Павел ЛАВРЁНОВ. Спектакль-концерт «Жизнь без слов…»
К 85-летию Народного артиста СССР
Мариса Лиепы
О юбилее нашего выдающегося представителя балетного искусства Мариса Эдуардовича Лиепы сообщило случайно увиденное объявление о предстоящем концерте, организованном его дочерью Илзе, Илзе Марисовной Лиепой, вернее, и не этого в его честь концерта, а совсем другого, замена которого произошла в самый последний момент. В действительности, восьмидесятипятилетие Мариса Эдуардовича было летом, двадцать седьмого июля, но по каким-то причинам премьера концерта-спектакля под названием «Жизнь без слов…» режиссуры Марины Видинеевой состоялась только шестнадцатого сентября текущего года и проходила в основополагающей Московской государственной консерватории имени Петра Ильича Чайковского, в Большом зале.
Концертная программка гласила, что в представлении примут участие солистка Большого театра, оперная певица Светлана Шилова, Женский симфонический оркестр под руководством его создателя и дирижёра Ксении Жарко, классический российский гитарист Владимир Гапонцев, пианист Московской консерватории Максим Пурыжинский и, конечно же, народная артистка России Илзе Лиепа — «представительница знаменитой балетной династии».
Композиционно спектакль выстраивался довольно просто и представлял собой чередование декламации прозаических текстов и оркестрового исполнения классических произведений, оперного пения, фортепианных и гитарных вставок.
Отличительной особенностью концерта можно считать отсутствие традиционного ведущего, призванного всякий раз объявлять очередного выступающего, сообщать названия исполняемых произведений. От этого всё представление слушалось и смотрелось как единое целое, где одна мизансцена проистекала из другой, переходила в следующую, чем исключались пустые проходы, тем более, заминки и ненужные паузы. Всю конструкцию спектакля держало, стягивало чтение по памяти Илзе Лиепой отрывков из книг её отца Мариса Лиепы «Вчера и сегодня в балете», «Я хочу танцевать сто лет», своих собственных: «Мой балет», «Вселенная русского балета» и др. И при всём мастерстве гитариста Гапонцева, пианиста Пурыжинского, виртуозности оркестра, исполнявших произведения Моцарта, Сен-Санса, Бизе, Шумана, Дворжака, Чайковского, Рахманинова, Родриго, Кальмана, Гершвина, Хачатуряна, Цфасмана, бесспорно прекрасном пении Шиловой, публика всякий раз в первую очередь всё же ожидала появления на сцене Илзе Лиепы — главного действующего лица, хотя, таковой она нигде не была заявлена, упоминалась скромно в общем списке участников.
Первый выход Илзе для художественного чтения оказался прокараулен. Слишком увлекала игра Женского оркестра, состоящего действительно из одних женщин, девушек. Илзе Лиепа появилась на сцене вдруг, словно пал невидимый занавес. Выступила чуть вперёд и на мгновение замерла. Изящная. Лёгкая. Сдержанная. По тому как отреагировала публика, стало ясно, большинство зрителей тоже просмотрели выход актрисы.
Каждый выход Илзе Марисовны, чтение ею раз за разом отрывков из книг воссоздавали на глазах образ гениального артиста балета Мариса Лиепы, любимого и любящего отца, наделённого высоким художественным вкусом режиссёра-постановщика, сильной личности с тонкой душевной организацией. Трудно сказать как, но посредством слова и музыки участникам концерта-спектакля удалось передать даже огненность танца Мариса Эдуардовича в его знаменитой роли Красса в балете «Спартак» постановки Ю. Григоровича. Жизнь от подросткового возраста — точки отсчёта всех его последующих событийных начал в искусстве и до последнего её мгновения, до отказа наполненной созидательным, высокопродуктивным трудом, — жизнь Мариса Лиепы в танце, воспевание, выражение, прославление Абсолюта Красоты поэтическим движением или Жизнь без слов.
В представленном спектакле удивительным образом успешно ужились демократичная гитара, салонный рояль, имперский оркестр, прозаическое устное повествование, зачастую о той самой «прозе жизни», что создало, в итоге, цельное, самостоятельное, высокохудожественное произведение. И в общем-то сам балет, во многом будучи элитарным видом искусства и для избранных, в концерте-спектакле как-то естественно и непринуждённо обрел совсем иную ценность, гораздо более значимую и глубокую.
Особо обратили на себя выходы на сцену или «антре», если терминология балета применима к этому формально не балетному представлению, Илзе Марисовны Лиепы.
По некоему сигналу музыкантов высокая боковая дверь светлого дуба слегка приоткрывалась, затем отворялась пошире и в тёмном проёме появлялась балерина, одетая в элегантное, длинное платье, стиль которого знатоки мира моды обычно определяют как «вамп». Особым сценическим шагом, плавным, непрерывным, актриса огибала оркестр, проходила по краю сцены и останавливалась у микрофона или садилась за пюпитр, в зависимости от представления очередной мизансцены. В один из таких проходов, предваряющих декламацию, был исполнен классический пируэт. Обнажённые руки актрисы взмыли, и она легко и свободно обернулась вокруг себя, иллюстрируя кратким мгновением красоту и силу балетного танца или как бы он мог выглядеть. Выходы, проходы Илзе Лиепы в этом спектакле можно даже считать отдельным представлением, настолько в них было всё продуманным, отточенным, совершенным. К примеру, если по ходу действия спектакля требовалось разминуться с другой актрисой, Светланой Шиловой, исполнявшей оперные арии, Илзе вставала сбоку сцены, слегка опиралась поднятой рукой о стену и тогда возникала целая картина, где элегантная балерина в красивом сценическом платье являла образ древнегреческой Музы.
Полуторачасовой спектакль, сотканный из музыки, пения, слов, где каждая минута наполнена смыслом, и где не пропало даром ни одного мгновения, доставил наслаждение эстетическое, интеллектуальное, духовное. Классика. Жемчужина современной российской культуры, достойная внесения в анналы искусства, демонстрации максимально широкому зрителю.
И обычно шумные, беспокойные клакеры, проявляющие, как правило, чрезмерное, несоразмерное качеству представлений усердие, на этот раз оказались к месту, своим примером напоминали публике в каких местах надо хлопать, в каких кричать «Браво». И зрители с видимым удовольствием, по доброй воле следовали за ними, хлопали кричали, устраивали овации.
Некоторый эмоциональный диссонанс внесла концовка спектакля. В заключительном чтении текста Илзе Лиепой следовал этакий неожиданный обруб, где всего лишь сообщалось по датам о смерти Мариса Эдуардовича. Музыкальное продолжение отчасти смягчило разлад, но освободиться от него не получалось ещё довольно долго. К концу спектакля публика уже явно испытала, пережила очистительную силу катарсиса, а такая довольно жёсткая и однозначная концовка ломает достигнутое душевное состояние, сбивает, направляет мысли по второстепенному руслу. К тому же, это противоречит законам жанра и самой жизни.
По прошествии времени, теперь уже длительного, стало ясно, восхождение Мариса Лиепы на Олимп не пресеклось двадцать шестым марта одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Закреплённое за ним место в русской и мировой культуре, прочная, благодарная память людей, выдающиеся достижения в искусстве его детей Илзе Марисовны и Андриса Марисовича, состоявшийся концерт-спектакль в честь его юбилея, наконец, вполне определённо свидетельствуют, какое решение приняли боги.
Фото 1. Из книги И. Лиепы «Мой балет». Марис Лиепа. Красс. «Спартак»
Фото 2. Илзе Лиепа. Фото из Программы концерта-спектакля «Жизнь без слов»