Валерия КИРСАНОВА. Зюля и кот
Юмористический рассказ / Илл.: Художник Сьюзен Херберт
К тому моменту, когда Зюле повезло, она многократно претерпевала личные катастрофы.
Каждая из них стоит отдельного рассказа, поэтому не будем на них сейчас останавливаться, а лишь отметим: у девушки был богатый опыт по склеиванию разбитого сердца.
«Почему мне так не везет?» – думала тридцатилетняя Зюля, разглядывая себя в зеркальной двери шкафа. – Фигура – Ники Минаж обзавидуется, лицо милое, повадки интеллигентные…» Повздыхав перед отражением несколько минут, Зюля обычно приходила в хорошее настроение: как можно долго расстраиваться, если на тебя смотрит свежее личико с румяными щеками, с аккуратным носиком и томными голубыми глазами? «Я очень приятная девушка, все дело в моих высоких стандартах», – неизменно решала Зюля и шла готовить себе что-нибудь калорийное.
Свой 48-ой размер она считала огромной удачей для будущего супруга – та самая золотая середина, когда девушка еще не толстая, а все формы уже налились соблазнительной сочностью спелого плода. «Зюля, ты персик, самый настоящий персик! – говорил ей пожилой начальник отдела. – Почему не замужем, красавица?» – удивлялся он с досадной регулярностью.
Почему?! Да если бы Зюля знала, кто виноват в этом несносном «почему», она давно бы расправилась с обидчиком. Не было, не было никаких препятствий к личному счастью, однако оно все не наступало!
Напрасно подружки наперебой хвалили чисто убранную квартиру и вкусные пироги, напрасно превозносили зюлину цветущую красоту – мужчины, увы, не задерживались в ее жизни, выпрыгивали, словно спешащие пассажиры из электрички. Конечно, будь Зюля менее принципиальной, все давно бы срослось, но как предать себя ради чужого пока человека? «Я ему, значит, буду угождать, а он на моей шее в свое удовольствие кататься?!! – в очередной раз высказывала она подружкам. – У меня и квартира, и работа хорошая, и не уродина – а он мне что?..»
Подруги дружно кивали головами, разделяя ненависть к будущему супостату: «Никак невозможно с таким смириться!» Поговорив об обнаглевшем фантоме, девушки расставались, и Зюля оставалась одна. Ну, как одна? Помимо всевозможных дел, которые всегда найдутся у хозяйственной женщины, у Зюли был кот, роскошный мейкун с толстыми крепкими лапами, с густыми кисточками на ушах и серьезной профессорской мордой. По мнению хозяйки, Степа был самым отзывчивым существом на свете – он вздыхал рядом, если Зюле было грустно, спал на соседней подушке, утром ласково будил, деликатным мурлыканьем приглашая встать и позавтракать.
А как он ел?! Да если бы хоть один из «брошенных кандидатов» хоть раз так отреагировал на ее жаркое, Зюля ему двойню родила бы! Но нет, скупое «спасибо» за час стояния у плиты – это всё, что можно выжать под пристальным взглядом и пытливым «тебе все понравилось?» у современного мужчины.
«Вот если бы мой кот вдруг стал человеком – мы были бы идеальной парой… Пожалуйста-пожалуйста!» – пылко попросила Зюля в темноту и уснула здоровым молодым сном без кошмаров и прочих тревожных подробностей.
***
Утром она проснулась от легкого поглаживания по щеке. Зюля повернула голову и заорала от неожиданности – совершенно незнакомый, совершенно голый красавчик с яркими зелеными глазами настойчиво теребил ее локоны: «Ты проснулась? Я так ждаал… Пошли завтракать!»
Услышав женский вопль, парень соскочил с кровати и обиженно протянул:
– Ты что орееешь? Я испугался. Ждал-ждал, я уже давно не сплю, а ты на меня кричишь.
– Вы кто?!! Полиция!
– Ну вот, опять! Я не люблю, когда ты кричишь. Я не полиция, я – Степа.
– Степа?!!
– Твой Степа, ты – моя Зюля, пошли уже завтракать скорей.
Тут до Зюли дошло: быстро оглядев мужчину, она выдохнула – масть та же, пепельный блонд с зелеными глазами, стройный, с крепкими тугими мускулами. И какое везение, что она не кастрировала в свое время питомца, ну просто не решилась!
За банальную яичницу с беконом девушка получила несколько горячих поцелуев, которые привели парочку обратно в спальню. Весь день ласковый Степа тешил самолюбие хозяйки всеми возможными способами: от клятв «самая красивая и готовишь обалденно» до амурных подвигов, от которых у возлюбленной кружилась голова. И так всю неделю, даже отгулы пришлось взять!
Зюля была счастлива. Степа благодарно ластился в ответ на любое внимание, с аппетитом поедал все, что девушка ему готовила, а его томное: «Что ты все крутишься, иди ко мне скорей!» заставляло трепетать ее истомившееся в ожидании суженого сердце.
Зюля с ликованием предвкушала, как утрет нос всем замужним подружкам, сочувственно предлагавшим перед 8 марта или Новым годом: «Ты в этот раз с кем, Зюленька? Может, у нас встречать будешь?» Она представляла, как приведет Степу и на работу, где сотрудницы обстоятельно рассказывали друг другу новости. В их небольшом отделе темы всегда бегали по кругу: замученная бытом и тремя детьми Зоя рассказывала о зверствах мужа, который «вообще никогда пол не помоет», а модельная (90-60-90) Светлана – о дорогих подарках бойфренда. Зюля в такие минуты молчала, так как выдуманные подарки предъявить придется, да и неласкового мужа тоже из рукава просто так не достанешь.
Но теперь все они, включая начальника Даута Исаевича, поймут, почему Зюля так долго ждала – не всякий сможет дотянуться до ее высокой планки, не все даже с шестом допрыгнут!
Так удачно совпало, что на ближайшие выходные имелось давнее приглашение от Ирочки, институтской подруги, особы яркой и общительной. Тридцатилетний юбилей. На Иркины праздники приходили многие знакомые, видевшие зюлины неудачи с мужчинами. Зюля одинаково болезненно переносила как сочувственные «туда ему и дорога», так и злорадные: «Что-то все от тебя сбегают, бедняжечка…» Ну не будешь ведь всем и каждому доказывать, что это Зюля их прогоняет, как недостойных, просто некоторые особи мужского пола так хитро маскируются под отзывчивых и порядочных, что сразу и не разберешься!
Что ж, звездный час настал. Зюля надела воздушное платье цвета кричащей фуксии, так что ее стало много в просторной гостиной. Степа оттенял это великолепие стильной бледно-розовой рубашкой с голубыми джинсами. Как он был хорош!
Ирочка так и застыла с бокалом в руках, когда увидела спутника подружки. Впрочем, секундное замешательство быстро потонуло в гуле приветственных голосов, люди-то все воспитанные.
За столом Ира посадила Зюлю к себе поближе, так как сгорала от любопытства:
– Где познакомились?
– Случайно, просто как с неба свалился, – честно ответила Зюля.
– На работе?
– Нет, дома. Правда, это стоило мне кота, у Степана аллергия на шерсть… Но даже та неделя, что мы провели вместе, примирили меня с потерей.
– Как ты могла, лучше бы мне отдала Степашку!
«Ага, прямо бегу отдавать, волосы по ветру», – подумала Зюля, загадочно улыбаясь подружке, а вслух произнесла торжественно. – Так ведь пропал кот…
Если бы она могла увидеть будущее, то прикусила бы себя язык! А пытливая Ира уже громко обратилась к ее спутнику:
– Степан, Зюля не признается, как вы познакомились. Расскажите, интересно ведь.
Зюля обмерла и даже перестала дышать, когда услышала ленивый баритон возлюбленного:
– Неинтересно, правда. Я всегда ее любил. А что это так вкусно пахнет на кухне? Баранина, да?
– Плов на горячее, – скороговоркой пробормотала Ира, не желая отвлекаться. – А Вы где работаете?
– Я не работаю, дома с Зюлей живу, – простодушно ответил Степа. – Там что-то еще, кроме баранины, в плове, так? Еще другое мяясо?
– Курица, – удивленно протянула Ира. – Значит, временно не работаете?
– Вообще не работаю. Не люблю выходить из дома. Знаете, эти мероприятия, когда на тебя смотрят, фотографируют, я от этого так устаю иногда…
«О да! Умница, он вспомнил наши выставки, не зря я его туда возила, – подумала Зюля, а вслух выпалила. – Фотомодель, тяжелая работа, как выяснилась, и платят нормально!»
Степа удивленно посмотрел на хозяйку, но спорить не стал. Все-таки он слишком долго пробыл котом, чтобы не знать цену молчанию. Так разорешься иногда сгоряча, а тебя тапками по спине, а промолчишь где надо – гладят, кормят, «ты – лучший» и все такое.
Кое-как удалось раскрутить общество на тост, а потом на второй и третий, пронесло. Степа пить отказался, Зюля услужливо поддержала: «Ему нельзя!», зато кормила за двоих, без устали подкладывая вкусненькое. Видя, что Степа намеревается улечься на хозяйский диван, что он всегда и делал после сытного обеда, заторопились домой.
«Да, – думала Зюля по дороге. – А ведь вопрос с работой не продуман совсем. Может, и правда в манекенщики?» Вспомнив тот далекий период, когда она влюблялась исключительно в актеров кино и певцов (заочно, разумеется), девушка выделила одну закономерность: красота красотой, а у мужчины должен быть уверенный, даже дерзкий взгляд. Вот Степа всегда так смотрел – царь, хозяин жизни, да и только.
***
У самого дома они столкнулись с хорошенькой нетрезвой девицей. Мазнув по Степе влажным взглядом, она вдруг дурашливо позвала: «Кис-кис!». И он, как дурак, как помойный кот, как существо без капли благодарности подскочил к ней и приобнял за плечи.
Напрасно Зюля громко крикнула: «Ко мне!», – пригрозив, что уйдет и дверь не откроет, это и раньше не работало. Степа за считанные секунды скрылся с наглой девкой в подворотне, и оттуда донесся издевательский смех последней.
От обиды Зюля проревела всю ночь. К утру смирилась: ну, кот, скоро март, что поделать. И ведь сытый в хлам, даже колбасой не подманить! На будущее надо что-то придумать: валерьянка и кошачья мята во всех карманах…
Утром, опухшая и невыспавшаяся, поволоклась на работу. Привычно бормотала про мужа-козла Зоя, совала под нос новую цепочку Светка, а Зюля старалась погрузиться в успокоительный мир цифр, где все максимально понятно, а результат логичен и предсказуем.
Вечером в квартире было особенно сиротливо: не хватало пушистого питомца, который, лениво потягиваясь, всегда ждал у входа. Женщина горестно вздохнула, поставив сумку с продуктами на пол – никто уже не сунется с головой проверить вкусненькое, никто не потрется о ноги теплым боком… «Сама виновата, – думала Зюля, меланхолично поедая ведерко пломбира с клубникой. – Теперь у тебя вместо прекрасного кота проблемный мужик, и еще попробуй поймай этого паразита».
Ловить никого не пришлось. Через два дня дверной звонок требовательно звякнул, и в прихожую ввалился похудевший, заросший щетиной Степа.
– Ты где шлялся, – взвизгнула девушка, пытаясь закатить скандал по старой схеме.
Степа сердито огрызнутся:
– Зюля, у нее одни сушки с чаем, понимаешь?
Казалось, это должно объяснить все – и почему он вернулся, и почему его срочно надо кормить и жалеть, пока травма, нанесенная сухояденьем, не зарастет. Но Зюля не собиралась сдаваться – решительно обхватив казан с мясом, она воинственно прижала его к груди:
– Вот теперь где хочешь питайся!
Оказалось, что раньше Зюля побеждала только благодаря неравному весу. Теперь он был с перевесом в пользу Степы, а нечего есть оказалось девушке, если не считать едой гарнир к мясу, отвергнутый бывшим котом. Ночью Степа улегся рядом, и уснул как ни в чем не бывало. Зюля затихла и напряженно думала: «Что же теперь мне делать? Совести у него нет, делает что хочет, и управы на него тоже нет. Работать на кота, пока он развлекается с другими женщинами – это не то, о чем я мечтала в этой жизни. И злой стал, как черт. Где же мой ласковый любимый котик!»
Утро началось как обычно – Степа хотел ласки и еды, но Зюлю это больше не радовало. Она понимала, что снова влипла, и, возможно, сильнее чем обычно.
Наконец, Зюля припомнила, что однажды уже была в отдаленно похожей ситуации: когда мамина кошка две недели валялась, словно одалиска, на ковре и сутками орала дурным голосом, мама отвезла ее к дальней родственнице в деревню. На семейных посиделках говаривалось, что дочка той родственницы, Надежда, так и осталась жить в родительском доме, что девка хозяйственная, но одинокая: нет молодых мужиков в деревне, и красотой, увы, не блещет. Зато делает прекрасную сметану, отменный сыр – труженица, одним словом. Это был шанс, и Зюля решила его использовать.
До выходных она сменила гнев на ласку, расписывая Степе прелести деревенской жизни. Он вяло соглашался поехать. Созвонилась с той самой деревенской родней, принять их согласились, хоть и с удивлением, давно ведь не общались.
Надежда запала на «кота» сразу. По стол металось все, что имело стратегическую ценность в борьбе за мужское сердце, даже самогон откуда-то нарисовался. После короткого «не пью» родственница перешла в атаку – а именно, отлучившись на пять минут, вернулась в платье, напоминавшем рыболовную сеть и ночнушку одновременно, и показывавшем прелести хозяйки так отчетливо, что Зюля измучилась в попытках быть вежливой. Степа оценил, с энтузиазмом отправился смотреть хозяйский хлев, а вернувшись, беспечно уснул на кровати.
Пора было приступать к переговорам:
– Вижу, Надя, у вас тут любовь с первого взгляда. Обидно, конечно, но ты мне родная кровь, препятствовать не буду. Помоги уехать поскорей, тяжело на это все смотреть…
Через полчаса, уезжая с полными сумками домашних деликатесов, которые насильно всучила умирающая от благодарности родственница, Зюля расслабленно думала: «Это еще немного за породистого мейкуна… Погоди, «разлучница», он тебе в тапки скоро надует. Приеду засветло, надо в интернете присмотреть себе котенка. Девочку, конечно, а то знаем, плавали».
