Нина ЛЕВИНА. Быстрокрылый

Рассказ

Холод был повсюду. Он проникал под перья, замораживал кровь, перехватывал ледяными оковами дыхание и медленно убивал. Короткий зимний день не принёс облегчения – солнце ни разу не показалось из-за туч, а пронизывающий ветер дул до вечера. С наступлением темноты небо очистилось, ветер утих, а мороз усилился, погрузив в оцепенение, больше похожее на смерть, многочисленных пернатых обитателей залива. Быстрокрылый сильнее прижался боком к любимой Звёздочке и ободряюще погладил её клювом. Бедняжка чуть слышно гугукнула в ответ и спрятала голову под крыло. Сегодня она почти не передвигалась – обмороженная лапа сильно болела и не слушалась. Если бы можно было постелить что-то мягкое на лёд, нещадно сковавший воды южного моря, но Быстрокрылый и сам едва двигался, а в темноте и вовсе был беспомощен.

В груди нарастало чувство тревоги. Он с беспокойством взглянул на притихшую Звёздочку. Инстинкт подсказывал ему, что любимая подруга может не дожить до рассвета. Лебедь решительно толкнул её крылом, потом погладил клювом длинную белоснежную шею и снова толкнул, вырывая из оцепенения. Звёздочка недовольно загудела, но Быстрокрылый продолжал тормошить её. Наконец, она вытащила голову из-под крыла, в свете ярких холодных звёзд блеснули её глаза, и Быстрокрылый опустился перед подругой на лёд, раскинув крылья. Она не сразу поняла, чего он хочет, а когда догадалась, медленно вскарабкалась к нему на спину, неуклюже соскальзывая и падая. Быстрокрылый терпеливо ждал, пока подруга устроится на спине, потом сложил крылья, укрывая её лапы от мороза и лёг на грудь. Одинокая лысуха тёмным комочком придвинулась поближе к лебедю, и он не стал её отгонять, лишь скользнул равнодушным взглядом. Не до раздела территории и не до личных амбиций теперь было. Мороз и голод заставили всех сбиться в одну большую стаю, пёстрым, безмолвным ковром укрывшую замёрзший залив. Тысячи диких уток и лысух, несколько десятков прилетевших на зимовку местных лебедей-шипунов и Быстрокрылый со Звёздочкой оказались в ледяном плену…

Это был третий перелёт Быстрокрылого на зимовку. Летом он наконец-то обзавёлся парой. Долго присматривался к изящной лебёдушке на год младше его, только-только сменившей серую подростковую окраску перьев на ослепительно-белую, и понял, что это именно она – его избранница. Капли воды сверкали на нежных перьях, глаза лебёдушки лучились, как звёзды, и Быстрокрылый сразу же придумал имя своей возлюбленной – Звёздочка. Её отец, крупный взрослый самец, по совместительству вожак стаи во время перелётов, долго отгонял от дочери настойчивого молодого ухажёра, пока не увидел тоску в её глазах. Тогда отец загоготал и захлопал крыльями по воде, выпуская дочь из родительской семьи и благословляя на создание нового союза. В этот момент Быстрокрылый почувствовал себя на верху блаженства. Он быстро подплыл к смутившейся Звёздочке и с радостным криком закружил вокруг неё, увлекая за собой на мшистый берег. Там лебедь исполнил великолепный брачный танец и был вознаграждён Звёздочкой, нежно потёршейся своей шеей о его. Они облюбовали себе для жилья солоноватое маленькое болотце, коих было в изобилии в этих северных краях недалеко от побережья Баренцова моря. По сложившейся традиции, в первый год создания брачной пары высиживание птенцов не планировалось, и молодые лебеди всё лето посвятили ухаживанию друг за дружкой.

С приближением холодов многочисленные лебеди, населяющие тундру, начали собираться в стаи,  готовясь к длинному перелёту. Малыши в семьях подросли и окрепли, их волнение перед первой долгой дорогой забавляло старших, всецело доверявших опытным вожакам. Быстрокрылый со Звёздочкой собирались лететь в стае её отца. Он водил лебедей за собой более десяти лет, умело выбирая маршрут и тонко чувствуя время, когда пора отправляться в полёт.

Как ни опытны были вожаки, но они не смогли предугадать наступление в конце октября аномальной стужи, мгновенно сковавшей льдом водоёмы и глубоко проморозившей землю. А обрушившийся снегопад и вовсе оставил лебедей без пропитания. С отлётом пришлось торопиться. Стаи одна за другой взмывали в небо, выстраивались в клин и громкими мелодичными криками прощались со мшистыми родными болотцами, устремляясь на юг.

У отца Звёздочки был отработанный, проверенный маршрут, позволявший лететь не выбиваясь из сил и делая остановки для отдыха и кормёжки на больших водоёмах. Только в этот раз всё складывалось иначе. Ледяной арктический фронт опередил птиц, и на первой же стоянке их ожидало горькое разочарование – большое озеро, надёжно отделённое от берега густой линией камышей оказалось полностью замёрзшим. Голодные, уставшие птицы не могли лететь дальше и были вынуждены  расположиться на ночлег. Но отдохнуть не получилось. Привлечённые запахом лёгкой добычи, к озеру потянулись хищники.

Первыми к стае подкрались две проворные куницы, но быстро отступили, нарвавшись на угрожающе вытянутые шеи и крепкие клювы. Следом появилась лиса. Та не стала в открытую подходить к стае, какое-то время понаблюдала за битвой между лебедями и куницами, а потом залегла в камышах, решив дождаться момента, когда птицы заснут. Как ни крепился вожак и другие самцы, взявшие стаю под охрану, но усталость взяла своё, и предательский сон сморил птиц. Утром стая взлетела, навсегда оставив в этих краях молодого лебедёнка и старушку-вдовицу. Ночёвка на льду не прошла даром и для Звёздочки – с непривычки она отморозила лапу, и теперь та болела, мешая птице лететь в полную силу.

Вторая остановка оказалась вынужденной и ненамного лучше первой. Мороз чуть ослаб, но повалил густой мокрый снег. Он утяжелял крылья, налипая на перьях, и вожак посадил стаю на заснеженные болотистые луга. Кое-как утолили голод, откапывая из-под снега мёрзлые ягоды и слежавшуюся траву, и решили заночевать здесь, на открытой местности. К ночи снег прекратился и схватился тонкой коркой льда от окрепшего морозца. Снова стало холодно, но зато безопасно – никто не мог бесшумно подобраться к заснувшей стае. Звук крошащегося льда мгновенно будил дремлющего вожака, и он подавал сигнал других самцам. Ночь прошла тревожно, но без потерь, и с рассветом стая продолжила путь на юг. Лапа Звёздочки болела ещё сильнее – к обморожению добавились мелкие порезы о корку льда. Бедняжка с трудом взмахивала крыльями, не поспевая за стаей, и Быстрокрылый перебрался с подругой в хвост клина, чтобы не мешать другим держать строй.

Чем дальше на юг – тем теплее становилось. Морозы со снеговыми тучами остались позади. На холодном синем небе светило уставшее осеннее солнце, подбадривая лебедей и даря им надежду на успешный перелёт. Птицы радостно перекликались, видя проносящуюся внизу сверкающую гладь озёр и речек, но вожак торопился до захода солнца к большой воде. Там он намеревался сделать длительный привал. Наконец, на горизонте показалась широкая бирюзовая полоса, а в воздухе почувствовался солоноватый запах моря. Лебеди загалдели, прибавляя скорость, и вскоре великолепная стая с шумом опустилась на тёплые воды залива в Чёрном море, вызвав своим появлением удивление и переполох среди многочисленных уток, лысух и нескольких десятков лебедей-шипунов, прилетевших сюда на зимовку с северных районов Крыма.

Целых три дня стая отдыхала и откармливалась, восстанавливая силы после тяжёлого перелёта. Быстрокрылый чувствовал себя превосходно, а вот состояние Звёздочки вызывало у него опасения. Её лапа болела всё сильнее. Подруга даже есть отказывалась, лишь безучастно качалась на поверхности моря. Выдержит ли она ещё два дня полёта к месту зимовки на южных берегах Каспия? Решение остаться здесь пришло само по себе, когда на утро четвёртого дня вожак объявил о вылете. Звёздочка тяжело замахала крыльями, поднимаясь с воды вместе со всеми, и сразу же пристроилась в хвосте клина. Каждый взмах давался ей нелегко, и вскоре она начала терять высоту. Быстрокрылый понял, что продолжать путь они не смогут. С печальным криком он облетел стаю, прощаясь, а потом увлёк Звёздочку за собой, к большой воде, на которой им предстояло провести зиму. В чужом краю, вдали от родных и знакомых.

Поначалу Быстрокрылый со Звёздочкой держались особняком, не подплывая близко к птичьим стаям. Но голод заставил их перебраться на мелководье и ассимилироваться в окружающую среду. К тому же среди пернатых собратьев притуплялось чувство одиночества. Уток и нырков-лысух тут было в изобилии. Они так и шныряли вокруг, иногда выскакивая из воды прямо перед носом недовольного Быстрокрылого. Местные лебеди-шипуны долго присматривались к двум залётным гостям из тундры, но потом смирились и равнодушно проплывали мимо, не выказывая агрессии. Иногда налетали крикливые чайки. Корма всем хватало – весомая причина для мирного сосуществования тысяч птиц.

Звёздочка понемногу поправлялась. Боль в лапе затихала, возвращался аппетит и хорошее настроение. Быстрокрылый всегда был рядом, ухаживая за подругой и отдавая ей самые толстые стебли морских водорослей. Жизнь входила в мерное русло, и ничто в окружающем незнакомом мире не пугало, кроме одного – большого шумного завода, раскинувшегося на побережье залива. Каждое утро и вечер над водой разносился громкий трубный звук, оповещавший о начале и окончании работы. Быстрокрылому казалось, что это крик гигантского неповоротливого лебедя, он вздрагивал и увлекал Звёздочку дальше от берега. Ему было странно, что после вечернего гудка большинство птиц, наоборот, стремится поближе к заводу. Спустя некоторое время на берегу появлялись люди. Очень много людей. В родных северных краях Быстрокрылый видел человека дважды, и то на большом расстоянии. Всем было известно, что это опасный зверь. А тут их водилось в изобилии. Они что-то кидали в воду, и утки с лысухами устраивали драки, норовя схватить это. Даже лебеди-шипуны, забыв о достоинстве, тянули шеи к людям, и Быстрокрылый не понимал, что могло заставить птиц забыть об опасности.

Дни стремительно укорачивались, гудок раздавался теперь в темноте, когда пернатые ещё спали или уже устроились на ночёвку, покачиваясь на воде. К людям никто не спешил, и они перестали появляться на берегу. Потом вдруг подул сильный ветер. Море нахмурилось и почернело, оно вздымало высокие пенистые волны и ревело. В заливе, защищённом береговой косой, было спокойнее, и птицы там пережидали шторм.

Через два дня буря утихла, а следом за ветром пришёл сильный мороз. Он грянул неожиданно, тихой ясной ночью опустился на город, раскинувшийся на побережье, мгновенно сковал льдом мелкие речушки и озерца и тронул, пробуя силы, морское мелководье. Быстрокрылый со Звёздочкой встревожились, но вид безмятежно плавающих лебедей-шипунов успокоил их. Те точно знали особенности местной погоды, из года в год прилетая зимой на юго-восток Крыма. Если тут и бывали морозы – то не дольше трёх-четырёх дней, а потом снова воцарялась стабильная плюсовая температура. Так было почти всегда. За редкими исключениями, о которых помнили старожилы. Вот и в этот раз мороз не отступал, а наоборот, только набирал силу. Заморозив пресные водоёмы, он с особым рвением принялся за море. Льдом затянуло прибрежные воды, и с каждым днём пернатые были вынуждены удаляться от берега дальше и дальше. Добывать пищу на глубине стало сложнее, вместе с холодом незаметно подкрался голод. Но мороз не унимался. Вскоре и на глубокой воде от него не стало спасения – в считанные дни лёд заключил море в надёжные оковы, не оставив птицам даже крохотной полыньи. В отличие от чаек, давно перебравшихся на городские мусорные свалки, утки, лысухи и лебеди не могли это сделать, чувствуя свою неуклюжесть и беззащитность на земле. Впрочем, на льду было не лучше. Ночью в него вмерзали лапы. Странное оцепенение охватывало птиц, и некоторые больше не просыпались, уходя в призрачный мир небытия.

Завод гудел по-прежнему, но теперь люди приходили днём. Небольшими группками или в одиночку, они уверенно шагали по льду в сторону птиц. Завидев их, стая сбрасывала оцепенение и хлопала крыльями, спеша навстречу. Быстрокрылый был в первых рядах. Теперь он знал, что люди приносят еду. Её было мало для такого количества птиц и приходилось отбивать каждый кусочек. Хотя бы один себе и один Звёздочке, не принимавшей участия в дележе. Вернулась боль в неокрепшую лапу, и подруга снова еле передвигалась. Этим вечером Быстрокрылый впервые по-настоящему испугался, что может потерять любимую, и усадил её себе на спину. Нелёгкая ноша для голодного замерзающего лебедя, но это было единственное, что он мог сделать…

Яркий луч света разорвал темноту, потом ещё один и ещё. Совсем рядом послышались голоса людей. Быстрокрылый с трудом вышел из оцепенения и заставил себя оглядеться. В свете множества лучей мелькали тёмные силуэты людей. Они громко переговаривались, наклонялись, поднимали со льда сонных птиц и складывали их в большие сумки или коробки. Странным было то, что утки и лысухи даже не пытались бежать. Наоборот, проснувшись, они сами лезли людям в руки, тихо попискивая или покрякивая. Быстрокрылый с безразличием наблюдал, как лебедей-шипунов заматывают в какие-то сети и уносят под мышками, как вдруг почувствовал, что спине стало легко. Кто-то схватил его Звёздочку и понёс её в сторону берега. Апатия мгновенно сменилась страхом. Быстрокрылый рванулся следом за подругой, но оказалось, что его лапы прочно вмёрзли в лёд. Лебедь упал, распластав крылья, и в отчаянии закричал…

***

 Павел шёл позади бригадира, светя фонариком во все стороны. Луч выхватывал из темноты множество маленьких силуэтов, замерших на льду.

– Пашка, не мельтеши! – одёрнул его мастер, у которого Павел стажировался. – Всех птиц распугаешь!

– Распугаешь их, как же, – проворчал бригадир. – Сидят, бедняги, не шелохнутся. Клювы на мороз не высовывают. Ну что, мужики, Бог в помощь нам! Поаккуратнее только лапищами своими! И не жадничайте. Берите столько, чтоб до оттепели могли содержать.

Мужчины разбрелись по льду, достали сумки и принялись собирать в них птиц. Заводчан было очень много. Впервые за время работы Павел почувствовал гордость, что принадлежит многотысячной заводской семье. В этот вечер пятницы кого только не было на берегу залива – простые рабочие и специалисты высокого класса, мастера и бригадиры, начальники цехов, инженерно-технический состав и управленцы – большинство откликнулись на инициативу, прокатившуюся по цехам и кабинетам, спасти замерзающую в заливе живность. Прогноз на выходные был угрожающим, и многие поняли, что в понедельник, придя на работу, увидят на побережье целое кладбище.

Павел споткнулся, зацепившись ногой за что-то. Он посветил вниз и увидел мёртвого селезня.

– Готов, – сочувственно проговорил кто-то.

– Ох, и наедимся утятинки на выходных! – вдруг послышалось справа. В ту сторону метнулись сразу несколько лучей.

– А ну, положи уток где взял и мотай отсюда!

Павел узнал угрожающий голос бригадира.

– Давай-давай! – подхватили другие. – К нам живность сама в руки идёт за спасением, а он утятинку жрать собрался!

– Эй, да вы чего, мужики? Я ведь пошутил! – оправдывался незадачливый любитель утятины, но его не слушали – выгрузили птиц из сумки, а самого прогнали на берег.

Павел ещё не решил, кого заберёт в тесную двухкомнатную хрущовку, как вдруг неподалёку он заметил лежащего на льду лебедя. Тот вытянул шею, раскинул крылья и не подавал признаков жизни.  «Неужели замёрз?» – подумал мужчина, направляясь к птице. Стоило ему наклониться к лебедю, как тот громко крикнул, вцепился клювом в толстую перчатку и забил крыльями по льду.

– Живой, – пробормотал Павел, доставая из кармана кусок рыбацкой сетки и складной ножик. – Лапы вмёрзли. Ну ничего, потерпи немного.

Сначала он накинул на спину лебедю сетку, аккуратно сложив под ней крылья, стянул её и, положив рядом фонарик, принялся ножом разбивать лёд. Лебедь затих, лишь иногда разевал клюв, словно желая что-то сказать.

– Ты ещё долго? – окликнул Павла мастер. В руке он держал авоську с двумя утками, из-за пазухи выглядывала третья. – Помочь?

– Не надо, я сам. – Павел махнул рукой. – Вы поезжайте, не мёрзните.

– Бывай!

Мастер пошагал к берегу следом за другими, нагрузившимися птицами, а Павел продолжил занятие, стараясь не повредить лебедю лапы. Большинство уже разъехалось по домам, когда Павлу удалось выбить кусок льда вместе с лапами.

– А ты тяжёл, – заметил мужчина, беря лебедя под мышку и направляясь к берегу на остановку. – Килограмм пять-шесть, не меньше.

Половина автобуса была заполнена заводскими, поэтому присутствию птиц никто особо не удивлялся. Зато мама всплеснула руками, увидев необычного гостя.

– Это ещё что за новость! – воскликнула она. – Ты зачем лебедя домой приволок?

– Мы так решили, – ответил Павел, поставив лебедя на пол и снимая верхнюю одежду. Лапы у того уже оттаяли, но, видимо, плохо слушались, и птица стояла неуверенно, слегка покачиваясь. – Всем заводом спасаем пернатых от гибели.

– Почти тридцать лет мужику, а он как ребёнок, честное слово! Спасатель! – ворчала мама в крохотной кухне, разогревая ужин. – Нет, чтобы жену в дом привести, так он лебедей тащит. Где он жить-то будет?

– В ванной, – неуверенно ответил Павел.

– Где?

– Я имел в виду в моей комнате, – спохватился мужчина, поймав грозный мамин взгляд. – А в ванной плавать. Иногда. Мам, да не волнуйся так. – Павел чмокнул мать в щёку. – Ну не встретил я ещё женщину, которую бы полюбил. А лебедь – это ненадолго. Несколько деньков всего, пока море не растает.

Поначалу лебедь отнёсся к своему спасителю с опаской и агрессией. Отогревшись в комнате, он захлопал крыльями, закричал, вытянув шею, и угрожающе защёлкал на Павла клювом.

– Батюшки! Ну и зверюга! – Мама заглянула в комнату сына. – Может, он голодный? Или пить хочет? Ты бы накормил его.

– А чем?  – Павел задумался ненадолго, потом отправился на кухню и приволок оттуда всего понемногу – хлеба, каши и мелко нарезанных овощей. Поставил большую миску с водой недалеко от птицы и приготовился наблюдать. Лебедь замолчал, присматриваясь к подношениям, а потом набросился на еду, с жадностью хватая и размачивая в воде большие куски. С этого момента агрессия по отношению к мужчине исчезла. Лебедь больше не воспринимал Павла как врага и после сытной еды заснул, спрятав голову под крыло. Его разбудил лишь звук льющейся воды. Лебедь встрепенулся и быстро заковылял в сторону ванной. Не дожидаясь приглашения, он запрыгнул в неё и по-хозяйски, с наслаждением, принялся купаться, расплёскивая воду на пол и стены. Мама демонстративно ушла в свою комнату, чтобы не видеть этого безобразия, а Павел носился вокруг лебедя с тряпкой и тазиком, опасаясь залить соседей.

Несколько предполагаемых дней растянулись на две недели. Всё это время Павел с увлечением мальчишки ухаживал за птицей и мчался домой с работы, где его дожидался пернатый друг. Лебедь быстро освоился в квартире. Ходил за Павлом, как собачонка, брал еду из рук, но часто впадал в состояние безразличия и оцепенения, словно тосковал о чём-то. В такие минуты не помогали даже любимые «водные процедуры» – лебедь не желал идти в ванную и сидел в углу комнаты, нахохлившись. «За морем скучает», – думал Павел и с надеждой смотрел прогноз погоды.

К концу второй недели подул долгожданный южный ветер. Снег превратился в мокрую кашу, по улицам города потекли ручьи. Дольше всех не сдавался лёд в море. Только через три дня он потрескался и разбился на льдины, которые течение унесло от берега, освободив прибрежную полосу. Заводские обрадовались, увидев открытую воду в заливе, и договорились следующим утром вернуть птицам свободу. Весь вечер Павел грустил. Он привык к лебедю, и мысль о скором расставании его совсем не радовала. Он понимал, что дикой птице не место в квартире, но ничего не мог с собой поделать. Утром мужчина снова стянул крылья сеткой, взял притихшего лебедя под мышку и отправился на работу.

***

Быстрокрылый ещё с вечера почувствовал, что предстоят перемены и не сопротивлялся, когда человек куда-то понёс его. Свежий холодный воздух заставил птицу встрепенуться после тёплой, но душной квартиры. Сердце забилось быстрее от волнения и сжалось от тоски по любимой Звёздочке. Где сейчас милая подруга? Жива ли? Помнит ли своего Быстрокрылого? Все эти долгие дни, проведённые в жилище человека, мысли о любимой не давали лебедю покоя. Обилие еды и регулярные купания отвлекали его лишь на время – Быстрокрылый сильно и подолгу тосковал. Человек, кстати, оказался совсем не опасным зверем. Наоборот, ходил за Быстрокрылым, словно подросток-лебедь из его стаи, приносил еду и выражал дружеское отношение, поглаживая перья на шее. Сейчас человек снова занёс его в какое-то шумное помещение, где трясло и качало, а потом вышел из него, и Быстрокрылый несколько раз торжествующе прокричал, почувствовав солёный запах близкого моря. А вскоре показалась и лазурно-синяя гладь воды, на поверхности которой весело плескались первые выпущенные утки. К берегу один за другим шли люди, и количество птиц в заливе стремительно росло. Быстрокрылый хотел расправить крылья и нетерпеливо забил ими под сеткой.

– Сейчас, подожди, – проговорил человек, опуская лебедя на землю и освобождая его.

В этот момент Быстрокрылый увидел возле самой воды её – свою ненаглядную Звёздочку. Он не мог спутать, ведь такого изящного изгиба шеи и нежного контура клюва не было больше ни у кого на свете. Какой-то посторонний человек держал Звёздочку в руках. Быстрокрылый не мог этого стерпеть и как только почувствовал себя свободным, с грозным криком ринулся в атаку на обидчика.

***

Павел даже слегка растерялся, когда лебедь, вместо того чтобы плюхнуться в море, с криком бросился в сторону незнакомой девушки. Птица вцепилась клювом ей в сапог и захлопала крыльями. От неожиданности девушка выпустила из рук своего лебедя, машинально отступила назад, поскользнулась и упала.  Павел быстро подскочил к ней и помог подняться.

– Сильно ушиблись? – участливо спросил он. – Ничего не сломали?

– Как же так?! – отряхивая пальто и чуть не плача, воскликнула девушка. – Чем я вашему лебедю не понравилась? Почему он набросился на меня?

– Кажется, я знаю почему. Смотрите!

Павел кивнул в сторону моря. А там два белоснежных лебедя, один покрупнее, а другой помельче, с радостными криками носились друг вокруг друга. Они били по воде крыльями, сплетались шеями и громко кричали, выражая восторг и привлекая к себе внимание всех людей на берегу.

– Вон оно что! – Девушка улыбнулась. – Похоже, у меня жила его подружка. Бедняжку пришлось даже к ветеринару носить и поить антибиотиком, у неё с лапами были проблемы.

– Какая вы молодец! – Павел вдруг заметил, что девушка очень симпатичная. Она не была красавицей, но что-то в мягких чертах лица и тёплой улыбке притягивало взгляд. – А с моим всё в порядке было. Ел, спал и купался в ванной. Вы не обижайтесь на него, пожалуйста. Он не со зла.

– Да что вы! – Девушка рассмеялась. – Я так рада, что лебеди снова вместе! Посмотрите, как они счастливы! А мне пора на рабочее место. – Она сделала шаг и охнула.

– Что такое? Больно? – участливо спросил Павел.

– Немного. Ногу ушибла.

– Обопритесь на мою руку. – Мужчина галантно подставил локоть, и они медленно пошли от берега. – Вы где работаете?

– В здании управления, в отделе кадров. А вы?

– В сборочном цеху. Но я вас проведу.

– Спасибо. Не опоздаете?

– Не важно. – Павел махнул рукой. – У меня мастер хороший. А вас как зовут?

– Алёна.

– А меня Павел, можно Паша. Знаете, Алёна, ваша нога меня всерьёз беспокоит. Я ведь в какой-то мере несу за неё ответственность. Я бы хотел проводить вас после работы домой. Если вы дождётесь меня. Мне только в душ заскочить и спецовку переодеть надо будет. – Павел довёл свою спутницу до здания управления и остановился, глядя ей в глаза. – Дождётесь?

– Дождусь, – улыбнулась девушка.

***

Последние дни апреля выдались особенно тёплыми. Весна давно и решительно вступила в свои права, сочной зелёной травкой застелила землю, украсила деревья цветом и порадовала длинными солнечными днями. Но Алёна с Павлом не стали дожидаться тепла и расписались в начале марта. Мама переехала к своей сестре, позволив молодым самостоятельно распоряжаться в квартире.

– Ну, Паша, – сказала мама накануне переезда, – лебеди у вас уже были, теперь не задерживайтесь с прилётом аистов.

– Ты хочешь, чтобы мы принесли домой аистов? – не понял сын.

Алёна с мамой переглянулись и рассмеялись.

Каждый вечер после рабочего дня Павел с Алёной прогуливались к берегу залива. Утки с лысухами давно разлетелись по маленьким водоёмам, чтобы в тишине камышей и заводей вырастить новое потомство. Лебеди-шипуны тоже отправились к местам гнездования. И лишь пара белоснежных птиц продолжала покачиваться на мягких морских волнах. Завидев Павла с Алёной, лебеди издавали радостный крик и медленно подплывали к ним, гордо выпрямив длинные шеи. Быстрокрылый оказался страшным ревнивцем и не подпускал Звёздочку к самому берегу. Сам забирал из рук Павла угощение, молодую сочную траву, и передавал её подруге.

В один из вечеров, когда Павел с Алёной по обыкновению шли к своим пернатым друзьям, в небе послышался странный звук. Он нарастал, и вскоре до земли донеслась громкая, весёлая перекличка, а в небе показался большой птичий клин.

– Журавли? – спросила Алёна, подняв лицо к небу.

– Больше на гусей похоже, – ответил Павел.

Как вдруг громко и радостно закричали совсем рядом, и пара красивых белоснежных птиц, захлопав крыльями по воде, взмыла вверх.

– Это лебеди! – воскликнул Павел и в волнении стиснул руку Алёны. – Родная стая наших!

Кажется, клин услышал призыв снизу. Он тотчас распался и закружил в хороводе, приветствуя собратьев, стремительно поднимающихся в небо. Вытянув шеи и радостно крича, Быстрокрылый и Звёздочка, мчались навстречу родным и близким. Милые сердцу взгляды, знакомые клювы и сильные крылья вокруг – душа ликовала и пела от счастья. Строгий вожак, отец Звёздочки, одобрительно облетел вокруг молодых и указал на место в строю. Около минуты взволновавшаяся стая шумела и беспорядочно кружилась, а потом снова выстроилась в клин и продолжила свой путь домой, на север. Отставшая лебединая пара благополучно возвращалась с зимовки. А на земле, держась за руки, стояла пара счастливых людей, украдкой смахивающих слёзы, и провожала взглядами ровный клин, пока он не растворился в голубом безоблачном небе.

На илл.: Художник Оксана Кравченко