Ирина КАТЧЕНКОВА. «Мы бились с врагами у стен Ленинграда…»

На фото: Поэт-фронтовик Павел Шубин (14 [27] февраля 1914 — 10 апреля 1951)

Одной из самых известных и любимых песен военных лет является «Волховская застольная» – неофициальный гимн битвы за Ленинград. Она часто исполняется и сегодня, а вот имя её автора известно немногим.

Павел Николаевич Шубин родился 14 марта 1914 года в селе Чернава Елецкого уезда Орловской губернии. В 1929 году уехал в Ленинград, где работал слесарем. Первые его стихи появились в печати в 1930 году. Через несколько лет молодой человек поступил на филфак Педагогического института им. А.И. Герцена. Будучи студентом, издал первый сборник стихов – «Ветер в лицо» (1937). Через год П. Шубина принимают в Союз писателей СССР. Второй сборник – «Парус» вышел из печати в 1940 году.

С началом Великой Отечественной войны поэт был направлен на Волховский фронт. Кстати, именно там, «среди новгородских болот» слагали боевую летопись и другие писатели, в одночасье ставшие военкорами – Всеволод Багрицкий, Анатолий Чивилихин, Муса Джалиль, Юрий Нагибин…

Военный корреспондент газеты «Фронтовая правда» Павел Шубин, как сказано в характеристике, «принимал непосредственное участие во всех боевых операциях Волховского фронта… Зимой 1943 года товарищ Шубин участвовал в прорыве блокады Ленинграда, находясь всё время с передовой дивизией генерала Овчинникова; в том же году тов. Шубин участвовал в боях за Кириши, Мгу, за что был награждён медалями «За отвагу» и «За оборону Ленинграда». В феврале 1944 года тов. Шубин в числе первых вошёл в Новгород и был награждён орденом Отечественной войны…».

После ликвидации Волховского фронта Павел Николаевич был переведён на Карельский фронт, участвовал в Свирской операции, в боях с немцами в Заполярье. Был награждён медалями «За оборону Советского Заполярья» и «За победу над Германией».

Война для Шубина закончилась на Дальнем Востоке. А он пережил войну на неполные шесть лет…

Многих поражало, насколько оперативно работал Шубин. Иногда его стихи печатались в каждом номере фронтовой газеты.

Упирались враги, но не их вина

Что победа не в их руках.

Что из Вишеры и из Тихвина

Мы их вынесли на штыках…

Мы, видавшие смерть на Волхове,

Прокалённые до седин,

Побываем в зверином логове,

С боку на бок качнём Берлин!

(«На Волховском фронте»)

Шубин исходил, исползал, излазал, изъездил самые опасные участки Волховского фронта: Мясной Бор, Чудово, Званку, Любино поле… Главный герой его поэзии – солдат, труженик войны. Например, шофёр из одноименного стихотворения:

Крутясь под «мессершмитами»,

С руками перебитыми,

Он гнал машину через грязь

От Волхова до Керести,

К баранке грудью привалясь,

Сжав на баранке челюсти,

И вновь заход стервятников,

И снова кровь из ватника,

И трудно руль сворачивать,

Зубами поворачивать…

Однажды Павел Николаевич, возвращаясь с редакционного задания по непролазной грязи (была даже у бойцов-волховцев поговорка, что новгородские дороги и болотины создал чёрт), увидел на обочине раненого и ослабевшего офицера. Шубин тащил его на себе три километра до ближайшего госпиталя, а затем по бездорожью потопал назад, к армейскому телеграфу 59-й армии, чтоб передать в редакцию свою корреспонденцию.

Нет,

Не до седин,

Не до славы

Я век свой хотел бы продлить,

Мне б только до той вон канавы

Полмига, полшага прожить;

Прижаться к земле

И в лазури

Июльского ясного дня

Увидеть оскал амбразуры

И острые вспышки огня.

Мне б только

Вот эту гранату,

Злорадно поставив на взвод,

Всадить её,

Врезать как надо

В четырежды проклятый дзот.

Чтоб стало в нём пусто и тихо,

Чтоб пылью осел он в траву!

…Прожить бы мне эти полмига,

А там я сто лет проживу!

…80 назад, в 1943 году было написано это стихотворение. Поэт указывает и место, где принял бой вместе с солдатами – «юго-восточнее Мги». И мы до сих пор при чтении ощущаем аромат того времени, который не выветрился с годами. В стихах Шубина – подлинные и высокохудожественные свидетельства военного лихолетья! Это ли не мастерство, это ли не волшебство истинной поэзии?

Так мощно и с такой запредельной искренностью писать о войне мог только фронтовик, сам прошедший через её горнило.

Запоминаются шубинские метафоры. Вот в Киркенесе (Норвегия) покинутый дом, и только котёнок у порога «не белый, может, а седой» тщетно ждёт убитого немцами хозяина-рыбака; вот над убитым бойцом «в пламя рассвета легка и грустна, зелёной ракетой взлетает сосна». Честь солдату, честь и поэту, сумевшему найти удивительные слова, переплавляющие скорбь в светлую память о бойце-герое, возвышающие душу читателя. Не каждому стихотворцу это по силам.

Отдельная история – песня «Волховская застольная» (слова П. Шубина, музыка И. Любана). Лично я знаю эти слова с самого детства – мой отец тоже воевал на Волховском фронте. Отмечу, что Шубину удалось отразить основные, памятные вехи битвы за Ленинград:

Редко, друзья, нам встречаться приходится

Но уж когда довелось –

Вспомним, что было и выпьем, как водится,

Как на Руси повелось.

Пусть боевая семья ленинградская

С нами сидит у стола;

Вспомним, как русская сила солдатская

Немцев за Тихвин гнала.

Вспомним мы тех, кто неделями долгими

Мёрзнул в сырых блиндажах,

Бился на Ладоге, дрался на Волхове

Не отступал ни на шаг.

Вспомним мы тех, кто командовал ротами,

Кто умирал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло ломая врагу.

Будут веками навеки прославлены

Под пулемётной пургой

Наши штыки на высотах Синявина,

Наши полки подо Мгой.

Встанем и чокнемся кружками стоя мы

В братстве друзей боевых.

Выпьем за мужество павших героями,

Выпьем за встречу живых!

Сначала текст был напечатан в газете «Фронтовая правда», затем песню записали на пластинку. Во время войны её распевали на всех фронтах. А однажды, когда Павел Шубин выступал перед лётчиками и стал читать «Волховскую застольную», кто-то из зала крикнул: мол, пусть товарищ свои стихи читает, а то каждый за поэта сойдёт, если народные песни выдавать за своё творчество будет… Шубин сначала смутился и даже обиделся, потом, когда недоразумение разъяснилось, сказал, что для него такая оценка очень лестна. А песня, действительно, полюбилась бойцам, быстро ушла в народ и «приросла» новыми куплетами и вариантами.

Иногда «Волховскую застольную» путают с песней «Наш тост» (композитор И. Любан, слова А. Тарковского). Порой в интернете можно найти своеобразный «микст» из двух песен. Но всё-таки они изначально разные. Немного отличается и музыка. А текст у Арсения Тарковского завершается так:

Встанем, товарищи, выпьем за гвардию,

Равных ей в мужестве нет!

Тост наш – за Сталина, тост наш – за партию,

Тост наш за знамя побед!

Но это к слову.

В когорте поэтов военного времени Павел Шубин занимает видное место. Поразительно, насколько поэзия Шубина перекликается с современностью. Очень жаль, что она не изучается в школе – как и весь богатейший пласт военной лирики 1941–1945 гг…