Анна ФЕДОРОВА. Книжная полка Анны Федоровой. Выпуск первый (+ 3) (2002)
Книжная полка Анны Федоровой. + 3 Вчера и сегодня. ХХ век
АНТОЛОГИЯ ПСКОВСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ “Псковский литератор”, 2001
Псковская земля - древняя земля. Трудно назвать её провинцией, тем более, провинцией литературной. Ведь здесь, в Святогорье, похоронен сам Пушкин! Золотой эталон русского языка и литературы.
Впрочем, как и другие русские земли, псковская на исходе ХХ века переживала упадок. Причины - известны. Но экономическому возрождению всегда предшествует духовное пробуждение. И выход антологии псковских писателей “Вчера и сегодня. ХХ век” - примета обнадеживающая. Может быть, с оживлением региональных литературных процессов начнется перемена “климата” и в столице?!
Теперь о книге. Она объединяет писателей разных поколений. “Иных уж нет, а те уже далече...” Разумеется, объемы антологии и размах составителя (А.А.Бологов) - объять весь ХХ век, его “вчера” и “сегодня”, не позволяют увидеть в сборнике большие вещи - повести или романы. Жанровый выбор небольшой - рассказы, стихи, очерки.
Главное событие, беда и боль ХХ века легко “прорисовывается” в антологии. Это Великая Отечественная война. Лучшие произведения - пронзительные и горькие - о ней. Это рассказ Федора Петрова “Грех” (после войны на всю деревню остался один здоровый мужик, и женщины - с похоронками и без всяких надежд на бабье счастье); фронтовая быть Евгения Нечаева “Курай” (воспоминания о боях за Вислу в 1944-м); рассказ Олега Калкина “Базар пятьдесят первого года” (“Нам, мальчишкам, почему-то казалось тогда, что всем этим инвалидам много-много лет, что чуть ли не веками сидят они вдоль заборов, на перекрестках улиц, у заводских проходных... Шесть лет, прошедшие с окончания войны, представлялись нам целой вечностью”); рассказ Владимира Воробьева “Мой лучший друг” (другом маленького Васи стал летчик Сережа, жених его старшей сестры; до победы Сережа не дожил, погиб).
Грустная, в общем, получилась антология.
Берег. Кресты надмогилий,
А в заозерье - село.
Сколько имен и фамилий
В грешную землю ушло, -
это стихи Михаила Федорова. Каждое произведение в книге предваряет небольшая биографическая справка - сведения об авторе. Место рождения - деревня Пидели, село Владимирец, деревня Машутино, деревня Орша, деревня Апросьево... Горожан в книге немного - русская деревня издана давала стране и воинов, и писателей. Ныне на такую “кадровую” роскошь село уже не может расщедриться. А жаль... Ведь без Михайловского (тоже, в общем, “деревня”), без Арины Родионовны никогда бы Пушкину не стать поэтом, а России не стать Россией...
Южный Урал. Альманах писателей Урала.
Челябинск, 2001
Вот и на Южном Урале - в краю железа и камня - вспомнили о литературе. Возрожден - после долгого перерыва - писательский альманах. Областная администрация поддержала это издание финансово, надеясь, что со временем “Южный Урал” вернет себе имя литературной “визитной карточки” Челябинской области.
Чем же порадовали уральцы? Большой раздел альманаха отведен литобъединениям. О том, насколько большую роль в раскрытии и выдвижении новых талантов играют эти “клубы любителей изящной словесности”, можно судить хотя бы по “Металлургу” - литобъединению Челябинского металлургического завода, из которого в советское время вышло шестнадцать (!) членов Союза Писателей. Среди них - Валентин Сорокин, Зоя Прокопьева, Вячеслав Богданов, Александр Куницын, Анатолий Головин, Геннадий Комаров. Ныне “Металлург” влачит жалкое существование, а когда-то... В очерке “Уроки доброты” Аттила Садыков вспоминает: “Мы прямо-таки не могли жить без нашего литобъединения, и очень странным нам тогда казался диспут на тему “Нужны ли литобъединения?”, затеянный журналом “Вопросы литературы”. В самом деле, никто же додумался спрашивать у Пушкина и Гоголя или Некрасова и Тургенева: нужны ли им литературные салоны?
Одна из лучших уральских поэтесс Нина Ягодинцева руководит ныне студиями “Созвучие” (Челябинск) и “Амариллис” (Златоуст). “Меня всегда удивляет пристальное внимание студийцев к новому”, - пишет она. Впрочем, и сама Нина Ягодинцева много работает над формой стиха, над открытием скрытых смыслов. Вот строфа из стихотворения “Таганай”:
Мы были, где белые грозы куют золотые копья,
Где бурное небо стекает рекой в сырые долины,
Где сонные камни в гостях дыхание солнца копят,
Где древние ели строги, как стихи, а снега невинны.
В разделе “Страницы истории” читатель может познакомиться с материалами первого альманаха челябинских писателей “Стихи и проза”, который вышел летом 1937 года. Судьба этой книги оказалась печальной: пока она была в наборе, некоторых авторов объявили “врагами народа” (например, Б.Ручьева, М.Люгарина). Вышло только несколько экземпляров альманаха, ставших библиографической редкостью.
И, наконец, в “Южном Урале” любители живописи могут полюбоваться репродукциями картин товарищества челябинских художников “Русская провинция”. Чистые и возвышенные портреты Ларисы Суриной, храмовые пейзажи Сергея Селиверстова, “настроенческие” работы Дмитрия Сурина, благородный рисунок Василия Соловьева... Невольно вспоминаются слова Марины Цветаевой: “Любить человека - значит видеть его таким, каким задумал Бог. А не любить - видеть таким, каким его сделала жизнь”. Точнее не скажешь...
Олег Волков. Городу и миру.
Москва, Энциклопедия сел и деревень, 2001
“Моя судьба - лишь отражение общих судеб моей страны”, - писал ровесник века Олег Волков. Родился он в 1900-м, умер в 1996-м. Большая жизнь! А в ней - 28 лет сталинских лагерей и ссылок, пять уголовных дел. Вся вина Олега Васильевича заключалась в том, что он родился в дворянской семье, получил хорошее воспитание, французским языком владел наравне с русским, чуть похуже - английским. Конечно же, в советское время на нем поставили клеймо “чуждого элемента” и “шпиона”.
Книга Олега Волкова “Погружение во тьму” получила признание в России и за рубежом. Автор, впрочем, никогда не считал себя литератором: “Какой из меня писатель? Я всего лишь свидетель, владеющий русским языком...” Добавим: очень хорошо владеющий. Да и литературное наследие, оставленное Олегом Васильевичем, укладывается почти в десять томов - это при том, что лучшие свои годы он провел в лагерях, не живя - выживая.
Отчасти “разгрузить” волковское наследие поможет новая книга “Городу и миру”, открывающая серию “Семейный архив”. В ней впервые опубликована повесть “Под конем” (написанная в 60-е годы специально для “Нового мира”), приведены письма О.Волкова к его первой жене Софье Всеволодовне, внучке известного купца-мецената Саввы Мамонтова. Завершают том воспоминания дочери писателя Марии Олеговны Игнатченко. В книге множество фотографий, в том числе и редких.
Трагическая история российского дворянства (и всего народа) встает перед читателем со страниц книги. Много крови, страданий, насилия, невинных жертв. И всё это - в никуда. В бездну. Известие о распаде СССР потрясло писателя. Он даже говорил, что готов провести еще четверть века в лагерях и ссылках, если бы это помогло сохранению целостности страны. Да и он ли один?!
...Писатель Олег Волков очень трепетно, бережно относился к русскому языку. Он считал, что язык нужно защищать от “уголовно образованных журналистов”. Размышляя о тогдашней непродуманной орфографической реформе, О.Волков писал: “Может быть хаос совершенный! Нужно, сняв шляпу, подходить к языку и считать, что это святыня”. Сам он, пройдя через тюрьмы и лагеря, никогда не употреблял нецензурных слов и выражений и выступал против уголовного жаргона, заполонившего в 1990-е годы многие издания.
