Вячеслав ЛЮТЫЙ. «Во мне листва шумит, не умолкает...»
Художественная воля в лирике Надежды Третьяковой
В поэзии очень важную роль играет интонация автора, ясное представление о лирическом сюжете, поступки и творческая воля стихотворца, которому подчиняется движение строк и сама история, положенная им на бумагу. Огромное значение имеет финал произведения, где поэт подводит итог поведанному и проводит очень характерную конечную черту, иной раз – почти голосовую, настолько она выразительна и портретна.
В стихотворениях воронежской поэтессы Надежды Третьяковой психологическая подготовка последних строк произведения замечательно соответствует их смысловому и эмоциональному содержанию. Художественная воля автора придает заключению лирического рассказа некую окончательность, роковую бесповоротность, и в том – лицо и походка говорящего, его отчетливая индивидуальность.
Смотреть в окно, прикинувшись невестой,
Фата и тюль – единое начало.
В душе темно, в груди бездушно-тесно,
Как мало света, мало, мало, мало…
И тень кольца белёсою полоской
По тёплой замше загорелой кожи –
Воспоминанием, осколком, отголоском,
Напоминанием о том, как мы похожи,
Напоминанием о том, что счастье было,
Казалось стойким, вечным непреложным.
И я была. Была, была, любила!
И счастье это делала возможным…
Теперь осталось тут, за занавеской,
Под лёгкий тюль забравшись с головою,
Смотреть в окно, прикинувшись невестой,
И тихо жить, прикинувшись вдовою.
В стихах Третьяковой таятся вехи судьбы, по крайней мере, она понимает все происходящее с лирической героиней и вокруг нее именно так. Во многом это "женские стихи", которым присущи главные приметы подобного литературного определения. События здесь почти всегда связаны с темой любви – разделенной или неразделенной, обманутой или тихо увядшей, разрушенной или торжествующей...
Поэтесса умеет изобразить видимое и назвать потаенное, дать краткое образное обозначение мгновения или эпохи (("Полные ладони тьмы / В нашем странном веке"). Нарисовать почти детально воспоминание о детстве – причем так, что ключевая характеристика этой картины окажется последним и наиболее весомым словом стихотворения ("И голову дурманом кружат липы, // И пахнут детством").
Душа героини Надежды Третьяковой полна борений с самою собой и окружающим миром, она знает, что такое жертвенность, умеет взвешивать на скрытых весах бытийные дары и земную стойкость. Может умалять себя и одновременно радоваться светлому вдохновению, которое позволяет ей, преодолевая усталость, парить.
В нашем маленьком
Домике хрустальненьком
Четыре бабочки пляшут на тонких ножках,
Пыльцу роняют –
Два поэта и два прозаика –
На смех и музыку, на-ка, помножь их.
Девочки в серебряных лёгких крыльях
Прячут поэзию, шутят, шуршат рифмами,
Невесомые, мотыльковой пылью,
Ложатся строки на струны у самого грифа.
Колосьями зрелыми, пшеничными, к небу тянутся,
Говорят, говорят светлячки-мальчики,
Слова на вес золота, звенят, ударяются
О стекло этой знойной баночки.
На огонь слетаются смотреть на свечи, обжечься хочешь?!
И осыпаются
позолотой
наши летние дни и ночи...
Поэтическое зрение Третьяковой отличается остротой и способностью соединять детали с целым изображением. Такое чувство соразмерности есть не у всякого стихотворца. Оно позволяет выстраивать драматургию лирической вещи и готовить ее финал, где особенности дарования пишущего воплощаются наиболее полно – по смыслу, звуку и ритму.
Стоит подчеркнуть широту словаря и свободу ее речи, в которой живая разговорность часто сливается с письменной формулой, а тихий вздох соседствует с краткой категоричностью. Подобное речевое многообразие – наглядный признак того, что русская языковая стихия для поэтессы – родная среда, позволяющая воплотить в слове и душевные терзания, и печальный взгляд на современность, все более теряющую представление о нравственных идеалах.
Все сильные стороны поэзии Надежды Третьяковой, названные выше, властно обозначают себя в ее сегодняшних стихах. В ранних вещах подобные оттенки только намечались, а ныне они становятся узнаваемыми свойствами лирики этого автора.
Читайте стихи Надежды Третьяковой в журналах МОЛОКО и «Наследник»
