Игумен ВАРЛААМ (БОРИН). В лечебнице
Рассказ
– Здравствуйте! Я болею.
– А как вас?..
– Меня зовут Елена.
– Значит, болеете, Елена? Очень хорошо!..
– Вы издеваетесь?! Что же в этом хорошего?
– Хорошо, конечно, не то, что вы заболели, а то, что обратились к нам. Здравствуйте, конечно… Слушаю вас.
– Я сильно заражена эгоизмом, который проявляется в зависти, внешних излишествах. Мною легко манипулировать. В результате страдают сердце, желудок, а главное, люди и моя душа. Хотелось бы научиться лениться, особенно в тех случаях, когда обычно проявляю рвение.
– Что же вам мешает лениться?
– Суетность. Не могу долго оставаться в одном настроении, держать одну мысль… Мысли толкаются в голове, перебивая друг друга.
– Хорошо…
– Что же в этом хорошего? Вы всё-таки издеваетесь.
– Гм… Надеюсь, всё же нет. Хорошо не то, что мысли толкаются и перебивают друг друга – это, кстати, не редкое явление, – а то, что вы точно описали симптомы и даже поставили себе диагноз.
– Никакого диагноза я себе не ставила. Если бы я его поставила, то не стала бы к вам обращаться.
– Ну всё же… В какой-то степени поставили… Вы же сами сказали, что заражены эгоизмом.
– Ну да, заражена!
– И кто же, позвольте поинтересоваться, вас заразил?
– Откуда я знаю! Кто-то заразил… Все вокруг этим болеют. Поэтому немудрено заразиться.
– Так-так…
– Что так-так? Я приехала к вам, чтобы вы помогли мне. А вы только беспрерывно поправляете очки, да теребите свою бороду. Вы сами-то здоровы ли?
– Гм, как сказать…
– Вот именно, даже и сказать не знаете что! Наверное, зря я к вам приехала.
– Видите ли… Мы вас, хоть и рады видеть, но, в общем-то, не приглашали, это ваша воля – к нам идти или в какую другую лечебницу.
– Ну я же к вам пришла, а вы ничего не можете сделать! Наверное, мне надо в какое-то другое место поехать...
– Пожалуйста, как хотите, но…
– Что но? Вы уж договаривайте! А то всё ну да но. Слушать вас невозможно!
– Да, простите.
– Ну теперь – да, а по существу-то что? Так и ничего? Всё же придётся к другому врачевателю обратиться.
– Хорошо, давайте попробуем разобраться.
– Я полчаса уже сижу у вас, а вы только ещё собираетесь начать разбираться. Надо всё же повнимательнее к людям!
– Расскажите немного о себе. Семья? Работа? Увлечения?
– Увлечений у меня никаких нет. Некем увлекаться. Всю жизнь живу с одним мужем. Он у меня хороший – не пьёт, не курит. Спортом занимается – в футбол любит играть.
– Я имел в виду увлечения не кем-то, а чем. Шить, вязать, разгадывать кроссворды?..
– Какие кроссворды! Разве у меня есть время этим заниматься?! Я полтора часа утром еду на работу, полтора-два вечером – подумайте сами, до кроссвордов ли мне.
– Вы, значит, далеко от работы живёте?
– Я живу в Разливе… Знаете, кто там был… скрывался?
– Ваш муж?
– Ха-ха-ха! Зачем моему мужу скрываться? Мы там открыто живём, ни от кого не прячемся! Ле-енин!
– Ах, да! Я думал, что он только в Шушенском проживал.
– А работаю я на Пряжке. Это совсем другой район города. Каждый день мимо дома, где Блок жил, пробегаю. А Блока-то вы хоть знаете?
– Это который картину «Неизвестная» написал?
– Ха-ха-ха! Блок написал стихотворение «Незнакомка». «Дыша духами и туманами»… Слышали?
– Да-да… Перепутал…
– Вы смеётесь надо мной!.. И совсем не цените моё время. Вам торопиться некуда, а я приехала к вам издалека, из Санкт-Петербурга, между прочим. Десять часов на поезде ехала, в пять утра – не выспавшись – вышла, ждала до семи автобус… А вы смеётесь!..
– Устали?
– Конечно, устала! А вы… Я, правда, отдохнула немного. Меня одна женщина приютила, Фаина Павловна. Она к вам, говорила, ходит…
– Ходит…
– Приветливая женщина. Супчиком даже меня накормила, на диван уложила; отдохните, говорит, с дороги… Все бы у вас такие приветливые были!
– Будем стараться. Так что у вас с сердцем?
– Болит. Часто ни с того ни с сего. Ну, бывает, понервничаю, конечно. Подходит маршрутка, все начинают ломиться в неё, мне тоже приходится локтями работать… Что вы так смотрите на меня?! Если не попадёшь в первых рядах, потом час стоять, да ещё толкают постоянно. Это же невозможно!.. А приезжаю на работу, приходится корвалол пить, иногда.
– А к кардиологу обращались?
– Обращалась, конечно. Сказали ничего нет, никаких патологий. А оно болит…
– Невралгического характера, наверное.
– Может, невралгического, может, ещё какого… Но неприятно! Ведь когда что-нибудь болит, всегда неприятно.
– Да, конечно. И тем более, если это душа. Так ведь?
– О, да! Душа болит! Как же ей не болеть! Жизнь такая тяжёлая, суетная… Начнёшь одно делать, вдруг сразу требуется другое. Даже по дому… Муж, правда, у меня хороший – не пьёт, не курит…
– Спортом занимается.
– Да, откуда вы знаете?.. Я раньше тоже бегала трусцой, да теперь некогда. В храм вот хожу. Поститься стараюсь. Не всегда, правда, получается. Муж-то у меня не постится, приходится ему мясное готовить, ну и сама порой поем… Я тут в Дивеево ездила и он со мной. Так он там тоже причастился. Видно, вместе со всеми – там группа была, и он за компанию. А я три раза причастилась.
– И как? Сердце не болело?
– Нет, сердце там не болело.
– А душа?
– Душа? Не помню… Там некогда было. То к мощам очередь надо выстоять, то записочки написать, то по Канавке пройти… Наверное, не болела… Муж у меня не очень воцерковлённый. Я его всегда зову с собой, он то сходит, постоит, то отказывается наотрез. Говорит, у тебя хождение в церковь всё равно что на партсобрание. А я и партийной-то не была. В комсомоле состояла, конечно. Даже секретарём комсомольской организации в институте была.
– Понятно…
– Что вам понятно? Вы думаете, раз человек в комсомоле состоял или в партии, так сразу или карьерист или прохвост какой-то. Там тоже порядочные люди были.
– Конечно, были. Может, даже и есть.
– Что значит, есть? Комсомола-то уже нет. И партии… Впрочем, партия есть. Только она…
– Не наш рулевой.
– Ну да. Партий сейчас много. Правящая, правда, одна. Но это ни о чём не говорит… В Госдуме много разных партий и фракций.
– Много. Но, может, нам лучше вернуться к разговору о вас.
– Да что о себе много говорить. Я особенно-то не люблю о себе распространяться. Уж только вам, потому что спрашиваете.
– Вы же хотите, чтобы мы вам помогли, поэтому должны знать о вас…
– Ну что вам ещё о себе рассказать?.. Вот у меня дочь живёт в Италии, в Неаполе. Когда она разошлась с мужем – он такой сложный человек был, богатый, поэтому относился к ней как к служанке, свысока, – жить ей негде было (с нами не хотела), решила уехать, чтобы заработать себе на квартиру. Она гувернанткой там работает, получает, конечно, не очень много, но здесь у нас и таких денег не заработаешь. Говорит, как накоплю на квартиру, вернусь. Мне кажется, она там как-то не очень счастлива. Иногда вроде с кем-то из мужчин встречается, но, по-моему, никаких серьёзных отношений у неё нет. Да и некогда!..
– Часто приезжает?
– Что вы! А работать-то когда, деньги зарабатывать?! Раз в год и то на недельку. Но мы почти каждый день с ней общаемся – по скайпу.
– Да, хорошо, что современная техника позволяет…
– Ничего хорошего в этой технике нет! По скайпу, конечно, неплохо разговаривать и видеть лицо дочери, а так, вообще, я Интернет не люблю. Как войдёшь туда, так и не выйдешь. Одно хочется посмотреть, другое… А потом голова болит. И сердце даже… Насмотришься там всего, потом завидуешь.
– Так, может, не смотреть?
– Ну я же должна быть в курсе!.. На работе все обсуждают новости, что интересного произошло, а мне что, молчать прикажете?
– Молчать не обязательно, можно просто слушать.
– Было бы что слушать! Столько всего пустого перебирают, слушать тошно. Уж лучше я что-нибудь по-настоящему интересное расскажу.
– Понятно…
– Что вы так вздыхаете? Мы с вами два часа уже сидим, а вы мне так ничего не посоветовали.
– Как не посоветовал? Вот – не сидеть в Интернете.
– Опять смеётесь надо мной. Такое и я могу вам посоветовать.
– Спасибо, постараюсь…
– Вообще-то вы правильно говорите. И эгоизма во мне много, и зависти, и осуждения. Муж как начнёт подначивать меня, прямо искушение какое-то. Я раздражаюсь на него, осуждаю. И на работе, конечно, наверное, многих осуждаю…
– Я вроде бы ничего такого не говорил вам, Елена.
– Говорили, говорили… Ну если не говорили, то имели в виду. Я видела вашу ухмылку. Грех, конечно, над чужими недостатками смеяться, да ладно, прощаю вам.
– Спасибо. Простите, если что не так. Вы такой дальний путь предприняли…
– А церковь ваша старая? Когда построена?
– Не очень старая – середины девятнадцатого века.
– Уже отремонтировали?
– Почти.
– Я вот на Валааме была – там всё сияет и блестит! Так красиво отремонтировали! Евроремонт!.. И в Александро-Свирском монастыре была. Мощи преподобного Александра просто потрясают. Как живые! Кожа жёлтого цвета, руки мягкие, как у живого… Вот Ново-Иерусалимский монастырь отремонтировали. Тоже хотелось бы съездить туда. Я фотографии видела – очень красиво!
– Красиво.
– Вы были там?
– Нет, тоже только фотографии.
– Да, о многом с вами можно поговорить. И поэзию вы знаете, и живопись, и в политике разбираетесь… Мне, правда, так ничего серьёзного и не сказали. Молиться, смиряться – это я и сама знаю. Я вот два тома «Добротолюбия» уже прочитала, а что толку?.. Каяться? Так я каждую службу исповедаюсь, иначе же к причастию не допустят… Благодать? Да, благодать чувствую, иногда…
– Вот это главное! Когда есть благодать, мы способны не грешить, не поступать по нашим эгоистическим навыкам. А когда её у нас нет, то своими силами ничего изменить в себе не можем. Так и мучаемся.
– Да, мучений много. Ещё люди вокруг такие сложные. Каждый норовит себя на первое место поставить, чтобы всё по их воле было. Столько эгоизма в людях, удивляться приходится!
– А вы не удивляйтесь. Прощайте им и вам простится.
– Я готова прощать… И прощаю. Не всегда, конечно, наверное, получается… Но… Что-то вы погрустнели, даже бороду не теребите... Сегодня служба-то будет?
– Да, в шестнадцать часов.
– Хорошо. Я в этот раз только поговорить приехала, мне вас порекомендовали, уж в следующий раз обязательно на службу пойду. А сейчас обратно ехать надо. Жаль, конечно, что уезжать пора, а то я ещё бы с вами поговорила с удовольствием. Мне почему-то всё равно легче стало…
– Легче? Вот и хорошо! Не напрасно ехали, значит.
– Уф! Правда, легче… Получается, не напрасно. Спасибо, отец Григорий! Можно, я к вам ещё приеду?
На илл.: Художник Василий Савинский
