Елизавета МАРТЫНОВА. Чувство родины

Собеседник

Собеседник, соплеменник снега,

Расскажи о небе на земле,

О заботах пасмурного неба

В нынешнем суровом феврале.

За полдня до наступленья марта,

Карту времени легко перекроив,

Говори. Твоей ладони карта

Говорит, что ты нетерпелив.

Постоим под снегом неизбежным,

Словно в целом мире мы одни.

Светятся на месте жизни прежней

Нежные высокие огни.

Всех ручьёв и всех деревьев ярче,

Наша ночь горит на пустыре

Чёрным небом и снежинки прячет

На ветру в холодном фонаре.

Это всё, что нам с тобой осталось:

Точка света. Неба синева.

Полчаса до марта – это малость.

Но звезда весенняя жива.

***

Чувство родины – чувство печали.

Здесь, где души живые темны,

Ходит вечер слепыми ночами,

Коридором сырой тишины.

Прикоснись ко мне кроткой рукою.

Ты живёшь, как растенье во мгле.

Ну а я – только тёмной рекою,

Речью чистой и бедной листвою

Буду в сердце твоём на земле.

Та река протекает над бездной,

Листья кружатся в тихой воде.

Только слово становится песней,

Только зёрна звучат в борозде.

И за гранью зимы неизвестной

Вспыхнет зрение спелой звезды.

Смерть исчезнет – она бесполезна.

Белый снег заметает следы.

***

Сколько было радости и горя,

Сколько бед, сомнений и обид!

Белый свет колышется, как море,

Спелою пшеницею звенит.

Снится голубая, золотая

Даль земная – как последний раз.

Богу предстоит душа живая

Каждый день – и каждый час.

***

Родины слепые пустыри,

Зеленью молочной свет наполнив,

Проникают ветром на балконы,

Шелестят на краешке зари.

Молочай, татарник, суета

Одуванчиков и желтоглазой пижмы –

В предзакатном свете всё подвижно,

И роса мерцаньем занята.

Как люблю я этот странный час,

С розовыми окнами напротив.

Пятница готовится к субботе.

Тополь в небе – чёрная свеча.

В бабушкиных окнах – тишина.

На площадке детской говор слышен.

Малышня играет между вишен,

Я сижу на лавочке одна.

Время здесь как будто бы стоит,

Жизнь и смерть сплавляя воедино.

Воздухом прошитая картина

Дышит – и прозрачностью манит.

Господи, оставь дыханье мне

Прежнее, живое, молодое,

Чтобы стать окраиной седою

В этом заревом её окне,

Чтобы чуять запах земляной –

Дождевой, непознанный, щемящий.

Родина. Свет первый. Настоящий.

Жизнь, которая произошла со мной.

***

Тонкие вишни как будто бы маслом написаны –

Так их сиянье прекрасно над чёрной землёй.

Наискось ветер срывается беглыми искрами.

Бледное пламя полощется над головой.

Прожито небо. Весною земное дороже –

Ишь, как дрожит, отзывается чуткой струной

Каждая травка на солнечный замысел божий,

Каждая птица под новой и белой луной.

Скрипнет калитка ночная светло и маняще –

Смех ли раздастся, обрывок ли песни какой –

Вижу тебя во дворе: ты живой, настоящий,

Снова отводишь цветущую ветку рукой.

Как я хочу, чтобы это мгновенье продлилось,

Чтобы на воздухе лёгкий застыл лепесток.

Вымолить бы мне от Бога ту малость и милость:

Взгляд твой упрямый и твой молчаливый упрёк.

***

Холодок черёмуховых веток

Облаком качнётся у виска.

За оградой сада или века –

О тебе цветущая тоска.

Расстоянье между нами шире,

Чем небес ликующая гладь.

Как поверить в то, что рядом жили,

Как себе о счастье не солгать?

Я не лгу, что был когда-то нужен

Утренний, весёлый голос твой.

Белый запах над асфальтом кружит,

Равнодушно ровной мостовой.

Даже если ничего не значу

Для судьбы и памяти твоей, –

Я ещё живу, смеюсь и плачу,

Как ночами плачет соловей.

На илл.: Художник Евгений Рябинский