Сергей ЛУЦЕНКО. Его свеча не догорела…
Страницы жизни писателя, педагога, руководителя Павла Андриановича Вислогузова (1927-2017)
1
Павел Андрианович Вислогузов. Очерк «Пока свеча не догорела», из одноимëнной книги. Цитата, что и говорить, весьма длинная. Но – и весьма ценная. Даже – необходимая. Лучше самого писателя здесь не скажешь.
«В середине декабря 2001 года приснился мне сон. От дуновения тëплого ветерка приоткрылась форточка, а через неë в спальню проникла и достигла моего слуха короткая речь, предельно отчëтливая, ясная, категорично-настойчивая и в то же время как-то просительно и доброжелательно звучащая. В жизни мне не приходилось встречаться с такой фонетикой. Это было нечто необыкновенное. Фраза ласкала слух, выражала надежду, звала вперед и наливала меня благодатной силой. Она произносилась сразу троими дорогими мне существами, но в едином лице, в одном цельном звучании. В ней слышалась четкая интонация старшего сына Юрия, добрая мелодичность голоса отца и нежная требовательность жены – Октябрины Григорьевны:
– На исходе первый год нового тысячелетия. Наступила пора писать. На потом не откладывай. – И единый волшебный звук отца, сына и духа в образе моей верной подруги смолк.
Зато поднялась в моей душе волна вдохновения. И я утром следующего дня сел за письменный стол. Через год вышла «Точка опоры». А далее пошло само. Вон, оказывается, как! В подсознании, как в надежном хранилище, до поры зрела готовность к созданию книг. Требовался толчок, сильный и требовательный. И он состоялся, вырвавшись оттуда же, из вполне реальной, хотя и малоизученной субстанции».
2
А ещë одна – реальнейшая! – субстанция – жизнь, отданная созидательному, земному труду – именно земному. И общению с простыми, земными (но в большинстве не приземлëнными!) людьми.
Да, поначалу он сомневался: а стоит ли писать о себе. Кому интересны «рассуждения постороннего и совсем незнакомого человека?». В итоге сомнения отпали: «…А книги? Ведь ни один автор, будь он совсем неизвестный, или маститый классик, не спрашивает публику, нуждается ли она в его творении, жаждет ли выхода его из печати. Автор создаëт произведение прежде всего для себя, самовыражая вынашиваемую идею, самоопределяясь и самопредъявляясь». Такая позиция, безусловно, далека от эгоистичного самолюбования. Ведь, по Вислогузову, книжные герои, «действуя на жизненной арене, и читатели, пробегая главу за главой, невольно оглядываются на создателя… в надежде получить прочную поддержку в острых ситуациях, увидеть светящийся лучик сквозь нависающий мрак...». А это накладывает очень непростые моральные обязательства. И потому автор добросовестно и доступно стремится осветить проблемы как традиционные, так и появляющиеся неожиданно. В первую очередь через людей, повстречавшихся на пути. И, конечно, анализируя, поверяя самого себя.
Вислогузов никогда не сомневался – стоит ли писать о человеке. Писать, конечно, не ради летучей моды, а ради того сверкающего маяка, «который, по мере приближения к нему, как линия горизонта, отдаляется от нас и зовëт за собой, не позволяя останавливаться где-нибудь на полпути и, упаси Боже, не повернуть вспять». Идеального маяка культуры…
Человека из народа, подчëркивает автор, представителя глубокой провинции, так же, как интеллектуала более высокой пробы, волнуют общие проблемы. Многие встречались на его пути – провинциалы и интеллектуалы, защитники и кляузники, труженики и лентяи, творцы и разрушители. Хотя, конечно, люди светлые встречались чаще. Они – не вымышленные, не собирательные образы, но реальные люди с почти всегда подлинными именами и фамилиями – «не случайно подвернувшиеся под руку персонажи, а яркие личности, оставившие или оставляющие после себя глубокий след созидания». Увы, память человеческая коротка. Именно потому рассказанное просится на страницы книг, чтобы не развеяться по ветру и не превратиться в прах.
Трудно даже бегло перечислить здесь героев вислогузовских книг. Ведь их сотни! И жизнь каждого из них по-своему интересна. Она постоянно требует, ждëт продолжения во времени – доброго слова, книжного продолжения, увековечивания – ради сохранения опыта, знаний, чувства собственного достоинства, в конце концов. Какую страницу ни открой – практически каждого человека Вислогузов обрисовывает мастерски, даже – несколькими штрихами. А уж если он берëтся за очерк, а тем более за книгу!..
И всë же – попытаемся перечислить, хотя бы и бегло. Думаю, не обидятся те из ныне живущих, кто остался за рамками перечисления, понимая, что всех упомянуть невозможно, как бы ни хотелось. Да судьбы их и так уже запечатлены и будут, пока движется мир, жить на книжных страницах. Только бы они читались почаще, эти замечательные книги!..
Итак, попытаемся.
Поэт Алексей Тимофеевич Прасолов. Журналист Алексей Иосифович Багринцев. Учëные Леонтий Григорьевич Раменский, Михаил Иванович Ненароков (Воронежской опытной станции по многолетним травам посвящена книга «Верность земле»). Педагоги-руководители Фëдор Васильевич Дорофеев, Василий Сергеевич Мозговой, Григорий Арсентьевич Корецкий, Виталий Иванович Тонконогов, Николай Николаевич Дегтярëв (Павловскому техникуму посвящена книга «В ногу со временем»). Ветврач Семëн Михайлович Кокорев. Комбайнëр Иван Романович Шубин. Краевед, педагог Иван Иванович Ткаченко. Пушкинист Дмитрий Фëдорович Солодовченко. Директор Павловского судоремзавода Фëдор Лукич Гайденко. Партийный руководитель Олег Кириллович Застрожный. Доярка Наталья Яковлевна Солохина. Свиноводы Василий Михайлович Алехин, Мария Тихоновна Шарунова, Раиса Сергеевна Шевченко. Лесоводы-руководители Александр Андреевич Шамаев, Иван Иванович Лубашевский. Ученый-селекционер Евгений Николаевич Седов. Председатель колхоза Григорий Тихонович Турусов (его жизни посвящена одноимëнная книга). Врачи Иван Георгиевич Менжулин, Александр Петрович Овсянников. Педагоги Александра Степановна Котлярова и Василий Пантелеймонович Дуров. Скульпторы Иван Павлович Дикунов и Эльза Николаевна Пак… И многие, многие другие достойные люди! Достойные в том числе потому, что их судеб коснулось перо Павла Андриановича Вислогузова. А уж он за свою долгую жизнь научился разбираться в людях…
3
Обратимся теперь к внешней канве, к биографической, так сказать, составляющей, и пройдемся, хотя бы наскоро, по дороге, которой довелось шагать герою нашего очерка – Павлу Андриановичу Вислогузову.
– Я счастливый человек, везучий! – с тихой, тëплой радостью на склоне лет в своей вершинной вещи «Пока свеча не догорела» признается автор. Потому что место рождения – старинное русское село с богатой историей и прекрасными традициями – воронежская Гороховка. «Замечено давно, что непосредственно соприкасающиеся поколения… в процессе жизненного взаимодействия делают друг друга лучше, чище» – справедливо говорится о семейных ценностях в книге «Люди и судьбы». Крестьянскому укладу – укладу своей семьи, безусловно, заслуживающей самого глубокого уважения по труду своему и по царящей всегда «дружбе взаимосплоченности и взаимоподдержке», Вислогузов много страниц уделяет и в прекрасной автобиографической книге «Точка опоры», а позднее и в книге «12 поколений родословной» (род его – ни много ни мало – с XVIII века чëтко прослеживается!).
Дед по отцовской линии Емельян Сергеевич Вислогузов – природный хлебороб. Сложение имел, как и все Вислогузовы, богатырское, а надел – небогатый: и по качеству почвы (супесный), и по площади. И поэтому был он вынужден влачить тяжëлую крестьянскую долю, да ещë и наниматься с семьëй к Писаревскому помещику на чернозëмное правобережье Дона за очень небольшую часть урожая. В хозяйстве была лошадь, пара волов, мелкая живность… А семья-то была не маленькая – состояла она из двадцати человек! Ко времени революции бабушка Арина уже отошла в мир иной. А трое старших сыновей, включая отца героя нашего очерка, были женаты и имели потомство. Очень небогато жили Вислогузовы, да ещё к тому же старшие братья воевали. Попробуй деду, пусть и вкупе со снохами, справится с такой оравой! После ранения и излечения в госпитале Андриан, отец Павла, и еще один брат вернулись домой… Дед, наконец, дождался подмоги…
Но – грянула Гражданская. Ушли в красногвардейский отряд четыре сына – Прокофий, Андриан, Егор, юный Ефим и два внука, дети старшего сына, Харитона – юные Владимир и Федот. Снова воевали, получали ранения, гибли…
А тут форсировали Дон деникинцы, и во двор дедовский заглянуть не преминули, чтобы забрать все хотя бы мало-мальски ценное. Перетрясли скудный скарб. Поставили деда к стенке и начали допрос: где оружие? где сыновья? И это несмотря на жалобные крики женщин и детей… А после развели костëр, и прикладывали к стариковскому телу раскалëнный штык. Били шомполами. В конце концов привязали к бороде горящий пучок соломы…
Каратели ушли, забрав со двора лошадь с упряжью. А дед так и не поднялся больше на ноги и вскоре от мук скончался. Вот и стóит ли, спрашивает П.А. Вислогузов, так до старости и не примирившийся с мученической смертью деда, так бездумно, следуя моде, поклоняться Деникину, Колчаку, Врангелю и иже с ними? Ведь они к тому же проиграли Первую мировую… И тут же задаëт резонный вопрос, кто такой истинный народный герой. И отвечает, что выдвинувшиеся из глубин народа Ворошилов, Будëнный и подобные им оказались непобедимыми и достойными не насмешек, а преклонения. «Но как бы ни преподносились революционные события и время их свершений пишущими и комментирующими под хоругвью нынешней демократии, народ по-своему воспринимал революцию… Оттого-то революция и победила, что была всецело понята и поддержана народом». А вообще, Вислогузов, как это ни тяжело израненной душе, выступает за поиск того, что сближает и примиряет враждующие стороны, а не разъединяет…
По материнской же линии дедушка, русский богатырь и кулачный боец Иван Егорович Проскурин, по-уличному Карась, прозванный так за свою изворотливость и стойкость в бою, и бабушка Алëна Ефимовна, урожденная Брагина – тоже потомственные гороховские крестьяне, в поте лица добывавшие свой хлеб. Жили по-доброму, готовы прийти на выручку каждому попавшему в беду. И растили сами восемь детей – которых надо накормить, одеть, обуть да впоследствии женить, выдать замуж. И все те же в хозяйстве пара волов, да лошадь, да корова. Потому пришлось Ивану, не могущему податься от семьи на заработки, освоить сапожное и шорное дело. Трудолюбие и трезвость помогали содержать семью в достатке. Страшный голод 1921 года и тиф свалили Ивана Егоровича, и едва перевалив полвека своей жизни, он скончался. Хозяйство, дети (к тому времени выжили 15-летний сын и три малолетние дочери) – всë легло на плечи бабушки.
И начались вдовьи печали и унижения. Стойкой она оказалась – выдюжила. И до последней минуты слëзы прятала, не жаловалась, и успевала на помощь прийти, расспросить, подбодрить семью, развеять страдания. Павел Андрианович рассказывает к месту случай, от которого мурашки по телу бегут. Бабушка и в старости ходила на большие расстояния, по нескольку десятков километров степными дорогами на станцию в Россошь, в Митрофановку, стремясь увидеть разлетевшихся по свету дочерей. В помощь ей была обыкновенная высохшая палочка. И вот однажды между хутором Донским и Новой Калитвой увидел еë пасущийся бугай, а они очень злопамятны, и накинулся, приняв за старую обидчицу. Спасло бабу Лену только то, что поблизости нашлась глубокая узкая промоина – и она легла туда на спину, вжалась, положив на себя посошок. Свирепо ревущий бугай, дико вращая глазами и роняя клочья пены, бесился, но не мог причинить никакого вреда своей неповинной жертве. Так она и отлежалась, пока жажда не погнала быка к речке. И брату Павла Андриановича, внуку своему Николаю добрый совет дала – и он, однажды так же застигнутый, принялся очень быстро пригоршнями бросать песок в глаза бугаю, тем и спасся.
Старшей дочерью Алëны Ефимовны и была Евдокия Ивановна, мама Павла Андриановича. Евдокия и Андриан поженились, едва им исполнилось по восемнадцать лет. Парню, с детства привычному к труду, по зиме довелось быть со старшими братьями на заработках в Киеве, а тут письмо от отца: «Мол, женись поскорей, сын, и невесту мы уже тебе приглядели. Красивая, ласковая девушка, работящая…». И вот в церкви на богослужении Андриану впервые показали невесту. С первого взгляда очень они друг другу приглянулись: и видный жених пришелся по сердцу, и зардевшаяся невеста. И без малого семь десятилетий были прожиты в мире и согласии. Прожили они, не осуждая никого, не навешивая ярлыков. Трудные, тревожные времена пережили – и голод, и войны, и многие потери. Пережили! Ведь, пишет Вислогузов, «семья предполагает не только материальную обеспеченность, но и тот особый дух, который присущ людям в процессе тесного, порой труднообъяснимого общения. Дух, сплачивающий семейный союз и делающий его нерасторжимым и нерасчленимым. Именно в семье, в малой социальной группе, наиболее полно реализуется личность». Жизнь закалила обе ветви рода. И – трудились Андриан с женой Евдокией до конца, потому что без труда, без родной земли жизнь свою не представляли…
Да разве всë перескажешь? Уместишь в малый очерк (пусть и не совсем малый)? К тому же, как охватить все поколения, чтобы не обидеть никого невзначай? Разве только самое выбрать, самое… А как его выбрать, если всë интересно, всë ценность представляет историческую? А надо ли – всë заново, если есть на свете книги Павла Андриановича Вислогузова, где вся жизнь огромной семьи и по отцовской линии, и по материнской расписана очень обстоятельно, тепло. Всë есть, всë запечатлено, и не раз, ведь автор не устает говорить о своей любви. И надо только откликнуться, потрудиться душой, прочитать то, что нам оставил этот достойный человек …
4
О Павле Андриановиче Вислогузове, как хозяйственнике, педагоге, рассказать всё-таки необходимо – очерк наш от этого только выиграет. Путь его нелëгок и – прекрасен своей цельностью и силой. Он – документ эпохи, документ силы человеческого духа. Хотя, думается, не всегда жизнь казалась самому Павлу Андриановичу столбовой дорогой…
Итак, по-возможности кратко, с начала.
Число и год рождения – 9 марта 1927.
Место рождения – село Гороховка Верхнемамонского района.
(Почти анкета… А сколько, думаю, довелось их заполнить Павлу Андриановичу? А сколько прочитать?..)
Штрих следующий – труд. Труд с самого детства, и потому он – самое раннее воспоминание. Ведь «труд – это естественное состояние личности, какой бы возраст она не имела». Труд, конечно, по возможности: то ведëрко малое из колодца с помощью мамы добыв, рассаду полить; то за чапигу плуга на пахоте подле отца подержаться; то телëнка на пастбище проводить; то травы для него нарезать коской-невеличкой, мешковиной с конца для безопасности обмотанной. А позднее, на второе десятилетие своей прозрачной жизни едва перевалив, проснуться пораньше да наносить десять вëдер воды в кадки для коровы, да десять пучков молочая нарубить для нужды домашней; да, уже ближе к вечеру, мешок травы для бурëнки нарезать, да полить грядку луговой озëрной водой; да телëнка из стада не забыть привести. «По мере возрастания, естественно, обязанности усложнялись…».
Но не следует думать, что детство было – безрадостное. Огромную радость доставляло чтение приключенческой и классической литературы. Он безо всякого нажима в школе запомнил массу стихотворений. Особенно нравились Лермонтов и Маяковский, которого Павел очень любил читать со сцены. С радостью выучился играть в шахматы, и ему не раз доставались призовые места. Ещë одно увлечение – стрелковый спорт, и тоже с неплохими результатами. Было оно, счастье! Было! Примета того времени – «рождались идеи, загорались сердца и манили волшебные дали». А ныне, сетует писатель – равнодушие к поэзии, живописи, музыке… Пресыщенность… И назовут ли нынешние дети, особенно обездоленные, своë детство счастливым?..
22 июня 1941 года дети проснулись взрослыми. Все как-то сразу посуровели…
К началу Великой Отечественной войны Павел, волами правя, уже второй год возит с луга силосное сырьë – осоку. С войной скрылось и его детство. Парнишку посадили на лобогрейку править лошадьми, пахать на волах зябь, косить да копнить яровую пшеницу. Прицепщик, тракторист… И – голод, и – бомбежки лихие… Всяко было. За самоотверженный труд в колхозе Павла даже премировали: дали котиковый воротник на дамское пальто! Забавно? А вот и результат: мама продала подарок в Россоши и на вырученные деньги – 800 рублей приобрела восемь стаканов соли. Сколько радости было, когда присаливали картошку!..
Закономерно было, по характеру, в 16 лет пришедшее членство в райкоме комсомола. И вот уже Павел – председатель районного комитета по физической культуре и спорту. Да разве не было сомнений? Были! Но были и характер, и чувство долга перед страной, перед семьëй, пред собой, наконец. И он не сдавался.
Потому столь проникновенны, сколь и выстраданы его слова о поколении подростков, чья юность пришлась на войну: «Это поколение видело смерть, льющуюся кровь, нечеловеческие муки из-за безвозвратных потерь, голода, холода, непомерные физические и психологические нагрузки. Для него свойственно чужую боль воспринимать, как свою, чужие раны – как собственное вскрытое пульсирующее сердце, жизнь своего современника – как свою жизнь и чаяние». В конце рабочего дня все валились, как подкошенные. Но никто не ссылался на свой полудетский возраст. Что говорить, если даже грянувшая война не сломила сложившихся убеждений и устремлений молодого поколения… Слова эти, из недавней цитаты, в полной мере относятся и к самому Вислогузову. Потому-то он и спешил «поведать о своих близких, старших современниках и ровесниках, сказать доброе слово и передать новым поколениям то неизъяснимое ощущение человеческой причастности к героике, ярким моральным устремлениям, повседневному подвижничеству…».
Была и двухлетняя служба в армии – по последнему военному призыву. 22 ноября 1944 года он, «худенький от хронического недоедания, посиневший от ноябрьского холода», под душераздирающие проводы ступил на военную стезю. В бою побывать так и не довелось, но искусство противотанкового боя освоено было.
1947 год. Новая школа жизни – ещë более серьезная и фундаментальная. Очень нужная и очень трудная школа – ведь страна была разрушена войной. И она срочно требовала восстановления. Не только восстановления, как самоцели, – дальше должно было последовать мощное развитие производства. И потому душа, совесть патриота просто не могли остаться в стороне. Вернувшийся с войны Павел, теперь уже с полной основательностью – Андрианович, не юнец неоперившийся, – сначала инструктор Ново-Калитвенского райкома партии, а далее, с 1950 года, занимает ещë более ответственный пост – возглавляет отдел пропаганды и агитации. Для него это было жизнеопределяющее время формирования как работника, так и личности. Партийная работа учила «работать с людьми, доходить до их нужд, оценивать поступки, не спешить с выводами…». И – стремиться к новому, и – закреплять его практически… Но хлопоты хозяйственные хлопотами, а учëба никогда не оставалась в стороне. Были ещë те, военные занятия в школе – под грохот войны, с долгими перерывами по здоровью, но – с отличными оценками. Позже – десятый класс по очно-заочной форме и педучилище одновременно. Филологический факультет Воронежского государственного университета. Курсы… Чувство обязательности, ответственность и, конечно, любознательность не позволяли Павлу пропускать ни часа лекций, даже несмотря на высокую температуру и другие различные недомогания. Книги почтой из Москвы, Ленинграда, Воронежа приходили одна за другой. И засиживался он над ними далеко за полночь. Потому и закономерны были похвальные грамоты, памятные подарки.
А учëба в университете пригодилась, ещë как! Его наставниками были Валентина Ивановна Собинникова, Раиса Куприяновна Кавецкая, Сергей Георгиевич Лазутин, Анатолий Михайлович Абрамов, Полина Андреевна Бороздина, Анатолий Александрович Глухов, Бер Моисеевич Бернадинер, Яков Иванович Гудошников, Антонина Тимофеевна Абрамова… «Одно только общение с этими незаурядными людьми обогащает личность. А знания, которые давали эти люди, – ни с чем не соизмеримы и представляли свой особый, энциклопедический мир. Они давали мощный заряд сознанию, чтобы выстроить методологию для понимания и восприятия могучего творческого наследия человечества. Их труд для нас, учеников, являлся тем фильтром, который необходим для отцеживания накопляемой информации и превращения еë в прочный сплав разума. С великой благодарностью вспоминаю своих учителей по университету»… Такими полными признательности словами на склоне лет умудренный радостями и бедами человек признается в своей любви к альма-матер. И выводит для себя ряд основополагающих принципов: учиться надо всю жизнь; в учении не допустим самообман; в любых сложностях и потрясениях победу одержать помогут только знания. Да, умение разобраться в ситуации, в душе человеческой, широта и глубина взглядов – все это заложило всестороннее образование. А постоянная практика – развила. Гуманитарное образование не только не препятствовало впоследствии общению с простыми колхозниками, составлявшими, бывало, двухтысячный коллектив, но и всемерно способствовало успешному решению задач.
Для отдыха оставались считанные часы. Но он учился – и на работе, и ночами – у книг. Тогда-то, в те послевоенные годы он делает первые шаги в педагогике: заведует вечерней партийной школой…
К 1950-му году, как вспоминает Вислогузов, ущерб, нанесенный сельскому хозяйству войной, практически ликвидировали. Но – требовались кардинальные меры по повышению урожайности. Началось повсеместное укрупнение колхозов. Для руководства требовались надежные люди. Сама судьба вела, подталкивала… А случилось всë так. В декабре 1953 года Павел Андрианович Вислогузов – секретарь райкома партии по сельскому хозяйству того же Ново-Калитвенского района, спустя же несколько месяцев его закрепляют за Старо-Калитвенской МТС и семью колхозами. Кажется, работать бы, как и раньше, по накатанной, но – «интересы партийной работы отодвигались постепенно как бы на второй план, уступая место производству». У него всë сильнее «вырабатывалась потребность ощущать конкретный результат усилий». Конкретный – не бумажный! Хотелось конкретной работы. И вот, когда колхозники «Прогресса» попросили его в председатели – согласие тут же дал, и в июне 1956-го единогласно был избран в председатели. С этого времени и началось беспокойная, сложная, с радостями и огорчениями жизнь тридцатитысячника в селе Нижний Карабут, что на правобережье Дона…
Председатели-тридцатитысячники! Сколько на них возлагалось надежд! Эти большей частью компетентные, морально устойчивые люди направлялись партией в самые отстающие колхозы с целью их подъема и развития. Разное было. Многие старались изначально откреститься от такой работы, многие не справлялись. Вислогузов вызвался добровольно – и успешно справился со всеми трудностями. Помогли характер, глубокие знания людей, и, конечно, любовь к земле, идущая оттуда, с детства… Всю свою жизнь ощущая себя плотью от плоти земли, уже подводя жизненные итоги, он напишет: «Говорить о любви к земле, по-моему, так же нелепо, как о любви к своему телу, голосу, походке… То, что в этом случае подразумевается под любовью – естественное состояние».
А с января 1959 года Павел Андрианович Вислогузов – уже председатель колхоза «Дон» в селе Ольховатка Россошанского района. Ему очень не хотелось расставаться с полюбившимися карабутцами. Но в то время продолжалось укрупнение, образовался огромный колхоз «Победа» с площадью пашни
Павлу в те годы повезло встретить любовь всей жизни – обаятельную девушку Октябрину Турусову, и к тому же друга и единомышленника, делившую все радости и невзгоды. (Это об еë отце, незаурядном лискинском председателе колхоза Григории Трусове будет впоследствии написана книга). Поженившись в 1953 году, они прошли обок многие десятки лет. Ей, по профессии педагогу, учителю физики, пришлось, сопровождая любимого человека, переезжать из села в село, с квартиры на квартиру, переходить из школы в школу. Не успеешь осмотреться, обжиться как следует – снова переезд. Да ещë из прекрасной благоустроенной квартиры – в махонькую полузаброшенную хатëнку, где пол земляной, крыша соломенная, к тому же прогнившая. А тут пошли дети – Юрий, Галина, Владимир. Трудности за трудностями, хлопоты за хлопотами… Однако – счастье не никогда надолго не покидала их семью, и благодаря Октябрине Григорьевне быт превращался в радость. Всë постепенно налаживалось. Счастье, это «труднообъяснимое волшебное состояние души и сердца», по большому счëту, сопровождало их всю жизнь. Любовь побеждала все невзгоды…
И вот – в январе 1961 года – новое перемещение, теперь в колхоз «Страна Советов», что в Русской Журавке, в одно из крупнейших хозяйств области. Нашлось, наконец, место самой любимой, плодотворной и долговременной работы. За 17 лет руководства «годовое производство зерна увеличилось примерно на 70 процентов, сахарной свëклы – более 60, скота – на 16 процентов, молока – более чем в 2 раза, шерсти – в полтора раза… Основные фонды выросли почти до 5 миллионов рублей… Годовой чистый доход в тогдашнем исчислении превышал 650 тысяч рублей». Ушли от трудодня к нормальной ежемесячной денежной оплате труда, что пробудило интерес селян к работе. У колхозников появился выходной день, ежегодный оплачиваемый отпуск, различные пособия, пенсия. Были выстроены Дом культуры, детский сад, больница, аптека, школа, современные магазины (даже – книжный), комбинат бытового обслуживания, хлебопекарня, столовые, мельница, маслозавод… Повышалась культура и образование колхозников. И сами они активно строились. Успешно созидалась атмосфера обновлëнного села. Не зря Вислогузов столько страниц с любовью посвящает русско-журавскому периоду своей судьбы в книге «Точка опоры»…
В 1962 году Верхнемамонский район был упразднён, и все его хозяйства, в том числе и «Страна Советов», вошли в Павловский район (впоследствии был снова отделëн). Павел Андрианович вошел в состав бюро райкома, и, кроме этого, был избран членом обкома партии. А это – двойная, а то ещë и большая нагрузка и ответственность!.. Здесь, на павловской земле, в полную силу состоялось его плодотворное общение с первым секретарем райкома Олегом Кирилловичем Застрожным. Это был «практически идеальный образ руководителя»: преданный идее, скромный в жизни, широко образованный человек, фронтовик. «Все знавшие его помнят, что он любил литературу, искусство и в меру возможного делал всë для того, чтобы шедевры мировой и особенно отечественной культуры становились доступными людям труда. В период праздничных мероприятий, в часы досуга, во время неофициальных встреч он любил читать стихи, петь. И не стеснялся этого. Почему-то некоторые считали, что стихи – не для крупного руководителя. Это явная ошибка. Ведь если можно обойтись без литературы, то почему не пренебречь музыкой или живописью, не «двинуть побоку» философию, историю? А с чем же надо оставаться? Производство, управление и экономика только при том условии приобретают силу, если вписываются в общую культуру и в еë составе взаимодействуют с искусством, наукой, правом. И Застрожный это прекрасно понимал». Здесь нельзя не привести еще одну ëмкую цитату из очерка «Застрожный» – квинтэссенцию размышлений: «Застрожного нельзя рассматривать только как руководителя района, пусть даже обладающего немалым талантом в управленческой деятельности. Его промелькнувшую яркую жизнь можно было бы сравнить с волшебством, в котором совершались удивительные духовно-нравственные процессы с ним самим и со всеми теми, кто шëл с ним рядом, разделял его взгляды и был вовлечен в благодатную атмосферу надежд и свершений».
Годы шли – стремительно, плодотворно… В 1977 году Вислогузову было предложено занять место руководителя Павловского совхозтехникума. Ещë года за три-четыре до того момента поступало аналогичное предложение по Острогожску, но Павел Андрианович, чтобы не покидать полюбившиеся «Советы», как бы в шутку обмолвился: «Вот бы Павловск…». Всë-таки поближе… Но эту фразу наверху не забыли. И вот сообщение: предыдущий руководитель освобожден по состоянию здоровья, требуется кандидатура педагога, и желательно бы из председателей колхоза или директора совхоза. Что и говорить: работа была заманчивой. Но срываться с места не хотелось. Ведь надвигался возраст закрепления достигнутого, а не начинаний, сколь интересны они ни были. Однако вышестоящие товарищи убедили: возраст для учебного заведения «самый подходящий: и силы не иссякли, и опыт есть». И здесь на Вислогузова нахлынули горькие переживания: ведь семнадцать лет было отдано любимому колхозу! Но – как всегда – пришлось согласиться.
Однажды Павел Андрианович сел в утренний автобус и добрался до Павловска, чтобы самолично осмотреть базу. Увиденное, мягко говоря, удручило. И он – снова отказался, теперь уже в категорической форме: «Ведь в запасе до пенсии – всего десять лет. Смогу ли вывести на учебное заведение на требуемый уровень…». Беседа была перенесена в обком. Конечно, опять «уговорили». И на последующее десятилетие Вислогузов погрузился в новую, по сути, работу – «учебно-организационную, методическую, хозяйственную и чисто производственную…». Тогда в техникуме трудилось около 150 преподавателей, да на производстве – около 500 человек. Многое, многое требовало отладки. Порой ему казалось, что всë это – кошмарный сон. Рабочий день начинался в 5-6 утра и заканчивался в 10-11 вечера. Бесконечные тревоги, бессонные ночи…. Но постепенно появлялась уверенность – и снова начиналось трудное, сложное – но восхождение. Оборудовались мастерские, отделывались кабинеты… А главное, теплело на сердце – ведь жена Октябрина Григорьевна тут же, в техникуме, трудится, преподаëт свой предмет…
1986-1987 учебный год – последний в директорской деятельности Павла Андриановича. Пришла пора заслуженного отдыха. Но, по сути, это произошло только на бумаге. Самое главное – обучение молодежи – осталось – ещë более чем на два десятилетия.
Все эти факты из жизни нашего героя, как и запечатленные им самим факты из жизни повстречавшихся на его пути людей, весьма важны: «Ведь из отдельных штрихов, граней, мазков оценивающе-созидательных шагов именно рядовых членов сообщества и выстраивается история» – так справедливо утверждает сам Павел Андрианович.
Вот потому-то и пришло, явилось вроде бы нежданно, но все-таки закономерно не менее главное: книги. Пришло огромное желание дать пережитому вторую, более протяжëнную во времени жизнь. За пятнадцать лет подвижнического труда было написано десять книг: «Точка опоры», «Люди и судьбы», «Верность земле», «Беспокойные сердца», «Сельские тропы», «Григорий Турусов», «Зарисовки с натуры», «12 поколений родословной», «В ногу со временем», «Пока свеча не догорела». И каждая из них представляет безусловный исторический и литературный интерес.
Производственные заслуги Вислогузова были отмечены высокими правительственными наградами: орденами Октябрьской революции и Трудового Красного Знамени, двумя орденами «Знак Почета», многими медалями и Почетными грамотами. Результаты педагогической деятельности подтверждают Знаки «Отличника народного просвещения РСФСР», «Почëтного работника среднего профессионального образования»… и, конечно, тысячи учеников, многие из которых достигли значительных высот в своей профессиональной работе. Но самой высокой наградой, безусловно, стали дети и внуки…
5
Вернёмся, однако, к писательской стезе нашего героя. Хотя слова «писатель» по отношению к себе Павел Андрианович старался по-возможности избегать, да и писать до старости не собирался, как уже отмечалось в начале очерка: ведь масштабы деятельности, дескать, не министерские или военачальнические. Мысли были – только трудиться, «пока ноги носят и голова способна мыслить». Но – огромный производственный стаж, боль за деревню, за село (ему всегда было больно видеть заброшенность и запустение земли), дума о его сохранении и возрождении подтолкнули к перу. Так, через поля земли, через педагогические поля судьба привела его на поля писательские, литературные. А в основе всего – конечно, Человек. И вечная преемственность поколений…
Да, с наибольшей любовью и благодарностью Вислогузов, засевая свои литературные поля, пишет о Человеке с большой буквы, о Труженике. «Руки у него были натруженные, а взгляд открытый и честный» – вот где исток его великой любви. Именно тогда страницы его книг – поля урожайные, золотые, кажется, начинают светиться. Но и бюрократ, и кляузник ни в коей мере не должен оставаться в забвении. Потому что если думать и говорить только о Добре – выйдет в механизме перекос, и зëрна от плевел не отделятся. И прогресса, развития общества, в итоге, не будет. А ведь автору так хочется, и он неустанно проводит эту мысль, чтобы общество двигалось в сторону совершенствования!..
Вислогузов говорит о человеке, показывает характер, обрисовывает ситуации, конечно, для того, чтобы вспомнить всë и ещë раз и запечатлеть на бумаге (по сути, в памяти поколений) жизнь своей эпохи, свою жизнь. Но и не только! Он ставит глубокие, глобальные вопросы человечества: как отрегулировать отношения между людьми – «увидеть ту точку, в которой пересекаются знания, уверенность, сомнения, согласие и несогласие с действительностью». Ставит – даже ясно понимая, что вопросы эти – древнейшие, и ясного всеобъемлющего ответа, способного вывести людей из этого заколдованного круга, нет. Нет, он не берет на себя роль пророка. Цель его писаний совершенно иная – «поразмышлять на перепутье прошлого и нынешнего времени, пересечении многочисленных… идей и убеждений, столкновении режимов и занятых группами и отдельными лицами позиций о своей деятельности. Попытаться увидеть в собственной жизненной круговерти свою роль, пусть и не столь решающих масштабов, и дать ей оценку теперь уже как бы со стороны».
Обозревая свой жизненный путь, путь свершений и крушения великой державы, П.А. Вислогузов нередко задает себе вопрос: «А нет ли моей лично вины?». Вины в том, что «не просто развалилось созданное, но какой-то зловещей силой отдано на поругание и растерзание, на осмеяние и безжалостное попрание?.. Скорее тут, в настоящем, я со своими друзьями-единомышленниками где-то проглядел, не напрягся, не воспротивился разрухе. Может быть, надо было в трудную годину вернуться в свой родной колхоз… попросить колхозников принять меня, чтобы вместе выжить и выстоять». Болит душа этого незаурядного человека, берущего на себя такую непосильную ответственность, болит – а ответ так и не находится. Но у него есть возможность показать, по какой дороге двигаться каждому из нас, поставив ориентирами честность, отзывчивость, трудолюбие… И он не может еë упустить.
Диапазон вислогузовской кисти весьма широк: от книги воспоминаний «Точка опоры» и философско-публицистической книги «Сельские тропы» до книги рассказов «Зарисовки с натуры»; от юмористической истории «Отомстили» до трагической «Платы за счастье», которую невозможно читать без спазмов в сердце… Но изглубинно связывает всë – земля, любовь к ней, любовь к сельскому труженику и желание, чтобы его жизнь, как и жизнь всей России была лучше…
Да, жаль, очень жаль, что сейчас так мало читают книги, особенно люди молодые. Прочитали хотя бы одну книгу Павла Андриановича Вислогузова – сделали шаг, и немалый, к истинному пониманию жизни, еë путей, к пониманию своего места в ней, этой непростой жизни. То есть сделали шаг к совершенствованию себя и мира. По крайней мере, попытались…
Сам, читая, не раз ловлю себя на мысли, что и здесь, и там надо бы подтянуться, отбросить наносное. И вновь задаю себе вопрос: откуда в охаянные ныне советские времена у простого труженика было столько светлой, созидательной энергии. Понятно, не во все годы и не у каждого – но ведь было же! А всë потому, что была идея (как сейчас модно говорить, национальная), а значит – была вера, пусть даже в то же осмеянное светлое будущее, но была! А вера подкреплялась убеждениями, знаниями, наконец. Она, эта идея, была деятельна и возвышенна. Не зря ведь столько людей ныне тоскует о прошлой, советской жизни! Тоска есть, сожаление есть – силы, увы, нет, и решимости. И хотя бы каплю этой силы, этой решимости можно взять у Павла Андриановича Вислогузова.
Приведу один пример. Пример удивительной смелости и торжества Добра, которое не могло бы состояться без деятельного человеческого участия. Вислогузову – всего лишь 20 лет. Он недавно закрепился в должности инструктора Ново-Калитвенского райкома партии. И первый секретарь райкома Василий Семенович Бондаренко, человек, по-отечески наставлявший Павла, ориентировавший парня на приоритеты добра и человечности, однажды протянул ему сколотые листки письма без подписи. В грязной кляузе – анонимке, порождении «алчности, болезненного самолюбия, тщеславия с осознанием уязвленной значительности» сообщалось о неблаговидном поведении директора одной из школ – безупречно знающего свой предмет учителя математики, активного общественника, «умного, образованного, тактичного и всесторонне воспитанного человека». Прекрасного семьянина. Человека нелегкой фронтовой судьбы, попавшего в окружение, а после – в плен, из плена дважды бежавшего, травимого собаками, раненного, и – снова вернувшегося в строй. Человека, проявившего истинный героизм, что подтверждалось многочисленными наградами, главная из которых – орден Ленина. «Для него были характерны деловитость, необходимая энергия, хозяйственно-распорядительная сметка. И был он не чужд общительности, открытости для других, но без фамильярности и панибратства» – так описывает встречавшийся с ним и до этого случая П.А. Вислогузов. И вот – в письме описывалось «непристойное» поведение директора: якобы «7 ноября он организовал в коллективе попойку, сопровождавшуюся оргией». Вопрос встал нешуточный: «может ли человек, занимающийся развратом и растлевающий женщин – учительниц, осквернивший очередную годовщину Октябрьской революции, состоять в партии и заниматься воспитанием юных душ». Вислогузов пригласил на доверительную беседу директора школы. После, стараясь «не показаться чинушей» – пригласил женщину, как оказалось мудрую и порядочную, в отношении которой директор якобы преступал дозволенные моралью границы. «Пригласил и легко установленного автора», сразу в писанине признавшегося – типа скользкого и мутного, «явно с претензиями». Им оказался сожитель вышеупомянутой женщины. Беседа была нелегкой, и, увы, – не принесшей желаемого результата. Снова инструктор встретился с директором. «Состоялся большой задушевный разговор с этим умным человеком, опалëнным войной, глядевшим смерти в глаза, смелым и решительным, пролившим в боях свою кровь». Уже тогда Вислогузов понимал: чем значительнее человек, тем «гидра зависти к нему будет более зловещей и страшной». И ещë он понимал, что «необходимо перед чудовищем отрезать все подходы», дабы не прозвучало страшное в те годы слово «плен». И он попросил принести материалы, которые свидетельствовали о подвигах этого человека. Капитан с неохотой, но принес. «Это были материалы газет: фронтовой, армейской, дивизионной многотиражки. Целые подвалы…» И вот – газеты переданы Бондаренко. Бессонная ночь ожидания молодого инструктора… Ещë более тяжелая – педагога… А в результате – справедливость всë-таки восторжествовала: директора школы единогласно приняли в члены партии. А это была двойная победа! «…Точка в судьбе достойного человека была поставлена в том месте, где нужно».
В очерке «Анонимные письма» человек этот был выведен под фамилией Будков. А настоящая фамилия его – Будаков. Виктор Ильич Будаков – отец известного воронежского писателя Виктора Викторовича Будакова. К слову, эту историю мне приходилось не только читать в книге «Люди и судьбы», но и слышать от Будакова-младшего и самого Вислогузова – пожалуй, главного героя-победителя этой непростой истории.
6
О Павле Андриановиче Вислогузове могли бы более подробно рассказать люди, соприкасавшиеся с ним изо дня в день в рабочей или семейной обстановке. К сожалению, очень близко знать Павла Андриановича мне не довелось, но книгами с тëплыми дарственными надписями периодически обменивались, и дома у него гостить приходилось, и слова самые добрые, даже весьма лестные для авторского самолюбия слышать и в частной беседе, и публично. Помню свои не очень многочисленные, но всегда очень тëплые, даже – просветлëнные встречи с ним. Помню, с какой радостью, как уважительно принимал он в дар первые тонкие стихотворные книжечки, и тут же, перелистывая, отмечал понравившийся образ… И сам книги свои дарил с радостью и надеждой.
И вновь мне вспоминаются его прекрасные строки, его гимн Жизни: «Улыбка близкого мне человека, друга, товарища, студента, случайного прохожего согревает моë сердце и радостью отзывается в моей душе. Для меня ежедневно всходит солнце, ярко озаряет окружающий мир, в котором проходит моя жизнь, и наполняет каждую клетку мироздания волшебной энергией. Я вдыхаю земную благодать и ощущаю божественную красоту вокруг себя». Жизнь прекрасна – несмотря на многие, многие тяготы и печали и личного характера, и масштаба всей страны…
Я несу в душе отзывы о Павле Андриановиче многих, многих людей… В своë время слушая эти рассказы, беседуя с ним самим, читая его книги, думал о нëм – и в моей душе всë четче вырисовывался облик писательский, внутренний, духовный – добрый, ясный, и облик внешний – истинно благородного человека. Очень симпатичный, светлый складывался образ. Все его движения, неторопливые, даже – немного барственные, движения крупного, уверенного в себе человека говорили о душе устойчивой, выдержанной, незлобивой. Хотя и отзывчивой на горести и радости людские. И всегда в беседе (а речь его была очень чëткая, плавная, зримо-выпуклая), так или иначе присутствовали все встретившиеся на его пути – те, кого он помнил тепло, благоговейно.
Годы бегут неудержимо… Но вновь и вновь благоговейно и тепло вспоминается мне русский интеллигент, неутомимый труженик, писатель – Человек с большой буквы – Павел Андрианович Вислогузов…
Август 2018, июль 2019.
На фото: Павел Андрианович Вислогузов (1927-2017)
