Оксана РОДИОНОВА. Американский очерк. (2002)
Мне очень не хотелось ехать в США. Нет, в первый момент мысль о путешествии на другой континент ударила в голову как шампанское. А потом пошли сомнения - господи, круглые сутки на английском общаться, да еще другой народ, чужая культура. Мне стали казаться милыми мой грязный подъезд, нищие в метро, сумасшедшие рабочие дни, когда статью требуют немедленно, а событие еще не произошло, ночи за компьютером. Когда я кому-нибудь признавалась в своем нежелании посетить "рай земной", люди крутили пальцем у виска, а кое-кто улыбался понимающе - ну ясно, кокетничает девушка, играет на публику. Я сознавала, как выглядит мое поведение. Помню, рассказали мне как-то о выступлении известного журналиста-международника в МГИМО перед первокурсниками. Мэтр взошел на кафедру и положив подбородок на руки, задумчиво произнес: "В который раз нелегкая журналистская судьба занесла меня в Париж..."
Но я-то не притворялась! Мне казалось, что я лечу на другую планету. И задание какое нелегкое - рассказывать молодым "инопланетянам" о нашей Земле. Впрочем, мое отношение к маленьким и взрослым американцам менялось, так что в конечном итоге мне уже жалко было уезжать. В науке это явление описано, называется "культурный шок".
Проскочив во времени немного вперед, я вижу себя в Олимпии, в американской школе. Время ланча. В просторном помещении, одноэтажном, с огромным количеством коридоров, комнат, перегородок, дверей и библиотекой в центре (наверное, сверху здание похоже на шкуру убитого медведя), - толпы народа. И я лавирую со своим подносом, на котором школьный завтрак - кефир, картошка, салат, булочка. Пробираюсь в учительскую, поминутно отпуская "Hello!" знакомым мордашкам. Вдруг слышу сзади - ребенок кличет маму. Почему-то оборачиваюсь и встречаюсь взглядом со смущенной девочкой: "Ой, простите, перепутала!" Днем позже я увидела ее маму - мы с ней действительно очень похожи, если смотреть сзади - фигура, волосы, рост. Примерно к этому моменту я поняла, что нахожусь уже в привычной обстановке - шла вторая неделя в штате Вашингтон. Конечно, еще было радостно видеть "своих" из делегации - учителей из Украины, Узбекистана, Молдавии, Белоруссии и переходить на такой "вкусный", такой бездумный после напряжения говорения на английском, русский язык. Но уже хотелось окунуться в эту американскую среду с головой, заговорить наравне с моими хозяевами. Я стала думать по-английски, когда оставалась одна.
А потом наступил новый этап - мне отчаянно захотелось домой. Боже мой, какой чудесный был вечер в Венечи - маленьком провинциальном городке штата Вашингтон, самые богатые жители которого имеют миллионные состояния благодаря обыкновенным яблокам, которые здесь выращивают и продают уже лет сто. В тот вечер мы были не у миллионеров, да и яблок не ели. Мы пришли в гости к учителю "миддл скул" и его супруге. Они накормили нас вкуснейшим рыбным супом. Выяснилось, что в этом доме вообще увлекаются всем, что связано с морем: повсюду ракушки, живопись в том же ключе, даже кольца для салфеток сделаны в виде морских звезд. Хозяин ходит под парусом и внешне - комнатный Мартин Иден. В полный восторг меня привел камин. Мне позволили ковыряться в дровах кочергой, и я время от времени двигала железные шторки, сгребала к огню непрогоревшую древесину. Искры летели, лицо обдавало жаром. А тут еще нам поставили CD-диск "Призрак в опере". Я была полна тихим счастьем, и не хотелось, чтобы вечер кончался... Гостеприимные хозяева, зная нашу бедность, разрешили за их счет позвонить в Москву. На этом все очарование кончилось. Я поговорила с мамой и поняла - не радует меня больше ни камин, ни чудесная обстановка. Очутится бы сейчас рядом с близкими! Третья, последняя неделя тянулась бесконечно. Ностальгия настигла не только меня. Все жаловались, ворчали, зевая, входили в классы, зевая, рассказывали - в который раз! - о наших школах, о нашей жизни, праздниках и буднях, президенте и очередях 90-х годов. Как выяснилось, события нашей перестройки все еще считаются у американцев довольно свежими новостями о российской действительности. Сначала было весело отвечать на ребячьи вопросы - а какая у вас зима? а во что играют дети? а рестораны у вас есть? сколько стоит автомобиль? Но когда вопросы повторяются изо дня в день, из школы в школу, встречи начинают напоминать навязчивое "дежа вю". Прибавьте к этому откровенную скуку на лицах взрослых школьников (малыши слушали все наши рассказы с раскрытыми ртами).
Счастливое исключение - студенты Evergreen State College (в переводе Колледж вечнозеленого штата - так часто называют штат Вашингтон). Провожая меня в этот колледж, мои хозяева (одна из семей, где я жила), консервативные, благовоспитанные люди, так охарактеризовали нравы сего учебного заведения: "Представьте, они по утрам не произносят клятву американскому флагу!" Это было сказано таким тоном, что я поняла - действительно тяжкое преступление, предвестник конца света. Ребята оказались славные. Ну что с того, что некоторые из них одеты несколько нетрадиционно (а грубо говоря, в рванье), раскрашивают чубы зеленой и красной краской, записываются во всевозможные секты, а выступить на выпускном пригласили негра, убившего полицейского? Зато с ними интересно. Мыслят они очень нетривиально, и непривычно резко для граждан США отзываются об американском обществе. Один студент со злостью говорил, что это самая расистская страна в мире. Во время импровизированной пресс-конференции, на которой мне пришлось выступать в непривычной роли опрашиваемого, девушка захотела знать не больше не меньше: чем отличаются американская и российская журналистики? А я еще жаловалась, что вопросы неинтересные задают! Да на эту тему докторскую диссертацию можно написать, и все равно не поймешь до конца. Наверное, от того, что они такие нетрадиционные, ребята из колледжа изучают русский язык, литературу, историю. Сопровождающий нас парень просто убил меня, когда сказал, что ему нравится "Преступление и наказание" Достоевского. Правда, читал он его в переводе. С изучением русского у американцев вообще как-то не клеится (это касается и любого другого иностранного языка). Часть нашей славной делегации возили на экскурсию к старшеклассникам, которые в спецклассе изучают "великий и могучий". К ужасу наших учителей, ребятишки и двух слов связать не смогли. Везде, где я пыталась извинятся, что не говорю по-английски в совершенстве, мне замечали: "Да мы-то вообще по-русски ни слова не знаем". Ну, несколько слов наши американские друзья знали. Но за пять лет, что продолжается обмен учителями между странами СНГ и штатом Вашингтон, выучить русский потщательней не удосужился никто. "Спасибо", "добро пожаловать", "до свидания", "пошли". Что делать, не русский, а английский - язык международного общения.
А с какой скоростью учится этот самый английский, если у эмигранта в США есть малейшая возможность задержаться в этой стране! Я имею в виду в первую очередь мексиканцев. Соседи по континенту приезжают в Штаты на заработки. В Венечи, например, - собирать яблоки и другие фрукты. Работают сезонно сутками. Но хочется - большего. Дом, машину, гражданство. Чтобы пробиться в “люди”, необходимо образование. Вот молодые мексиканцы и учатся. Семнадцатилетние крепыши, а порой и беременные девушки садятся за парты - благо дело, американцы создали альтернативные школы специального для такого случая. Днем - тяжелая работа, вечером долбежка в школе, ночью еще успевают домашнее задание делать. Кто выдерживает такую жизнь, оседает постепенно в США и родственников перетягивает. Конечно, высшее образование "светит" немногим, но есть надежда... В Америке всегда есть надежда. "Но надеяться вы можете только на себя. Так и запомните, если хотите эмигрировать", - сказала мне русская учительница, почти десять лет живущая на американском берегу Тихого океана. Кстати, преподает она в той самой альтернативной школе. В свое время получила работу не благодаря великолепному английскому, а потому что знала второй иностранный - испанский. Оторвали с руками. Все по той же причине - американцы не знают языков. Работает эта русская все семь дней в неделю. Есть свой дом, автомобиль, скоро получит гражданство. От нашей жизни здорово отстала. Категорически запретила называть ее имя и детали ее российского прошлого. Уверена, что ее, а также родственников достанут наши спецслужбы.
Русские в США - это отдельная тема для разговора. Здесь мы себя должны чувствовать комфортно. На эмоциональном уровне мы ведь похожи. Помню восклицания делегатов, встретивших знакомых - ах, дорогая! - поцелуи, объятия, взволнованные лица. Другие наши люди осознают разницу, причем они почему-то считают, что американцы недостаточно нас уважают и поэтому стараются блеснуть - должностью, научным званием, английским, знанием всего на свете, рассказами о технической оснащенности родной школы - чем угодно. Особенно меня раздражала эта манера у одной нашей дамы. Она говорила без умолку, на одном дыхании, почти не меняя интонации. Мне кажется, не будь американцы такими воспитанными, ее просто попросили бы замолчать. Плюс ко всему, повторяла заранее заготовленные “топики” (темы), когда американские слушатели менялись. А мы слушали одно и то же по третьему разу! Еще одна крайность - подражание всему местному. Естественно, хочется усовершенствоваться в языке, учишься старательно, ну и невольно начинаешь присваивать не только словарь и акцент, но и привычки. Этим невольно и в разной степени заразились мы все. Помню, на одной вечеринке нас кормили гамбургерами. Мясо жарилось на улице, на специальной жаровне, и биг-мак предстояло "собрать" самостоятельно - два кусочка хлеба, лист салата, помидор... Я терпеть не могу громадные куски, которые не лезут в рот, и сделала себе однослойный бутерброд. Молодая учительница из Подмосковья, с которой мы очень сдружились в поездке, посмотрела на мою тарелку и вздохнула: "Представляешь, мне и в голову не пришло, что можно не класть второй кусок хлеба". Постепенно привыкаешь и перестаешь смеяться над ритуалом встречи, когда твой визави высоким голоском с упором на последнее слово, произносит (прибавьте неизменную улыбку): "Хелло, хау а ю?" И нужно радостно ответить, что у тебя все хорошо, просто лучше не бывает. Мы посмеялись по этому поводу с Магдой. Она живет в США лет двадцать, работает в университете, а родом из Словении. Поздоровавшись, Магда заметила: "Вот, говорю - "я в порядке", а может, у меня муж пьяница, дети болеют, работы нет... Но - я в порядке!"
До конца американизироваться не способен ни один европеец. Только для американца воскресный праздничный завтрак - обязательная яичница с беконом, поход в кино невозможен без попкорна, а кошку положено кормить "Вискасом" и ничем иным. Причем, не хочу сказать, что осуждаю это. Традиционализм не плох и не хорош - это факт. Однажды эта фатальная приверженность к упорядочению всего и вся здорово мне помогла. Купила я диктофон, вскоре выяснилось, что плохого качества. Машинка записывала все что угодно - шум улицы, собственного моторчика, вздохи, скрипы, но только не человеческую речь. Я уже смирилась с фактом, что купила дешевку, и готова была разориться на более стоящую вещь, но... Услышав о моих проблемах, американцы повезли меня в магазин - менять технику. По дороге я нашла парочку контраргументов к своему требованию обменять товар. Во-первых, диктофон был куплен в другом городе, во-вторых, никаких дефектов, собственно не было, мне не понравился лишь "класс" записывающего устройства. Но я рассуждала не по-американски. Торговый дом, продавший мне диктофон, имеет магазины по всей стране - я могла прийти к жалобой даже на Аляске. А мои претензии к диктофону никто и не исследовал. Только попросили еще раз проверить технику с новой аудиокассетой. Обменяли без звука, да еще три доллара доплатили. Традиция: покупатель всегда прав - мне понравилась.
Пообщавшись с американцами, понимаешь, что по-другому просто быть не может! Нормальный гражданин США просто не представляет ситуации, когда его деньги пропадают зря, а он на это спокойно смотрит. Они не скупые, нет. Это один из наших стереотипов. Они здравомыслящие. И слава богу, что я это вовремя поняла. Воскресение. Я в парке вместе с очередной "хозяйкой". Время ланча, и по урчанию желудка я понимаю, что завтрак мой "злодей" благополучно забыл. А вокруг ярмарка - продают народные изделия, игрушки, саженцы, цветы, керамику и еду! Весь парк жует. И я произношу игриво: "Честно говоря, хочется есть". Через десять минут ем греческий салат. Моя соотечественница, учительница из России, постеснялась сделать то же самое. Парк. Те же декорации. Она со своими "хозяевами" - мужем и женой. Американцы покупают себе аппетитный бутерброд, еще какую-то вкуснятину. И гостеприимно обращаются к гостье - "пробуйте!" Прибавлю, что эти супруги - вовсе не бедные люди. Трехэтажный дом, три машины, приличная зарплата. Но это, повторяю, не скупость, это привычка экономить в большом ради малого. Точнее ради основных трех вещей - дома, машины, телевизора. И, конечно, ради накоплений к старости. Думать о старости здесь принято с юности. Никто тебе не поможет, даже собственные дети. И вот человек, будучи на пенсии и даже при наличии наследства, работает - чтобы пенсия копилась. Тогда в пожилом возрасте можно будет позволить себе, если болячки одолеют, частный дом престарелых. Мне посчастливилось побывать в одном таком доме.
Впрочем, дом престарелых - неправильное название. Это элегантная гостиница для тех, как сказал бы Киплинг, “кто-не-хочет-в-старости-зависеть-от-детей-но-нуждается-в-уходе”. Такие старики в США - не редкость, и сначала на меня столь экзотический, с точки зрения русского человека, способ встречать старость произвел жуткое впечатление. Моя последняя хозяйка в Штатах, Анабель из Сиэтла, по дороге домой, куда она впервые везла меня, свою гостью, должна была “забросить” маму в подобного рода пансионат для пожилых. По дороге Анабель рассказала, что мама живет там постоянно, она забирает ее только иногда - на выходные, да еще на праздники. Накануне как раз был День матери. Старушенции оказалось далеко за 90. Она была старомодна и трогательно забывчива. А уж когда мы вошли в ее комнату и установили на балконе растение, которое Анабель подарила маме, а бабушка, как все бабули на свете, стала мне показывать свое жилище, я чуть не прослезилась - так жалко было оставлять здесь ее одну. Впрочем, очень скоро я поняла, что была не права, сравнивая “жестокую” Анабель с нашими тетками, бросающими своих стариков на произвол судьбы. Во-первых, мама Анабель сама хочет жить одна. Американка пояснила: у нее - своя жизнь, у меня - своя. Мне показалось, что Анабель даже немного удивилась моему вопросу: а не чувствует ли себя ее мама одинокой. Мы походили по этому дворцу, и... мне захотелось провести здесь остаток дней. Уже не говоря о холле, похожем на приемную английского замка с викторианской мебелью, картинами и идеальной чистотой, здесь была столовая - скорее ресторан, она же - концертный зал и церковь. Ниже этажом - бассейн, теплица, бар, веранда, магазин, где продаются подержанные вещи всем желающим (живут здесь, оговорюсь, люди далеко не бедные и стоит пребывание не дешево, а потому старички вполне могут позволить себе на досуге распродать что-нибудь из старья), плюс - мастерские для мужчин (резка по дереву) и мастерская для женщин (здесь ткут на настоящих ткацких станках!). О комфортабельности апартаментов и особенно ванных комнат в номерах я уже не говорю. Сюда бы хоть одного нашего русского пенсионера! Боюсь, правда, очень бы расстроился... Но, конечно, главное - не вся эта красота. Живет здесь мать Анабель, потому что привыкла ни в чем себя не стеснять и никого не стеснять своей особой, и так и умрет, наверное, не изменив привычке. Кстати, когда мы вылезали из машины, я предложила бабушке руку. Пожилая американская леди так на меня посмотрела и с таким чувством собственного достоинства произнесла, что в состоянии выйти из автомобиля сама! - после этого я, наверное, никогда не брошусь на помощь старику-американцу, будь он даже под колесами “КАМАЗа”, - вдруг обидится?
Для русского человека уже не новость, что американские пенсионеры, большая их часть, могут себе позволить как следует развлечься на заслуженном отдыхе. Благо дело, высокая продолжительность жизни позволяет. А вот вам апофеоз идеи. Лучше один раз увидеть, как справедливо говорится в пословице.
Повезли нас как-то на танцы. Ну отчего бы не потанцевать после рабочего дня. Музыку обещали хорошую. Но нас никто не предупредил, что нашими кавалерами будут... 70-80-летние старички, которые вместе со своими старушками аккуратно посещают танцклуб, шьют себе костюмы: старички - брюки с рубашкой, старушки - юбки-пачки, из-под которых хорошо видны венозные, старческие “ножки”. Про себя я хохотала, пока для разминки пенсионеры, годящиеся мне в дедушки и бабушки, показывали свое искусство. А потом и нас, русских “барышень”, пригласили танцевать. И тут я должна была признать, что зря думала плохо о старичках. Двигаются они в такт, ловко поворачиваются и ничуть не устают, тогда как я уже после первого танца дышала как взмыленная лошадь! Вся наша делегация смеялась до упаду. Так весело мне не было никогда. Но, странное дело, я не могла отвязаться от одной мысли - вот эти милые люди хорошо помнят времена холодной войны, период, когда наши страны были настоящими врагами. Наверняка, они не раз в своей жизни слышали и говорили о коммунистической угрозе и тому подобных вещах. Как, кстати, и мы, делегация из республик бывшего Союза, говорили в свое время, более или менее искренне, об угрозе с Запада. Ядерная война была моим детским кошмаром. Однажды, после одного из пропагандистских фильмов по телевизору я даже заснуть не могла, плакала и спрашивала родителей - что же с нами будет, если американцы нажмут ту самую кнопку. Помню, папа, не зная чем меня утешить, сказал в шутку - не волнуйся, мы умрем очень быстро, мучатся не будем. После чего я, естественно, заплакала еще горше...
Мои кошмары давно канули в Лету. А какими этим старичкам теперь кажутся русские - в американских джинсах, болтающие по-английски, танцующие старинные американские народные танцы? Похоже, мы им понравились. Больше того, пожилые леди, а паче того - джентельмены были в полном восторге. Ко мне, как самой молодой, - особое внимание. Один - так просто фигуры путал, лишь бы за руку меня держать.
Я не склонна к подобным развлечениям. Мне, конечно, нравится, когда мужчина старше меня, но не на сорок же лет! В общем, я постаралась как можно скорее сбежать. Удобный повод быстро нашелся. Моя хозяйка очень устала и была не в настроении - в этот день она заседала в суде присяжных. Разбирали дело подвыпившего водителя, который попал в автомобильную аварию, и вынесли ему оправдательный приговор. Но Маргарет была уверена, что тот мужчина действительно был пьян, и это ее мучило. Кивая с серьезным лицом в сторону Магги, я обеспокоенным тоном сказала - нам надо ехать, видите, как Маргарет замучена. “Мы вас потом сами отвезем домой!” Нет, не могу же я ее бросить в таком состоянии...
Я ее полюбила, мою милую Маргарет. Может быть, то в ней, что она воспринимала меня иногда как экзотическое существо. Даже не знаю, с чем это сравнить. Представьте, на дворе начало семидесятых, вы живете в Рязани и у вас есть друг негр. Так вот я - именно тот самый “друг негр” для Маргарет. В Москве Магги была один раз и только один день, сфотографировалась на фоне ГУМа с подругой, и здание нашего крупнейшего московского магазина, по-видимому, произвело на американскую учительницу неизгладимое впечатление. Когда я объявила ей, что работаю рядом с этим супермаркетом, Маргарет с восторгом начала рассказывать об этом всем. В другой раз ее поразило, что я полтора часа добираюсь до работы ("Скажи, скажи ей, сколько времени ты тратишь на дорогу" - повторяла она, знакомя меня с коллегами). Ее веселило, что я отказываюсь от напитков со льдом (пить сок или воду безо льда для американца - такая же странность, как нелюбовь с бейсболу).
Вот утро с Магги. Я принимаю душ и выхожу к завтраку. Маргарет еще не была в ванной, у нее обратная последовательность действий: сначала дела по дому, звонки, потом завтрак и уже затем - водные процедуры. Завтрак всегда одинаковый - корнфлекс (кукурузные хлопья), тосты, кофе, сок. Затем моя хозяйка достает их холодильника наши пакеты с едой - ланч, который каждый съест в школе. Или делает бутерброды при мне. Из одного пакета Магги достает хлеб (естественно, батон уже нарезан, целые булки здесь, кажется, не продаются), из другого - опять же нарезанную колбаску из индейки, и кладет тоненький колбасный ломтик вместе с помидоркой между двумя кусочками белого хлеба (кстати, хлеб утыкан семечками, как наш “бородинский” тмином). Склонив голову набок, Маргарет любуется сандвичем как произведением искусства. Для нее это действительно высшая степень кулинарного искусства, потому как Магги просто не умеет готовить что-нибудь сложнее салата из овощей или фруктов и яичницы. А зачем, если тот же салат и еще массу всевозможных полуфабрикатов можно купить в магазине? Или пойти в ресторан и вкусно поесть - для кошелька американца это не слишком обременительно. Здесь, в США могут пригласить в гости лучшую подругу - но не домой, а в любимый ресторанчик, где хорошо знают вас, ваши вкусы и подливают в вашу чашку горячий кофе, не считая “доливов”. Постоянные клиенты! Как выглядит типичный завтрак в таком ресторане? Я однажды ела, и мне, признаюсь, очень понравилось. Небольшая, из одного яйца, яишенка, кусочек мяса типа сардельки и две огромных оладьи с кленовым сиропом. Да, и апельсиновый сок!
На кулинарную тему об Америке можно писать долго. Мирно переходя от этого ресторана к другому. Потому что дома американцы как-то не очень любят готовить. Они вообще предпочитают дома - отдыхать, а на работе - вкалывать. К этому созданы все условия. Сфера услуг в США исключительно "услужливая", извините за тавтологию. Морковку покупаешь чищенную, картошку настолько идеально вымытую, что здесь ее практически во всех блюдах используют "в мундире" (это раздражает, особенно когда ешь салат), бутерброд, как я только что описала, - почти готовый. Ко всему, и техника выручает. Кофеварка делает кофе, микроволновка - горячие блюда. Из четырех семей, в которых я жила, только в одной не было посудомоечной машины, и то потому, что хозяйка несколько эксцентричная особа, а вовсе не из-за отсутствия средств на покупку. Стиральная машина такого высокого класса, что разве только на полки одежду не укладывает - чистит, моет, сушит. Вывести пятно так же легко, как вскипятить чайник.
Но не поддавайтесь стереотипам! И мне не верьте, если я случайно оговорюсь, что все американцы - такие-то и такие-то. Есть и среди них любители похозяйничать. В разумных пределах. Замечательная Джоан (шесть внуков, пять детей, 60 лет с хвостиком и до сих пор работает в школе) даже фантазирует на кухне. Однажды, после субботней прогулки по магазинам, быстренько сварганила ланч - выдолбила картошку, наполнила ее какой-то вкуснятиной из сметаны, зелени и колбасы), испекла в духовке. Я любила наблюдать, как она наводит порядок после ужина, как ловко готовит завтрак: не успеешь прийти утром на кухню - уже салфеточка постелена, приборы положены, тосты подрумянены. Конечно, без техники и она - никуда. Джоан шутила: “Будешь рассказывать дома, что познакомилась с женщиной, которая никогда в жизни не мыла посуду”. При том, что Джоан содержит дом в идеальном порядке, это не отнимает у нее много сил и времени. Бытовая техника - это одно. Другое - девочки из специальной службы, которые раз в две недели вычищают дом до блеска - моют полы, ковры, лестницу, ванные комнаты и так далее. Хозяйка в это время предпочитает улизнуть за покупками или в куда-нибудь в парк. “Чтобы я тратила на уборку выходные!” - заявляет Джоан. С ней трудно не согласится.
Утруждать себя готовкой к праздникам? Никогда! Будь то даже день рождения родного сына. Майкл живет с родителями, естественно, временно (по-другому в США не бывает). Осенью он вернулся из Японии, где проучительствовал пять лет, женился и даже обзавелся потомством - чудной девочкой, несколько избалованной вниманием взрослых, а особенно Джоан. Пока ищет работу и жилье, квартирует у папы с мамой. Я ожидала, что такой знаменательный день в семье пройдет с помпой - устраивали же американцы вечеринки в честь нашего приезда. Ничего подобного. День рождения справили так: Майкл заказал две пиццы (одна из них с ананасами - объедение), достал из холодильника пиво и сок, все сели к телевизору, зарядили видео только что купленной мультяшкой - и... на этом приготовления закончились. Но, честно, говоря, ничего больше и не было нужно. Это был лучший мой вечер в США.
Пишу все это и понимаю - все-таки я скучаю по этой стране. Несмотря не то, что считала дни до отъезда, не могла заснуть в самолете по дороге домой и говорила себе - ничего здесь особенного нет. И все же - три недели из жизни не выбросишь. Я привыкла к американцам, акклиматизировалась со всех смыслах этого слова - привыкла и к быту, и к языку, почувствовала себя “своей”. Каким будет мое второе знакомство с Америкой, если оно состоится? Не знаю. Но то что, Соединенные Штаты и люди, их населяющие, больше не будут для меня чужими - знаю точно. И не называйте больше при мне американцев “тупыми”!
