Павел АКИНИН. Солнечный человек
Рассказ
1
– Кто вам такое внушил, будто бы для хорошего урожая нужно сажать картофель размером с куриное яйцо? Где об этом написано? Существуют какие-то конкретные схемы? Таблицы?
– Ну так всегда…
– Вот именно, что всегда, везде, бабушка сказала, дедушка… Растительный мир – это не мир абстракций, это не груды камней, разбросанных вдоль побережья, это живой мир. И в этом живом мире так же присутствует логика и здравый смысл. Вот представьте себе ситуацию: у вас двое рабочих, один высокий и крепкий, а другой маленький и слабый. И у вас две задачи: одна – разгрузить вагон с цементом, а другая – на каждый мешок нанести печать. Вот как вы распределите эти обязанности между рабочими?
– Ну понятно как, одному…
– А я вам скажу, что ничего вам не понятно. Понятно вашему здравому смыслу, вашей логике. Но почему вы так поступаете, вы и не задумываетесь. Конечно, вы более крепкого человека отправите на разгрузку вагонов, а слабому дадите в руки печать. Но почему? Да потому что вы один потенциал перекрываете соразмерным ему потенциалом. Отчего же все решили, что с картофелем дело обстоит совершенно иначе? Процесс вызревания картофеля и процесс его потребления в пищу – это тоже два потенциала. И как вы сами понимаете, они совершенно не равны между собой. В крупном клубне, это вам скажет любой учитель биологии или химии, запаса питательных веществ для роста намного больше, чем в мелком. Вы только представьте себе, из скольких этапов состоит созревание? Сколько времени проходит с того момента, когда вы материнский клубень закладываете в землю и до того момента, когда собираете урожай? А ведь от начала посадки до момента появления всходов, именно клубень-мать и является источником питательных веществ. Вам это ничего не напоминает?
– Вы хотите сказать...
– Именно это я и хочу сказать! Все как у нас. И это удивительно, потому еще раз иллюстрирует флору как мир тесно связанный с миром фауны. А после появления всходов следует еще этап так называемого вегетативного роста, который, в свою очередь, состоит из бутонизации, из цветения, из формирования клубней. А ну-ка напомните мне, как говорят часто о юношах взрослые люди, например учителя физкультуры, когда замечают их физическую неподготовленность?
– Ну, разное говорят.
– Вот именно! Что, говорят, повис на турнике как сосиска, каши, что ли, в детстве мало ел? То есть люди находят взаимосвязь между питанием в детстве и последующим развитием человека. Перенесите эту схему на процесс выращивания картофеля, и она тут же превратится в рабочую. А главное в этом …
В порыве своей пламенной речи Сергей Аркадьевич не заметил, как вокруг него собрались рабочие со всего цеха, а прямо за его спиной стояла Ирина Константиновна, замдиректора тепличного комплекса, где Сергей Аркадьевич работал главным агрономом. Уловив взгляды слушателей, которые были обращены не на него, Сергей Аркадьевич повернулся и произнес свою любимую фразу: «Бодренько».
– Да вы продолжайте, продолжайте, Сергей Аркадьевич! Зачем же останавливаться? Очень интересно, очень! Особенно про клубень-мать. Последнее слово я бы повторила, только в ином контексте…
– Бегу, Ирина Константиновна, бегу!
И Сергей Аркадьевич по обыкновению улыбнувшись, а улыбался он так, будто и все тело его улыбалось, что даже и со спины было видно, что он улыбается, отправился в помещение «питательных растворов».
Сказать, что Сергей Аркадьевич знал о растениях все, означало бы вовсе ничего и не сказать. Он знал, наверное, такие подробности о растениях, что даже Господь Бог, в момент их творения совершенно не догадывался о их наличии. Однажды перед Новым годом директор производства в момент очередного обхода встретил Сергея Аркадьевича в цехе по выращиванию томатов.
– Хороши помидорчики! – после взаимного приветствия произнес он, обращаясь к Сергею Аркадьевичу.
Слово «помидорчики», адресованное к его, можно сказать, детищу, Сергею Аркадьевичу явно пришлось не по душе.
– Помидорчики, помидорчики, – несколько раз повторил Сергей Аркадьевич, – постойте буквально одну минуту, я вам что-то покажу. – И он тут же исчез. А через минуту уже стоял напротив директора, показывая ему что-то на своей огромной ладони.
Тут, наверное, следует сказать несколько слов о внешности Сергея Аркадьевича. В силу специфики его работы, он легко мог подпасть бы под описание типичного уличного «ботаника». Но это не про Сергея Аркадьевича. Его рост был под метр девяносто. Широкий в плечах, с крепкими, мускулистыми руками, он скорее напоминал вчерашнего военного, из какого-нибудь специального подразделения. Одна лишь вещь в его внешности выдавала при его физической комплекции какую-то особенность, даже, можно сказать, чудаковатость – он был совершенно рыжий. Рыжий до огонька. Несмотря на его пятидесятилетний возраст, кажется, ни один волос на его голове и не думал приобретать какой-нибудь иной цвет, кроме назначенного ему природой.
– Что это? – спросил директор, едва различая на его ладони какую-то точку.
– Это и есть то, что вы называете помидорчиками.
– Не совсем вас понимаю, это ведь семя?
– Это не просто семя, это гибридное семя томата F1. F1 – это аббревиатура, F – от итальянского filli (дети). А единичка означает, что это дети первого поколения. А вывести помогло их … – и вскоре директор узнал о гибридах все, что можно о них знать. И историю выведения, и разработки ученого монаха-августинеанца Григора Иоганна Менделя о наследственности, и много-много чего еще. Пораженный такой эрудированностью своего подчиненного, вместо положенной к Новому году премии в пять тысяч рублей, распорядился выписать ему целых тридцать, чем вызвал негодование его непосредственной начальницы, Ирины Константиновны, получившей меньшую сумму.
Но самое настоящее чудо, иначе этот случай и назвать нельзя, случилось с участием Сергея Аркадьевича в преддверии Пасхи. Это время, когда все спешат украсить свои праздничные столы чем-нибудь особенным. А красивые красные томаты, к тому же и весной, как ничто другое годятся для этого дела.
2
Тепличный комплекс, в котором работал Сергей Аркадьевич, являлся лишь небольшим проектом одной очень крупной холдинговой компании. До этого, больше двадцати лет, Сергей Аркадьевич вместе с Ириной Константиновной и еще двумя агрономами, работали в другом месте. Но там, по нерадивости руководства, все со временем пришло в запустение и в результате продалось с аукциона. А новое руководство решило перепрофилировать производство, оставив целую группу специалистов без работы. Об этом узнали в упоминаемой компании и предложили спецам попробовать свои силы в новом проекте. В начале был только один цех, по выращиванию салатов. Но отметив профессионализм новых сотрудников и результативность их труда, руководители компании стали все больше и больше инвестировать в новый проект. Так, к моменту описываемых здесь событий, небольшой «зеленый цех» разросся до десяти новых проектов. И главным среди них был проект по выращиванию томатов.
Томаты выращивались круглый год, чем приносили немалую прибыль компании. Сергея Аркадьевича даже отправляли в Голландию поучиться у заграничных коллег тепличному мастерству.
Вернувшись из Голландии, Сергей Аркадьевич буквально поселился на несколько месяцев в зеленом комплексе. Он даже заметно похудел. С утра до вечера Сергей Аркадьевич пропадал в цехе. Подводил специальные капельницы с питательным раствором к растениям, особым образом их подрезал, и проделывал еще целый ряд самых разных манипуляций, большая часть из которых была совершенно непонятна не только неспециалисту, но даже и Ирине Константиновне, слывшей в определённых кругах самым настоящим асом растениеводства.
– Вы меня заставляете прямо-таки краснеть от чувства собственной профессиональной непригодности. Ничего не понимаю, что вы тут колдуете?
– Я все вам объясню, Ирина Константиновна, но чуть позже. Просто доверьтесь мне, вы ведь знаете, что я не подведу.
Это Ирина Константиновна знала наверняка. За многолетнюю совместную работу она в этом убеждалась сотни раз. Она тоже была серьезным специалистом. Могла с точностью до одного дня определить созревание любого плода, лишь посмотрев только на цветок. Но то, что иногда делал Сергей Аркадьевич, она не понимала. Нет, она понимала с технологической позиции, знала, зачем он именно в этот период просит то или иное удобрение. Но вот как он ухитряется избегать кризисных моментов, разнообразных болезней, как у него получается добиваться практически стопроцентной всхожести – это она никак не могла понять. И каждый раз, когда она его просила рассказать ей, что именно он делает, когда часами простаивает почти у каждого растения, в ответ получала лишь его всепоглощающую улыбку и одну и ту же фразу:
– Так все тоже самое, что и все. Тут ничего нового нет. Просто нам везет с семенами.
Но однажды кризисная ситуация все ж случилась. Нередко томаты подвергаются такому заболеванию, как вершинная гниль. К этому приводит целый ряд факторов, не всегда связанных с уходом за растениями. Стоит только чуть закраснеться плоду, как тут же на его верхнем основании появляется черная точка, которая очень быстро разрастается в больше пятно, приводящее к гниению. И полбеды было бы, если эта болезнь поражала только одно растение. Как правило, вершинная гниль образуется сразу на всех растениях, становясь самой настоящей эпидемией.
Беда случилось перед праздником Пасхи. Ничего не предвещало несчастья, каждую неделю собирался неплохой урожай. Но однажды утром рабочие обнаружили признаки болезни, о чем тут же было доложено руководству. Все охали и ахали, то и дело бегали в цех. Технологу, Евгении Александровне, тут же было поручено подсчитать возможный убыток и составить подробный отчет для передачи начальству. На Сергее Аркадьевиче не было лица. Его давно никто не видел в таком подавленном состоянии. А точнее, его вообще никто никогда таким не видел.
– Сергей Аркадьевич, дорогой, ну что вы прямо так грызете себя, – стала жалеть его Ирина Константиновна, – тут нет никакой вашей вины. И в бизнес-плане мы об этом подробно писали, в части, которая касается естественной подверженности растений подобным заболеваниям. Да вы и сами об этом все знаете.
– Знаю, – сухо отвечал Сергей Аркадьевич.
– Ну, а так если знаете, чего себя мучаете? Обработаем чем-нибудь медесодержащим, минуем критическую точку, и все вернется на круги своя. Не терзайте себя, ради Бога, смотреть на вас больно.
– Да, так и поступим. Пойду заниматься.
– Куда пойдете? – спросила озадаченно Ирина Константиновна.
– Обрабатывать, – не менее озадаченно ответил Сергей Аркадьевич
– Так дело не пойдет. Я категорически против! У нас полсотни рабочих. А вы – главный агроном. Вам больше заняться нечем? В конце концов, у нас еще девять цехов, помимо ваших помидоров. И свет клином них не сошёлся. Подготовьте раствор, дайте распоряжение овощеводам и пусть обрабатывают. А вы займитесь другими делами, их очень много.
В какой-то степени Ирина Константиновна даже была рада такому событию. Это как-то уравнивало их профессионализм. К тому же она была совершенно уверенна, что сделать тут ровным счетом ничего нельзя. Но так вовсе не думал Сергей Аркадьевич.
Уже прошел начальный сбор урожая, большую часть которого отправили в утилизацию. К концу дня в кабинете Ирины Константиновны возникла снова фигура Сергея Аркадьевича.
– Я тут подумал, – начал он.
– Да знаю, что вы подумали, Боже ж вы мой, дура я, что ли. Вы уже не отстанете. Занимайтесь вы своими помидорами. Идите. – И Ирина Константиновна махнула в его сторону рукой.
Не ожидая такого поворота событий Сергей Аркадьевич заметно приободрился и тут же понесся в томатный цех, словно боясь, что начальница переменится в настроении.
На какое-то время все забыли о неприятностях с томатами. Руководству было доложено о происшествии, был отправлен подробный отчет с возможными потерями. И все переключились на другие участки производства. Слава Богу, там было все в порядке. Неплохой урожай намечался в огуречном цехе. Даже малина, словно компенсируя потери томатов, стала созревать чуть быстрее намеченного срока.
В конце недели руководство решило самолично осмотреть угодья. С самого утра забегали бригадиры, давая разные распоряжения по уборке. Все мылось, чистилось, внимательно осматривалось на предмет чистоты. Сергей Аркадьевич был привычно спокоен, принимал участия наравне со всеми.
– Сергей Аркадьевич, томатный цех тоже решили посетить. Но руководство в курсе, так что, думаю, переживать не стоит.
– С руководством не поспоришь. Я только, это, растворюсь на время мероприятия.
– Нет уж. Давайте-ка в строй. Потом фуршетик будет небольшой. Да не переживайте вы, все уже позади. Руководство все равно очень довольно нашей работой, и вашей, в частности.
Сергей Аркадьевич ничего не ответил. Но по всему его виду было совершенно ясно, что принимать участие в этом он не собирается. И Ирина Константиновна это прекрасно понимала. А сказала она ему эти слова больше из приличия. Она давно свыклась с его маленькими чудачествами и была не против его отсутствия. К тому же такая ситуация сулила ей все лавры целиком.
В дверь зазвонили. Каждому из рабочих было найдено занятие на ближайшие несколько часов. Все цеха блестели, все было на своих местах. Ирина Константиновна перед самым приходом начальства еще раз прошлась по всему производству, чтобы убедиться лично, все ли в порядке. Не зашла она только в томатный цех. Не хотела портить себе хорошее настроение. И тайно надеялась, что и руководство решит туда не ходить, зная о недавних событиях.
По производству потянулась длинная вереница людей, одетых в белые халаты. Впереди всех шел Семён Николаевич, пожилой мужчина с аккуратно причесанными седыми волосами. Это был директор компании. Несмотря на свой статус, это был необычайно добрый и светлый человек. Он знал многих сотрудников компании по имени, даже простых рабочих. А когда был моложе, нередко мог и сам стать на какой-нибудь участок и проработать весь день. За руку его держала девочка лет семи с веселыми, искристыми глазами. Это была его внучка Лиза.
– Хорошо, как же хорошо! Все зеленное. Даже не верится, что на улице еще местами лежит снег. Кто бы мог подумать, что в этих цехах такое будет. А вы знаете, Ирина Константиновна, что вот здесь, на этом самом месте, когда-то стояли несколько старых бульдозеров и больше ничего. Мы так и купили участок вместе с бульдозерами. И пока руки дошли, простояли они здесь лет пять, наверное.
– Нет, я не знала этого, Семён Николаевич. Никто не говорил.
– Вот, а теперь знаете, – и Семён Николаевич улыбнулся. – Ну что ж, а теперь ведите в свой томатный цех. Посмотрим, что у вас там стряслось.
Ирина Константиновна немного смутилась, но ей ничего не оставалось, как вести начальство к томатам.
Каждый цех представлял собой отдельное помещение, с большими, плотно закрывающимися, металлическим дверями. Для каждого вида растений требовался свой микроклимат, со своим температурным режимом и процессом вентиляции. Не исключением были и томаты. Главный инженер открыл металлическую дверь, и из нее хлынул приятный, теплый поток воздуха, наполненный запахом свежескошенной травы.
Делегация прошла внутрь. Длинные ряды аккуратных, прямоугольных матов, в которых находился грунт. Из него устремлялись вверх толстые стебли томатов. На каждом из них, на уровне глаз, свисали небольшими гроздями красные плоды. Семен Николаевич подошел к одному, потом к другом, прошелся вдоль мата. Выпустив руку внучки, стал внимательно осматривать помидоры.
– Ирина Константиновна, вы явно преуменьшаете свои заслуги. Пока что не вижу ничего критичного. Чудесный урожай!
Ирина Константиновна стояла как вкопанная. Едва зайдя в цех, она сразу заметила перемену. За многие годы работы руководителем она выработала в себе абсолютную стойкость к любым неприятностям. Выражение её лица не менялось, даже когда она оказывалась дома, в семейном кругу. Но сейчас она изменила этому многолетнему принципу. Цвет её лица несколько раз менялся, брови то и дело двигались, а губы растянулись в подобие улыбки.
– Но мы же указали, что вероятный убыток…
– Ладно, ладно! Молодцы! – И, обратившись к одному из сопровождавших его людей, добавил, – подготовьте приказ о премировании. И руководство, и рабочих, задействованных в этом цехе.
– Дедушка, дедушка, смотри, – и внучка указала Николаю Семеновичу в конец длинного ряда с растениями. Там, на подъёмнике, в одежде рабочего, на самом верху, стоял Сергей Аркадьевич. Сквозь громадные, боковые окна, находящиеся прямо под потолком, устремлялся на голову Сергею Аркадьевичу, яркий солнечный поток, отчего его волосы, и без того огненные, переливались разными тонами золотистого цвета.
– Это рабочий, внучка. Он помогает этим плодам созревать.
– Нет, дедушка, это не рабочий.
– А кто же это? – с недоумением посмотрел на внучку Николай Семенович.
– Так ты что, дедушка, не знаешь? Это же солнечный человек…
