Людмила ВЛАДИМИРОВА. Пришел июль…
…В июне 2014-го родилось небольшое эссе «О, дай мне утешенье!..» Молила о… слезах, надо же!..
Но, Господи, как же давно я не плакала! Тем более, – не рыдала, да так отчаянно! И вдруг сегодня…
Вдруг ли? Накопилось, ох, и накопилось же! И вот – «Божья роса»? Да где там, – ливень!
Ладно, осушим… двух-трёх платков хватит...
…А за окнами грохочет, сверкает, плещет последняя июньская гроза!..
Удушающий ком прорвала песня, колыбельная песня о дождях. Помню, пела сынишке:
Дождь прохожих осыпает,
В окна моросит.
Мой мальчишка засыпает, но еще не спит.
– Мама, расскажи мне о дожде…
И пою я тихо сыну
Днем и под луной:
Дождь бывает желтый, синий,
Серый, голубой…
Голубой, он самый добрый,
С ним цветы цветут.
Голубой идет недолго –
Его долго ждут.
А приходит летний вечер,
Шмель в траве гудит.
И летят земле навстречу
Синие дожди.
Синий дождь раскрасит сливы
У тебя в саду.
Синий дождь, он самый сильный,
От него растут.
Осень озеро остудит,
Клен озолотит.
В сентябре приходят к людям
Желтые дожди.
Желтый дождь протянет руки
К той судьбе и к той.
Желтый дождь, он для разлуки,
Он пока не твой.
– Мама, а бывают черные дожди?
И пою я тихо сыну
Днем и под луной:
Дождь бывает желтый, синий,
Серый, голубой…
Спи, мой сын, приходят к людям
Разные дожди.
Только черный дождь не будет
На твоем пути.
Верю, черный дождь не будет
На твоем пути.
Да, Майя Кристалинская «покруче» нынешних, охотно соглашаюсь. И – спасибо: есть в инете.
Чего только в нем – детище 21 века – нет! Вот и мои две новые публикации о моем маркизе, моем любимом, родном Сент-Эксе прошли. «Спасибо вам, люди, за дружбу со мной!»
И – послышалась добрая песенка:
А годы уходят, но снова и снова
Нам вспомнится каждая встреча с людьми
От первого шага до самого первого слова
От первого слова до первой любви
Меня провожают лесные опушки
Меня приглашают огни площадей
Летят самолеты, считает нам годы кукушка
И все это вместе планета людей.
Опять по тропинкам, следы заметая
Шуметь листопадам
И таять снегам, разливаясь весной,
Я выйду из дома и кто-то со мною
Окажется рядом…
Спасибо вам, люди, за дружбу со мной.
…А июнь все-таки уходит, умирает… Особо чтимый, светлейший и горчайший Июнь! Да, с заглавной, большой буквы! Он подарил мне моих Александра Сергеевича, Федерико Гарсиа Лорку, Анну Андреевну, Антуана… А еще: НИ – в начале и ЛФ – в конце. Вот только: «Что-то с памятью моей стало…»
Еще – Глинку, Грига, Че Гевара… Петр Ильич – дитя мая, но его «Баркарола (Июнь)», как и «Лето» с «Грозой» и «Кукушкой» – это уже Антонио Вивальди – други сердечные...
И свои вспомнились стишата – по следам «похода» на Турунчук, «сюрприза»…
Пишут: «Турунчук грозит половодьем». Не надо бы, милый!.. А стишата с горчинкой:
Вивальди
Роем
кружатся
звуки,
Россыпь
аккордов
звонких –
Летней
истомой
дышит
Черный
пластинки
круг…
– Слышишь кукушку, слышишь?
Помнишь:
радость
и солнце,
С весел –
веселый
дождик,
Ветер
колышет
высокую –
В пояс –
зелень травы...
– Вещунья, подольше кукуй!
Мало это,
не жадничай,
Солнце ведь
часто –
за тучами,
Давит
грудь
непогода,
Лето
сменяет
зима.
А через четверть года...
Сердце
тревожит
скрипка –
Ласка и нега,
но вдруг
Застонет
и рвется болью
В небо
в тревоге
звук!
Сердце –
за ним! –
погоней!
– Больно!..
1965
Да уж, обернулся «сюрприз» дурочке наивной. Обманом обернулся, исковерканной жизнью, лишь в мечтах и во снах обретенными доченьками…
…Одарил Июнь Троицей – любимым Зеленым праздником, ночной вылазкой за травой и веточками, встречей с ёжиком. Прошуршал травкой малец, а в гости идти отказался… Но вынесла ему яблочко, может быть и угостился?..
А березок в «ареале бытия» не водится, увы… Пришлось заменить веточками еще дремавшего жасмина. Но как же расцвел он! И долго-долго радовал, светлый мой, нежный!
О, как уже два года подряд приказываю себе: «Дожить до жасмина!» А там – и недалеко до времени, когда зацветет липа, протянувшая свои лапушки на мой сиротливый балкон…
А каштан в мае поспешил подарить свой «горделиво-ликующий цвет». Как там у меня? –
Каштану, в память о моем друге детства...
Горделиво-ликующий цвет –
Словно горестей старости нет! –
Это снова, как в детстве, в оконце
Заглянуло всё в искорках солнца
Бело-алое веретёнце.
– Рано, рано еще уходить.
Парка прясть не устала нить:
Сотни свечек горят не зря,
Утешенье даря, говоря:
– Есть вечерняя, тоже – Заря!
Сыплет, сыплет каштановый цвет...
Цвет, как след промелькнувших лет,
Я в метели каштанной ловлю,
По-ребячески – вспять! – норовлю...
Spiro – spero! Верю! Люблю!
Жизнь люблю. И каштановый цвет.
Ах, каким же был светлым рассвет!..
Жизнь люблю. И каштановый… град.
Но куда веселее закат,
Если знаешь, что к внучке в оконце
Вновь заглянет всё в искорках солнца
Бело-алое веретёнце!
май 2005
Обидно: в этом году «тополиный иней на дорожках», как и цветущую сирень пропустила, не поклонилась, не порадовалась: заперла проклятая «бандемия» в «хрущобу», изолировала…
Также в мае буйно и быстренько отцвела и акация, одаряя ни с чем не сравнимым ароматом! Но… – уже не с горчинкой, с лютой горечью:
Зачем?..
Акаций белых два куста...
М. Лермонтов
…Зачем, о Господи, Ты дал дожить? –
Любой из хворей – счёт, увы, немалый –
Мог в немощи постылую добить.
Зачем, о Господи, Ты дал дожить?
Зачем отныне чудный дух акаций
Одессы? Май – Победный, алый?
…Сожженные, истерзанные братья,
Сестренки... Дети – скачущие «наци»?..
Зачем отныне чудный дух акаций?..
29 мая 2014
…Да, с Июнем много еще связано. Светлого, мудрого, моего! На днях перечитала Надежду Тэффи: «Троицын день», «Июнь»…
И – страшного. Страшнее всего – 22 июня. Как многие годы, в 4 часа – свечи на балконе и незатейливая, но такая родная песня! –
Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили
Что началася война.
Война началась на рассвете
Чтоб больше народу убить.
Спали родители, спали их дети
Когда стали Киев бомбить…
А сейчас он нас «бомбит»… Заложников. А те, в России, могут ли понять и оценить? Дудки!.. «Сытый голодного не разумеет».
24-го – наконец-то – Парад! Охо-хо-нюшки! Что еще могу сказать? Эта халабуда на Мавзолее, свернувшееся на укороченном древке Знамя Победы, ни одного портрета Сталина, Жукова, Малиновского и многих, многих…\
Да чтоб вам, «вождюги» – приблуды окаянные, ни дна, ни покрышки!..
27-го – День рождения Литературной гостиной Дома ученых. Эх, как здорово отмечали дни рождения её, в 1996-м вылупившейся, лелеянной, от ручонок потных-жадющих-загребущих оберегаемой! Ну и, вестимо, – ни шиша, «ни хрена, ни морковки»… Уже 24 года, активных – 20 лет!..
Впрочем… Поимей совесть! – 27 июня 2000-го с благословения дорогого Друга, Игоря Ляпина – Царствие Небесное! – принята в члены Союза писателей России! Юбилей! – Двадцатилетие! А Игорь ушел в лучший мир через 5 лет, не дожив до 27-го 25 дней…
Вот и плачу. Обо всех, обо всем. «Я лил потоки слез нежданных», – вспомнилось пушкинское. Похоже, не бывать моей книжки о Вас, бесценный мой Александр Сергеевич! Ни многих работ: затеряны в дебрях интернета, ни по-настоящему рабочего компа, ни домашнего художника-помощника-верстальщика («бастует ли, мудрует? – кто знает-разгадает?») Ни денег для достойного тиража книги в твердой обложке.
А этот «голубой воришка» Шигин («мишигине коп», то бишь, – «еврейский базар на дурную голову», или попросту: «придурок»?..) меряться собрался! Отлупись к ляху, болезный!..
Но – ничего, ничего! Как заклинание – родное слово: НИЧЕГО! Написала о нем. И – «Народ привечал, вещал, бонус обещал…» Ага, – «Держи карман шире, платеж – не в этом мире!»
Вообще-то, пора кончать. Гляделки уже припухли, завтра и света Божьего не увидишь!
И лето – пока! – не кончается! Давай-ка, лучше запоем из «Зеленого фургона»! –
Проносятся над степью стрижи, как трассы пуль,
И снова солнце слепит, и снова тот июль,
Он с запахом полыни навек застрял во мне,
Где юность и поныне шагает по стерне.
Ты где июль, ты где июль?
Какая даль, какая сказка,
Не занесет февраль, не занесет февраль,
Твой буйный зной и бешеные краски…
Не занесет лютый – так по-украински февраль – нет, не занесет! И… – спасибо Господу за все…
30 июня – 4 июля 2020, Одесса.
Post scriptum…
…А теперь вот и Июль прошел. Этот, юбилейный мой год, в первые два месяца лета буквально залил нас! Исключительно ливневые-грозовые они немало бед натворили! Но настал особый, прощальный месяц лета, жаркий: «имперский» Август!..
Чего только не принес Он – «Август! – Сердце!» – в мою жизнь! А в последние годы особенно…
И снова вспоминаю и Марину, и отца, и стихи Ирины Снеговой, и – свои… Однако – обидно: уже два года никак не получается «ускользнуть»
…Из дома, что орет: «Держи! Служи!»
Как ни стараюсь, я не в силах стаю
Голодных псов – дел прорву – ублажить.
А было ведь, всего-то без малого четверть века тому! –
…И я бегу к единственному – Морю,
За ласкою, нелишней даже льву,
И – утешаюсь в волнах: диким кролем,
Иль по-собачьи от собак плыву!
Но все-таки, все-таки, несмотря на непреходящую боль, горе, обиды, «старость, предательски подползшую ко мне», –
…Душевного брашна
запас не иссяк, и –
щедры закрома.
Родимый мой, сябр*,
успеть поделиться
по-братски должна.
Длись,
Август-Ноябрь!
---------
*сябр – изначально член семейной общины, в Древней Руси – сосед, член одной общины.
Знаю, верю, что они – есть: поймут, поддержат, помогут! И пусть за августом сразу – мой сентябрь, но как же отлично-весело сказал любимый с юности Михаил Юрьевич Лермонтов! –
…Порой обманчива бывает седина:
Так мхом покрытая бутылка вековая
Хранит струю кипучего вина.
Только что, 27 июля, мы отметили 180 лет со дня его гибели, через сто лет довелось прийти в этот мир мне… Нескромно? Простите, но я лишь пытаюсь понять, почему мне так мало привелось испытать радости... А – Маринин Уход чуть ли не день в день с моим рождением…
Но Марина Цветаева знала, понимала многое, сказала о многом, хотя до старости ей не пришлось дожить. В том числе:
…Под тихим пологом зимы
Они не плачут об апреле,
Чтобы без слез отчаянья смотрели
В лицо минувшему и мы.
Из них судьба струит на нас
Успокоенье мудрой ночи, –
И мне дороже старческие очи
Открытых небу юных глаз.
И все же! – Ах, как хочется строками Афанасия Фета поддержать и ровесников, и постарше, и… самое себя! –
…Нет, мы не отжили! Мы властны день любой
Чертою белою отметить,
И музы сирые еще на зов ночной
Нам поторопятся ответить.
2 августа 2021
