Наталья МОЛОВЦЕВА. Барелина
Рассказ
– Бабушка, ты приедешь на мой день рождения?
– Не знаю…
На какое-то время в трубке повисла тишина, а потом прозвучало – горестно-прегорестно:
– Ты забыла, что у меня будет концерт!
И Нина, до сей минуты думавшая: хорошо сказать – приедешь… это ведь полстраны пересечь… а у нее аритмия, давление, – разве ребенок это понимает? – думавшая все это Нина в своих размышлениях заколебалась. А когда последовало – уже на высокой ноте, с близкими слезами в голосе и дыхании: «Вот если бы дедушка был жив, он бы обязательно приехал!» – она уже без колебаний сказала:
– Приеду! Я обязательно приеду, Ариша! Отложи свои слезки, улыбнись.
Сквозь подавленный всхлип, кажется, не прозвучало, а прошелестело:
– Я… уже… улыбаюсь!
И вот она едет. По вагонному радио звучит хорошая песня:
– Я поехал, я поехал в Пе-е-тербург, А приехал – в Ленинград…
Да, Ленинград – она не хочет называть этот город по-другому. Здесь когда-то учился Аришин дедушка, сюда потом приехали учиться его сыновья. Выучились – и остались здесь работать. Обзавелись семьями. Родили детей – их уже четверо на две семьи. Ариша – самая старшая из всех – ходит в школу.
Они разные, их отцы – Николай, Павлуша. У Николая уже трехкомнатная квартира, дача, Павлуша живет со своими в однушке. И это при том, что оба крутятся на двух, а то и трех работах. Но у Николая все траты – на семью, а у Павлушки…
Они с мужем радовались за старшего и пытались вразумить младшего:
– Павлуш, доброта – это хорошо. Но у тебя она переходит границы разумного. Одному человеку не под силу осчастливить все человечество.
Они знали, о чем говорят: Павел постоянно генерировал какие-то несбыточные, неосуществимые, на их взгляд, проекты, в реализации которых нисколько не сомневался. Сейчас, например, он вынашивает такую идею: завозить в Питер экологически чистые продукты – дары садов. Яблоки, вишню, груши, виноград, дыни… Странной кажется не сама задумка, а то, как он думает все эти ягоды и фрукты реализовывать: малоимущим – по самой низкой, точнее даже сказать – мизерной цене, а людям состоятельным предлагать такой вариант: платите, сколько не жалко. Он верит, что не жалко будет многим – это и возместит разницу в цене для одних и других…
– Да где ты видел щедрых состоятельных людей? Они потому и состоятельные, что копейки зря не отдадут, – втолковывала ему Нина.
Павлушка в ответ только улыбался: подождите, мол, еще увидите, кто был прав…
– Внимание, граждане! Наш поезд прибывает…
Прибыла! На вокзале ее встречают все – большие и маленькие. Объятия, смех, опять объятия… Как хорошо, когда все вместе! И снежок с неба падает такой же, как в ее родном среднерусском городке – крупный, белый-пребелый, как и положено предновогоднему снежку… Но – надо разъезжаться. Павел сейчас отвезет семью домой и помчится на работу, Николай – сразу на работу; домой их повезет его жена – Наташа. Ариша сияет глазами-звездочками и льнет к бабушке, маленькая сестренка сопит в кресле.
– Бабушка, как я рада… Концерт уже сегодня. Там будем выступать не только мы – первоклашки, но и настоящие взрослые барелины.
Они, конечно, пытались научить девочку произносить это слово, как надо: «Ариш, правильно будет – ба-ле-ри-на». «Ба… ба… ре… – добросовестно пыталась повторить внучка. И с горечью заключала: – Нет, не получается!» А потом уже с обидой: «Как вы не понимаете, так тоже правильно!»…
Большой концертный зал был заполнен до отказа: взрослые пришли посмотреть на своих дорогих и любимых чад – будущих звезд российского (а, может, и мирового!) балета. Только Аришины приглашенные занимали почти весь ряд: мама Наташа, папа Николай, сестренка Амелия; далее следовала семья Павла: папа, мама, их детки Алеся и Артем. Она, бабушка, сидела в центре, наслаждаясь близостью всех родственников сразу!
Ах, какой милой была Ариша в роли маленького лебедя! Все девочки были миленькие, но внучка… Не зря же она с гордостью говорила: «Бабушка, у меня самая лучшая в группе растяжка!»… Она не хвасталась – она хотела, чтобы в нее верили. Так, как верит в свое будущее она сама: «Вот увидите – я буду барелиной!..»
После выступления «барелина» прибежала в зал, села с ней рядом. Нина не стала медлить с похвалой:
– Ты молодец! Так замечательно танцевала! – прошептала ей на ушко. – А учиться… ты успеваешь учиться так же хорошо?
Ариша искоса посмотрела на маму, потом – тоже шепотом:
– Попробуй у нашей мамы не успей! Она строгая.
И вдруг переменила тему:
– Бабушка, а ты дедушку не забыла?
– Что ты, Ариша. Каждый день вспоминаю. И плачу.
– А вот плакать не надо.
– Почему?
– Потому что дедушка…
Ариша не договорила фразы – на сцену вышли взрослые балерины, и внучка, мгновенно переключив внимание на них, восторженно прошептала:
– Бабушка, бабушка, ты посмотри – они летают! У них, наверное, крылья есть, только мы не видим.
Помолчав, уточнила горестно:
– Почему-то не умеем видеть.
Что она могла сказать на это? Что крылья – это ее фантазия? Фантазия маленькой девочки. А вот когда она вырастет… Нет, ни за что! Ни за что на свете ничего такого она не скажет.
Да и так ли уж она не права, ее маленькая внучка? Нине вдруг пришла в голову странная мысль: сотворение мира происходит с рождением каждого нового человека. Происходит – потому что он приносит с собой в этот мир что-то новое, небывалое, иначе – какой смысл в его появлении? Это новое не всегда и не у всех проявляется, в это новое иногда не верят даже самые близкие, самые родные люди (может, потому оно и не проявляется?)…
А, кроме того, маленький человек открывает мир заново. То, что было до момента его появления на свет – ему до поры до времени неизвестно. Как многое неизвестно Арише. Например, то, что никакая она ей не бабушка. Настоящая бабушка, мама братьев Николая и Павла, умерла, когда они были еще меньше, чем она, Ариша, сейчас. И мальчишки долго жили вдвоем с отцом. Он понимал, конечно, что без женской руки и заботы все у них в доме не совсем так, как надо для маленьких детей, и потому предпринимал попытки найти замену жене, их маме. Только вот все эти «замены» оказывались какими-то однобокими: одна умела наводить чистоту и порядок в доме, но ленилась готовить еду, другая умела и то, и другое, но не могла приласкать неродного ребенка…
«Мамы» менялись, а дети росли. Пошли в садик.. Пошли в школу… У папы была работа, которая требовала отдавать ей все время, все силы. И сыновья сами научились разбираться с приходящими мамами: однажды очередная из них пришла домой и… не нашла под ковриком у двери ключ. Мальчишки наблюдали за ней из-за забора и радовались, что она больше не войдет в их дом. Никогда-никогда.
Но вот однажды… Однажды в их дом пришла женщина, совсем-совсем похожая на их настоящую маму. Она сначала прибралась, потом приготовила ужин, и, прежде чем позвать братьев к столу, погладила каждого по голове:
– Ребята, папа сегодня задержится на работе. Пойдемте кушать.
Голос у новенькой замены был ласковый, как… у мамы. И они впервые за долгое время пошли к столу с радостью. А тут оказалось, что с новенькой можно и тарелку опустошать, и беседовать одновременно. И никто тебе не скажет: ешьте скорее, да за уроки… За уроки они сами потом шли, без всяких напоминаний, и тетя Нина их потом проверяла, и если делала замечания, то, опять же, таким ласковым голосом, что хоть снова напрашивайся на него, новое замечание!
…Все это они рассказали ей потом, а она еще долго дрожала, боясь, что – не примут, не поверят.
На другой после концерта день бабушка Нина и мама Наташа вместе с девочками пошли в магазин за подарком для именинницы. Арише Нина сказала:
– Я куплю тебе, что ты захочешь сама. Так что выбирай.
Аришины глаза сияли от радости. Ах, какие куклы стояли на витринах! Но, может быть, она уже не маленькая – пусть и первоклашка, но все же школьница? Нет, просто все дело в том, что у нее уже есть Майя, любимая Майя. Когда-то она была просто пышноволосой красавицей, но они с мамой пригладили ей волосы и причесали на прямой пробор, а потом сняли с нее длиннополое платье и заменили его на балетную пачку (мама сама сшила), после чего просто красавица превратилась в барелину. Ариша тут же стала сажать куклу на шпагат: «Учись, учись, ты же Майя». «Пусть пока и не Плисецкая» – иронично добавляла строгая мама. И неожиданно улыбалась…
Словом, никакая другая кукла внучке была не нужна. Остановилась она возле игрушечного домика. Впрочем, какого игрушечного, если он был такой большой, что уместиться в нем они могли бы вместе с Майей. В домике было настоящее окошко с занавеской, а еще маленький столик и маленькая кушеточка – все, все как в настоящем доме!
– Вот! Я хочу этот домик! – торжественно объявила внучка.
– Понравился?
Аришины глаза сияли, когда она, не в силах вымолвить еще хоть слово, кивнула головой. Зато строгая мама Наташа почему-то хмурилась. Хмурым же голосом она проговорила:
– Давайте посмотрим сначала, сколько он стоит.
Нина отложила на подарок большую сумму – целых пять тысяч рублей. Но когда она глянула на ценник, аккуратно приклеенный к дверце домика… У нее вдруг закружилась голова. Конечно, это давление…
– Вам плохо, Нина Александровна? – заметила ее состояние невестка. – Знаете что, идите-ка вы с Амелией домой. Мы с Аришей сами решим вопрос с подарком.
– Вот… деньги, – Нина протянула невестке купюру, которая еще недавно казалась ей такой значительной…
Девчонки, однако, пришли из магазина веселые, шумные, с улыбками на лице.
– Бабушка, смотри! Какая чудесная курточка – я буду набрасывать ее на плечи во время перерывов на репетициях. Мы садимся отдыхать потные, а в спину всегда откуда-нибудь дует. А какие красивые новенькие чешки… а какие чудесные новенькие гетры…
Нина думала, что день рождения внучки будет отмечаться дома, но оказалось – сейчас так не принято. Принято отмечать в специальных детских кафе, куда и приглашаются маленькие и большие гости. Нина взгруснула по этому поводу, но… если так теперь принято… Нарядили именинницу. Бабушка и мама тоже надели праздничные платья. Пока шли до кафе, Нина размышляла. В ее детстве дней рождений не отмечали. Не на что было. Только в старших классах пошла мода: накрывать стол для одноклассников. Разве забыть, как они пришли в ее день рождения с подарками? В основном это были книги, а Вовка Ивонин принес пластинку. Нынешние молодые люди представления не имеют о пластинках. Сейчас – гаджеты. А у них был приемник «Рекорд», на котором можно было слушать пластинки.
Слышно мне-е в тишине-е
Как минуты разлуки уходят,
И плывут надо мной
Словно годы, плывут облака-а…
Господи, что они тогда знали про годы… и про разлуки… На столе стояло нехитрое угощение, по маленьким рюмочкам разливали легкое красное вино. И – танцевали! И было так хорошо – от того, что рядом твои одноклассники, и все друг друга знают, и все друг с другом говорят, и никаких тебе массовиков-затейников…
….Кафешка оказалась маленькой и уютной, торжество вел симпатичный рыжий клоун. Клоун, очень похожий на Карандаша. Вот он-то и рассеял ее сомнения: разве плохо, если детишек веселит хороший человек и хороший артист (человек и артист в понятии Нины были понятиями тождественными, хотя нынешняя жизнь не раз убеждала ее в обратном, но Карандаш – это оттуда, из детства, он не может быть плохим…)
Потом к ребятам выходили другие, не менее симпатичные сказочные герои, главными среди которых были Дед Мороз и Снегурочка – а как иначе, если совсем-совсем скоро Новый год? Нине стало стыдно за свое первоначальное настроение. Вот Николай (мужа, как и старшего из сыновей, звали Николай) сразу бы принял все. Он был такой – душа нараспашку и всегда открыта всему новому и доброму. И всегда – в заботе о близких людях. Как он переживал перед уходом: «Нин, как ты без меня будешь чистить снег во дворе?» Но первая – без него – зима стояла такая бесснежная. «Это Николай похлопотал, – сказала по телефону его сестра. – У него и ТАМ за тебя душа болит»…
– Нина Александровна, чего задумались?
– На деток любуюсь. И… Николая вспомнила.
– А знаете, у нас на даче летом миндаль цвел. Уже в первое после посадки лето!
Наташа долго не любила дачу: «Зачем она нужна? Все деньги уходят на нее. А ведь Арише столько всего нужно для балета»…
И вот – довольна:
– Я теперь в дачу просто влюблена. Детям как хорошо: свежий воздух, зелено кругом. Деревья и цветы нас учил сажать как раз Николай Федорович. Правильно учил, если миндаль зацвел…
Под конец жизни муж расширил круг своих забот – стал участвовать в восстановлении городского храма. Нина поначалу смеялась: бывший начальник грозной службы ходил по организациям и учреждениям «с протянутой рукой», выпрашивая деньги на строительные работы. Нет, выпрашивая – не точное слово. Однажды она его прямо спросила: ты не испытываешь неловкости, ну… когда… «Нин, если бы для себя…» Для себя он ничего не умел: разве она не видела, в каких особняках живут его коллеги? А он как вселился с двумя ребятишками в трехкомнатный «рай» – так и не менял его уже никогда. Вот почему, когда они особенно сильно допекали младшего сына своими наставлениями и увещеваниями, он останавливал их одним-единственным вопросом: «Пап, а разве не ты научил меня быть таким?..»
О, как бы радовался дедушка на сегодняшнем дне рождения внучки! Когда все они, как на концерте, опять все вместе! Каким бы счастливым он был!
Павел словно угадал ее мысли.
– Детки, внимание! Я хочу вам немного рассказать о дедушке нашей именинницы. Его здесь нет…
– … потому что он уже на небе! – вскричала Ариша.
– Да, на небе. А если бы был здесь, то любовался бы на вас и верил, что вы вырастете очень хорошими людьми. Он и сам был хорошим человеком…
На улицу вышли уже в сумерках. Опять падал снег – крупный, белый-пребелый. Ариша, подставив ладошку под снежинки, завороженно прошептала:
– Это дедушка мне подарок прислал. С днем рождения и с Новым годом поздравил… Бабушка, ты все-таки плачешь?
– Нет, Ариша, не плачу. Это снежинки растаяли на моем лице…
Уже поздно вечером, перед сном, она зашла в Аришину комнату. Та лежала, обняв свою любимую Майю. Прочитала внучке сказку. Потом спросила осторожно:
– Ты не обиделась на меня?
– За что, бабушка?
– За то, что я не купила тебе домик для Майи.
Внучка покаянно опустила глаза:
– Бабушка, я такая глупая… Мы с мамой на твои денежки купили столько нужных вещей. Для балета. Для балета – это самое нужное. А нам с Майей и так хорошо.
Ариша еще крепче прижала куклу к себе и довольно вздохнула. Потом продолжила:
– А домик… Я куплю его, когда стану настоящей барелиной. И заработаю мно-о-го-много денег.
– Ну, тогда тебе ни кукла, ни домик для нее уже не будут нужны.
– Ты думаешь?
Спросила – и всерьез задумалась. А после долгого молчания тихо произнесла:
– Но ведь тогда у меня будет своя маленькая дочка. Понимаешь?..
