Иван фон НАЛИВАЙКО унд ПЕРИПЕТИЯ. Иное рабство

О состоянии здравоохранения в РФ (в динамике)

Spiritus ubi vult spirat

Дух дышит, где пожелает

(Евангелие от Иоанна, 3.8)

Давно уже звучит эта тема: пост-капитализм суть возврат рабовладения, но в некой иной форме. Но в какой? Точнее, что иного будет в том рабовладении, которое нам планируют навязать? Из ответа на этот вопрос чуть ли не автоматически последуют ответы и на бесчисленные вопросы частного порядка. В том числе по мнимой пандемии и по ложному карантину (порядок введения карантина, а также особого или чрезвычайного положения описан законодательством, и этот порядок чуть ли не демонстративно нарушен). Например, зачем понадобилось заставлять население Земли повально надевать медицинские маски? Вопрос есть – ответа нет. Поищем его на более высоком, глобальном уровне (на уровне национального государства искать не будем, ибо тут в организации общества сохранились феодальные, а местами дофеодальные социально-экономические структуры; их накладка на пост-пост-модернистские выверты глобального масштаба только затуманит картину).

Итак, в глобальном масштабе капитализм исчерпывается в силу того, что рост прибылей буржуазии несколько веков подряд существенно превышал экономический рост. Из-за неравномерности присвоения и на фоне усиленной концентрации капиталов в нескольких «центрах притяжения» сложились крупнейшие олигархические кланы глобального масштаба. При том, что средние слои местами рассосались, превратившись в средних размеров хронических должников. Теперь владельцам гипер-крупных капиталов уже неинтересно просто получать прибыль с капиталов. Их цель – закрепить свое господство иными, внеэкономическими, средствами. И средства эти были ими к настоящему моменту найдены и заточены для практического применения. На место экономического стимулирования всех нанятых работников приходит (отчасти только в мечтах «господ Вселенной») тотальный надзор и управление поведением людей. То есть конечной целью становится именно управление поведением, а надзор – это необходимое орудие, позволяющее получать информацию о состоянии управляемых и на основании собранной информации корректировать воздействия – от рекламной рассылки «рекомендаций» по планируемым покупкам до физического истребления тысяч, а то и миллионов нежелательных обитателей Земли (так, без суда, в ходе войсковых операций в 1965 – 1966 годах в Индонезии были истреблены то ли полмиллиона, то ли два миллиона граждан этой страны; есть и множество других аналогичных примеров).

Изменение поведения людей, причем, самой базовой модели поведения, планируется сделать главной целью производящихся в глобальном масштабе преобразований. Но почему планируемое состояние масс людей мы назвали в заглавии иным рабством? Только ли это образное выражение? Нет, это не образ, а суть состояния планируемого общественного устройства. И с рабовладением оно связано самым непосредственным образом, отличаясь лишь формальным или, точнее, формально-юридическим положением: «Servus est, qui est iure in servitute».

Рабом является тот, кто юридически в рабстве, – такая правовая норма действовала в Древнем Риме. Иногда рабы – в силу личных выдающихся способностей – становились управляющими имений, зарабатывали больше своих владельцев и за выкуп и за заслуги превращались в вольноотпущенников. Такое явление не было массовым, но существовало и регулировалось правовыми актами. Однако большинство рабов не проявляло больших талантов и занималось неким узкопрофессиональным трудом, отдавая изготовленный продукт своему владельцу. Человека, попавшего в плен в ходе войны, или захваченного дикими бандами и проданного на невольничьих рынках какому-нибудь латифундисту, сразу «опускали» – объясняли ему, чего он делать не смеет, под угрозой наказания или казни. Раб был ограничен в передвижении по местности, в которой обитал. Он не мог по собственному почину отправиться в соседний населенный пункт. Раб был подчинен решению хозяина или уполномоченного хозяином лица, ослушаться которого не смел – под угрозой наказания. Раб мог быть перемещен с одного рабочего участка на другой, с одной формы деятельности на другую: за разбитый горшок его из гончарной мастерской переводили на работу в поле, например. Проявления воли раба были скованны цепью. Свободы его ограничены узким кругом операций. Став вольноотпущенником, вчерашний раб получал свободы в рамках полиса обитания и мог собственную волю проявлять в пределах действующего права и морали. Это всё общеизвестно, извините за подробное перечисление.

Раб иного рабства юридически считается (и, возможно, будет считаться) свободным гражданином с набором неотъемлемых прав. Однако через смену модели поведения он не сможет перемещаться в пространстве по собственному желанию, не сможет вольно выбирать место работы и жительства. Решения надзирающих структур, – в какой бы форме они до него не доносились, хотя бы и в форме рекламных «рекомендаций» – станут для него практически обязательными. Правовое положение этого иного раба как формально свободного будет нивелировано полным обесцениванием права – через дифференцированную правоприменительную практику и через откровенный произвол в тех случаях, когда надзирающие сочтут это целесообразным (из отечественной истории мы помним про «революционную целесообразность» большевиков, когда ЧК без суда и следствия расстреливало заложников; история стран Запада также дает массу примеров такого рода). И самое главное, возврата из такого положения у иного раба не будет, никаких «вольноотпущенников» выстраиваемая система не предусматривает. Движение только в одну сторону – к фактическому свертыванию пространства для проявления воли индивида.

Приведение людей – в рамках системы иного рабства – от состояния относительно свободных граждан к состоянию фактических рабов осуществляется, повторимся, через изменение базовой модели поведения человека. Человек, который может поступить иначе, но не смеет ослушаться «рекомендаций» – уже раб, новый раб, иной, но раб. Человечество за тысячелетия своего существования накопило богатейший опыт приведения от свободы воли к жесткому подчинению и несвободе. Дрессировка животных – вот копилка методов и приёмов для осуществления такого перехода. В нацистских концлагерях, в советском ГУЛАГе, в китайских и вьетнамских «центрах перевоспитания», в американской тюрьме Гуантаномо долго копился такой опыт. Теперь его начинают применять в глобальном масштабе.

Ярчайшим проявлением массовой дрессировки масс является принуждение нескольких миллиардов жителей Земли к ношению медицинских масок.

Те маски, которые, как намордники собакам, натягивались на лица нашим соотечественникам, не имеют практического значения в ограничении вирусных заболеваний типа ОРЗ или ОРВИ. Об этом вам расскажет плакат в вагонах метрополитена Москвы, на котором показано, что чёрные стильные маски из синтетических тканей от вирусов защищают на один процент, то есть практически не защищают вовсе. Однако ношения этих изделий на лице оказалось достаточным для отдававших приказ (точнее, «указ» главы региона, который как минимум 19 раз переписывался, хотя уже как бы вступил в действие. Действующий указ 19 раз изменялся содержательно! Странным выглядел и тот факт, что до 2020 года мы сталкивались с «указным» управлением только на федеральном уровне, а тут вдруг мэр сподобился…).

Люди натягивали на лица хирургические маски, ватно-марлевые повязки, строительные респираторы и т. д. – всё годилось, так как целью «мероприятия» была не защита от вируса, а дрессировка! На самую чувствительную часть лица нужно было надеть бесполезное изделие. И люди натягивали все что ни попадя, лишь бы продемонстрировать собачью покорность. Региональные власти принимали этот жест покорности населения и рапортовали наверх, в глобальный ЦК, как уже привыкли в свое время рапортовать в ЦК КПСС. Правда, КПСС – при всей своей генетической склонности партийной бюрократии к насилию – на подобные затеи руки не поднимало, скажем честно.

Следующим этапам глобальной дрессировки стала прививка населения неопробованным препаратом, ошибочно или злонамеренно именуемым «вакциной». До 2020 года вакциной назывался препарат, прошедший определенный законом и подзаконными актами процесс сертификации, опирающийся на комплекс медицинских исследований. Нарушение установленного еще при наркоме Н.А. Семашко порядка не позволяет называть эту жидкость во флакончике вакциной. Ссылки на ложную срочность ее разработки вовсе не отменяют закон и порядок. Но закон и порядок вдруг оказываются вторичными по сравнению с установками ВОЗ, не имеющими на самом деле никакой правовой силы на территориях суверенных государств. Ситуация тем абсурдней, что ВОЗ ангажирована крупными фармацевтическими монополиями и была поймана за руку на «ошибочных прогнозах» касательно распространения коронавируса. Можно сказать, на «демонстративно ошибочных».

Прививка стала новым и особым этапом дрессировки не только масс населения, но и региональных «элит». Возникли международные споры и открытые конфликты по поводу того, какую из «вакцин» следует признавать кошерной. Шкурные интересы фармацевтических компаний и политические разборки «элит» на время заслонили суть и содержание самой кампании «вакцинации». Чиновник ВОЗ в шуме и гаме международного масштаба тщетно пытался перекричать всех и сообщить истинные планы проектировщиков процесса: вакцина должна быть одна на всю Землю и распределяться она должна лично руководством ВОЗ. Его не услышали даже политики, обладающие музыкальным слухом. Весь проект глобальной дрессировки чуть было не полетел в тартарары. Где, впрочем, ему и место.

Не может не радовать неумелость новоявленных глобальных дрессировщиков и их региональной прислуги. Не первый раз за последние два-три столетия планы разных глобальных проектировщиков проваливаются. На этот раз они явно взяли фальстарт: торопились свергнуть Трампа и не подготовили проверенного желанного вируса. Вирус получился хилый. (От редакции: Не такой уж и хилый!..) Эпидемии и пандемия бушевали в основном в СМИ. Они лишний раз подтвердили народную мудрость: спешка оправдана лишь при ловле блох…

Мы, «люди длинной воли», вовсе не желаем установления на Земле иного рабства. Наша воля развертывается по принципу «Дух витает, где хочет». А иного быть не должно.

P. S.

Очевидно, что ожидаемый провал текущих планов глобалистов – одним махом загнать дрессируемые массы в конуру – вовсе не означает окончательного поражения глобальных ОПГ. Никогда так, одним махом, не менялся общественно-экономический уклад на Земле. Вспомним пример из отечественной истории: в XVIII – XIX веках в России половина мануфактур имела вполне капиталистический характер, а вторая половина оставалась крепостнической, там трудились приписанные крепостные рабы. И такая половинчатая система продолжала обеспечивать страну пару столетий. Вот и сегодня от намерения решить все одним «большим скачком» глобальные ОПГ вынуждены будут переходить к внедрению иного рабства тихой сапой. В некотором смысле они хотят совершить иной переход: от «мануфактуры» с лично свободными работниками – к крепостнической, рабской. Однако их планы осложняет особенный характер самого внедряемого ими строя. Если капиталистическое производство имело под собой объективно существующие и в известной мере неизбежные процессы (ведь тогда главным козырем была более высокая производительность труда капиталистического производства), то у иного рабства нет никакого объективно существующего преимущества. Оно суть синтетический продукт, внедряемый в мир извне насильно.

P. P. S.

Античный рабовладелец был в целом рад рождению детей у его рабов, так как у него тем самым множилось число рабов, имевших цену на невольничьем рынке. Богатство рабовладельца тем самым как бы само собой возрастало. Иначе дело обстоит с иным рабовладением, которое построено на формировании определенной модели поведения раба – через постоянный надзор. Надзор же имеет такое свойство (а ныне и реальную тенденцию) как постоянное усиление и детализацию. Видео-датчик на входе в метро по радужной оболочки глаз идентифицирует вашу личность. Голосовой анализатор выбирает и фиксирует произнесенные вами слова в ходе разговора по мобильному телефону. Поисковики в сети фиксируют все ваши запросы, а затем сводят полученные о вас данные в единый цифровой образ. Процесс этот уже сегодня дорого обходится надзирающим структурам. Кроме периферийного оборудования требуются производительные мощные серверы и квалифицированные программисты для разработки и отладки уникальных программ. Всё это дорого, а по мере усиления надзора становится еще дороже. То есть «содержание» иных рабов затратно! А их численное увеличение разорительно для надзорных структур. Поэтому надзирающие желают не увеличения, а, наоборот, сокращения численности иных рабов. Это позволит точней детализировать единый цифровой образ.

Полагаю, тут уместной будет аналогия с нашим 1937-м годом. Тогда большевистские власти обнаружили, что после революции, гражданской войны, и после посылки «специалистов» союзным компартиям (в Испании, в гоминдановском Китае и пр.) в СССР скопилось столько людей со специфическими навыками, людей, способных совершить революцию, государственный переворот, захват власти, скольких аппарат ЦК и ГПУ не мог элементарно отследить, – где они находятся и что делают, – не готовят ли свержение власти этого самого ЦК. Решено было оставить тысяч сто таких «специалистов», остальных же превратить в лагерную пыль. Оставленных в живых самих включили в систему фильтрации и уничтожения «лишних» революционеров.

Только вот у нынешних глобальных ОПГ масштаб замыслов несопоставимый с планами ОГПУ образца 1934 года. Миллиардами оперируют. И сильно нуждаются в их сокращении хотя бы до сотен миллионов – на всей Земле…