Валерий МАЗМАНЯН. Постой со мной у синих окон

Ветла грустила о былом

Ветла грустила о былом,

дремала тёмная вода,

метнулась чайка и крылом

разбила зеркало пруда.

Затеял рой стрекоз игру,

и ласточка грозу звала,

и ты шептала – не к добру,

к печали бьются зеркала.

И свет дневной во мгле пропал,

и росчерк птичьего крыла,

петляя, нас с тобой тропа

по судьбам разным развела.

Мы друг от друга далеки...

а там, где встретили весну,

сидят на зорьке рыбаки

и ловят звёзды на блесну. 

2020

И кланялись, кланялись ветки

Попрятались серые тени

в туманы цветущей сирени,

и кланялись, кланялись ветки

безродному пришлому ветру.

Боялись во мраке остаться,

срывались цветочки акаций,

летели большим белым роем,

надеясь, что окна откроем.

Сначала стук тихий и робкий,

потом – барабанные дроби,

печалились мокрые ивы –

опять бесконечные ливни.

А ты на окне запотевшем

уже написала поспешно –

под строчки стекло не линуя –

ну вот, и дождались июня.

2020

Где шмеля угостит подорожник

Не грусти, не вздыхай, что скитальцы –

сновидения, память, душа,

и в туманы цветущих акаций

беззаботная юность ушла.

Не жалей, что уже невозможно

к облакам – через поле – босой,

где шмеля угостит подорожник

из зелёной ладошки росой.

И о том, как любила ревниво,

не стыдясь своих слёз, говори,

искупавшись, накинула ива

розоватый платочек зари.

Одуванчик наденет корону...

а сегодня под песню ручья

для тебя худощавые клёны

принесли синеву на плечах.

2020

Пришли сюда клёны босые

Обиду давнишнюю злую

оставь на краю синевы,

где бабочки утром целуют

шершавую щёку травы.

Ветвей неразборчивый почерк –

писали о том, что болит,

а облако – смятый листочек –

зима уронила вдали.

Весну славит каждая птаха,

ручей – на своём языке,

косматые ивы в рубахах

выходят молиться к реке.

Усмешки и взгляды косые

забудем – начнём всё с азов...

пришли сюда клёны босые

послушать распевки дроздов.                     

2020

Давай на грусть наложим вето

Давай на грусть наложим вето,

когда не спится до рассвета,

когда ты в зеркало не глядя,

седые вспоминаешь пряди.

Молчание плетёт интригу,

не делай вид – читаешь книгу,

печаль плетёт у сердца кокон –

постой со мной у синих окон.

На город лёг туман акаций,

душа зовёт в нём потеряться,

а ветер вишню в белой шали,

слегка касаясь, утешает.

Поплачься, если станет легче,

а майский дождь у окон шепчет,

что за весной  не осень – лето...

давай на грусть наложим вето.

2020

На берёзовой веточке неба лоскут

О судьбе разговоры уже не влекут –

вспоминается чья-то вина,

зацепился за веточку неба лоскут

и трепещет в проёме окна.

Не озлобились, живы, не стали грубей,

не горюй, а уныние – грех,

белизною пометил виски, голубей

и берёзы растаявший снег.

Не вздыхай, нам апрельские ночи вернут

всех ушедших в красивые сны...

на берёзовой веточке неба лоскут,

улыбнись – это вымпел весны.

2020

Серебрился декабрьский снег

Повернулась печальным лицом –

не клянись, что запомнишь навек,

на плечах твоих белым песцом

серебрился декабрьский снег.

Говорили потом о пустом –

у судьбы безграничная власть,

над последним осенним листом

почерневшая ветка тряслась.

У метели – дожить до весны –

замерзающий кустик просил...

и тебя в беспокойные сны

увозило ночное такси.

2020

Мотыльками вдруг стали снежинки

Не смогла замести наши грёзы

той весной тополиная замять,

и на тоненьких ветках берёзы

узелки завязали на память.

Затихает январская вьюга,

на снегу – голубые прожилки,

и в пространстве фонарного круга

мотыльками вдруг стали снежинки.

И словами родившейся песни

твою душу я в сумраке трону...

а на голову тополя месяц

возложил золотую корону.

2020

На илл.: Художник Наталья Павлова