Татьяна ФЕДЯЕВА. Играй, гармонь!

На фото: Александр и Геннадий Заволокины

Жили мы тогда в Новосибирске. Я работала в газете. Как-то позвонила знакомая:

– Приходи на концерт. Будут братья Заволокины. В Новом посёлке. Это совсем рядом с Академгородком. Не пожалеешь!

– А дочку грудную на кого оставлю?

– Покорми и пусть спит. Если что... Придумаем, как быть.

Придумали!

Братья выступали блестяще. Что интересно, не взяв ни с кого ни копейки за билеты. Сказали:

– Здесь, в поселке, живут наши родители. Как же мы на их земляках станем зарабатывать? Нет, так нельзя!

Тогда-то я познакомилась с Геннадием и Александром. Сейчас бы сказали: какие же классные мужики! Но больше всего поразил их отец, с которым даже подружились. Звали его Дмитрий Захарович. Супругу, если не изменяет память, Степанида Елизаровна. Такие русские-прерусские имена. И сами эти люди были наглядным воплощением чего-то настоящего, устоявшегося, которое сейчас забывается.

Про хлебосольство не говорим, это само собой. А ещё какие-то по-детски доверчивые и по-взрослому трудолюбивые. Достаточно было побывать в их небольшом аккуратном домике, где всё сияло чистотой и во всём виделась хозяйская рука. Поразило то, что, узнав, что муж у меня в отъезде, а мы как раз готовились переезжать «в Россию» (не удивляйтесь, не знаю, как сейчас, а тогда те сибиряки, что постарше, четко разделяли то, что до Урала, и что за). Так вот. Узнав, что когда уезжаю в редакцию, ребенка оставить не на кого, он, Дмитрий Захарович, буквально вытаращил глаза:

– А мы на что? Ты только скажи! Всегда выручим! Наши дети и внуки в Новосибирске. Никто в помощи не нуждается. Чего нам дома сидеть?

Потом мы с ним много разговаривали. О том, как воевал и был смертельно ранен на «Невском пятачке». Что пришла на него похоронка. А он каким-то чудом выжил. С осколком в голове. И как пришёл с фронта. И как весь израненный и с обмороженными ногами вместе со своей женой поднимал детей, строил дом. И как... играл на гармошке, с которой никогда не расставался. Даже на войну брал. Он говорил обо всём с улыбкой, присказками и частушками. Вроде как и не жизнь была, а разлюли-малина, сплошное веселье!

– Только вот голова болит на метель сильно, – говорил он и показывал на вмятину возле виска...

Самый интересный его рассказ был о том, как сын Генка, то есть, тот самый известный основатель передачи «Играй, гармонь» пригласил его по просьбе Людмилы Зыкиной на юбилей Виктора Бокова. Без которого не было бы ни «Оренбургского пухового платка», ни «На побывку едет молодой моряк». Вот примерный его рассказ.

«Позвал меня Генка. Говорит: поедем в Москву на день рождения! Всё хотят с тобой познакомиться. И артисты разные, и Зыкина, и сам Боков...

Я глаза вытаращил: со мной? Да кто я такой? Мужик деревенский. А там артисты. Их вон, по телевизору показывают. По радио поют. Он отвечает:

– Ох, пап, не было бы тебя, не было бы и нас. И никто бы слыхом не слыхивал о передаче «Играй, гармонь». Не знали бы о том, как много в деревях и маленьких городках талантливых людей. А мы их находим и показываем.

– Да я же даже нот не знаю... Играю себе да играю...

– А если бы те люди, которых находим, знали ноты, да были бы пробивными, мы бы сейчас не трынь-дрынь да дурь всякую смотрели и слушали, а настоящие русские песни... В общем, собирайся!

Едем. Я с гармошкой. Трясусь. В саму Москву еду. Да играть не на кухне какой в избе, а в большом ресторане, куда позвали. Гена мне:

– Не боись, папка, всё хорошо будет!

А я трясусь. Выбрался дикаренок из-за печки да в столицу... Ох!

Пришли. Народ всё знакомый. То есть, я их из телевизора знаю. Они меня – нет.

Всё идёт по плану.

Речи всякие. Тосты. Еда вкусная. Но мне в рот ничего не лезет. Там вилок всяких по пять штук, ножи разные. Не пойму, за что браться. Сам себя ругаю: чего приперся? Сидел бы дома. Картошечку с селедочкой... Просто и вкусно. И сто тарелок не надо.Это же сколько мытья потом!

И тут вдруг подплывает ко мне, как пава, сама Людмила Георгиевна:

– Чего это отец братьев Заволокиных в угол забился? Где гармошка? Сыграешь? А я подпою!

А у меня со страху пальцы будто онемели, и язык не поворачивается. Как присох. Она меня уже в круг тянет и объявляет!

Ну, думаю, я вам покажу деревню! Сначала не очень получалось. Пальцы не слушались. А потом... Да чего я боюсь-то? Такие же люди, как все. А не понравится, так это их беда. Как в речку прыгнул. Или в атаку пошёл!

Одну песню сыграл, другую. Сам и пою. Генка подтягивает. А тут Зыкина приплясывает:

– Частушки-то знаешь?

Тоже мне, спросила! Да что же за деревня без частушки? Как мы с ней начали наперебой петь! Весь народ с хохоту покатывается. А она разошлась:

– И матерные знаешь?

– Знаю, конечно, но публика здесь благородная.

Всё смеются:

– Ну, Дмитрий Захарович, ты и даёшь! Да самая благородная публика – это народ, за счёт которого только мы и живы...

Никогда таких праздников у меня в жизни не было. Спасибо Геннадию. С такими хорошими людьми познакомился...»

...Потом уже, через какое-то время, он подарил мне книжку сына «Частушки Западной Сибири».

Почему всё это вспомнилось сегодня? Кто-то вдруг прислал старую запись одной из песен Геннадия Заволокина. Его самого давно уж нет. Погиб он, веселый и отчаянный, в автокатастрофе. Ничего не знаю об Александре. Давно ушёл фронтовик-«дикаренок», простой русский солдат Дмитрий Захарович Заволокин. Его внуки, Настя и Захар, продолжают музыкальное дело деда и отца: на одном из каналов – правда, в то время, когда все спят, – ведут свою передачу о русской гармони. На самом деле, не о гармони, а о настоящих людях России.

Если сейчас получится, загружу хотя бы одну песню. Тогда Геннадий ещё был жив... См. видео здесь