Беспокойная душа
16 июля 2021 года Анатолию Константиновичу Белозерцеву исполнилось бы 80 лет
Я жалею до сих пор, что поздно познакомился с Анатолием Белозёрцевым, и потому человеческая, интеллектуальная роскошь моего общения с ним продолжалась всего около десяти лет, и я много потерял из-за этого.
Уже была студия «Вдохновение», созданная им, куда пришли много писателей и поэтов разных возрастов и убеждений. Пришёл туда и я, где нашёл возможность печатать свои стихи, излагать в них свои чувства, мысли и ощущать радость творчества. С ним у меня завязались добрые, откровенные отношения, я мог говорить с ним на любые темы.
Анатолий был понимающий, отзывчивый человек, что и вывело его на долгие годы в руководители челябинского Парнаса.
В обычном, повседневном общении он был увлекательным собеседником, с юмором, с добром и злостью, если это требовалось. А общение Анатолий любил, любил пошутить забавно, интересно. А мы любили нашего руководителя и коллегу. Он не крыл чем попало наши стихотворные поиски, а внушал, поправлял, разбирал их вместе с писателями, что приводило порой к хорошим поэтическим результатам.
Я бы мог сказать ещё, как высказался когда-то Вивекананда: «Лучшие неизвестны». Но нет. И у Анатолия, и у нас, его товарищей по студии, не было таких претензий. Но мы были поэты, в наших стихах тоже рождались и поэзия, и мысли, и благородные чувства.
Особенно любил Белозёрцев общение с небольшим кругом товарищей, когда мы уже слегка пообщались с Бахусом и наши языки приобретали легкую подвижность для выражения разнообразных мыслей, любви друг к другу и несли прекрасную чушь. По своему статусу Анатолий был настоящим деятелем областного значения, служителем музы. Он любил поддерживать молодых поэтов и поэтесс.
Честнейший человек, преданный товарищ, любимый дед, отец и муж. Мне его горько не хватает. И это о нём писал Н. Некрасов: «Природа-мать! Когда б таких людей ты иногда не посылала миру, заглохла б нива жизни».
Смерть свою Анатолий Константинович принял мужественно, как настоящий мужчина, без упрёков и жалоб.
Я очень часто вспоминаю его добрым словом.
У могилы А.К. Белозёрцева. Друзья и соратники
Судьба меня свела с Белозёрцевым в далёком 1997 году, он был в ту пору активным общественным деятелем, членом КПРФ, участвовал во всех партийных мероприятиях, являлся редактором газеты «Возрождение Урала», помню, как на партийных собраниях, митингах Анатолий Константинович выступал страстно, весьма убедительно, критически оценивал работу тогдашнего руководства Челябинского обкома партии, принимал участие во всех выборных кампаниях, агитировал за компартию. Как мне кажется, он делал это искренне, хотя иногда в своих оценках и действиях «перегибал палку». В партийной среде его хорошо знали.
Белозёрцев был профессиональным журналистом. Именно журналистом. Его статьи и очерки охотно печатали в «Советской России», «Правде», печатался он и в «Танкограде», всегда занимал патриотическую принципиальную позицию. Мы довольно часто с ним бывали в командировках в Москве, именно он познакомил меня с Валентином Сорокиным, за что я ему благодарен.
Запомнился Анатолий Константинович мне открытым, деятельным человеком, острым на слово, способным к поступкам...
* * *
В октябре 2014 года мы с ним побывали на родине Сергея Есенина – в Константинове. Стояла прекрасная солнечная осенняя погода, день был будничный, народу было мало, не спеша и несуетно почти весь день мы находились в этом благодатном месте: с высокого крутого берега любовались Окой, широким рязанским простором. Помянули, естественно, Сергея Александровича, а до этого я ему предложил зайти в храм – нас там было двое, я заказал требы, поставил свечи, как и положено помолился и как-то из виду потерял его. И вдруг вдалеке, почти у самого алтаря, увидел молящегося Белозёрцева – я обомлел, до этого он с пеной у рта доказывал мне, что он атеист, что Бога нет, а я заблудшая овечка...
Когда мы вышли из храма, я у него спросил: «Толя, что это было?». Он расстегнул рубашку, показал нательный крест и тихо произнес: «А я ведь недавно крестился…» – «Ну и легче тебе стало?» – «Ещё не знаю, – ответил он, – но приготовиться-то надо»… На его глазах выступили слёзы…
Чувствам своим он не дал разыграться, задумчиво и с каким-то внутренним трепетом промолвил: «Господи, если бы ты знал, как хочется жить. Как жить хочется...»
