Олег АШИХМИН. Утро прекрасной жизни

Рассказ / Илл.: Художник Станислав Плутенко

 Поздним вечером тридцатого декабря Дмитрий Владимирович Орлов на своем годовалом мерседесе представительского класса со всеми мыслимыми наворотами, минуя унылый Московский проспект, выехал из Ярославля. Впереди его ждали пять часов пути по заснеженной русской дороге, через города и деревеньки со старыми, былинными, почти сказочными названиями: Гаврилов Ям, Ростов Великий, Переславль-Залесский, Сергиев Посад… Сквозь плотный снегопад, по нечищеной скользкой трассе ему предстояло проехать по Ярославской, Владимирской и Московской губерниям. Трудно представить, сколько людей и событий, повлиявших на ход российской истории, со времен Ярослава Мудрого прошло и проехало по этой дороге. Орлов спешил в свой загородный дом, который находился в ближайшем Подмосковье, где его ждала жена, ёлка и где он планировал встретить Новый год, до которого оставалось чуть больше суток. Путь от Ярославля до дома Орлов предполагал преодолеть как обычно, за четыре-пять часов, но уже в дороге он понял, что может приехать и под утро, а значит опять скандал и, как минимум, испорченные полдня, а с учетом того, что следующий день тридцать первое, то возможно, и в Новый год он войдет не с самым лучшим настроением. В последнее время с женой дела не ладились.

 Вместо привычных ста тридцати, по белому полотну, где местами прорисовывалась черная колея асфальта, выбитая колесами грузовиков с прицепами, Орлову пришлось ехать семьдесят и даже шестьдесят километров в час. Фары выхватывали из темноты плотную завесу снега и все говорило о том, что снегопад зарядил на всю ночь. С двух сторон на обочинах и тут и там с аварийными сигналами стояли фуры. Матёрые дальнобойщики предпочли дождаться утра. Здравый смысл тоже подсказывал Орлову вернуться, переночевать в гостинице и завтра по-светлому спокойно ехать, но желание попасть быстрее домой, и без того натянутые отношения с женой, с её вечными претензиями вроде «Тебя постоянно нет дома» и «Я всегда одна», плюс нежелание менять решения, да еще и Новый год всё усугублял, короче, он решил во что бы то ни стало дома быть именно сегодня, к тому же в Ярик и обратно он ездил раз сто и  дорогу знал отлично.

За всю зиму ни в Москве, ни в Ярославле не выпало ни снежинки. Деревья стояли голые, дома, дороги и улицы были серыми, машины грязными и все уже смирились, что очередной Новый год пройдет не только без снега, а возможно и под проливным дождём, как это уже бывало не раз. Определённо, с погодой, природой и климатом творилось что-то невообразимое.

Накануне праздников люди по инерции покупали ёлки, несли их домой, наряжали, в магазинах закупались к праздничному столу, выбирали подарки близким, но все это происходило как-то буднично, без азарта и суеты. Праздничного настроения ни у кого не было, оно не чувствовалось и ни в чем не проявлялось.

Но вдруг все изменилось. Меньше чем за неделю до Нового года снег как повалил!.. И все, что природа задолжала за зиму, она высыпала с избытком. Первые два дня снегу радовались: на лицах прохожих появились улыбки, повсюду закипела теперь уже настоящая праздничная предновогодняя суета, во дворах детвора начала строить горки, в парках появились истосковавшиеся по снегу лыжники, дворники наконец-то достали лопаты, которые были наготове с октября. Однако лиха беда начало. Снег не прекратился ни на третий день, ни на четвертый. А на пятый он пошел еще и ночью, в конце концов парализовав привычную жизнь европейской части России.

Синоптики, как водится, о возможном снегопаде предупреждали, коммунальщики с экранов телевизоров говорили, что мобилизованы и ко всему готовы, а на деле все оказалось как всегда – людей и техники не хватало, усилия коммунальщиков были вообще не заметны по сравнению с тем, что творила природа, и в результате – нечищеные дороги, пробки, аварии, заваленные снегом дворы и улицы. Поход на работу и вообще любой выход из дома превращался в испытание. К хаосу, который устроила стихия, никто не был готов, и тем разительней была картина, которую по вечерам в спокойной тишине квартир могли видеть горожане из своих окон. Красота и безмятежность, волшебство, которое дарят хлопья снега своим спокойным, завораживающим полетом, плавным падением в безветренную ночь в свете бледных фонарей.

Орлов выехал из Ярославля в десятом часу. В старинный город на Волге в канун Нового года он, естественно, ехать не хотел, но дела заставили. Вот уже двенадцать лет Дмитрий Владимирович, владелец и генеральный директор туристической компании «Граф Орлов» выгуливал иностранцев по России. Возил в заповедники на Камчатку, сопровождал паломников в путешествиях по монастырям Костромы, Суздаля, Ярославля и прочим городам Золотого кольца России. В Санкт-Петербурге проводил международные семинары и форумы, причем с таким размахом, что молва о вечеринках, которые устраивал безумный русский в дни закрытия мероприятий в Петровских и Екатерининских дворцах, находящихся, между прочим, под защитой ЮНЕСКО, с берегов Невы докатывалась до берегов Австралии и Южной Америки.

На Алтае для очень богатых европейцев Дмитрий Орлов организовывал сафари на медведей из боевых луков, правда, толстопузых любителей пощекотать себе нервы страховали минимум два-три мастера спорта по пулевой стрельбе с армейскими карабинами, так что у мишек шансов не было никаких. Каждое лето к Орлову приезжали американцы, мечтавшие на своих катамаранах под парусами пересечь самое большое озеро в мире, и этим озером был холодный Байкал в окружении тайги и седых гор. Американцы свои надувные катамараны, мачты, паруса, весла и прочее снаряжение везли через Атлантический океан и всю Евразию прямо из Америки. У них возникало множество проблем в аэропортах и на таможне, вояж из-за перегруза и габаритов багажа обходился в бешеные деньги, но каждый год, минимум две-три команды приезжали к Орлову. Все они были из клуба путешественников, цель которого было посещение всех крупных озер и внутренних морей на планете.

Экзотики ради однажды Орлов с французскими историками и археологами, спонсируемыми богатыми выходцами из России, представителями белой эмиграции, полтора месяца провел в тайге под Иркутском на поисках пропавших обозов с золотом Колчака. Золото, конечно, не нашли, но Дмитрий Владимирович был удостоен почетного звания «Достойный Сын Отечества», о чем написала вся русская эмигрантская пресса Франции.

Рассказ об экспедиции, о его деятельности, нежданно-негаданно сделал «Графу Орлову» такую рекламу в Европе, что туристическая компания Дмитрия Владимировича уже могла выбирать, за какие проекты браться, а какие игнорировать в виду их малой рентабельности. Пока шла война в Чечне, Орлов свозил несколько миллионеров из стран сытого Запада на реальную войну на Кавказе. Желающих повоевать готовили несколько недель лучшие офицеры спецназа ГРУ, чьи части дислоцировались в мятежной республике, а затем с настоящими спецназовцами новоявленные «коммандос» выдвигались на выполнение боевых задач: ходили в разведку, участвовали в зачистках, сидели в засадах. Когда в районах дислокации дружественных Орлову частей все было тихо, для «дорогих» гостей инсценировали и разыгрывали целые спецоперации с выводом на театр военных действий минометов, артиллерии, БТРов и вертолетов. Спецназ штурмовал какую-нибудь высоту, «высота» в виде переодетых срочников огрызалась шквальным огнем, и все выглядело очень даже по-настоящему. Клиент никогда не смог бы догадаться, что перед ним инсценировка и всем происходящим руководит очень профессиональная режиссерская рука. На территории России, вип-гостям Орлов мог организовать любой каприз. В этом, в общем-то, и заключалась его работа.

Недоброжелатели, а точнее, менее успешные конкуренты «Графа Орлова» упрекали Дмитрия Владимировича в том, что он торгует Россией, что он циник и не патриот, но это было не так. В популярном ток-шоу на телевидении Орлов на всю страну заявил:

– Мои гости – богатые люди со всего мира. Да, первоначально они едут к нам за экзотикой, за «клюквой» – матрешки, медведи, балалайки, пышногрудые красавицы с русыми косами в кокошниках и  прочее, но после визитов в Россию, когда они видят нашу такую сложную и противоречивую жизнь, когда они погружаются в нашу богатую культуру, когда они видят, сколько в России культурных и образованных людей, какими темпами развивается наша страна и наша экономика, они уезжают совсем с другими мыслями. Я не возлагаю на себя миссии интеграции новой России в мировое сообщество – это успешно произойдет и без меня, но одно то, что к нам в гости приезжает бизнес-элита со всего мира и видит, что мы не дикари с ядерными дубинками, на территории обитания которых, к ужасу всего мира, залегает семьдесят процентов мировых энергоресурсов и прочих природных ископаемых, я думаю, это крайне важно. Интерес к России, безусловно, есть. Все зависит от того, как мы этим воспользуемся, но это уже тема для другого разговора… Что же касается цинизма, то поезжайте в Таиланд или на Кубу, посмотрите, как там процветает специфический туризм. Вот там, действительно сильные мира сего торгуют своей страной. В Таиланде, если в семье родился мальчик – горе. Девочка подрастет, хоть деньги будет в семью нести… В Турцию за сервисом ездит пол-Европы, потому что близко и дешево, а сервис не хуже, чем в американском «Хилтоне». Турецкая индустрия туризма поднялась на заботливых руках и повсеместном внимании к каждому гостю страны, а это миллионы, миллиарды долларов, поэтому давайте оставим разговоры, кто, чем торгует. Мы может предложить туристам со всего мира потрясающий отдых в Приморье на Дальнем Востоке, в Карелии, на Камчатке, активный отдых в Алтайских горах и на озере Байкал, красоту Сибирской тайги и Уральских гор, не говоря уже о Кавказе, Черном и Азовском море. Вместе с тем мы можем обеспечить роскошный интеллектуальный отдых, пожалуйста – Питер, музеи и история Москвы, туры по былинному Золотому кольцу России. Да, я занимаюсь элитным туризмом, но у меня есть мораль и кое-что посильнее морали – это законы бизнеса. Личное обаяние, харизма, образование и уровень культуры – это все крайне важно. Богатые люди, я вас уверяю, очень разборчивы и в нашем тонком бизнесе репутация превыше всего. К тому же, Россия в глазах иностранцев, страна с неустойчивой геополитикой, поэтому свою жизнь они могут доверить только очень надежным людям и организациям. Я никогда не поведу сына какого-нибудь американского магната по ночным клубам Москвы. Не мой уровень. Я работаю с серьезными людьми и берусь за те проекты, которые в первую очередь интересны мне.

Тогда, на телевидении, Орлов не защищался и не оправдывался. Он действительно так считал и так вел свои дела. Его клиенты, пусть у них и были иной раз чересчур экзотические желания, в большинстве своем являлись людьми весьма достойными. Он видел, что они, дети цивилизации, жители настоящих мегаполисов: Нью-Йорка, Токио или Парижа, могли оценить величие природы, обнаружив утром возле палатки медвежьи следы, или увидев взлет с воды стаи северных гусей. Их интересовало многое, что обычный человек, измученный проблемами выживания в мире потребления никогда не заметит. Их кругозор был так широк, а жизненный опыт так богат, что, сидя у костра, они могли запросто рассказать забавную историю, которая с ними приключилась в Индии, в Танзании, в Китае, на фьордах в Исландии. Они видели каналы Венеции и Санкт-Петербурга, бывали на Красной и Трафальгарской площадях, посещали Лувр и Эрмитаж, гуляли по Тадж-Махалу и Собору святого Петра, сидели в императорских ложах на премьерах в «Гранд Опера» и на церемониях открытия Олимпийских игр. Они с подробностями могли поведать, как месяц жили в резервации с австралийскими аборигенами или о том, как были послушниками у буддистских монахов в Тибете, как искали Шамбалу в Гималаях. Для них земной шар был по-настоящему маленький, но они этим не бравировали, а лишь сожалели о том, что далеко не все могут увидеть и понять, что мир большой и разный. И что он так прекрасен…

 Давным-давно, когда Орлов привез первых иностранцев на Алтай, увидев горы, они воскликнули: «Боже, как велик Рерих!» Орлов тогда удивился, надо же, Рериха знают, но потом, спустя годы, когда он побольше пообщался с богатыми путешественниками, он понял, что о неграмотных буржуях, о тупых американцах, которые не читали и не знают, кто такой Пушкин или Толстой, или не в курсе, кто такие Репин или Чайковский, все это байки. Всё они читали, и всё они знают. По крайней мере те, с кем приходилось работать Орлову, были люди весьма образованные, талантливые и как следствие, успешные. Имея много денег, далеко не все захотят потратить их на то, чтобы увидеть и попытаться постичь мир. Общаясь с этими незаурядными людьми, Орлов стремился все лучшее у них перенять. Его больше всего удивляло, что у костра, в дремучей сибирской тайге глава транснациональной компании, чья продукция продается в восьмидесяти странах мира, одет, как и все участники экспедиции – в камуфлированный костюм, резиновые болотные сапоги и вязаную шапочку. Но он всё равно выглядит как глава огромного производства, бос мафии или всемирно известный великий дирижер. Мимика, жесты, интонации, тембр голоса – все источает уверенность, основательность и благородство. Харизматичные, Богом поцелованные люди.

Толковые словари трактуют харизму, как высокий авторитет, основанный на умении подчинять других своей воле. Не без этого, конечно, рассуждал Орлов, но всё равно, харизма – это нечто другое. Её обладатели – блестящие люди, как говорили в России в восемнадцатом веке. Харизмы нельзя достичь воспитанием, образованием или еще чем-то. С ней нужно родиться. Именно она позволяет людям добиться успеха и при этом неважно, какой род деятельности изберет её обладатель – спорт или проектирование ракетных двигателей, он везде будет успешен. Харизма, думал Орлов, это алгоритм принятия решений. Вся наша жизнь – ежесекундное принятие решений. Каждый наш шаг, неизбежно куда-то ведет и не остается без последствий. Успешный человек всегда принимает правильные решения. Он идёт к успеху, и это заметно с детства. Не зря же говорят, что сколько ума у человека в восемь лет, столько же будет и до восьмидесяти, и тут не поспоришь.

Орлов видел, что для людей по-настоящему талантливых и успешных, деньги – следствие, а не причина их достижений. И сколько бы их ни было, они лишь подчеркивают уникальность и сильные стороны личности. Когда же богатством владеет человек недостойный, деньги лишь усугубляют его уродливость и худшие проявления.

Обо всех этих вещах Орлов задумывался и раньше. Именно это подтолкнуло его к созданию своего бизнеса. Однажды он осознал, что хватит работать за зарплату и обогащать своими талантами других. Все началось спонтанно, но тема оказалась перспективной и на удивление долгоиграющей. Со временем Орлов работу своей конторы поставил на широкую ногу и, как следствие, все в жизни наладилось. По крайней мере, ему так казалось. Если ни брать в расчет проблемы с женой, то, в общем-то, жизнь удалась.

В бизнес элитного туризма Орлов попал случайно. В середине девяностых, будучи еще студентом института культуры и учась на факультете «Режиссура народных праздников и массовых гуляний», Дима Орлов понял, что по профессии двигаться не получится, вследствие её ненадобности. При советской власти парады, демонстрации, народные гуляния, открытия и закрытия всевозможных спартакиад, смотров, праздников урожая и прочего были частью идеологии советского режима. Режим рухнул, вузы перестроились, но в «Кульке» режиссерский факультет оставили и ежегодно институт выпускал специалистов, которые ни дня не проработали в профессии. У Орлова на родной институт обид не было. Альма-матер дала ему намного больше, чем профессию, она дала мировоззрение: ему привили вкус и научили разбираться в литературе, театре, кино и архитектуре, подсказали как правильно понимать живопись, музыку и балет, дали азы режиссуры и драматургии, разжевали всю историю мировой культуры и искусства. Его все устраивало – он изучал интересные предметы под руководством великолепных, чрезвычайно эрудированных преподавателей с тончайшим вкусом, делал это в окружении ярких и творческих людей, уникальных личностей. Но вот с поиском места в жизни он решил не тянуть. И, еще учась в институте, принял предложение своего знакомого Константина Станицкого.

Станицкий учился на два курса старше. Защитив диплом, Константин организовал агентство праздников, которое занималось провидением свадеб, презентаций, корпоративных вечеринок, рекламных акций, выставок, концертов. Одним словом эвентов – «event» с английского переводится как событие.

Станицкий и Орлов не были близкими друзьями, но друг к другу относились уважительно. Придя в офис, Орлов сразу получил небольшой заказ, на котором и понял всю суть бизнеса. Ему нужно было свозить в Египет группу из Нижневартовска, детей работяг нефтяного севера России.

Прежде всего, он обзвонил все турфирмы Москвы и нашел самые дешевые туры в страну фараонов. Затем заказал билеты на самолет от Нижневартовска до Москвы и обратно. После забронировал гостиницу и зафрахтовал шикарный автобус на все время пребывания группы в столице. По условиям договора, дети нефтяников должны были провести два дня в Москве до отлета на Красное море и два дня после возвращения. Проявив сообразительность, Орлов на эти дни нанял экскурсовода, который должен был показать гостям Первопрестольную. Себестоимость поездки на двадцать детей и двоих взрослых, Орлова и Натальи Сергеевны, учителя географии, которая сопровождала группу, вышла пятьдесят тысяч долларов.

Орлов путем торговли, уговоров и местами мелкого шантажа, мол, «это дорого, мы, наверное, обратимся тогда в другую компанию», удешевил весь проект примерно на десять тысяч баксов. Если бы нефтяники сами взялись за организацию этой поездки, то гостеприимные московские менеджеры развели бы их, минимум, тысяч на шестьдесят – шестьдесят пять. Орлов уложился в полтинник, а клиенту компания Станицкого выставила счет с учетом агентских в семьдесят пять тысяч долларов.

– В этом бизнесе все просто, – объяснял Станицкий Орлову. – Чем сложнее заказ, тем больше подрядчиков: гостиницы, транспорт, питание, артисты, развлечения, охрана и так далее. Подрядчикам ты платишь минимум, выбивая максимальные скидки, а клиентам все выставляешь по максимальному прайсу. Вот на этой разнице и живем, плюс десять процентов агентские. За риск и за заботу. Но это только одна сторона медали, есть и другая, – Станицкий поморщился. – Если, не дай бог, не вовремя придет автобус, или вместо белого вина на столе во время банкета окажется красное, или вместо розовых лент на свадебном лимузине неожиданно появятся голубые – это косяк агентства. Все, что указано в договоре, все должно быть выполнено, во что бы то ни стало, иначе, деньги начинают идти в другую сторону, неустойки, претензии и все такое, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул Орлов.

– Ладно, не вздыхай. Для первого раза ты молодец, все сделал блестяще.

Орлов просиял.

– Это только начало – чем дальше в лес, тем злее партизаны! – улыбнулся Станицкий. – Теперь еще раз о самом главном, – он сделал паузу, чтобы максимально привлечь внимание подчиненного. – Все должно пройти как по нотам: от увертюры до кульминации и развязки в виде проводов со слезами на глазах в аэропорту «Домодедово» на обратный рейс в Нижневартовск счастливых и отдохнувших детей. Следи, чтобы все было по высшему разряду, чтобы никто нигде не опаздывал. В Египте у группы должны быть лучшие номера с видом на море. В гостинице в Москве и в ресторане, где ты их будешь кормить, всё должно блестеть и переливаться. Скажи своему гиду, что на экскурсиях по нашей Белокаменной пусть хоть вприсядку по автобусу ходит, фокусы им показывает, но чтобы детям было интересно. Всё время, пока ты сопровождаешь группу – всегда побрит, поглажен, трезв. Не дай бог, что случится, ты всегда должен быть адекватен и презентабелен. В случае форс-мажоров, без паники, без суеты, все спокойно. Сразу звони мне, будем решать любые проблемы.

– За это нам и платят, – проникся Орлов и подмигнул босу.

– Сечёшь, – удовлетворенно сказал Станицкий и, пожелав удачи и легкой дорожки, попрощался с Орловым.

Поездка в Египет удалась. Дети на удивление оказались очень спокойные и практически не доставляли хлопот. К тому же они все были разного возраста, и старшие всюду приглядывали за младшими. Два дня в Москве пролетели незаметно и группа, быстро сдружившись, в ожидании невероятных приключений, вылетела в Шарм-эль-Шейх.

В отеле с непонятным названием «Гардина Плаза» Орлов все организовал таким образом, что дети под его незначительным присмотром отдыхали сами по себе, а они с Натальей Сергеевной, Наташей – наслаждались обществом друг друга.

Наташа была ровесницей Орлова. Ей, как и ему, исполнился двадцать один год, и следующей весной она собиралась защитить диплом и закончить пединститут. Из-за мизерных зарплат в школах была нехватка учителей, и, еще, будучи студенткой, она пошла преподавать свою любимую географию.

Наташа была невероятной умницей. Она столько знала о стране пирамид и так увлекательно рассказывала, что тёплыми тёмными египетскими вечерами послушать её приходили не только дети, но и некоторые гости «Гардина Плаза» из Беларуси, Украины и матушки России. Русских в отеле, как и по всему побережью Красного моря, было очень много.

Ко всему прочему Наталья Сергеевна была эффектной молодой женщиной. Все мужчины отеля, не стесняясь жен, не упускали возможность ей улыбнуться и познакомиться. Под таким натиском совершенства северной красавицы, Орлов, будучи мужчиной видным и уверенным в себе, тоже не устоял и приударил. Она не отказала, и у них две недели был настоящий курортный роман, которому не помешало даже наличие двадцати детей в возрасте от девяти до пятнадцати лет.

Хотя влюбленные были страстно увлечены собой, минимум необходимого внимания детям они всё же уделяли. Но дети отлично справлялись и без них. Старшие, чувствуя свою значимость и превосходство, по утрам ходили будить младших по номерам, организованно водили их на завтраки, обеды и ужины, опекали на пляже и развлекали как могли. Наташа и Орлов всегда были рядом.

У моря свои шезлонги они располагали так, чтобы дети были всегда на виду. Днем обязательно все ходили поспать или просто отдохнуть в тени шикарного сада отеля от палящего африканского солнца. По вечерам, после ужина и прогулки, так было заведено, все собирались в чайной беседке и, полулежа на коврах с множеством разноцветных подушек с пестрыми узорами, словно бедуины, попивая ароматный цветочный чай из приталенных стаканов из тонкого стекла с экзотическими восточными сладостями, обсуждали, как прошел день, кто что нового узнал и какие сделал для себя открытия. Дети искренне делились, откровенно восторгались и восхищались, за что в финале вознаграждались очередной историей от загорелой и от этого еще более привлекательной, похожей на египетскую богиню, Натальи Сергеевны.

Когда однообразный пляжный отдых начал надоедать, Наташа, как истинный учитель географии, организовала экскурсию в столицу Египта, вся шумная компания посетила известный на весь мир Каирский музей и своими глазами увидела гробницу Тутанхамона и прочие артефакты. В этот же день делегация северян побывала у пирамид в Гизе, ибо если ты был в Египте и не видел пирамиды, если ты не нёсся всю ночь с бешенным водителем на полуживом автобусе с неощущаемым кондиционером под заунывные арабские напевы из колонок дешевого магнитофона через Сахару, то эта поездка в Египет не считается.

Инициатором экскурсии по Нилу на теплоходе выступил Орлов, прогулку на верблюдах по пустыне тоже организовал он. Уже без детей Орлов с Наташей на один день съездили в Иерусалим, погуляли по граду Господнему, а на обратном пути полежали на спине в плотном Мёртвом море. Убедившись, что их отсутствие подшефные особо не заметили, они съездили в граничащую с Египтом Иорданию. Но это уже был перебор, во-первых, деньги закончились, Орлов и без того потратил весь фонд, заложенный на непредвиденные расходы, а, во-вторых, они просто устали от бесконечных ночных поездок по пустыне. Остававшиеся дни они провели в отеле на Красном море, чей подводный мир неподготовленных людей потрясает, а бывалых каждый раз восхищает по-новому.

Путешествия, тёплое море, жаркие египетские ночи, всё пролетело как сладкий сон. Хоть Станицкий и ёрничал, но в «Домодедово» с Орловым дети действительно прощались со слезами на глазах, еще не понимая, что они должны быть благодарны не ему.  

– Спасибо вам, Дмитрий Владимирович, мы никогда вас не забудем, – благодарили дети.

– Это точно, – подмигнула Наталья Сергеевна и загорелая, красивая, независимая женщина, в окружении бронзовых детей скрылась в застеколье аэропорта.

Египетская сказка закончилась. Всем нужно было возвращаться в привычную жизнь.

На следующий день утром в офисе Орлов отчитался за командировку, списав на мифические форс-мажоры деньги, которые они с Наташей потратили, разъезжая по соседним с Египтом странам. Затем, там же, в бухгалтерии, получил свои тысячу двести пятьдесят долларов – это были пять процентов от двадцати пяти тысяч прибыли, которые он принес компании.

Для студента это было целое состояние! А с учетом еще и шикарного отдыха со всеми опциями, за счет фирмы, тут, конечно, было над чем задуматься. Помимо денег Орлову вручили новый заказ, но уже посерьезней предыдущего.

И пошло-поехало: в течении следующего года он шестнадцать раз побывал за границей, причем не только в Турции и Египте, но и в странах Западной Европы и два раза в Америке. Новый год он встречал в Куршавеле, летом несколько раз побывал в Монако, всюду, где гуляли и кутили русские богачи, везде накануне появлялся Станицкий в компании Орлова.

По делам службы Орлов перезнакомился со всем шоу-бизнесом Москвы, ибо без звезд эстрады, телевидения, театра и кино не проходило ни одной свадьбы, презентации, ни одного мало-мальски приличного банкета, не говоря уже о корпоративах. Орлов лично провел несколько мероприятий для олигархов, крутых бандитов и высокопоставленных чиновников. Гуляли люди, конечно, с размахом, не только с цыганами и медведями, но и с легендами мирового шоу-бизнеса, причем последние под утро, когда рамки, лёд статусов и понтов, языковые барьеры и остатки норм приличий и здравого смысла смывались алкоголем и выдувались «веществами», поддавались безудержному веселью.  Приглашенные знаменитости, которые должны были веселить, сами веселились так, что им впору было позавидовать – вот, отжигают, а им за это еще и такие сумасшедшие бабки платят. Что значит правильно организованная жизнь!..

Каждый свой проект Орлов выполнял с блеском. У него никогда не опаздывали артисты, никто не задерживался в пробках. Всё привозили и увозили вовремя. На мероприятиях никогда не было форс-мажоров, накладок и конфликтов, все начиналось и заканчивалось по сценарию. И не потому, что он был выдающийся организатор, хотя и не без этого, а потому, что он всех подрядчиков связывал персональными договорами и все, кто принимал участие в его «шоу», имел личную ответственность с оговоренной ранее и подписанной системой штрафов и неустоек.

Но главный момент успеха Орлова был даже не в этом. Он нигде не прокалывался, потому что все делал сам. Свои дела никогда ни на кого не перекладывал, за всеми помощниками проверял и перепроверял, всюду страховался. Шизик – говорили о нем в агентстве, но его дотошность и повышенная щепетильность привели к тому, что самые серьёзные заказы в компании и вип-клиентов Станицкий доверял только ему.

Так пролетел год. Знаменательную поездку в Египет Орлов всегда вспоминал с нежностью и легкой грустью. Он несколько раз звонил Наташе, она ему тоже звонила с удовольствием, они перебрасывались электронными письмами, планировали ещё куда-нибудь съездить вместе, но расстояние и повседневные заботы свели этот роман на нет, оставив лишь приятные воспоминания, которые будут сопровождать их до конца дней.

«Побольше бы таких воспоминаний», – думал Орлов, ежедневно ныряя в гущу и водоворот событий. Развлекая и развлекаясь, он защитился, причем диплом его был написан на основе его новой работы. Главной идеей было то, что любое мероприятие, независимо от масштаба и статуса – это действо. Это как фильм или спектакль, со всеми законами драматургии: вступление, завязка, кульминация, развязка, выход. В зависимости от того, каких эмоций ты хочешь добиться от зрителей, активных или пассивных участников действа, зависит и темп, и смена, и продолжительность актов, а также ресурсы и выразительные средства, которые ты подбираешь для «шоу». В дипломе Орлов подробно описал свадьбу дочери одного министра, крестины младшего сына известного бандита, «царскую» охоту губернатора Московской области и встречу Нового года большой группы известных российских персон во французских Альпах.

– И вы этим зарабатываете себе на жизнь?! – восхищенно удивился председатель госкомиссии.

– Да, – не без гордости ответил Орлов.

– Это, пожалуй, поинтересней режиссуры народных празднеств и гуляний.

– Возможно, но я думаю, что и там я бы смог придумать и воплотить интересные идеи.

– Не сомневаюсь, – по-отечески сказал председатель, и Орлов получил свою законную пятерку.

Но почивать на лаврах долго не пришлось. В этот же день Орлову позвонил Станицкий и сказал, что есть дело на миллион.

– Буквально или фигурально? – поинтересовался Орлов.

– Не умничай, собирайся и вали в офис, дипломированный режиссер…, – последнее Станицкий сказал покровительственным тоном. Для него защита была таким давним событием и настолько пройденным этапом, что казалось, будто «Кулек», лекции, сессии – это было так давно… Но вспоминать это всё равно было чертовски приятно.

– Тогда с тебя шампанское, по случаю моей защиты.

– Хорошо, хорошо, только приезжай быстрее, – в голосе боса чувствовалось возбуждение, восторг и нетерпение.

«Видимо, действительно что-то интересное», – подумал Орлов, положил трубку и начал собираться.

Из офиса они поехали в ресторан.

– Так и быть, я угощаю, – сказал Станицкий, когда к ним подошел официант.

– Ну, раз так, то я не буду стесняться, – пошутил Орлов и, зная толк в банкетах, сделал заказ на двоих с присущим организатору праздников вкусом и размахом.

Станицкий все воспринял спокойно.

«Значит, дело действительно на миллион», – подумал Орлов.

– Ну, не томи, давай выкладывай, – он внимательно посмотрел на боса.

– Дим, скажу сразу, клиент очень серьёзный, а заказ неподъёмный, – Станицкий сделал паузу и закурил. – Я, если честно, сразу хотел отказаться, но потом взял паузу и решил посоветоваться с тобой.

– Какая лесть, как ты умело расставляешь ловушки, – ухмыльнулся Орлов. – Не забывай, я ведь тоже режиссер и не хуже тебя умею работать с людьми.

– Да я уже это понял, – Станицкий одобрительно кивнул. Ему было приятно, что толковый Орлов работает именно у него. – Проще отказаться, но… Жадность говорит, что при благополучных раскладах и хоть минимальном везении – это возможно.

Последняя фраза убедила Орлова, что Станицкий не расшаркивается и не заманивает его. Костя был тот еще аферист, и если даже он не уверен в реальности проекта, то это явно что-то из ряда вон выходящее.

– Ну, не томи уже.

– Короче, группа богатых иностранцев хочет с русскими подводниками сходить в поход к Северному полюсу. Все расходы берут на себя, плюс сто тысяч баксов агентству в случае, если путешествие состоится.

– Да они, что там, с ума сошли? – искренне возмутился Орлов. – А из наших ядерных ракет Суринам, например, они не хотят расстрелять?

– Дим, давай без эмоций. Я в первый момент подумал так же. Но все же, как ты думаешь, это возможно?

– Не знаю… В принципе, всё возможно, вопрос лишь денег и ресурсов, – риторически сказал Орлов, а затем неожиданно для Станицкого выпалил. – Прибыль пополам.

– Идет! – не растерялся Станицкий и они пожали руки.

Официант принес шампанское, начал накрывать на стол. О делах в тот вечер больше не говорили. Выпили за диплом, за «Кулек», за преподов, всегда есть любимые преподы, которые не только профессию дали, но и жизни научили и в люди вывели. Повспоминали студенческие годы, байки, непроходимые зачеты и экзамены, которые брали измором, в общем, для обоих неожиданно получился приятный вечер. Станицкий немного поморщился, когда принесли счет, но уговор есть уговор. Орлов, улыбаясь, безмолвно позлорадствовал и, вызвав такси, они разъехались по домам.

Там, за столом, Орлов еще не верил, что боевой поход! с русскими моряками!! на подводной лодке!!! на Северный полюс!!!! с участием иностранцев!!!!! Разве это возможно? Но из опыта работы с военными он знал, что если этих людей конкретно заинтересовать, и если они возьмутся, то по-любому доведут до победного.

 Однажды Орлов накануне двадцать третьего февраля возил руководство сотовой компании на армейский полигон одной из элитных частей в Подмосковье, где президент, вице-президенты, совет директоров, и прочие крупные рыбы катались на танках и БТР-ах, затем были соревнования по стрельбе из всех видов стрелкового оружия, включая гранатометы. Грохот орудий и лязг гусениц, запахи солярки, пороха и гари, мощь танков, оружие, стрельба, вспышки, залпы, отдача прикладов, пробуждают даже в законченных клерках настоящие мужские инстинкты воинов и охотников. И как об этом не поговорить, когда ты на вершине мира? За чаркой доброй русской водки, под грибочки, солёные огурчики, селедку с лучком и картошечку.

Поэтому сразу после стрельб, в шатре, оборудованном тепловыми пушками (випы даже на полигоне нуждаются в комфорте), был запланирован легкий фуршет с участием полевой армейской кухни, разумеется, для экзотики. Все закуски, горячие блюда, мясо, овощи, фрукты и спиртное были привезены из Москвы из ресторана «Прага», вместе с официантами, одетыми в камзолы и мундиры времён Екатерины Второй. Когда сотовики, возбужденные стрельбой, водкой и свежим воздухом подкрепились, состоялось торжественное подведение итогов и церемония награждения, причем отмечены были все, не только победители и призеры. Таковы законы бизнеса: клиент должен быть обольщен и обласкан.

Взрослые, богатые мужики, имеющие приличные состояния и недвижимость не только в России, но и за её пределами, радовались как дети памятным медалькам и грамотам с классическими: «За волю к победе» и «Приз зрительских симпатий», а так же упоминанию в потешных номинациях типа: «Глаз-алмаз», «Ворошиловский стрелок», «Самый меткий вице-президент», «Гроза конкурентов», «Снайпер поневоле» и далее в том же духе. Когда награды нашли своих героев, праздник продолжился неподалеку, в элитном пансионате, где раньше от тяжелой работы на благо страны и народа отдыхали члены ЦК. Там были приготовлены номера, сауна и накрыт уже настоящий, шикарный банкет с участием артистов и звезд первой величины, специально приглашенных танцовщиц, если вдруг у бойцов, закаленных офисными битвами, проснутся иные инстинкты.

Второй раз с военными жизнь свела Орлова, когда он устраивал военизированный корпоратив для известной иностранной фирмы, пригласившей в Москву директоров всех своих европейских представительств. Эту пеструю компанию «милитаристов», говорящих на многих языках, после того, как они закончили свои семинары и совещания, Орлов на два дня поселил в дивизию специального назначения. Там они двое суток жили по уставу и распорядку части, с ними занимались опытные инструкторы, имеющие боевой опыт. Под конец обучения их обмундировали, вооружили и на третий день с утра пораньше привезли на броне БТР-ов к разрушенному зданию, которое они должны были взять штурмом и освободить удерживаемых там заложников. На роль заложников Орлов отобрал двадцать самых породистых моделей и манекенщиц Москвы, но для гостей это был сюрприз. «Террористами» были настоящие спецназовцы, которые по всем правилам окопались и укрепились в здании.

Всё мероприятия Орлов срежиссировал до мелочей. По его команде «иностранный легион» без предупреждения по тревоге подняли ранним утром. Для адреналина и пущей убедительности, в роте, где гости ночевали, взорвали два взрывпакета, а четыре офицера встав в углах и задрав стволы калашниковых вверх, разрядили по несколько рожков холостых патронов.

Что там началось: в темноте, в дыму, под грохот очередей, бедные европейцы метались, сбивая друг друга в панике, не зная, что делать. Эффект был настолько неожиданным и сильным, что будущие освободители заложников не то, что не смогли вовремя одеться, получить оружие и построится на плацу, а всерьез поверили, что началась война. Когда все же построение на плацу состоялось, Орлов пришел в ужас. У людей на лицах были синяки, на руках, ногах и ребрах ушибы, подавленное настроение и ничем ни скрываемое желание поскорей вернуться домой.

– Вот тебе и НАТО, – еле сдерживая смех, перешептывались спецназовцы. – Может, не стоит штурмовать дом? А то наши ребята их ещё сильнее помнут, – обратился к Орлову один из старших офицеров.

– Ничего, на войне, как на войне, – в замешательстве ответил Орлов. И быстро собравшись с мыслями, добавил:

– Всем, кому надо, оказать медицинскую помощь, проверить обмундирование. Выдвигаемся через пятнадцать минут, далее все по плану. Только своим по рации передайте, чтобы действительно полегче там. А то перекалечим весь европейский директорат, – уже с улыбкой закончил Орлов.

– Есть. Ребята, вы все слышали, выполнять, – скомандовал старший по званию, и спецназовцы засуетились вокруг иностранцев и техники.

Через час возле здания всё было кончено. Участники утреннего «побоища» под руководством инструкторов окружили объект, сняли часовых, чиркнув им фломастерами по горлу, штурманули здание с разных сторон, предварительно забросав противника взрывпакетами и обложив плотным огнем холостых выстрелов из всех имеющихся стволов. Когда ворвались во внутрь, завязалась рукопашная с помощью всё тех же фломастеров. Естественно, после незначительного сопротивления, захватчики были повержены и связаны, а благодарные дамы трепетали.

 Далее всё было по накатанной: дружеский завтрак с участием незаменимой полевой кухни, после пансионат, сауна, банкет, артисты… Но на этот раз «героев» всюду сопровождали прекрасные заложницы, которые к банкету одели вечерние платья. В этой игре лучшие тела Москвы кокетливо вели свою игру. Все они были молоды и хороши собой, и каждая из них не прочь была устроить свою личную жизнь.

Орлову со стороны все происходящее виделось очень забавным. Освободители так неистово праздновали свою победу, они так сплотились, так искренне поверили, что они самая лучшая в мире команда, что на миг даже Орлову показалось, будто на самом деле нет больше на планете проблем, которых не смогла бы решить эта подвыпившая публика. В общем-то, именно этого эффекта Орлов и добивался. Teambuilding – строительство команды, такую задачу перед ним ставил заказчик и Орлов её с блеском выполнил. В очередной раз убедившись, что́ с людьми делает такая широкая палитра переживаний, смачно сдобренная адреналином, как риск, возбуждение, разочарование, отчаянье, неожиданная победа и эйфория в финале.

Он был уверен, что разъезжаясь по своим странам и городам, к своим жёнам, счетам, домам, детям, собакам, машинам, эти люди из другого, приглаженного и отутюженного мира навсегда запомнят эти три дня в России. И свою самую главную атаку в жизни, атаку, когда они были стопроцентными мужчинами, где всем руководили рефлексы и инстинкты, а не правила и уклад цивилизации.

И в первый, и во второй раз всё прошло на ура. Военные отработали чётко и ни в чём не подвели. Более того, Орлов, зарекомендовав себя так же с лучшей стороны как надежный партнер, смог решить проблемы, которые в ближайшем будущем ему должна была подкинуть российская армия. Он «откосил». Ему сказали кому, сколько и в той же части, где он укатывал и сплачивал иностранцев, ему вручили военный билет, который подтверждал, что он отслужил, и все свои долги Родине отдал.

Именно возможность конструктивного сотрудничества с военными и вселяла оптимизм в Орлова. Он понимал, что самое главное выбрать правильного человека, власти которого будет достаточно, чтобы осуществить поход к Северному полюсу. Задача предстояла архисложная, но от этого было еще интересней.

Через неделю после разговора в ресторане Орлов пришел к Станицкому и изложил все детали предстоящего проекта. Для его осуществления Орлову пришлось встретиться с вице-адмиралом Северного флота и слетать на этот самый Северный флот. Орлов не стал вдаваться в подробности, но сообщил, что подводники оценили свои услуги в четверть миллиона долларов. Видимо, с таким выходным пособием участники этой аферы решили уйти на пенсию в обозримом будущем, чтобы потом, где-нибудь в теплых краях в Анапе или Сочи построить дома и тихонько жить у моря, вспоминая былые походы и боевые дежурства.

– Сумму в двести пятьдесят тысяч долларов я оспаривать не стал, и это очень понравилось вице-адмиралу, – съязвил Орлов. – После этого беседа полилась словно песня, но конкретно, по-военному чётко. Мы разработали легенду – иностранцы попадут на борт в качестве журналистов, снимающих кино о русских моряках – сейчас это модно.

– Согласен, к тому же, буржуев в любом случае везде будут сопровождать фотограф и два оператора, – вставил Станицкий.

– Да, и наверняка на лодке они всюду будут лезть, расспрашивать команду о том о сём, поэтому легенда с журналистами будет выглядеть правдоподобной.

– Это вы удачно придумали, – согласился Станицкий. – Ну, а детали, числа, сроки – это вы обговорили? Чё мне клиентам сказать?

– Детали и даты похода решили согласовать позже, ближе к делу. Вице-адмирал сказал, что они без проблем под нас подстроятся. То есть ему нужно знать, когда мы сможем привезти иностранцев к месту стоянки подлодки, а дальше он сам всё организует. Единственное, ему всё нужно сообщить заранее, примерно дней за десять.

– Отлично, – обрадовался Станицкий, – Ну, Диман, ты красавец!

– Да я знаю, – спокойно согласился Орлов.

Он и сам был в восторге. Наверное, люди в этом бизнесе выполняли и посложней заказы, но ему, новичку, удалось как он считал невозможное, и это окрыляло. Вот они, плоды образования и умение выйти за рамки или рвануть за флажки. Для режиссёра – это очень ценные качества. Да и в обычной жизни пригодится еще не раз.

Уже в походе, как-то ночью, лёжа в своем кубрике, по соседству с клиентами – двумя норвежцами и голландцем, их охранниками, операторами, фотографом и переводчиками, уже засыпая и одновременно осознавая, что он в данный момент движется под огромной толщей воды и, возможно, льда, и всё это благодаря своей светлой голове, смекалке, смелости, умению рискнуть, он как-то неожиданно для себя решил, что это отличная точка в работе на Станицкого.

– Дальше я сам, – в полудреме решил Орлов. – Иметь свой бизнес со всеми его геморроями – это детский лепет по сравнению с организацией похода на военном атомоходе к Северному полюсу с иностранными гражданами на борту. Вернусь в Москву, заберу свою долю и начну свою тему. Интерес к России будет только расти, а уж что-что, а принимать мы умеем, – проваливаясь в сон подумал Орлов и это и был момент, когда он решил изменить свою и без того интересную жизнь к лучшему.

На следующий день было посвящение в подводники. Орлов и гости из Европы по очереди выпили из плафона солёной до горечи морской воды, взятой прямо из-за борта.

А еще через сутки состоялся подъём на поверхность. Лодка всплыла, проломив многометровый лед. С помощью подводников иностранцы, опьяненные свежим воздухом, водрузили на куполе четыре флага: Андреевский, Российский, Норвежский и Голландский, затем все вместе сфотографировались, и, поделившись на две команды, провели международный товарищеский матч по футболу – такова традиция! Но победили, естественно, русские.

Орлов вместе со всеми устанавливал флаги, с удовольствием фотографировался, не веря в реальность происходящего, с ребячьим задором играл в футбол за иностранцев и всё это на крыше мира! Нереальность происходящего усиливала субмарина. Слегка обледеневшая черная лодка с хищными чертами своего дизайна восхищала своей завершенностью. Она олицетворяла мощь прогресса. Обездвиженная, преломляя легкой наледью лучи солнца, она стояла посреди идеальной бело-синей дали льдов.

Дорога назад пролетела быстро, подводники во всём демонстрировали доброжелательность, иностранцы никаких проблем не доставляли, короче, поход удался, и у себя дома Орлов воткнул очередной флажок на карте. Это была самая северная точка из всех его путешествий. Вот, не думал он, что увидит пирамиды, или побывает в Греции и в Англии, и еще много где, а если учесть, что это всего за каких-то два года, то с такой динамикой действительно всё возможно.

С того памятного и судьбоносного похода прошло двенадцать лет. Офисы компании Дмитрия Владимировича Орлова были открыты в Москве, Санкт-Петербурге и Иркутске. В штат «Графа Орлова» входило около тридцати человек, но очень богатых и известных клиентов, впрочем, как и клиентов с особо сложными заказами Орлов предпочитал вести лично. Вот и в Ярославль накануне Нового года пришлось поехать. Потому что один из спонсоров и учредителей французской экспедиции под Иркутском по поиску обозов с золотом Колчака, отпрыск известной русской фамилии Фёдор Николаевич Рокотов, попавший в Европу сразу после революции трёхнедельным младенцем, решил, что его правнук должен венчаться в Ярославле. В старейшем православном храме – в Церкви Ильи Пророка, там же, где когда-то клятву перед богом давали его отец с матерью. И с достоинством пронесли её через всю нелегкую жизнь, пережив две мировых войны, революцию, тяготы эмиграции. Они вырастили своих троих детей достойными людьми, и всю жизнь хранили верность и уважение друг к другу с трепетной нежной любовью. Постоянные трудности близких людей или разобщают до вражды, или, наоборот, так сплачивают, что никакая сила не сможет их разделить в дальнейшем. Уважение и благодарность за поддержку в лихую годину у благородных людей становятся выше всего на свете. Выше, чем любовь, выше, чем святые узы брака.

Родители Орлова жили плохо. Они работали в одном оркестре и это все усугубляло. Будучи музыкантами, людьми творческими и излишне эмоциональными, они жили порывами. Ссорились, разводились, вновь сходились. Обоюдно крутили романы на стороне. Отец изменял, мать за это мстила, встречаясь с его друзьями. Мать была более талантлива, отец тихо бесился и тихо пил. Мать топтала, уничтожала его мужскую гордость и достоинство:

– Денег заработать не можешь, гвоздь забить не можешь! Как музыкант ты посредственность, полная. Серость! Бездарность, ненавижу!

Отец по своей природе человек спокойный и неконфликтный, её выпады терпел, пытался уходить от очередной ни к чему не ведущей ссоре, но всякому терпению есть предел. В какой-то момент он не выдерживал и… начиналось.

Всё своё детство Орлов только и слышал, что маты отца, крик матери, бой посуды, слёзы, истошные вопли. Мать обвиняла отца, что он загубил ей жизнь. Она была красавица и очень талантлива. Он тоже был не без божьей искры, но всё как-то не складывалось. Все чего-то не хватало, удачи, везения, фарта, чьей-то помощи в нужный момент. Иногда что-то приходило, но с опозданием – необходимый человек, дельный совет, победы в конкурсах, премии, признание. Всё это появлялось тогда, когда уже было не нужно.

Сколько себя помнил Орлов, дома всегда было не прибрано, неуютно. Есть вечно нечего. Родители то на гастролях, то на репетициях, то на вечеринках, то ссорятся и потом по нескольку дней не разговаривают. Отец то уходит, то вновь, как побитый щенок, возвращался. На какое-то время в семье наступал мир. А потом все начиналось по новой: крики, маты, битая посуда.

Орлов с отрочества решил: когда у него появится семья, в его доме никто кричать и повышать голос не будет. Всегда всё можно решить и договориться. Самое невероятное, что это открытие к Орлову пришло лет в пятнадцать, когда он уже кое-что начал в жизни понимать – всё нужно проговаривать. Есть проблема? Нужно её обсудить. Не надо держать в себе, молча обижаться на близкого человека. Всё нужно проговаривать и обсуждать и истина, она, может, и не родится в споре или в диалоге, но близкий человек всегда оценит, что ты не обостряешь и не разжигаешь пламя еще больше, а, наоборот, пытаешься договориться. Сгладить острые углы, устранить разногласия, прояснить непонимание и решить всё миром. Пусть и худой мир, но он лучше хорошей войны.

Да и плохой войны тоже. Когда под Иркутском Орлов узнал некоторые подробности из жизни Рокотовых, он зауважал этих людей не за то, что они были успешны и сказочно богаты, что их семья стояла у руля известного ювелирного дома во Франции, а за то, что они были людьми. В таких испытания сохранить семью! И не просто продолжить род, а создать целый клан, где старики живут в уважении, а малыши и женщины в любви. Если бы даже Рокотовы не разбогатели, то семейные устои и ценности всё равно были бы сохранены в недрах рода. Они вели бы скромную жизнь, не имели бы блестящего образования, не путешествовали бы по всему миру, не возглавляли бы многомиллионный бизнес и не занимались бы благотворительностью, но они бы всё равно вели бы очень правильную жизнь, не ропща на трудности и стойко побеждая невзгоды поддерживая друг друга.

В этом Орлов был уверен. Иначе зачем бы глава семьи, настаивал, чтобы его правнук, уже взрослый молодой человек, расписанный со своей женой по французским законам, непременно венчался в России?! В том же храме, где его прадед и прабабка, бежавшие из России и давшие им всем жизнь. Причем старший из Рокотовых хотел, чтобы правнук не просто венчался, а чтобы непременно накануне венчания, девятнадцатого января, в Крещение, окунулся в прорубь. И не где-нибудь, а в том месте, где Которосль впадает в матушку-Волгу, потому что его отец до революции это делал именно там.

Чтобы подготовить всё к торжествам, Орлову и пришлось ехать накануне Нового года в Ярославль и возвращаться домой в жуткий снегопад.

Орлов в любое время года от Ярославля до Ростова Великого доезжал минут за сорок. Из-за снега, который лежал под колесами и повсюду стоял стеной, он в дороге был уже второй час, а до Ростова еще было ехать и ехать.

«Надо позвонить жене», – сам себе сказал Орлов и, убавив музыку, набрал номер.

– Ало, – после нескольких гудков услышал он родной голос и так ему обрадовался! Орлов очень любил жену и, несмотря на то что в их отношениях повеяло прохладой, не принимал перемены всерьез. «Всё наладится. Мы столько вместе хлебнули, через столько прошли. Не Рокотовы, конечно, но пуд соли вместе съели».

– Привет, любимая, это я!

– Ты где?

– Не поверишь, еще даже до Ростова не доехал, – Орлов собирался рассказать о снегопаде, о тяжелой дороге, о том, что он задержится и приедет позже, но жена его перебила:

– Как обычно… Твоим словам вообще нельзя верить.

– Зайка, не злись. Просто движение затруднено, и я приеду позже.

– Ты к двенадцати обещал приехать. Время уже десять. Орлов, с тобой вообще какие-нибудь дела можно иметь?

– Полмира имеет и не жалуется, – Орлов чувствовал раздражение жены, но у него была надежда, что всё еще можно перевести в шутку.

– Вот именно. Ты со всеми внимателен и заботлив, кроме меня.

– Ну, не начинай, – надежда, что скандал можно избежать, начала таять.

– Ты знаешь, как я провела день?

– Как? – с участием спросил Орлов.

– Я вымыла и прибрала весь дом. Съездила за продуктами, купила ёлку. Как мужик это всё тащила к машине, затем в дом. Все с мужьями это делают. А я одна. Орлов, я везде одна, ну сколько можно?

– Свет, успокойся, – Орлов приготовился к длительным объяснениям. – Ты могла этого всего не делать. Я бы приехал, и завтра всё спокойно бы купили и тебе не пришлось бы ничего на себе таскать.

– Это вместо благодарности?! Эх, ты! Я на себе всё тащила, чтобы к твоему приезду всё было готово, чтобы завтрашний день дома с мужем провести, а ты мне говоришь, что я всё это зря делала.

– Света, я прошу тебя – успокойся. Я не говорю, что зря. Ты герой, а я плохой муж, но позволь…

 – Не позволю, вот именно, ты – плохой муж! Нам надо развестись, я больше так не могу, – последние слова Света говорила с горечью, с дрожью в голосе не пытаясь скрыть слёзы.

– Так, хорош. Я в дороге, не нервируй меня. Сейчас ты успокоишься, я перезвоню, и мы договорим. Пока. – Орлов отключил телефон, но всё же успел услышать, что Света перешла на крик и с нескрываемым раздражением бросила:

– Не смей бросать трубку, я ещё не всё сказала…

– Всем надо успокоиться, – дал себе установку Орлов и сосредоточился на дороге. Впереди наконец появились огоньки Ростова Великого.

Со своей бедующей женой Орлов познакомился в ночном клубе. Света Буйницкая приехала с Кубани, поступила в МГУ на экономический факультет и успешно сдала первую сессию. Перед тем как отправиться на каникулы в родной город к родителям, Света с подружками первый раз в жизни пришла в ночное заведение, чтобы отметить успешно сданные экзамены.

По своей натуре Света была очень домашняя спокойная девочка, которая еще в школе шумным компаниям предпочитала книжку или увлекательный вечер на кухне с мамой за приготовлением оригинального блюда из мяса, нового салата или сладкого пирога. Её школьные подруги удивлялись: такая красавица, а прячет себя от всех!

Светлана Буйницкая была настоящей кубанской казачкой: высокая, статная, белозубая, улыбчивая девушка, с черной косой до пояса, приятными чертами лица и полной грудью.  Есть такая байка, что кубанские земли в свое время Екатерина Вторая раздавала своим гвардейцам, охранявшим двор и её величество, за преданность и безупречную службу. Гвардия вся сплошь была из молодых князей и дворян, отпрысков знатных семей, молодых аристократов. Служба в гвардии, как и в армии в целом – это честь, которую нужно было еще заслужить. Все знали, что для русского офицера честь и долг прежде всего, а жизнь и счастье – это уж как повезет, поэтому воевали дворяне геройски, не щадя себя и не боясь умереть.

Так, с легкой руки Екатерины Второй, завезли на Кубань породу из лучших русских кровей. Света была ярчайшим подтверждением этой легенды русского юга. Помимо красоты и стати у неё был мягкий приятный голос, глаза источали спокойствие и уверенность, но лишь до того момента, пока её не выведут из равновесия. В гневе она была страшна и криклива, как все казачки. В семье у Светы была еще младшая сестра, Даша, такая же красавица, умница, но, в отличие от старшей сестры, ей нравились компании, путешествия, поездки, у неё было много друзей, еще больше ухажеров и поклонников. Даша полностью оправдывала свою фамилию. Её с детства в школе все любя называли «Буня». Когда Орлов со Светой первый раз приехал к Буйницким, чтобы познакомиться с родителями, Даша, немного изучив будущего зятя, безапелляционно заявила:

– Тебе на мне надо было жениться. У меня и грудь побольше, – подмигнула она.

Все посмеялись, но мать Светы, женщина мудрая, призадумалась. А ведь и правда, к Свете подход нужен. Хватит ли терпения у парня?

Орлов сложный характер Светланы видел сразу, но успокаивал себя тем, что она просто еще молода, а потому строптива. С возрастом обтешется, успокоится, помудреет и всё будет хорошо. Всё в общем-то и сложилось хорошо, но путь к благополучию был долгим, тяжелым и, как выяснилось со временем, благополучие получилось коротким.

Орлов познакомился со Светой буднично. Увидел в ночном клубе очень красивую молоденькую девушку и пригласил её танцевать. Как только он взял её руку и слегка притянул к себе за талию, еще больше ощутив её женственность и красоту, его словно пронзило: «Будет моей женой»!

Это была любовь с первого взгляда. После танца он пригласил её в бар выпить, на свету разглядел еще внимательней, и, не веря в свое счастье, весь остаток ночи провел с ней и её подругами. Под утро он развёз студенток по домам, днём проводил Свету на вокзал и стал с нетерпением ждать, когда закончатся зимние каникулы, и девушка вернётся в Москву.

Светлана вернулась, но роман развивался не бурно. Орлов к тому времени был уже хозяином собственной фирмы. Он мог бросить к ногам прекрасной казачки любые театры, рестораны, ночные клубы и прочие прелести столицы, которых в Москве в конце девяностых уже было с избытком. Но Свете всё это было не очень нужно. Она посещала все занятия в университете, серьезно готовилась к семинарам, зачётам и экзаменам, много времени проводила в библиотеке и все изыски московской жизни с таким бывалым провожатым, как Орлов, её не могли ни искусить, ни соблазнить. Естественно, ему это только нравилось. Она не повелась на его деньги, на его возможности. Не пыталась свесить на него свои проблемы. Она продолжала жить в общежитии, хотя могла переехать к нему или попросить снять ей квартиру. Она никогда не просила у него денег, сдержано, с благородством принимала его подарки, на что Орлов всегда удивлялся:

– Ну как так? Кольцо с брильянтом она воспринимает как что-то обычное! Будто принцесса, любимая дочь короля и этих безделушек у неё сотни!

Врожденное благородство. (Хотя Орлову и непонятно было, откуда оно у неё.) Чувство такта. Домовитость. Орлов понимал, что такую хозяйку как она, он вряд ли когда еще встретит, а для его будущих детей матери лучше не найти и вовсе. Доброта и нежность по отношению к нему. Надёжность, которую источал каждый поступок Светы, каждое её действие или суждение, её основательность – никаким походом в театр, ночным клубом и даже полётом на выходные в Европу невозможно было заманить её на свидание, если она решила что-то поучить или чем-то позаниматься. Всё это привело к тому, что Орлов сделал ей предложение.

Ещё учась в «Кульке» Орлов для себя решил, что у него никогда не будет жены актрисы, художницы, поэтессы, балерины или журналистки. Среди подобных он учился пять лет. Творческие натуры хороши для дружбы, для мимолетных и не очень продолжительных романов, для вдохновения, для влюбленности, но не для жизни. Для жизни не нужны поэтессы, которые пишут гениальные стихи, но при этом спят до пяти вечера, и весь день сидят только на кофе и сигаретах. Сложно построить семью и с актрисой, которая целыми днями и ночами пропадает в театре, на кастингах, на пробах, на репетициях и живет не земной жизнью, а только своей профессией. Или с художницей, которая будет утром сиять от счастья, что ночью у неё было видение и она до рассвета писала, зато на вопрос «А что у нас на завтрак?» может всерьез обидеться и несколько дней не разговаривать. Для обычной жизни эти дамы были не пригодны. Орлов и сам был во многом таким, как они, поэтому еще в юности у него хватило ума понять, что семейная жизнь – это каждодневный труд. И в семье хоть кто-то должен твердо стоять на ногах, а не витать в небе.

Свадьбу в начале сентября Орлов закатил с размахом – с лимузинами, с шикарным рестораном, с салютом, с известными артистами. Он так часто это делал для других, что весьма основательно набил руку и из своей свадьбы сделал настоящий праздник. Гостей на торжество было приглашено двести человек. Немного родственников со стороны Орлова, а вот со стороны Светланы родственников было человек пятьдесят. И у Светиного отца, и у матери были очень большие семьи, где было помногу детей. У матери, Аллы Сергеевны, в семье было еще две сестры и два брата. У отца, Петра Михайловича Буйницкого, тоже было два брата и младшая сестра. У всех у них были дети, а у кого-то уже и внуки.

В ресторане дружному казачьему хору был накрыт целый стол. Ещё за одним столом сидела молодежь – Светины подружки с Кубани, одногруппники из МГУ и друзья Орлова, которые с интересом посматривали на красивых загорелых казачек. На свадьбу Орлов пригласил партнеров по бизнесу, своих однокашников по «Кульку», парней, с кем рос в одном дворе, друзей, с кем учился в школе, в общем, от своей свадьбы Орлов получил огромное удовольствие. Это было так удивительно: в одном месте собрать столько близких и родных людей, которые сопровождали тебя с самого детства.

Свадьба гуляла до глубокой ночи, затем молодежь двинулась развлекаться дальше. На следующий день все самые близкие родственники и друзья собрались в небольшом ресторане в центре Москвы. На третий день Орлов накрыл стол своему офису, потому как именно московский офис организовал сказку своему боссу, а босс остался очень доволен. И, наконец, ранним утром на четвертый день торжеств Орлов с красавицей женой в четыре тридцать утра из Домодедово улетел в свадебное путешествие на сказочный остров в Карибском море с колоритным названием Барбадос. Тогда Антильские острова были в моде у московского бомонда и Орлов, следуя тенденции, купил путёвки в «Рай на земле», именно так Барбадос позиционировали рекламные туристические проспекты. Чтобы увидеть розовые кораллы, бухты с белым песком, уникальный подводный мир островов... Свадебное путешествие было продолжением сказки, которая началась в Москве. Молодая жена была счастлива.

Вернувшись домой, Света через пару дней вернулась к учебе, она была на третьем курсе, а Орлов погрузился в работу. Теперь у него семья, денег нужно больше, да и свою двушку в спальном районе Москвы он планировал поменять на что-то посолидней.

Первые шесть лет всё шло гладко. Семья жила в мире и в покое, именно так, как и мечтал Орлов. Света закончила университет, поступила в аспирантуру. Бизнес Орлова креп и разрастался, Света во всем помогала. Они часто бывали за границей, много отдыхали и путешествовали. Орлов, как планировал, купил большую квартиру и на востоке Московской области в пятидесяти километрах от столицы построил шикарный загородный дом.

Света защитилась, стала кандидатом экономических наук. Руководство всеми офисами, а, по сути, и всей компании, она взвалила на себя. Орлов её не принуждал, она сама так захотела. Теперь Светлана Орлова была начальником штаба, а Орлов полностью сосредоточился на вип-клиентах. Богатые иностранцы доставляли много хлопот, работы было много, но это не могло не радовать Орлова. Семья и бизнес процветали, а что ещё надо?! Мужчина славен тем, что он создал, поэтому Орлов был полностью доволен своей жизнью и даже счастлив.

Шесть лет они со Светой жили очень увлекательно, всё время к чему-то стремились, всё время были какие-то вершины к которым они шли: купить новую квартиру, защитить диплом и закончить университет, купить новые машины, поднять филиалы компании в Питере и в Иркутске, построить дом, посадить сад и разбить лужайку, стать кандидатом экономических наук... Но в какой-то момент завоевания закончились, или просто жизнь впала в стабильное русло и невыносимая легкость бытия стала превращаться в обычную рутину.

Они продолжали много работать, старались больше путешествовать, но всё замкнулось в круг: работа, дом, поездки. Иногда выбирались пожить в загородный дом, но это вносило лишь небольшое разнообразие в жизнь. Всё свелось к тому, что Света закапывалась в делах компании, а Орлов с клиентами стал всё чаще и чаще стал надолго отлучаться из дома.

Начались первые скандалы. В них впервые в полный рост проявился Светин несносный характер. Она была идеальной женой в спокойной жизни и никакой опорой, когда начинались проблемы. Она абсолютно не держала удар. Она быстро заводилась, впадала в раж, совершенно не владела собой и в гневе могла наговорить такие вещи, за которые людям воспитанным долго могло быть стыдно. Она же не испытывала стыда и уж тем более не испытывала чувства вины.

– Я из-за тебя так живу, это тебе должно быть стыдно, – вероломно заявляла она, когда Орлов пытался как-то договориться, обсудить и сгладить конфликт.

– Я пашу, пока ты развлекаешься и катаешь своих буржуев по всей России.

– Света, я работаю…

– Это я работаю. Езжу и стою в очередях в налоговой, оплачиваю все твои счета, слежу за твоими бухгалтерами, тащу на себе все твои офисы, делаю ремонт в квартире, достраиваю дом, матерю, как сапожник, прорабов и их безмозглых рабочих, гоняю машины на сервис, а тебя вечно нет. Я всегда одна. Я всё делаю сама, мне не на кого опереться, а я – женщина. Понимаешь, женщина. Я хочу чувствовать опору, быть защищенной, а вместо этого как мужик всё тащу на себе, будто у меня нет мужа. Всё сама, везде одна…

И так каждый раз. Если она заводилась, то ей трудно было что-либо объяснить. Орлов пробовал иначе. Пытался возвращаться к этим разговорам позже, когда она успокаивалась и отходила, но всё заканчивалось ничем:

– Не начинай. Я знаю всё, что ты мне скажешь, – гасила она все разговоры в зародыше и оставалась при своем мнении.

Орлов понимал, что как только родятся дети, все её жизненные силы и энергия переключиться на них. Но детей не было. Возможно, в этом и был корень всех конфликтов. Рождение детей, должно было стать следующей ступенькой в завоеваниях и продолжением счастливой жизни, но – увы. Это завоевание, возможно, главное в жизни каждой семьи, так и не осуществлялось и жизнь стала серой и будничной.

Орлов как мог поддерживал хилый мир и покой в доме, но мелких скандалов становилось всё больше, они стали перерастать в крупные ссоры. Света всё чаще стала произносить слово «развод», а он всё чаще стал надолго отлучаться из дома.

Вот и поездка в Ярославль в канун Нового года была совсем не кстати, но что тут было поделать. Орлов знал, что это неминуемо повлечёт скандал, но собрался и поехал. Нужно было решить вопрос с гостиницей, где гости остановятся, причем они хотели жить в небольшом частном отеле, чтобы окна номеров выходили на Волгу, а в гостиной был камин. Ярославль – это не Москва, конечно ж,е там были гостиницы, но чтобы удовлетворить все запросы клиента, нужно было постараться. Так же нужно было договориться со священнослужителями из Церкви Ильи Пророка, нужно было всё подготовить к венчанию. Помимо этого, Орлову предстояло договориться с МЧСниками, чтобы они прорубили купель в виде креста в том самом месте, где Которосль впадает в Волгу, ну и находились вместе со «скорой» неподалеку, если вдруг что-то пойдет не так.

Так же он планировал заключить договор на аренду саней и лошадей, чтобы потом, когда всё закончится, венчание можно было отпраздновать на природе с икрой и водкой, а молодоженов и родственников к месту пикника доставить на русских тройках.

Всё задуманное Орлов осуществил с блеском. Все договоренности были достигнуты и необходимые контракты подписаны. Он управился за два дня и планировал поздним вечером тридцатого декабря быть в своём загородном доме. Но подвела погода. Снегопад не унимался и Орлов понял, что домой он в лучшем случае попадет под утро, и чтобы минимизировать ожидавший его дома скандал, он решил по телефону постараться максимально его сгладить. Повспоминав некоторые счастливые мгновения своей семейной жизни (он всегда так делал, когда Света делала его жизнь невыносимой), он успокоился и снова набрал жене.

– Свет, это я. Я уже проехал Ростов, – ласково начал Орлов, давая понять, что он звонит мириться.

– Я не хочу с тобой говорить, – отрезала жена.

– Послушай, ты не права. Я выехал всего на час позже. Планировал в восемь, получилось в начале десятого, – переламывая своё раздражение и демонстрируя чудеса самообладания продолжал Орлов, словно не замечая выпада с того конца провода.

– Вот именно. Досиделся там до последнего, а я тебя здесь жду, – не сдавалась и гнула своё разгневанная жена.

– Свет, здесь снегопад. Движение осложнено. Фуры все стоят на обочине. Я один из немногих, кто едет. Поэтому час ничего бы не решил, – всё еще надеясь на благополучный исход, оправдывался Орлов.

– Значит, нужно было выехать раньше.

– Свет, раньше были дела. Я раньше не смог.

– Вот именно. Тебе дела важнее меня. Всё, Орлов, я не хочу больше говорить, не раздражай меня.

– Слушай, ты вообще берега видишь?! Ты как со мной разговариваешь? – Орлов вдруг завелся сам. – Я и так в тряпку превратился. Светочка, Светочка, Светочка – то, Светочка – это. Живёшь, как сыр в масле. Что ты в жизни видела? Ни проблем, ни трудностей, ни горя. Как ты смеешь себя так вести?! Мне надоело быть твоим ручным пуделем, хорош об меня ноги вытирать. Думаешь, мне нравится так жить, думаешь, мне не надоело зависеть от твоих перепадов настроения?! Ты, в конце концов, моя жена и должна уважать меня. Совсем обнаглела!

– Да пошел ты!

Света бросила трубку. Орлов тоже бросил трубку на сиденье и с досады ударил кулаком об руль. Мерседес издал резкий короткий сигнал и очень кстати. Дорогу, вальяжно переходил какой-то подвыпивший селянин и пронзительный звук заставил его ускориться.

– Твою мать, ДТП мне ещё не хватало, – сам себе сказал Орлов и вновь сконцентрировался на дороге. Мощные фары даже на дальнем свете пробивали лишь небольшой участок трассы впереди. Снег заслонял всё вокруг, и поэтому нужно было ехать очень внимательно, так как на Ярославке вдоль дороги стоит множество больших и малых деревень. А с учётом того, что народ уже начал праздновать, пьяные и праздношатающиеся могли оказаться перед машиной в любой момент. Снегопад, естественно, всё усугублял.

– Вот ***, надо же, так меня завести, – злился Орлов, чувствуя дрожь в руках.

Его всегда бесило, что Света была в семейной жизни совершенно не политик, не тактик и не стратег. Она абсолютно не понимала, где, когда и что можно. Если у неё было хорошее настроение, она была добра, мила, покорна и беззащитна. Когда Орлов её видел такой, он был готов к её ногам бросить всё. Мог выполнить любую её прихоть. Но когда она была раздражена или плохо себя чувствовала, она превращалась в ошпаренную кошку. Могла из-за какой-нибудь ерунды закатить скандал на дорогу, когда Орлов куда-то собирался или уже стоял в дверях. Даже его враждовавшие родители никогда себе такого не позволяли. Человек в последние минуты перед отъездом должен в спокойной обстановке задуматься и вспоминать, не забыл ли чего? Не говоря уже о том, что людям нельзя устраивать скандал на прощанье. Может разбиться самолет, или ещё какое горе случиться… И что тогда?..

А разве можно что-то говорить под руку водителю, когда он в дороге? Как-то они все вместе, со Светой, Дашей и Аллой Сергеевной отдыхали в Греции. Орлов взял напрокат машину с откидным верхом, и они поехали по окрестностям, посмотреть на былую роскошь античной культуры. Возле каких-то руин Света захотела сфотографироваться, а Орлов не остановился. Там был знак, запрещающий остановку, и жена пилила Орлова добрых тридцать минут. До тех пор, пока уже тёща не выдержала и не вступилась за зятя.

– Да уж, – вздыхал Орлов, – этим Светка не в мать. – Он постепенно успокаивался. – Может, она так себя и ведет потому, что я её не осаживаю, пытаюсь не замечать конфликты. Может, стоит ей уже указать её место? – промелькнуло у него в голове, и он вновь взял в руки телефон.

– Что?..

– Ты всё не унимаешься? – еле сдерживая себя, спросил Орлов.

Дерзкое «что» снова в нём всё всколыхнуло.

– И не надейся.

– Слушай, хватит меня злить, я из-за тебя сейчас чуть человека не сбил.

– Это твои проблемы.

Это был предел. Такого неуважения и хамства Орлов уже терпеть не мог.

– Иди ты знаешь куда!? – заорал он и с силой бросил телефон на пассажирское сиденье. Телефон подпрыгнул и улетел вниз на коврик.

«Всё, больше никаких звонков, приеду домой, голову оторву».

Орлов и включил радио погромче.

Он не связывал перемены в характере жены с деньгами. Близкие друзья ему не раз говорили, что у неё от денег и успехов голова пошла кругом. Орлов знал, что это не так. Ученая степень, успехи в бизнесе ей, конечно, прибавили уверенности, но задатки её вздорного характера он видел с самого начала, когда они ещё дружили. Просто пока жизнь стремительно развивалась, ей негде было себя проявлять, да и Орлов надеялся, что с возрастом люди мудреют. Думал, что все капризы и борзый норов обтешутся, сгладятся, родятся дети и всё успокоится. Но, к сожалению, мудрость задерживалась, и ничего не сглаживалось. Чем дальше, тем больше Светка становилась невыносимей. Развод, был уверен Орлов – это не вариант. «Она будет прекрасной матерью, и для моих детей я хочу именно такую мать: успешную, независимую, самодостаточную».

Орлов вообще к семье относился серьезно. Более того, если он узнавал, что кто-то из его партнёров или знакомых был в разводе, с этими людьми он дел старался не иметь. Причины развода, считал Орлов, всегда кроются в мужчине. Женщины преданнее и терпеливее, поэтому, если уж женщина – инициатором развода, значит, её побудили к этому серьёзные основания. И если мужчина не смог удержать семью, то какие с ним дела можно вести?!

Света о разводе говорить начала примерно с год назад. Но последнее время она начала это делать особенно часто и как назло именно в этот период у Орлова появилось много работы и поездок. Не зря говорят, если карьера начинает стремительно развиваться, то жди, что твоя личная жизнь вот-вот пойдет по швам.

Орлов планировал в новогодние праздники провести с женой побольше времени, попытаться объясниться, договориться, может, что-то поменять, его тоже не устраивала такая жизнь, постоянные скандалы, а тут – такое. Света и раньше умудрялась его вывести из себя по телефону, но на крик он не переходил никогда.

– Видимо, развязка уже близка, – совершенно спокойно подвёл итог своим размышлениям Орлов. – Как будет, так будет. Семья – это двое и сил одного никогда не хватит, чтобы удержать семью на плаву.

Появился указатель – два километра до Переславля-Залесского.

– А вот это уже кое-что, – обрадовался Орлов.

От Переславля до дома оставалось сто пятьдесят километров. Причем из них сто по хорошей широкой дороге, которая начиналась сразу от границы Московской области. Трасса, проходящая по Ярославской и Владимирской областям, была не чищена и у Орлова была маленькая надежда, что, когда он въедет в Московскую губернию, дорога будет лучше. Но, увы: страна начала праздновать, и дорога везде была заснежена.

Монотонность дороги, приглушенный гул мотора – у мерседеса очень хорошая шумоизоляция, тёплый салон, легкая музыка на радио «Культура», вновь вернули Орлова к размышлениям. На этот раз он был настроен решительно:

– Всё, хватит. Я больше так жить не хочу. Хватит скандалов, хватит нервотрёпок. Если ей надоел бизнес и слишком активная жизнь, пусть всё бросает и идёт преподавать. Она давно этого хотела. Пусть за копейки, но зато работа ей будет приносить удовольствие. Это, во-первых. Во-вторых, если мы договоримся, то я готов больше времени проводить дома, единственное, нужно будет найти пару толковых помощников, которые будут вести випов. Я засяду в офисе в Москве и будем вести жизнь, как спокойные обыватели. Далее, – Орлов чуть сбросил скорость – впереди он увидел несколько стоящих на обочине фур с аварийными сигналами. Он их аккуратно объехал.

– Далее, – думал вслух, – я с ней серьёзно поговорю на предмет наших отношений. Если так пойдет и дальше, то я один не вытяну нас из этого штопора. Мне уже всё это порядком надоело. Я просто от всего этого устал. Если она по-прежнему продолжит всё рушить, то, как ни прискорбно, придется расстаться. Отдам ей половину бизнеса и квартиру, а себе оставлю дом. Стану опять много летать, много работать, наконец-то открою свой офис на Алтае, короче, надо что-то решать. Когда в товарищах согласия нет, то это путь в никуда…

К часу ночи Орлов добрался до поворота на Ногинск и свернул с Ярославского шоссе. Теперь по бетонке, точнее по бетонному транспортному кольцу, которое опоясывало всю Московскую область ему предстояло преодолеть последние пятьдесят километров. В пути ему оставалось провести максимум часа полтора. Бетонка – хорошая асфальтовая дорога с однорядным движением в каждую сторону, шла сквозь красивый заснеженный лес. Безмятежность леса, мощь белых лесных великанов и плавный полет снежинок завораживали.

Орлов даже притормозил, чтобы насладится прекрасными мгновениями. Всё как-то сразу стало неважно: ссора с женой, гонка по скользкой заснеженной дороге, предстоящие праздники. Всё – суета и прах, а подлинное величие вечно.

Созерцание было недолгим. Нужно было спешить. Так как машин по бетонке двигалось значительно меньше, чем по Ярославке, снега на дороге было намного больше и колеса постоянно проскальзывали в снежной каше. Хотя мерседес Орлова очень надежно держал дорогу в слегка накатанной колее, машину время от времени подергивало и слегка заносило.

Орлов двигался по бетонке в гордом одиночестве. Ни встречных, ни попутных машин. Видимо, в столь поздний час все уже были по домам, в кругу семьи.

«А я всё еду», – подумал Орлов и слегка придавил педаль газа. Машина побежала быстрее, но в какой-то момент колёса потеряли колею, мерседес потащило вправо, Орлов несколько раз попытался вырулить из заноса, автомобиль вдруг начало кидать из стороны в сторону, машина стала совсем неуправляемой и через мгновение морда мерседеса оказалась в глубоком кювете, снося сугробы и подняв целое облако снежной пыли. Орлов пытался качками тормоза погасить скорость, но развернутый поперек дороги мерседес методично несло на деревья, растущие на обочине.

Ему казалось, что всё происходит очень медленно, как в кошмарном сне. Машина, продолжала сваливаться с дороги и, уже полностью находясь в кювете, сев на брюхо, боком ползла на деревья и с этим ничего невозможно было поделать.

– Господи! – непроизвольно вырвалось у Орлова. Он продолжал рефлекторно, качками, нажимать на педаль тормоза, хотя это уже не имело смысла. Сметая всё на своём пути, машина приближалась к деревьям, толщины которых было достаточно, чтобы мерседес разбился вдребезги.

«Только бы не перевернулась на крышу», – успел подумать Орлов, и машина вдруг остановилась как вкопанная, завязнув в снегу, вблизи от заснеженных великанов.

Орлов лежал на левом боку прямо на стекле водительской двери. Ремень безопасности плотно держал его в кресле. За стеклом был утрамбованный снег.

«Наверное, помял крылья, двери и сломал зеркало», – как-то очень спокойно подумал он. Затем он посмотрел в противоположную сторону. Сверху на пассажирскую дверь сыпал снег и отчетливо были видны луна, свинцовые снежные облака и точки звёзд.

– Какая красота, – сказал вслух Орлов и вмиг осознал весь ужас своего положения. Ночь, он на безлюдной трассе, один, в перевёрнутой машине.

Сначала бросило в жар, потом пробила дрожь, а потом он как-то сразу успокоился.

– Видима, я тут надолго… Надо тепло одеться и найти телефон, – он вспомнил, как после последнего разговора с женой бросил его на сиденье и навороченный аппарат спружинив, улетел на пол.

Он отстегнул ремень безопасности, выключил радио, нашел телефон, оделся и вылез через пассажирскую дверь. Увязая по колено в снегу, выбрался на дорогу. Из кювета торчали только задние фары стопсигналов. Вдоль дороги был виден широкий след утрамбованного снега, приглаженный машиной.

Орлов посмотрел в обе стороны дороги.

– Ни души, – констатировал он и стал судорожно думать, что же теперь делать. Для начала он мысленно отругал себя за то, что уже давно ездит на хороших машинах, которые его настолько разбаловали своей надёжностью, что он не возил с собой ни ключей, ни насоса, ни троса, ни топора, ни лопаты.

– Вот у бати в «Жигулях» было всё. А я как раздолбай, – ругал себя Орлов, понимая, что даже если кто-то и проедет мимо, то вероятность, что у него будет в машине трос, минимальна.

– От Ярославки я вроде отъехал недалеко. Может, сходить и остановить какую-нибудь фуру? – рассуждал Орлов. – Так опять же, все стоят, никто ни едет из-за этого снегопада.

Он посмотрел на часы. Время было половина второго.

Орлов начал думать, кому можно позвонить, кто может приехать, привезти трос или хотя бы телефоны ближайшего эвакуатора подсказать.

– Ладно, надо начинать звонить, а то здесь и всю ночь можно проторчать, – решил Орлов и полез к машине, чтобы включить аварийные сигналы. Из-за снегопада видимость была плохая и его могли запросто не заметить проезжавшие мимо машины, а так, глядишь, кто и остановиться.

Ждать долго не пришлось. Орлов еще не успел придумать с кого из друзей начать обзвон, как вдали показались фары.

Это был джип.

«Фарт», – подумал Орлов, когда машина остановилась.

– Все живы? – спросил молодой парень, оглядывая Орлова, утрамбованный широкий след вдоль обочины и лежащую в кювете на боку машину.

– Да, я один был, – успокоил Орлов. – У тебя верёвка есть?

– Есть, но я тебя не вытащу, у тебя машина тяжёлая, да и зарылся ты глубоко. Я там грузовичок обгонял, может, он гружёный, я думаю, он сможет тебя выдернуть. Он вот-вот появится, – сказал парень и, включив аварийку, припарковался на обочине. Затем он вышел и закурил:

– Напугался?

– Напугался.

– Летел быстро?

– Да нет, на снег наехал. А мерс же заднеприводный, вот и унесло.

– Главное, что жив. Если бы в деревья влетел, то расколотился бы так, что не собрали бы.

– Это точно, – сказал Орлов, в очередной раз оглядывая деревья, возле которых лежал мерседес.

Из-за поворота появились фары. Остановилась еще одна машина. Вышли два парня:

– Помощь нужна?

– Если не трудно, ребят, давайте машину перевернем, – попросил Орлов.

Все спустились вниз и довольно быстро опрокинули мерседес на колеса.

– Ну, надо же, – удивился хозяин джипа. – Столько на боку летел и ни царапины. Даже зеркало целое.

– В рубашке родился, – сказал кто-то из двоих ребят.

– Да нет, повезло, что снега много. Иначе бы разбился.

– Спасибо мужики…

– Да перестань, в такой ситуации любой может оказаться. Сейчас тебя вытащим, да поедем дальше.

Пока все копошились у машины, подъехал и остановился грузовик.

– Ты гружёный? – спросил Орлов.

– Груженый, груженый. Трос есть? – без лишних слов спросил водитель, дядька, видимо, бывалый.

– Есть, сейчас зацепим, – выбираясь из снега сказал молодой хозяин джипа и побежал за тросом.

Мерседес Орлова вытащили за несколько минут. Мужики похлопали его по плечу, пожелали счастливого пути, все поздравили друг друга с Новым годом и разъехались, каждый своей дорогой.

Орлов ехать не спешил. Ещё раз осмотрел машину.

– Невероятно! Ни царапинки! – страх и паника его отпустили, и им на смену пришла эйфория. – Может, правильно живу, поэтому Бог и милостив?!

Поморщившись, Орлов напоследок еще раз посмотрел на утрамбованный след, на деревья, и очень аккуратно тронулся.

Неожиданно зазвонил телефон. Это была Света.

– Ты где? – как-то очень по-доброму спросила она.

– Свет, я уже скоро буду. Ложись, пожалуйста, спать.

– У тебя всё нормально?

– А почему ты спрашиваешь?

– Я спала и вдруг сердце как кольнуло, я аж подскочила, так испугалась, что что-то с тобой случилось.

Орлов улыбнулся.

– Значит, не всё так безнадёжно, – подумал он и сказал. – Свет, не должны муж с женой так разговаривать, как мы это делаем. Нужно любить и беречь друг друга. В жизни всё так зыбко… Я дома буду через час, ложись, утром всё тебе расскажу. Со мной всё нормально. Спи.

– Хорошо, – как маленькая девочка сказала Света и отключила телефон.

События последнего получаса заставили очень о многом задуматься Орлова. Он понимал, что случилось чудо. И он, и машина чудом не пострадали. Чудо, что глубокой ночью, в канун Нового года на дороге оказались люди, что нашелся трос и его так быстро вытащили. Чудо, что он не долетел до деревьев. Чудо, что выпало столько снега, и снег так сгладил удар. Конечно же, если бы не снег, то он бы вообще не улетел в кювет, но как знать, могло произойти что-то другое, и вот так живешь, строишь какие-то планы, к здоровью и к возможности жить относишься как к должному, а всё может оборваться в любой момент. Это было главное, что вынес Орлов из всей этой ситуации. Судьба, Бог или что-то еще дали возможность ему кое-что понять.

– Жить нужно так, словно каждый день последний!

Конечно, он и раньше об этом читал и слышал, но именно сейчас он понял всю глубину этих слов. Каждый миг жизни надо жить достойно. Всегда нужно быть спелым яблоком, чтобы если тебя и сорвало с ветки, то сорвало спелым, без долгов, без недоделанных дел, всё нужно стремиться завершать, потому что кто знает, когда всё для тебя закончится.

Утром, когда Орлов встал, первое, что он сделал, это приготовил завтрак и принес его жене в постель. Она столько раз просила его об этом, а он всё куда-то спешил. Всю их семейную жизнь, каждое утро он куда-то спешил. Вообще на счёт Светы он во многих моментах заблуждался. Он женился на прекрасной женщине и успокоился. Поставил галочку и забыл. Только близость смерти или осознание зыбкости и хрупкости всего, что тебя окружает, заставили его по-иному посмотреть на жену. Все эти годы она была ему верным другом, опорой, соратником, боевым товарищем и самым надёжным человеком на земле, так неужели она не заслужила простого женского счастья и внимания? Чуточку внимания. Только сейчас Орлов понял, как он был не прав, надолго оставляя жену и относясь к ней как к равной. Она хрупкая, ранимая, славная. Её нужно беречь и сделать всё, чтобы она была счастлива, ведь именно об этом он говорил её отцу, когда просил её руки.

После завтрака Орлов пошел и собственноручно откидал снег от крыльца и от гаража. Обычно он нанимал какого-нибудь из местных, но сегодня он это сделал сам. Он уже несколько лет говорил о том, что ему не хватает физической нагрузки, а сам от неё уклонялся...

Затем он поздравил друзей и близких с Новым годом, кого по телефону, кого по интернету. Позвонил старому школьному другу. Долго разговаривал с родителями – и своими, и Светиными. Поздравил любимую школьную учительницу и двух преподавателей «Кулька», с которыми водил дружбу и иногда заезжал в институт, чтобы посоветоваться или проконсультироваться – некоторые иностранцы ехали в Россию не только за экзотикой... Поздравления и общение с родственниками, друзьями детства, школьными товарищами, партнерами по бизнесу принесло Орлову невероятное удовольствие. У всех было праздничное настроение, все готовились к Новому году, все, без исключения, источали добро и радость и этим утром. Орлов сделал ещё одно открытие:

– Мир всегда одинаков. Важно, что в нём хочешь увидеть и услышать именно ты!

Новогодний подарок своей жене Орлов привёз из Ярославля. В ювелирном магазине совершенно случайно он увидел серёжки с брильянтами, которые его как-то попросила купить Светлана. Он тогда отшутился:

– Роди мне сына, тогда и подарю.

Орлов вспомнил, что та безобидная шутка очень сильно задела жену. Тема детей у них не поднималась и, памятуя об этом, Орлов купил ей серьги и решил не ждать вечера, а взял и подарил, когда вышел из кабинета, закончив с поздравлениями.

– Ты их запомнил? Как приятно, – сказала жена и нежно поцеловала его. Орлову хотелось петь от счастья и осчастливить весь мир.

– А ты что так сияешь-то с самого утра? – поинтересовалась Светлана.

– А у меня сегодня день рождения, – уклончиво ответил Орлов.

– То есть?

– Устраивайся поудобней, повествование будет долгим, – начал Орлов и очень подробно рассказал весь свой путь домой из Ярославля, с подробным описанием снегопада, с телефонными ссорами, как улетел в кювет в безобидной ситуации, как его выручили люди:

– Представляешь, я даже не ожидал, что еще осталось столько хороших людей. Все, кто ехал, все остановились!

Орлов поделился мыслями, на которые его натолкнули ночные события.

– Ты знаешь, – в конце своего рассказа поведал Орлов, – я думаю, что все чудеса произошли из-за того, что… Помнишь, я тебе как-то рассказывал, как несколько лет назад я ехал с целым автобусом пьяных датчан из Суздаля, это было весной, и на наших глазах жигулёнок занесло и он, вылетев с трассы, перевернулся и на крыше уехал в поле метров на двадцать. Иностранцы это всё молча проводили взглядом, они даже не поняли, что произошло, а я водителю говорю: «Стой!» Организовал датчан, мы по колено в снегу перевернули машину, вытащили парня. Он очень головой ударился, вызвали «скорую», дождались ментов, врачей и поехали дальше. Так вот, – Орлов сделал паузу. – Мне кажется, в мире есть высшая справедливость. В тех обстоятельствах я поступил правильно и вчера ночью добро ко мне вернулось.

Светлана улыбнулась:

– Я, когда утром твою сумку разбирала, я в ней нашла икону. Это она тебя спасла.

Орлов опешил.

– Точно, я совсем забыл про неё. Это мне в Церкви Ильи Пророка батюшка подарил. Это икона Дмитрия Солунского, святого Дмитрия, моего святого.

– Я знаю, я прочитала.

– Слушай, тебе никуда не надо?

– А что?

– Да я в автомагазин съездить хочу. Надо купить трос, топор, ключи, лопату, ну и так по мелочи, а то вчера, стыдно сказать, как мальчишка сопливый попал. На такой тачке, а с собой даже отвертки нет.

– Обязательно это делать сегодня?

– Да Светочка. Именно сегодня. Больше я на потом ничего откладывать не буду…