Станислав ЗОТОВ. Солдат русской живописи

180 лет русскому художнику-баталисту Василию Васильевичу Верещагину

Я всю жизнь любил солнце и хотел писать солнце... 

Но фурия войны вновь и вновь преследует меня. 

Василий Верещагин

Творчество Василия Верещагина стоит в особом ряду в истории русской живописи. Оно не вписывается в каноны баталистики. Он не писал сцены грандиозных сражений под развевающимися знамёнами с показным ура-патриотизмом. На его полотнах – изображения русских солдат, готовящихся к бою, идущих в атаку, или... лежащих мёртвыми на поле чести. Только в одной из своих картин под названием «Панихида» он изобразил целое поле убитых героев, над которыми священник служит панихиду, но в основном он бежит от безликости, ему важен человек на войне.

Верещагин – художник-гуманист. Его считали даже пацифистом, ведь он написал, пожалуй, самое яркое антивоенное произведение – картину «Апофеоз войны». На ней изображен целый холм из обглоданных воронами человеческих черепов, как итог любой войны. А сам художник предпослал этому полотну эпиграф: «Всем великим завоевателям посвящается».

Но пацифистом он не был, мало того – даже сам сражался с оружием в руках при обороне Самарканда, когда русский гарнизон города, недавно присоединённого к России, был атакован войсками эмира бухарского. Тогда город удалось отстоять, а художник за смелость и доблесть на поле боя был награждён боевым орденом Св. Георгия 4-й степени.  Василий Васильевич всю жизнь с гордостью носил этот крест, хотя в дальнейшем и отказывался от других наград.

Он воевал с кистью и оружием в руках в рядах русских экспедиционных войск в Средней Азии, когда шло присоединение этого обширного региона к России. Он поехал на фронт русско-турецкой войны конца 70-х годов того века. Там, на Дунае, он едва не погиб, когда русский миноносец, на котором он находился, будет атакован турками; он побывал под Плевной – сильнейшей турецкой крепостью, которую штурмовали, но долго не могли взять русские войска. На Шипкинском перевале он рисовал замерзающих русских солдат, что в снегах и морозах зимнего высокогорья мужественно держали оборону, не давая войскам османов прорваться в тыл наших войск. На заре века XX он напишет серию картин, посвящённых истории нашествия Наполеона на Россию.

И, наконец, уже на седьмом десятке лет он снова отправится на войну, на русско-японскую войну в русскую крепость Порт-Артур и там погибнет в волнах Жёлтого моря, стоя на мостике боевого корабля рядом со своим другом боевым адмиралом Степаном Осиповичем Макаровым, когда флагманский броненосец нашего Тихоокеанского флота «Петропавловскъ» подвергнется минной атаке японцев. Это произойдёт 13 апреля (по новому стилю) 1904 года. А ровно через 118 лет, день в день, таким же образом будет потоплен на Чёрном море наш ракетный крейсер «Москва», флагман нашего Черноморского флота. Случайное совпадение?..

В бесконечных войнах и походах, а в перерывах между ними – в далёких путешествиях миру – прошла творческая жизнь Василия Верещагина, человека неуёмного, очень энергичного, самой судьбой, казалось бы, предназначенного для военной карьеры. Он был сыном потомственного военного, русского дворянина Василия Верещагина, в гражданской жизни – помещика, предводителя дворянства в Череповецком уезде Вологодской губернии.

Сама фамилия Верещагиных – фамилия военная, она происходит от верещаги – военной флейты, под пронзительные звуки которой маршировали на плац-парадах солдаты русской гвардии, а подчас и в бой шли. Так что и своих сыновей отец Верещагин разослал в военные училища, а Василию Васильевичу достался знаменитый Морской корпус в Санкт-Петербурге. Василий Верещагин окончил корпус первым учеником, сразу получил звание мичмана и право выбирать любой флот и корабль для дальнейшей успешной морской карьеры. И он выбрал... добровольную отставку с военной службы.

Это потрясло всех окружающих, а отец бравого мичмана чуть не сошёл с ума от ярости. Он и слышать не хотел, что его сын, видите ли, увлёкся рисованием картинок и теперь желает стать художником! А коли так – то вот тебе полное прекращение всякой материальной поддержки, иди, рисуй голых нимф и амуров, на потребу развратным воротилам с деньгами, и тем зарабатывай себе на хлеб насущный!..

Но не таким оказался сын потомственного военного, дух хорошего авантюризма жил в нём, и, чтобы заработать себе на жизнь и дальнейшую учёбу, он отправляется на Кавказ и оттуда привозит свои первые работы. Уже в них чувствуется стремление молодого художника к передаче восточного колорита, острый интерес ко всему необычному, яркому, экстравагантному в восточном духе, особая любовь к культуре восточных народов, что потом художник Верещагин пронёс через всю свою жизнь. С этими работами он поступает в Императорскую академию художеств в Санкт-Петербурге, но проучится там два года, ему покажется скучным академическая живопись и он уедет учиться в Париж. Там он учился и работал в мастерской французского живописца Жана-Леона Жерома, научился смелости сюжета и яркому колориту этого живописца, в своих полотнах уделявшему внимание восточным мотивам, а это всё больше и больше интересовало Верещагина.

Ему не сиделось в Париже, да и жизнь там была дороговата. В середине 60-х годов он снова едет на Кавказ, затем в Санкт-Петербурге всё-таки оканчивает курс Императорской академии художеств. Впервые его талант ярко раскрылся в среднеазиатской экспедиции, когда в 1867 году Туркестанский генерал-губернатор генерал Константин Петрович Кауфман отправляется с войсками покорять Самарканд. Ему нужен художник, чтобы запечатлевать победы русского оружия, и он приглашает Василия Верещагина.

Выбор был сделан правильный – Верещагин с радостью отправляется на столь любимый его сердцу восток. Ему присваивается первое офицерское звание прапорщика, он несёт такую же воинскую службу, как и все офицеры русской армии, но при этом ещё рисует! Он находит свой стиль. Необыкновенно яркий колорит востока, где много солнца, много изумительных древностей, поражающих воображение, пестрота одежд – теперь это мир творчества Верещагина. В 1868 году древний Самарканд, бывшая столица империи Тамерлана, пала перед русскими войсками. Но Кауфман идёт дальше – на Бухару, на Хиву, столицы могущественных ханств, а в Самарканде оставляет небольшой гарнизон. Там остался и Верещагин, он увлёкся изучением и зарисовками величественных сооружений Регистана – памятниками эпохи Тимуридов.

Судьба народов Средней Азии – узбеков и таджиков, населявших Самарканд, вновь пересеклась с судьбой русского народа, как когда-то в конце XIV века, когда грозный Тимур пришёл с несметным войском в Поволжье и начисто разгромил Золотую Орду, сравняв с землёй великий город Сарай на Ахтубе, столицу хана Тохтамыша (где процветал, между прочим, самый большой невольничий рынок русских рабов), непроизвольно отомстив ему за разорение Москвы в 1382 году. А сам великий покоритель Востока не пошёл на Москву, ему явилась во сне Божья Матерь и запретила идти с войной на Русь. И грозный и беспощадный Тимур, бывало насыпавший курганы из отрубленных голов своих врагов, послушался Пресвятую Деву, и ушёл к себе в Самарканд.

Мысли о Тимуре и его беспощадном нраве занимали художника Верещагина. Он посвятил легендам о нём несколько своих исторических картин – это знаменитое полотно «У дверей Тимура», где азиатские воины в богатых одеждах и с копьями в руках смотрят с испугом на резные двери во дворец грозного повелителя, готовые по мановению его мизинца исполнить любой приказ владыки. А также и знаменитейшая картина Верещагина «Апофеоз войны» – это курган из обглоданных черепов, это всё написано художником по сказаниям о страшном самодержце Азии.

После кончины Тимура и его потомка, знаменитого Улуг-бека, распалась великая империя, а на её месте образовалось несколько враждующих между собой ханств – Бухарское, Хивинское, Кокандское и другие, постоянные войны между которыми разоряли простое трудолюбивое население Средней Азии и не давали возможности этому богатому региону развиваться и процветать. Так что приход России в эти места был воспринят местным населением с опаской – неверные пришли! – но и с надеждой на установление прочной и сильной власти Великого Белого царя, как величали мусульмане российского императора. Но местные беки и эмиры начали штурм цитадели Самарканда, в обороне которой Верещагин принял самое непосредственное участие. Георгиевский крест, а главное – героическое полотно «У крепостной стены Самарканда», в которой прославлен подвиг русских солдат, увековечили его личное участие в этой войне.

После была поездка художника по Восточному Туркестану, даже западные районы Китая посетил неутомимый исследователь Востока. Везде он видел войну всех против всех, беспросветное противостояние племён, ханств и вер разных и многоликих народов. Много написал Василий Верещагин картин, ещё больше этюдов на эту тему, тему вечной и ожесточённой вражды. И стал, возможно, уставать от этого. Он-то был не фанатиком войны, а большим и очень человечным художником, он любил изображать яркие нарядные одежды жителей Востока, своеобразные и умные лица этих людей, необыкновенные красоты южной природы. И отнюдь не меньше, чем изображение ужасов войны, у него картин на мирные, человеческие темы.

Вернулся Верещагин из экспедиций в Туркестан знаменитым художником. Его туркестанская серия картин, так непохожая на все прежние образцы русской живописи, произвела фурор в русском обществе. Выставку в Петербурге посетили сам император с наследником и, говорят, остались недовольны манерой художника. Откровенная правда войны, страдание и зло, что приносит война людям – отражались на полотнах необычного художника. Неудовольствие императора глубоко уязвило Верещагина. Он сжигает несколько своих наиболее откровенных вещей. Но зато богатый красочный колорит восточной серии Верещагина очень понравился ценителям искусства, его картины за приличные деньги приобретает и Третьяков, да и император сменил гнев на милость и в дальнейшем положительно отзывался о творчестве живописца.

Имя Верещагина становится известным и в Европе. Он организует выставки своих картин в Англии, в Германии, и во Франции, и везде находит проявления восторга и признание своего таланта. Добирается и до Америки, но он не знает нравов этой страны. Там за доллар и мать родную продадут, и вот один американский делец, организовавший серию его выставок в Штатах, просто похищает часть его картин, оправдываясь тем, что они украдены неизвестно кем. Между тем, потом эти картины Верещагина появляются в частных коллекциях на Западе.

А судьба одного из самых знаменитых полотен мастера «Подавление англичанами восстания в Индии» – вообще загадочна. В 80-е годы он совершает большое путешествие по Индии – «жемчужине британской короны». Наряду с зарисовками индуистских храмов, видами Гималаев, куда художник углубился так далеко, что чуть было не погиб в неизведанных горах, и своеобразными типажами самих индийцев, Верещагин внимательно изучает материалы по подавленному английскими войсками восстанию сипаев. Восстание было мощным и едва не привело к освобождению Индии от английского колониального господства. Но оно было подавлено самым зверским образом, причём «цивилизованные» британцы, в целях устрашения населения, применяли расстрел осуждённых индийцев из пушек, когда несчастных людей привязывали к стволам орудий и артиллерийские снаряды разрывали их тела в клочья. Вот это и изобразил русский художник Верещагин на своём полотне.

Картина эта вызвала скандал в Великобритании, и английские власти приложили немало усилий, чтобы похитить это полотно, а после – уничтожить... Но славы это им не прибавило, ведь остались репродукции, они известны, и обличительное полотно великого русского живописца ярчайшее обвинение не только Британии, но и всей ханжеской, якобы очень гуманной, а на деле людоедской морали «коллективного Запада», который гуманен только на словах, а когда дело касается уничтожения его противников, то он идёт на любые бесчеловечные преступления. Что мы видим сейчас и на Украине, когда Запад благословляет и увеличивает поставки ракет и снарядов на Украину. Посмотрите на репродукцию картины Верещагина, показывающей казнь индийцев – в ней он огласил свой бескомпромиссный приговор западному псевдогуманизму.

Василий Васильевич Верещагин много путешествовал по восточным странам. Индия, Япония, Центральная Азия, Кавказ – он искал там солнца! Того самого солнца и полноты и яркости жизни, что заслоняло от него ужасы войны, но война не оставляла его. И когда начались события Русско-турецкой войны 1878-79 годов, то художник бросает всё и устремляется на Балканы. Самые яркие полотна этой серии – изображения сражений под Плевной, сильной турецкой крепостью, которую и сам знаменитый генерал Скобелев не смог сразу взять. Было по меньшей мере четыре больших штурма, три из них были неудачны, погибало огромное количество русских солдат, сам император Александр II выехал на фронт и его присутствие заставляло наших генералов посылать и посылать в атаки наши войска, а после каждой такой атаки оставались целые поля мёртвых людей... И ведь это всё написал Верещагин! Без малейшего приукрашивания. Но вот странно – никто не бросил ему упрёк в непатриотизме, все прекрасно понимали – такова горькая правда войны, но жертвы не напрасны, сильнейшая Османская империя, её лучшие армии, вооружённые западным оружием, были разгромлены доблестью наших солдат за два страшных года...

К концу XIX века Василий Верещагин, признанный мастер, после долгих дорог и скитаний обосновался в Москве. Он купил себе дом в деревне Нижние Котлы у южной окраины Москвы в Нагатинской пойме, там оборудовал себе мастерскую (дом этот, увы, не сохранился!). У него уже была семья, рождались дети. Возраст приближался к шестому десятку лет, художник в своём творчестве переходит на исторические темы. Приближается 90-летие войны 1812 года, нашествия Наполеона на Россию – кому как не прославленному баталисту Верещагину браться за эту тему?

Картины этой серии стали, по сути, «лебединой песней» великого художника и патриота. В русской теме Верещагин поднялся до высот своего творчества. Личность Наполеона интересовала его, этот «самовлюблённый герой» был загадочной и привлекательной для живописцев фигурой, его многие рисовали, рисовал и Верещагин, но он изобразил Наполеона в Москве крайне озабоченного прискорбным положением дел его армии. Полотно Верещагина «Мир любой ценой!», на котором изображена сцена посыла Наполеоном своего дипломата Лористона в Тарутинский лагерь к Кутузову с просьбой о мире, ярко отражает преддверие падения завоевателя. И даже массовые расстрелы москвичей, что осуществляли войска французов в том числе и на территории Кремля, что отражено в картине Верещагина «Расстрел в Кремле» – не помогают врагу. Наполеон бежит из России, идёт со своей разбитой армией по заснеженной русской дороге и кажется, что вся эта грязная, оборванная толпа проходимцев, что была когда-то общеевропейской «Великой армией» (!) – словно выметается чистой русской зимой, её чистейшей белизны снегами с русской земли на Запад, откуда пришли завоеватели. Серия картин Верещагина, посвящённая изгнанию Наполеона («императора Запада» – как он себя величал!) из России – это взлёт творчества Василия Васильевича Верещагина.

Он и умер, как солдат – на боевом корабле русского флота, сражающемся с врагом. Тело его не найдено в волнах Жёлтого моря, он остался там – на Востоке, чтобы оттуда благословлять великую и непобедимую Россию.

Илл.: В.В. Верещагин. Апофеоз войны