Михаил БОНДАРЕВ. Не помогут виды Нотр-Дама

Больно видеть, как стареет мама

Я с годами стал как будто ржавым,

Запылился юности альбом.

Нет давно родной моей державы

Тружеников с молотом, серпом.

Грустно, что торгуют внутри храма,

Нет перил у старого крыльца.

Больно видеть, как стареет мама,

Больно знать, что нет в живых отца.

Вижу, как соседи копошатся,

На работу, грустные, бегут.

Видит небо: надо нам держаться,

Чтоб до срока не пришёл капут.

Скоро поздравлялки с новым годом,

Но не будет, знаю, волшебства.

Юность отгудела теплоходом

И любви осыпалась листва.

Не помогут виды Нотр-Дама,

Не поможет звёздная пыльца.

Больно видеть, как стареет мама,

Тяжко знать, что нет в живых отца.

Капли голубиной крови

Курила ночь. Хотел я отключиться

От суеты тревожной бытия,

Но вдруг в моём окне мелькнула птица,

И сон исчез, и содрогнулся я…

Далёкою весеннею порою,

Среди развалин, там, где цвёл репей,

Я с вездесущей детворою

Охотился на сизых голубей.

Казалось, понарошку, мы играли,

В ловушку накрошив крупу и хлеб.

И сизари влюблённо ворковали,

Стремясь к замаскированной петле.

В тот день я был каким-то очумелым,

Один из голубей запутал нить.

«Слабо самца с крылом розово-белым

Тебе, – мне кто-то крикнул, – подстрелить?!»

Я из кармана выхватил рогатку

И взял, как снайпер, птицу на прицел

И выстрелил красавцу под лопатку,

Он забарахтался от боли и присел.

И чем-то красным окропило перья,

И очумелость вдруг моя прошла.

И я стоял, глазам своим не веря,

Когда забила кровь из-под крыла…

Курила ночь, и месяц хмурил брови.

Меня покрыл холодным потом страх –

Как будто капли голубиной крови

Алели звёзды в сизых небесах.

Дождь-бродяга

За окном гуляет дождь-бродяга,

Песенки печальные поёт.

То вдруг зарыдает у оврага,

То над лесом тихо слёзы льёт.

Может, небо выгнало из дома

Или дождь ушёл от неба сам –

Ковыляет по земле без грома,

Тихий, грустный – видно по глазам.

Дождь-бродяга моросит без крика,

Льёт на город тихую тоску,

Дождь-бродяга, дождик-горемыка

Плачет в сероглазую Оку.

Плачет на осины и берёзы,

Слёзы льёт, слоняется вокруг.

Дождевые смахивает слёзы

Только ветер, ветер – верный друг.

За окном гуляет дождь-бродяга,

Я наверно на него похож.

Это знает белая бумага –

Капают слова, как будто дождь.

Два Ивана

Захолустная спит деревушка

Над заросшей тихоней рекой.

На завалинке дремлет старушка,

Собираясь на вечный покой.

В синих венах – иссохшие руки,

Океаны печали – в глазах.

Все родные – и дети, и внуки –

Ищут счастье в больших городах.

Песня жизни давно уже спета,

Белый блин за окошком луны.

Вспоминается жаркое лето

Беспощадной жестокой войны.

И отца проводила, и брата

На рассвете с родного крыльца.

И ушли, и ушли два солдата

Под лавину огня и свинца.

Залилось сердце девичье кровью –

Похоронки повадились в дом:

Брат геройски погиб под Москвою,

Отец в танке сгорел под Орлом.

И теперь, когда зимняя вата

Забивает заглушенный сад,

Снятся бабке родных два солдата,

Что они воротились назад.

Вырастают они из бурьяна –

Клёны, стройные два деревца,

Брат с отцом – два солдата Ивана, –

То шумят, то молчат у крыльца.

В небесах детства

Звёзды тают, как будто снежинки,

В небе утреннем, в небе парном,

Словно капельки солнца, кувшинки

Золотят в тишине водоём.

«Утро доброе. Чей ты ребёнок,

Почему в ранний час ты не спишь?» –

Тихо шепчет мне, словно спросонок,

Седоватый высокий камыш.

Я сегодня в селе пастушонок,

Под ракитами – бабушкин дом.

Вон пастух в поле гонит бурёнок,

Будто выстрелив, щёлкнув кнутом.

Кучерявые, словно ягнята,

Облака проплывут в синеве.

В камышах что-то крякнут утята,

Шмель-трудяга проснётся в траве.

Я за стадом пойду с пастухами,

Буду в поле бурёнок пасти,

И куда-то лететь с облаками,

Разговаривать с ветром в пути.

Я давно совершил уже бегство

Из страны сказочных облаков,

Из молочного выброшен детства

В край чужих, электронных снегов.

И мелькают, мелькают картинки,

И мне кажется, что за окном

Звёзды тают, как будто снежинки,

В небесах детства – в небе парном.

Очищение лесом

Давно не жду от жизни я чудес,

И не прошу у жизни шоколада,

Но чуть прибавит силы русский лес,

Его медовый запах и прохлада.

Как хорошо в лесу после дождя,

Меня встречают сосны как сестрицы,

Меня встречают песнями друзья –

Невидимые сказочные птицы.

И ерунда, что под дождём промок,

И затекла вода за голенище,

Я чую сердцем – лес родной помог,

Он успокоил душу мне, дружище.

Домик полуразвалина

Не ищу я в роду своём барина

Сквозь столетья туманов и гроз.

Домик старенький, полуразвалина,

В землю пращуров окнами врос.

Помнит он их мытарства, лишения

И который, который уж год

Ждёт хозяев своих возвращения,

Сиротливо глядит на восход.

Сад вишнёвый задушен бурьянами,

В огороде – крапива, репей.

И дурманами смертными, пьяными

Дует ветер из южных степей.

У реки сохнет клевер некошеный

И свечами горят камыши,

И стоит тихо домик заброшенный,

Словно памятник, в русской глуши.

Вдруг пробьёт меня дрожью, испариной,

Словно я – у печного огня.

Домик старенький, полуразвалина, –

Он всё ждёт, не дождётся меня.

Мои бриллианты

Как мне радостно знать перед сном:

Ни за что мировые гиганты

Не отнимут мои бриллианты,

Что рассыпаны в небе ночном.

Дождь и снег

Сероликим ноябрьским днём

Сыпал снег и сошёлся с дождём

На речном на высоком откосе.

Видел снег – дождь оплакивал осень.

В жизни все мы желаем чудес –

Обнялись два посланца небес.

Я им с детства с волнением внемлю,

Небо славящим, любящим землю.

Пели грустно и дождик, и снег,

Что похожий на них – человек.

Он живёт по природе, погоде

И как дождик со снегом… проходит.

Снова сереньким мартовским днём

Снег сошёлся с весёлым дождём.

Снег оплакивал вьюги, метели,

Дождик пел о любви и апреле.

Так и мы, люди, с вами живём:

Где-то снегом, а где-то дождём.

Насладившись коротким разбегом,

Мы уходим – дождём или снегом.

Сосны

Здравствуйте сосны, красавицы стройные,

С виду не скажешь, что вам триста лет.

Вы то шумите, то спите спокойные,

Вас воспевают художник, поэт.

В лютые стужи, в недели дождливые,

Солнечным летом, цветущей весной,

Кажется мне, что всегда вы счастливые,

Мне симпатичен ваш царственный строй.

Вы на себя принимаете, воины,

Копии молний, грозы топоры.

С детства люблю чудо запахи хвойные

С мёдом смолы из-под медной коры.

Дети бегут к вам, приходят влюблённые

И преклоняются вам старики.

Вы вечно юные, вечно зелёные,

Гордость, величие древней реки.

Вы никогда не бываете гневными,

Даже когда вас тревожат ветра.

Вами любуюсь я, словно царевнами,

Каждая сосенка мне как сестра.

На илл.: Тамара Таненкова. Панно «Калуга, парк К.Э. Циолковского».1999. Шелк, батик.