Павел АКИНИН. Спортсмен

Случай в наркологическом диспансере

 Александр Николаевич Колобков лежал в наркологии восьмой раз. И это – по его подсчетам, а с подсчетами в последнее время у него было туго. На вопрос врача: в какой именно больнице он находится? – отвечал уклончиво, показывал на сердце и в результате говорил, что лежит уже месяц в кардиологии.

В этот раз родственники привезли его уж совсем в плохом состоянии. Грязного, с неровно отросшей бородой, с такими же волосами. Он не помнил ни начала запоя, ни с кем пил, ни что пил. Утверждал, что потерял крупную сумму денег, которой у него отродясь не было. А в конце вообще заявил, что устроился младшим оперативником в штаб МЧС.

– Ну что я вам хочу сказать, – начал врач, высокий молодой мужчина с клиновидной бородкой. – Налицо белая горячка, спутанность сознания, сильнейшее отравление спиртными напитками. Нужно срочно госпитализировать, ставить капельницы, чистить организм, а то вы сами понимаете, чем это может закончиться. А я смотрю, он все-таки вам небезразличен.

– Да это мой бывший муж. Развелись уже лет десять, а вот никак не откипит. Нахожу его каждый раз, помогаю на ноги встать. Всё, надеюсь, одумается. Но каждый раз все по новой, – и женщина закрыла лицо ладонью.

– Успокойтесь. Уверяю вас, у Александра Николаевича еще не все потерянно. И не такие выкарабкивались. Вы пробовали его кодировать?

– Да пробовала, конечно, и не один раз. На месяц хватает. Один раз даже записку оставил, мол, ухожу безвременно из жизни назло треклятому алкоголю. В моей смерти прошу никого не винить. Тело мое покоится на балконе. Была зима, испугался что разлагаться начнет раньше времени. Мы пришли домой, перепугались вусмерть. На балкон боимся идти, вызвали полицию. И что вы думаете? Выводят его оттуда живёхоньким. А он ко мне поворачивается и говорит: на поминки придёшь?

– Ну ладно, ладно, Вера Ильинична, вам тоже волноваться нельзя. Вот подпишите здесь, что даете свое согласие на лечение. И мы его сразу в коечку и капельницу.

– Вот, доктор, много нет, что получилось собрать.

– Так, Вера Ильинична. У нас есть платный стационар, хотите туда, но это уже без меня. А я с вас денег не возьму. Я все-таки врач и свои обязанности стараюсь выполнять.

Вера Ильинична убрала конверт в сумку, попрощалась с врачом, трепанула по голове бывшего мужа и поплелась вдоль коридора к выходу. Александра Николаевича отвели в палату, привязали к кровати, чтобы не потревожить поставленные капельницы, оставили сиделку, пожилую санитарку, и тоже разошлись по своим делам.

***

Приходил в себя Александр Николаевич тяжело. Всю ночь бредил, то звал жену, то просил, чтобы ему выслали карету скорой помощи. Даже сильные снотворные на него не действовали, скорее, еще больше пробуждали его полупьяное сознание. Но потом медицинские препараты всё-таки взяли верх, и к утру Александр Николаевич уснул.

Проснулся он ближе к обеду, уже в трезвом состоянии. В голове было мутно, сильно болела нога, которую он разбил, видимо, в очередном пьяном пике. Он с трудом открыл глаза и осмотрелся. Палата была светлая, чисто убранная. На окнах висели шторы. И вообще палата была похожа больше на простенький гостиничный номер.

Александр Николаевич повернул голову в сторону и на мгновение замер. На соседней кровати, накрытый простыней, спал человек. Человек был настолько крупный, что Александру Николаевичу сделалось невыносимо страшно, и он закрыл глаза. Через какое-то время снова открыв их и убедившись в яви своего видения, принялся тщательно изучать своего соседа.

Человек был действительно крупный, метра под два. Даже несмотря на прикрытое накидкой тело, было видно, что это самый настоящий гигант. В какой-то момент гигант открыл глаза и посмотрел на Александра Николаевича, который тут же попытался отвести взгляд в сторону и изобразить полную отрешенность от действительности.

– Хочется пить, – произнес гигант и повернул голову в сторону тумбочки Александра Николаевича, на которой стояла бутылка минеральной воды.

– Пожалуйста, пользуйтесь, только возьмите сами, у меня совсем нет сил подняться.

Гигант встал. Его полуобнаженный вид привел Александра Николаевича в еще больше замешательство. Все тело гиганта представляло собой сплошную груду мышц, которые Александр Николаевич видел только в кино. Гигант подошел к тумбочке, крепкими руками взял бутылку минеральной воды, открутил пробку и выпил сразу больше половины.

«Вот это глотка», – подумал про себя Александр Николаевич. А вслух добавил:

–  Вы пейте, пейте. У меня в тумбочке есть еще.

– Спасибо, я утолил жажду, еще раз спасибо, – и гигант снова опустился на постель.

После стольких благодарностей Александр Николаевич осмелел и решил поддержать разговор.

– А вы здесь как, тоже лечитесь?

– Да, тоже прохожу курс терапии.

«От чего же, – про себя подумал Александр Николаевич, – от избытка мышц? Или он – обычный мутант?.. И таких сейчас очень много, и лечат их тоже в наркологии, только вот я об этом ничего не знаю? Пью ведь все время!»

Но вслух все же решил поинтересоваться:

– И от чего лечитесь, позвольте спросить?

– Так отчего, видимо, и вы. От алкоголизма.

Александр Николаевич перевидал на своем веку много самых разных алкоголиков, и больших, и маленьких, и щуплых, и полных, но вот такого он видел впервые. Он будто сошел с экрана, вышел из какого-нибудь зарубежного боевика. А может, это терминатор? И Александр Иванович вспомнил сюжет из фильма, когда вот точно такой же громила появился в свете молний и тут же принялся всех убивать.

«А может, у меня белая горячка?»

Александр Николаевич закрыл глаза еще раз и попытался сосредоточиться. Нет, белой горячкой тут не пахло. Рядом с ним действительно лежал человек-гигант, совершенно по непонятной причине оказавшийся в его палате, и, как выяснилось, тоже проходивший лечение от алкоголизма.

Делать нечего, нужно устанавливать контакт, выяснять обстоятельства. И Александр Николаевич продолжил расспрос.

– И как успешно проходит лечение, позвольте полюбопытствовать? – начал он издалека.

– Во-первых, меня зовут Михаил, можно просто Миша.

– Александр, можно Саша, – быстро вставил Александр Николаевич

– Во-вторых, вас, Саша, наверняка смущает некоторая нестандартность моего тела, иначе вы бы не смотрели на меня каждую секунду.

Александр Николаевич был, мягко сказать, озадачен таким прямым ответом, но собрался с силами и решил тоже чего-нибудь оригинальное вставить в разговор.

– Да, Миша, осмелюсь признаться, размеры вашего тела меня озадачивают. И, как постоянный пациент здешнего заведения, я встречаю людей, подобных вам, впервые. И меня раздирает любопытство узнать, как, а, главное, зачем вы здесь, в мире фанатичного алкоголизма.

– Как это вы загнули, фанатичный алкоголизм, словосочетание какое.

– А что вы, Миша, удивляетесь? Алкоголик и есть самый настоящий фанатик. Найдете ли вы людей сейчас, среди обычной массы, чтобы ради своего дела хотя бы пару дней посвятили целиком и без остатка?.. Да фига с два. В лучше случае, день на даче и пару вечеров в гараже. А алкоголик месяцами, да что там, месяцами, годами идет к своей цели. Всем жертвует. Всего себя отдает, без остатка. Я в какой-то книжонке читал, что настоящий алкоголик представляет серьезную ценность в военном деле, и что даже есть специальные группы военных алкоголиков. Вот я и подумал, может вы тоже, это, из военных алкоголиков.

Михаил рассмеялся.

– Умеете вы, Саша, поднять настроение. Военный алкоголик. У вас богатая фантазия. Вы книги писать не пробовали?

– Нет, не пробовал, но обязательно попробую, рас вы рекомендуете.

– Попробуйте, попробуйте, у вас обязательно получится, – и Михаил рассмеялся. – История моя проста. Я спортсмен, культурист. Вы, наверное, слышали. Данные у меня с детства подходящие, у нас в семье все высокие, плечистые. Увлекся я железом еще в армии.

– Чем увлеклись? – решил уточнить Александр Николаевич.

– А-а-а, железом в мире спорта называют штанги, гири, в общем, весь подобный инвентарь. Поэтому и принято говорить о человеке, который, занимается спортом, накачивая свои мышцы, что он сидит на железе. Вот и я сел на железо еще в армии. После армейки продолжил, даже специальную терапию протеиновую проходил, чтобы увеличить мышечную массу. В конкурсах участвовал. Ну, как полагается, с женским полом успех был полный. А что? Я сильный, накаченный, от девчонок отбоя не было. Приглянулась мне одна мисс вселенная, покрутил с ней пару месяцев и женился. Медовый месяц провели в Майями, в Америке. В общем, все в начале шло просто великолепно.

– А потом что, бросила? К другому ушла? – не выдержал Александр Николаевич.

– Нет. Просто понимаете, Саша, жизнь стала какой-то пресной. Мы всюду с ней ходили, банкеты, фуршеты, вечеринки. И видел я, что я ей нужен ни как человек, ни даже как мужчина, а как атрибут её роскошной жизни. Вот есть у нее дорогая машина, дорогая собака, дорогой дом, ну и муж, тоже дорогой.

– Начинаю понимать вас, Миша. Красовалась она вами.

– Вот именно. Вы угадали. Именно красовалась. И в какой-то момент так мне это стало противно, что я взял и ушел. Оставил ей квартиру, машину. Снял комнату и стал жить один. А я человек общительный, скучно стало. В общем, стал я искать себе новую спутницу жизни и в скором времени нашел одну женщину. Жила она, правда, в деревне, далеко от города. Подумал я, и решил поехать к ней. Свежий воздух, природа. Я же городской всю жизнь. Вот и махнул.

– И что, разочаровались в деревенской жизни? Или женщина не понравилась?

– Да что вы, Саша. Женщина оказалось просто чудом. Добрая, милая. А главное, вот без этой фальши. Все у нее просто. Да и красота такая, речка, лес. Птички поют. Только вот с работой там не очень. Устроился я в местный колхоз, ну теперь это ООО называется. Всякую работу делал, и навоз раскидывал, и коровник чистил. С местными мужиками перезнакомился. А там заведено, что после каждого дела – стол с бутылочкой. Пристрастился к этому зелью. А мужики надо мной даже эксперименты ставили, сколько могу за раз выпить. Как-то даже четверть осилил.

– Да вы вон какой большой, понятное дело, для вас четверть на раз-два. Ну а подруга твоя чего?

– А она жалела меня. Не ругала никогда. Утром поднимет, рассолу даст, на работу соберет. Сама она уборщицей в конторе работала.

– Ну а дальше чего? Здесь как оказались?

– Стал я пить каждый день. С утра на работе уже похмеляюсь с мужиками. Они мне дали кличку «Кинг-Конг». В обед опять сидим, выпиваем. Вечером тоже самое, и так каждый день.

В общем, допился я как-то до белой горячки. Установил среди деревни постамент, разделся до трусов и стал мышцы свои показывать всей деревне. Просил, чтобы они за меня голосовали. Моя к директору побежала. Просит: выручай, в больницу его надо, горячка у него. Вот, прямо на тракторе и свезли сюда.

– И что теперь делать думаете?

– В деревню вернусь, к своей. Полюбил я её. Да и дел накопилось. Забор нужно делать, курятник я развалил. Только вот пить больше не буду. Закодируюсь. А вы чем, Саша, собираетесь заниматься после больницы?

– А я, – Александр Николаевич задумался, посмотрел на Мишу и без капли иронии, с полной серьезностью произнес:

 – А я, Миша, займусь спортом.

Оба рассмеялись.

На илл.: Художник Francis Lambillotte