Игумен ВАРЛААМ (БОРИН). Патент

Рассказ

В жизни каждого человека встречается много всяческих мелочей. Порой радостных, порой печальных. Несмотря на их незначительность – ведь это же всего-навсего мелочи, пустяки – они иногда доставляют неприятности и расстраивают, иногда скрашивают однообразие бытия. А иногда скрашивают даже очень. Впрочем, часто это зависит не от мелочей как таковых, а от самого человека, его настроя или его внимания к этим мелким, на первый взгляд, пустяшным событиям.

Отец Григорий сидел в кресле, раздумывая о том, чему посвятить последние час-два этого августовского вечера. После поездки в город – а это сто километров за рулём, посещение епархиального управления, автосервиса, аптеки и ещё каких-то важных (или не очень) дел, например, автомойки самообслуживания, раздумья эти не были пустым времяпрепровождением. Заниматься какой-то интеллектуальной деятельностью было практически невозможно, молиться вроде бы ещё рановато, что-нибудь поделать по хозяйству, которое в деревенском доме неистощимо, просто не хотелось. Какие же варианты оставались? Конечно, телефон с интернетом и потоком новостей из него. Вмещать их, переживать и пытаться осмыслить уставшему отцу Григорию не представлялось возможным. Вроде бы это просто новости, которые исправным порядком сменяют одна другую, но нельзя было не ощутить, что за этими новостями – жизнь мира, мельчащей частицей которого священнослужитель по имени Григорий является. И события, происходящие где-то за тысячи километров от места его жительства, влияют и на него. Не могут не влиять! А есть ли у него сейчас душевные силы на встречу с этими влияниями?..

В Фейсбуке он не участвовал, к «Одноклассникам» не привлекался, «ВКонтакте» замечен не был.

Недавно телефон предложил ему беседу Алексея Симонова об отце – Константине Симонове. После чего отец Григорий уже сам прослушал на этом же канале лекцию Павла Крючкова, известного ему по поэтической рубрике в журнале «Фома», о Корнее Чуковском. Несмотря на несколько пижонское название, канал «Dостоевский» стал отцом Григорием уважаемым, и он порой заглядывал туда: какие нынче предложения.

Чтобы слушать классическую музыку, нужен определённый настрой, которого в данный момент у отца Григория не наблюдалось.

Что нового в области элементарных частиц или в космологии, узнать было бы неплохо. Материя всё делится и делится; учёные думают, что достигли первоосновы, нашли мельчайшую частицу, которая является первоэлементом всех атомов, ан нет, опять открыли новую, ещё более мелкую. А где-то в далёких галактиках, на расстоянии в миллионы световых лет (это кто же мог такие расстояния «придумать»? только Господь Вседержитель), существуют сверхмассивные звёзды – чёрные дыры. Как же это в пространстве «дыра» образовалась и кто такое мог «придумать»?.. Да, тут мозги свежие нужны – это и есть интеллектуальная деятельность, которая призывает ими шевелить.

Для вникания в длинные проповеди или беседы хороших, широко известных священников требовалось много времени, да и вообще это было в некотором смысле «работой», поэтому они тоже в этот вечер оставались не востребованными.

Вдруг отец Григорий услышал отчётливое, непонятно откуда раздававшееся цоканье. Вода где-то прорвалась? Нет, звук не тот. Что-то упало? Был бы разовый шум от удара. А тут: цок да цок… Даже подумать не на что.

Батюшка из своей комнаты мансардного этажа стремительно спустился вниз, моментально включил свет, поскольку в сгущающихся сумерках ничего не было видно, и тотчас определил источник загадочных звуков. По полу, выложенному плиткой, рядом с отопительным котлом скакала мышь. Она так ловко и часто подпрыгивала, что Григорий не мог рассмотреть её как следует. Казалось, она хочет оторваться от этого, даже летом холодного, плиточного пола и, превратившись в летучую мышь, взвиться вверх, приветливо махнув оторопелому хозяину перепончатым крылом. Но крыла что-то никакого не появлялось, и неумолимая сила тяготения всякий раз возвращала её на серую, как сама мышь, керамическую плитку.

Не имеющий массы покоя фотон не может оторваться от чёрной дыры и при любой попытке падает на поверхность массивной звезды – отчего этих частиц света мы на земле не видим, и потому эта звезда называется чёрной дырой. Масса у неё огромная, а её не видно. Она действует на проносящиеся мимо частицы и либо поглощает их, либо искривляет их траекторию. По искривлению пространства и определяют, что где-то в безграничном космосе – и не в одном месте, во многих галактиках – существуют эти массивные, невидимые никакими телескопами загадочные звёзды, чёрные дыры.

Мелочи? А интересно!..

Траектории мышиных скачков были разнообразны и непредсказуемы. Прыгучесть у мыши была невероятной. Если бы человек мог прыгать на высоту в три-четыре раза выше своего роста, он мог бы спокойно запрыгивать на балкон второго этажа.

Для определённости мышиной траектории, точнее, её фиксации отец Григорий снял тапку и запустил в скачущую мишень (точнее, мышень). Тапка цели достигла, но мышь не угомонилась. Тогда Григорий резким движением направил вторую тапочку по тому же адресу и вновь поразил цель. Мышь затихла около плинтуса, хотя ниже плинтуса себя не почувствовала, а лишь притворилась, и тогда батюшка рассмотрел её. Поняв в чём дело, он сначала рассмеялся, потом взял совок, водрузил на него стихшую мышь и стряхнул её в открытое окно. Может, очухается и убежит, подумал милосердный батюшка.

Во время этих недолгих процедур ему пришла мысль, что надо написать патент, который можно назвать «Новый способ уловления мышей».

Изводить мышей, как известно, можно по-разному. Раньше отец Григорий просто-напросто заряжал мышеловку. Работала она безотказно, мыши исчезали одна за другой и потом не появлялись всю зиму.

Убивать, однако, даже таких надоедливых, да ещё и переносящих всякую заразу грызунов дело нелёгкое. Как ни крути, убийство получается. Поезжай потом отец Григорий в монастырь к Варлааму на исповедь. Тот, конечно, друг, но, как известно, истина ему дороже. А истина тут в чём? Что прикончил ненавистную мышку. Ещё и ненавистью к неразумному существу согрешил.

Стал отец Григорий мышей не убивать, а ловить. Такому проявлению милосердия ещё и мышеловка помогла – сломалась.  В высокую молочную бутылку с широким горлышком кидал что-нибудь вкусное и ароматное (сыр, колбаса, в пост и сухая корочка шла в дело), клал её горизонтально на стол – так, чтобы край с мышиным угощеньем свисал, а за горлышко привязывал бутылку к чему-нибудь неподвижному. Мышка, учуяв съестной запах, забегала в бутылку, та падала вниз и повисала на верёвке. Умелому ловцу оставалось отвязать бутылку, выйти с ней на улицу и, отойдя подальше от дома, выпустить попавшуюся преступницу на волю. И овцы, как говорится, целы, то есть мыши, и волки… Ну про волков мы тут не будем, а то мало ли какие у кого ассоциации пойдут.

Способ до каких-то пор исправно работал, пока по утрам отец Григорий или матушка Ксения не стали встречаться с пустой бутылкой, висящей на верёвке. Тут уж точно мыши были целы, да ещё и сыты. Причина такого положения дел выяснилась вскоре. Однажды, как обычно, Григорий размышлял, чему посвятить последние часы уходящего дня и услышал падение бутылки. Зимние вечера наступают рано и мыши выходят на промысел, не дождавшись крепкого сна обитателей дома. Хотел было написать: хозяев дома, но посмотрел на ситуацию с точки зрения мышей. Тут уж ясно, кто хозяин, а кто просто обитатель… Когда Григорий (сам-то ощущающий себя хозяином) вошёл в кухню и включил свет, увидел не только висящую на верёвке бутылку, но и вытянувшуюся мышку, которая лёгким прыжком оторвалась от дна и спокойно вылезла из горлышка. Натренировались, решил батюшка, и перестал заправлять эту бутылочную мышеловку.

Травить мышей отец Григорий не любил. Опять же убийство. Опять же дохлая мышь, нашедшая последний покой где-нибудь под полом, «воздуха не озонирует» – в том числе, и над полом.

Почему такому продвинутому, интересующемуся даже космологией батюшке не пришло в голову самое простое средство борьбы с мышами – завести кота? Вопрос резонный. Причина ещё проще, чем сам этот способ. Во-первых, не каждый нынешний рафинированный, хоть с виду и вполне деревенский кот способен ловить мышей. Заведёшь такого, а он только сухой корм да кошачью тушёнку окажется способным потреблять. А во-вторых, прозаическая аллергия на шерсть животных не позволяла батюшке воспользоваться природными возможностями кота и оставить различные ноу-хау в поимке домашних грызунов.

Однажды мышь забралась в мусорное ведро, обшаривая пластиковые коробочки из-под йогурта. Появившийся на кухне ловкий батюшка плотно закрыл слегка сдвинутую на бок крышку, подхватил полупустое ведро и понёс его за сад, подальше от дома. Открыл крышку, притихшая было мышь осмотрелась, не веря своему счастью, и не спеша, даже с каким-то достоинством (наверное, полноправной хозяйки) выпрыгнула из заточения на волю. Случай обследования мышью мусорного ведра был не единичный, но вот успеть закрыть крышку отцу Григорию удалось только один раз. Поэтому писать патент на изобретение ловли мышей мусорным ведром он благоразумно не решился.

Иногда он уговаривал (без всяких кавычек) настойчивых грызунов покинуть жилище. Немножко молился при этом. Вдруг помогало. Мыши куда-то уходили и не возвращались. Однако не было никакой гарантии, что не появятся новые пришельцы, не знакомые ещё с хозяевами (которые обитатели) и их «заговорами» (всё же в кавычках). Надо, надо было придумывать что-нибудь новенькое! И вот он, этот новый, неожиданный способ, открылся сам.

Итак, внимание!

Новый способ уловления мышей

Нет, подумал отец Григорий, такое не запатентуют. Надо как-то посерьёзнее. Ну… например,

Новый оригинальный способ поимки зверьков класса млекопитающих, отряда грызунов, семейства мышиных

с родовым названием mus musculus, вида домовая мышь

Вот, так будет лучше, решил мышеловный изобретатель. Итак:

Берёте сырое перепелиное яйцо, срезаете (или отколупываете) у него верхушку, сыплете в отверстие немножко соли и выпиваете содержимое.

(Неплохое начало? Можно даже сказать, вкусное!)

Оставшуюся и опустевшую скорлупку (желательно несколько; завтракайте с удовольствием!) помещаете в ведро, которое стоит у вас рядом с дровяным котлом.

(Во время отопительного сезона вы можете вычищать в него золу от сгоревших дров, а в остальное время года использовать для органического мусора, который затем идёт в компост.)

Далее – внимание! – впрочем, от вас больше ничего не требуется и не зависит. Домовая мышь из семейства мышиных с родовым названием mus musculus, которая привыкла шариться по вашему дому, выискивая пропитание, залезает в ведро и просовывает голову в яичную скорлупу. Добрав остатки яичного белка, в небольшом количестве оставшегося на стенках скорлупы, мышь пытается вытащить голову и!..

У неё ничего не получается!

Она, ничего не понимая, выскакивает из ведра и тупо скачет по полу, цокая яичной скорлупой по плиточному полу. Вы спокойно (спокойно! держите себя в руках!) появляетесь – а не как в поговорке: повалился, как мышь в закром – в нужный момент в нужном месте, лёгкой тапкой с правой ноги (желательно из португальской пробки; тяжёлые, на микропоре, могут допустить увечье зверька класса млекопитающих, отряда грызунов) стараетесь угомонить слегка одуревшую мышку. Если не получается с первого метания тапки, применяете вторую – с левой ноги, после чего водружаете притихшую мышь mus musculus на совок и выкидываете её в открытое окно.

Способ весьма хорош. Эффективность его проверена на опыте. Да и на исповедь никуда ехать не надо. В чём его большое достоинство.

Впрочем, задумался отец Григорий, финальную часть надо ещё проверить. В сумерках рассмотреть дальнейшую судьбу мышки в шлеме из перепелиной скорлупы было трудно и батюшка оставил эту задачу на утро.

В конце сада у дальней калитки, закончив поливальные работы, стояла матушка Ксения и разговаривала с соседкой. По небу, у горизонта цвета яичного желтка, плыли неспешные облака, унося с собою в ночь радости и горести уходящего дня. В вышине огустевающего синевой неба появлялись золотистые вкрапления. Где-то там, в глубине космоса, летели в безграничном пространстве расширяющейся Вселенной различные звёзды – от каких-то свет доходил до земного наблюдателя, от каких-то – нет. Миллиарды звёзд можно видеть и изучать их. А чёрные дыры увидеть невозможно. Тем не менее, мы знаем, что они есть. Так же и Бог – невидим, неосязаем, непостижим, но мы знаем…

Отец Григорий стоял у открытого окна, воздух за которым приобретал прохладу, давно покинувшую дом. Сумрак ночи надвигался на сад, делал неразличимыми деревья, кустарники и даже цветы. Только гордая гортензия, цветущая белыми гроздьями, постепенно наливающимися розовыми оттенками, оставалась ещё едва заметной. Батюшка опять вспомнил скакавшую мышку, которая подсказала ему такой оригинальный патент. В Египте водится так называемая фараонова мышь, которая выедает яйца крокодила. Получается ли у египетских грызунов благополучно вытаскивать голову из скорлупы, батюшка не знал. Возможно, в Египте уже запатентован подобный способ?..

Несмотря на некоторые сомнения, отец Григорий испытывал настоящее удовлетворение (и даже ублаготворение) инженера-изобретателя  от составленного им патента, потирал руки и с неисчезающей с лица улыбкой думал о том, что если и не поедет на исповедь к отцу Варлааму, обязательно поделится с ним этим открытием.

Утром отец Григорий медленно спускался по лестнице, чтобы на первом этаже выглянуть в окно. Облака-каравеллы, накануне плывшие в вечернем небе, улетели, за ними теперь гнались тонкие облачные стрелы, но вряд ли суждено было им догнать вчерашних беглецов. Батюшка открыл окно, всмотрелся в траву. Неужели?.. (Неужели матушка Ксения всё стоит с соседкой и разговаривает?..)

Нет, ничего не видно. Ускакала всё же мышь?.. И вдруг невдалеке, хотя подальше от места вчерашнего падения мыши, увидел одиноко лежавшую серую с коричневыми крапинами перепелиную скорлупу. Значит, жива!.. И запатентованный способ исправно работает.

Мелочи? А приятно.

Илл.: Художник Элина Репкина