Мария КОНДРАТОВА. Спорить так спорить. (2002)
Несколько слов в копилку дискуссии о политкорректности в «Русском журнале»
(russ.ru/today/archive/?rid=politics&tid=39&date_type=period&period=0)
Проблемы над которыми бьется прогрессивное человечество начала 21 века суть не более, чем урезанные до полной невменяемости «вечные вопросы». Зачастую они представляются нам неразрешимыми просто в силу некорректной формулировки. Подобная патовая ситуация блестяще описана в одном из романов Гюго:
lib.ru/INOOLD/GUGO/otwerzh1.txt
Шестилетняя девочка (рыдая). Я сказала Алисе, что знаю урок по истории
Франции. А она говорит, что я не знаю, хотя я знаю!
Алиса (девяти лет). Нет, не знает.
Мать -изборщица Как же так, дитя мое?
Алиса. Она велела мне открыть книгу где попало и задать ей оттуда любой
вопрос и сказала, что ответит на него.
- Ну и что же?
- И не ответила.
- Постой! А о чем ты ее спросила?
- Я открыла книгу где попало, как она сама велела, и задала ей первый
вопрос, который мне попался на глаза.
- Какой же это был вопрос?
- Вот какой: Что же произошло потом?
Вот так и мы, обрыдались над вопросом о правах меньшинств и бесправии большинства, не задумываясь о том, что это в сущности псевдовопросы, вопросы-фантомы. Уразуметь же предстоит «что есть человек?». Не меньше. Только при такой постановке проблемы есть шанс понять хоть что-нибудь. Но именно об этом никто не спрашивает. Грантово-гонорарный подход к финансированию умственной деятельности напрочь отбил у почтеннейшей публики вкус к большим задачам и глобальным вопросам. Кто рискнет оплатить «Быть или не быть»? А маленькая проблемка удачно ложится в любой формат, будь то заявка на финансирование экспериментальной работы или газетная статья на самую что ни на есть отвлеченную тему.
Вот глубоко уважаемая мною Елизавета Макарова пишет:
russ.ru/politics/20020108-letter.html
«при приеме на работу ни пол, ни цвет, ни сексуальная ориентация не должны приниматься в расчет - только соответствие деловых качеств кандидата необходимым требованиям». Утверждение кристальной ясности, но неизбежно повисающее в воздухе просто потому, что одному Богу известно, что есть «соответствие необходимым требованиям»?… Судьи КТО?… И это лишь одно из многих недоумений.
Я не знаю от чего так получилось (хотя имею на этот счет некоторые предположения), но подавляющее большинство современных гуманистических концепций имеют в своем основании идеи, которые иначе как человеконенавистническими не назовешь. Может оттого то мы и потеряли вкус к основным вопросам философии. Уж больно гнетущее зрелище представляют собой наши мировозренческие первоосновы. Права «человека», который и не человек вовсе, а так скотинка - пожрать, поспать, совокупиться безнаказанно, помереть безболезненно… «Деловая» политкоректность - как апофеоз обезличивания. Ведь по сути фундаментом, той идеологеммы, которую защищает Елизавета является простая, но очень страшненькая мысль - «Человек - не Личность, но Функция». «Секретарь» - мусоросборник, автоответчик + «кушать подано». «Медсестра» - многоразовое приложение к одноразовому шприцу. При такой постановке вопроса действительно становится неловко за свой интерес к чужой личной жизни - не интересуюсь же я, в конце концов, с кем встречается после работы грузовик, забирающий мусорные баки у меня из-под окна, и какого вероисповедания лифт в нашем НИИ. Чем хуже все эти «женщины, евреи и велосепедисты»?.. Вернее, чем лучше?..
Еще Владимир Соловьев заметил, что бессмысленно спорить о том, что предпочтительней «мир» или «война», так как бывают разные примирения и противостояния. Точно так же возможно различное равенство. Но то, которое со всех сторон предлагается нам унижает достоинство человека много больше, чем это может сделать какая угодно дискриминация. Это «равенство на понижение», равенство машин, «товаров и услуг», а не людей.
Всякое даже самое отвратительное предубеждение все-таки несет в себе элемент личного и значит ЛИЧНОСТНОГО отношения пусть даже изуродованного предрассудками. Тем более, что нынешнее «либеральное» мировозрение не дает никаких идейных оснований для того, чтобы предпочесть одни предрассудки другим… Свобода - палка о бесконечном количестве концов. В самом деле почему можно спать с кем угодно (с оговоркой насчет несовершеннолетних и четвероногих -чьи права священны…), но нельзя брать на работу тех, кого хочется?… «Деловые качества» - это что идол, фетиш, священная корова, которую нельзя пнуть? Или между наймом работника и приобретением, скажем, посудомоечного агрегата действительно нет никакой разницы? Если «человек человеку - средство для извлечения максимально прибыли», то безусловно так. Но, если «человек человеку (страшно сказать..) брат»?…
«Другой» - хороший оборот. Мягкий такой, необидный. Другой просто другой… «Даже если у него другая система ценностей и другой разрез глаз». Вот так вот через запятую - верный знак не предельной любви, но предельного равнодушия. (И тут же дурной уходящий в бесконечность парадокс - если в каждом нужно видеть «другого - но равного», то гомофоб заслуживает уважения и понимания не менее гомофила, антисемит не менее иудея, - таково уж свойство «горизонтальных оппозиций» и «равных возможностей».) Именно так «другие» там за океаном учатся «держать улыбку» в день похорон. «Как дела?» - «Все ок». К тому и идем.
Язык уже во всяком случае переняли. Буквально в одних и тех же выражениях отстаиваем идеалы политкорректности и полемизируем с ней. «Если уподобить общество организму, то установление всеобщего равенства (органов) равносильно превращению организма в неструктурированную кучу протоплазмы» -пишет Кирилл Якимец.
russ.ru/politics/20020103_red.html
Приплыли. «Ты орган, я орган - давай сбацаем чего нибудь вместе». Спор сразу перемещается из высоких сфер метафизики в область практическую- «орган чего»?… Вот господин Якимец как государственник, пекущийся о тяжелой демографической ситуации, очевидно подсознательно считает женщину органом преимущественно репродуктивным. Хотя пишет об этом очень осторожно буквально полунамеками: «предоставление женщинам равных прав с мужчинами разрушает институт брака». И ниже: «разница между мужчиной и женщиной очевидна даже для "плохо видящих"». А госпожа Макарова в свою очередь полагает, что женщина это орган какого-то совсем иного, чем мыслилось раньше предназначения. По умолчанию - высшего. «Женщины перестают быть удобными Вам женщинами, только и всего».
От такой философской антропологии холодок ползет по руке и доползает до самого сердца. Замятинской антиутопией и кошмарами сэра Олдоса Хаксли веет на меня от этого безмятежного интеллектуального спора. Кромешный мрак, и спасает от подступающего под горло отчаянья лишь любимый Довлатов старым, несмешным, но живительным анекдотом.
lib.ru/DOWLATOW/dowlatow.txt
Грузин в нашем районе торгует шашлыками.
Женщина обиженно спрашивает:
- Чего это вы дали тому господину хороший шашлык, а мне - плохой?
Грузин молчит.
Женщина опять:
- Я спрашиваю...
И так далее.
Грузин встает. Воздевает руки к небу. Звонко хлопает себя по лысине и
отвечает:
- Потому что он мне нр-р-равится...
Потому, что пока еще живы такие грузины - я спокойна. И всякий раз готова с радостью принять из их смуглых благоухающих прянностями рук свой крошечный, плохо прожаренный вусмерть пересоленный шашлык. Как зримое воплощение, того, что человек человеку - Тайна.
PS При всем при том я вполне согласна с Елизаветой в том, что касается описания психологических корней дискриминации. Зависть, леность, самолюбие - все так и есть. Вот только лекарство предписываемое от этих головных болей апологетами политкоректности слишком смахивает на гильотину… А ведь все в сущности так просто… «возлюби ближнего своего»… Прими его инаковость, не как постороннее, побочное свойство, до которого тебе нет дело, но как крест, как знак особого избранничества, как образ Божий. Прими его, не грех, но грешника, человека, а не «ориентацию». Но прежде «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим»…
«Мы привыкли думать о справедливости в понятиях награды или воздаяния каждому по заслугам; но справедливость идет дальше и требует от нас гораздо большего. Она начинается в тот момент, когда я вижу между собой и ближним (отдельной личностью или коллективом) различие, подчас непреодолимое, и признаю его полное право быть таковым, принимая как факт, что он и не обязан быть простым отражением меня. Он также создан Богом, как я; он создан не по моему образу, а по образу Божию. Он призван быть подобием Бога, а не меня; и если он кажется мне слитком уж непохожим на Бога, чуждым Ему, если он представляется отвратительной карикатурой, а не образом Божиим - нет ли у него достаточных оснований и меня видеть таким? Все мы довольно отвратительны, но и очень жалки, и нам следует смотреть друг на друга с большим состраданием».
metropolit-anthony.orc.ru/soul_put/put_4.htm
Только такое приятие животворит. Но при чем здесь «политкоректность»?… Любовь не нуждается в столь неуклюжих именованиях, а делами Закона нам не спастись.
