его стихия. Читая таёжные рассказы и миниатюры, вспоминаешь, например, некоторых из его предшественников писателей-анималистов – Виталия Бианки, Ивана Арамилева. Надо отметить, что у Жекотова свой взгляд на природу, у него не наблюдается бианкинской слащавости, камерности, если такое слово подходит к изображению природы, Арамилева же он превосходит глубиной восприятия природы, хотя тот силён сюжетом. Жекотов – будто сам Природа, или, по крайней мере, часть её. И так умело вжился в это состояние, что иногда кажется, что в нём живёт неизвестное замысловатое растение или таинственное животное, которое всё видит вокруг, слышит и знает, что надо делать, чтобы не выдать себя другим людям, чтобы никто, кроме него, не смог быть таким же.
Но всё-таки необходимо вернуться к новой книге автора, если уж она стала поводом для этих заметок. В ней он становится более скупым на изобразительные краски, иногда – и такое есть! – пресным, позволяет стилистике заражаться канцеляризмами. Думаю, некоторые рассказы, вошедшие в неё, какое-то время лежали без движения, и автор по-отечески вспомнил о них, решил явить свету. Что ж, к сочинениям необходимо возвращаться, ведь не хочется, чтобы они превращались в забытых детей, но в таком случае к ним надо и относиться по-родительски: любя, но оставаясь строгим.
Вот что говорится о тамошних людях в сборнике «Амурские куплеты», а именно в рассказе о романтических переживаниях героини «Морской бриз, или Веркина любовь» – одном из лучших в этом сборнике: «На северах же другие правила – взаправдашние, без оговорок и запятых, с одними утвердительными точками. Они вроде тоже чёрным по белому начертаны, но не на придуманной в высоких кабинетах бумаге, которая всё стерпит, а резными скалистыми хребтами по заснеженным равнинам уверенно значатся. Их не сдвинуть, не убрать, не обойти – с ними считаться нужно». От рассказа к рассказу эта мысль укрепляется, развивается через характеры неравнодушных, смелых героев, не всегда добивающихся своего, но и не пасующих перед трудностями и неудачами. Здесь всё, как в жизни: радости и печали, буйство характера и робость, и нельзя чему-то отдать предпочтение, сказать, что вот так должно быть, и никак иначе! В рассказах имеются и светлые персонажи, и не очень, но светлых намного больше, а по-иному и быть не может – иначе бы мир окончательно покрылся мраком.
Юрию Жекотову присущи в рассказах природная мягкость, сказовость, слова бегут в его повествованиях как ручеек в лесу. Вот, например, в рассказе «Тимохина лошадка», за который автор был удостоен звания «Лауреат Международного литературного конкурса имени Андрея Платонова «Умное сердце», его герой будто бы сливается с природой: «По лету обязательно выбирался Чепуркин с лошадкой на сенокос – в далекие лесные распадки, где на небольших островках-лужках наливалась силой зелёная и сочная, в два аршина высотою, трава-мурава. Гудели над душистым клевером бородатые шмели, в высоком разнотравье играли в чехарду прыгучие кузнечики, быстрыми «вертолётами» носились над полянами, разрезая медовый лесной воздух, пучеглазые стрекозы».
Но не всё так благостно. Иногда рассказы ироничны, зачастую переходят в сатиру, и поводов для этого в нынешней жизни достаточно. Вот в рассказе «Косолапый вопрос» собрались сельчане для выдвижения очередного кандидата в депутаты и в клубе разделились на два лагеря: чиновников – и всех остальных. От имени «остальных» выступил острый на язык Николай Битухин, да иносказательно, с подходцем: «Вот же проныры какие, эти заокеанцы! Напрямки, грудь в грудь сшибиться с русским человеком боятся, а всё в обход, с тыла зайти пытаются, с помощью пропаганды, кляуз и подтасовок воздействуют на сознание мировой общественности…» Местные чиновники, понятно, всё приняли в свой адрес, и потом стали мстить Битухину, чинить препоны и выживать его. Вот эта несправедливость и волнует автора, и он не может оставаться равнодушным, вкладывает в переживания героев собственную душу и сердце.
Нельзя не отметить и другие рассказы из новой книги. Это короткий, но насыщенный жизненными реалиями «Тюха-Матюха»; запоминающийся сильной концовкой рассказ «Северный клён»; рассказ-воспоминание о годах юности и ушедшего быта – «Ой ты, Шутиха-Машутиха моя». И, конечно же, нельзя обойти вниманием рассказ, открывающий книгу – «Амурские привилегии». Рассказ лёгкий, но не легковесный, о рыбалке на Амуре, где, казалось бы, рыбы на всех хватит. Но это лишь на первый взгляд, а на самом деле всё зарегулировано, акватория поделена, но два местных приятеля махнули на всё, решив поставить сеть, несмотря на все запреты… «А то, что получается?! – Удивляется один из героев. – Я в третьем поколении нижнеамурец, можно сказать, абориген здешних мест и должен по всем понятиям быть с рыбой на «ты». Но вот не сложилось. С удочкой ещё куда ни шло, а мой рыбацкий опыт по «красной» рыбе просто смехотворен. А ведь одно дело – приобретённая с рук горбуша или кета. А другое – сам процесс!» Рассказ читается с нарастающим интересом в предчувствии неожиданной концовки, и читатель не обманывается, что подтверждает зрелое умение автора строить сюжет, наполняя его переживаниями героев, не лишённых оригинальных характеров. Создаётся впечатление, что автор и сам является одним из героев, так добротно, со знанием мельчайших рыбацких подробностей он развивает повествование, создавая необходимый композиционный объём для полного восприятия.
Это так и должно происходить, если писатель постоянно находится в душевном движении: им то овладевает радость от успеха, то накатывает уныние от неудачи в каком-то деле, задумывавшимся очень даже замечательным, но не оказавшимся таковым. И как же бывает радостно ошибиться, когда вдруг оказывается, что текст, который особенно не радовал, после чьего-то прочтения вдруг получает одобрение – и это походит на чудо-чудное. И тогда вновь овладевает желание закрепить и продолжить успех, доказать самому, что легко сможешь повторить его, что впредь научишься чувствовать новое сочинение и не станешь надеяться на авось. А если готов прыгать от счастья, то прежде обязан задуматься: а всё ли так, всё ли на месте, нет ли чего поспешного и смешного, хотя, работая над рассказом, не думал о чём-то смешном. Добился ли того, что иной человек, прочитав твоё сочинение, готов поделиться впечатлениями с другими читателями. И если это произойдёт, то, затаив радость, вполне можно попробовать бы счастливым. Хотя бы на время и перед самим собой. И научиться глядеть на себя со стороны, научиться распознавать сильные и слабые… нет, не слабые – слабых не должно быть! – такие места, над которыми необходимо работать и работать. Они должны отдаваться болью в душе, заставлять вскакивать среди ночи, чтобы немедленно, не дожидаясь утра, исправить то, что болит и не даёт возможности заснуть вновь. И когда это произойдёт, то и другим захочется откликнуться на твоё сочинение в то самое время, когда ты будешь спать. И здесь не имеется в виду разница в часовых поясах, а желание отозваться немедленно, сейчас. А какое уж будет в этот момент время суток – это уже не важно. Важно само неравнодушие.
Поэтому хочется пожелать автору в дальнейшем такого же обострённого неравнодушия, чтобы уживалось оно в его произведениях, публикующихся во многих центральных журналах и газетах. С каждой новой публикацией всё заметнее качество прозы, всё увереннее автор чувствует себя в подаче материала, в создании характеров героев. Вполне очевидно, что Юрий Жекотов стал добротным писателем, и каждая новая книга будет, надеюсь, уверенным подтверждением этому определению.
Владимир Пронский, секретарь Союза писателей России
Рассказ Юрия Жекотова «Амурские привилегии» читайте здесь
