Ирина РАКША. Нетленный сувенир
Рассказ / Илл.: Художник Ольга Квасова. Карловы Вары
Ранняя весна в Чехии, но зелени ещё нет. Я в шикарном, столетнем санатории «Империал», что на вершине горы, которая высится над городком Карловы Вары. Сюда московский литфонд Союза писателей СССР предоставлял профсоюзные путёвки «голоштанным» советским авторам. Причём со скидкой. В этом добротном многоэтажном «Империале» отдыхают не только несколько советских граждан, но, в основном, множество богатых и больных европейцев, которые лечат здесь на минводах свои желудки. И вниз в город с вершины к источникам всё время ползает на тросе красная кабинка фуникулера. Но можно спуститься и по тропинкам в лесу, извилистым и засыпанным. Но это гораздо дольше. А я люблю гулять по этому сосновому лесу. Вот и теперь, миновав теннисные площадки, где постоянно играют недужные толстосумы, как в храм вхожу в многоствольный сосновый бор. Шурша хвоей и опалой листвой так и хочется или классика процитировать: «Воздух чист, прозрачен и свеж» или себя грешную: «Я на краю планеты где-то/ Весенним воздухом дышу». Воздух, и правда, напоён весной, тишиной и прохладой.
Однажды невдалеке от «Империала» я увидела странное сооружение. Тогда оно меня очень заинтересовало. И вот сейчас, бродя меж сосен, и по дорожкам, и без, я вновь на него наткнулась. И поняла: вот оно, это странное сооружение. Почти невидимое со стороны, засыпанное и заросшее. С минуту постояла. И вдруг в голове мелькнуло, да ведь это же дот, оставшийся, наверное, с давних времён войны. Второй, мировой. Долговременная Огневая Точка. Ведь именно здесь, в Чехословакии, в Верхней Силезии шли тяжёлые бои с фашистом. В 44-м наши наступали и гнали врага на запад, к Берлину.
Передо мной узкое, чёрное окно щели этого дота. Сперва бойница почти незаметна. Но я подхожу всё ближе, ближе. По ту сторону бугристого дота замечаю заваленный сушняком провал вероятного входа. И мне вдруг почему-то хочется отгадать эту странную загадку давних времён... И вот уже вскоре я довольно легко оказываюсь внутри этого углублённого в землю тесного помещения. Кругом темнота, грязь и мерзость запустения. Понимаю, что даже местные любопытные мальчишки давно потеряли к нему интерес. Давно его позабыли. Но почему его до сих пор не удалили отсюда? Делаю шаг к свету. Шаг к горизонтальному оконцу – к амбразуре. Господи, неужели это всё сохранилось со времён той страшной, кровавой войны?!
Представляю, вот здесь очевидно стояло орудие – пушка, рядом солдаты, а её длинное двухметровое дуло торчало вот из этой щели. Интересно, чья была эта пушка? Советская или фашистская? Может, это наши солдатики, закрепившиеся на этой высоте, выбивали немца из городка, который тогда назывался Карлсбад? Нет, они не могли так быстро соорудить этот толстый бетонный дот и не стали бы разрушать снарядами этот кукольный городок. Так, может, всё это фашисты сооружали? Вон внизу передо мной городские улочки, как на ладони, с декоративными, как на сцене, многоцветными домиками, построенными века тому назад. Карлсбад. Не имеющий никакого отношения к Чехословакии, к Чехии. Здесь, в этих ущельях Силезских гор, король Карл IV охотился со свитой на оленя в своих угодьях. И совершенно случайно наткнулся тут на горячий целебный источник... Открыл и построил-таки сей городок. И с тех пор кто только не отдыхал здесь, не лечился и не пивал эти целебные воды. И император Пётр I. Говорят даже сей русский богатырь буквально вёдрами пил целебную воду...
Был тут и основатель теории коммунизма Карл Маркс – маленький лохматый еврей. И гений Бетховен давал здесь концерты собственной музыки. Бродил по этим улочкам и лысенький большевик Ульянов (Владимир Ленин). И долговязый советский певец пролетариев Максим Горький... Однако после победной войны с Гитлером, волей великого Сталина – вождя всех народов, городок стал называться Карловы Вары. И этот маленький край древней немецкой земли был подарен чехам и стал их собственностью.
Внимательнее рассмотреть городок сверху мне сейчас мешают стволы поднявшихся в небо сосен. Сейчас, конечно, ни один снаряд не попал бы вниз ни в одну цель.
Я провожу ладонью по холодному бетону шершавых краёв бойницы. Всё почти заросло мхом. Но вот под пальцами чувствую какой-то бугор-бугорок. Пытаюсь расковырять. Неожиданно ощущаю что-то холодное, металлическое. Боже мой! Неужели пуля? Смотрю-рассматриваю. Да, действительно, на ладони пуля от автомата. Тогда она никого не убила. И это мне как горький привет, как мрачный сувенир прошлого. Значит, именно здесь били автоматы, строчили смертельные автоматные очереди, гремели снаряды, лилась кровь?.. Вопросы, вопросы, вопросы, а ответов нет и нет...
Я молча выбираюсь из злой темноты бункера наружу. Боже мой, как остро здесь ощущается свежий воздух весны, ветер вольных пространств. А у меня в кармане холодит ладонь пуля – память тех страшных военных лет.
А здесь недалеко, рукой подать, или как говорят немцы «Айн кацен шпрунг» (один прыжок кошки), старинное кладбище. И там среди уникальных многовековых немецких захоронений с бронзовыми ангелами с распростёртыми крылами и недавними аскетичными могилами чехов, стоят почти над самым обрывом десять скромных жестяных пирамидок с красными звёздами на вершинах. Захоронения советских воинов, отдавших свои жизни за свободу этих земель от фашизма. Интересно, сколько они тут простоят?.. И ещё для меня остался вопрос без ответа. Почему в этом уютном городке, среди домов-игрушек, среди кофеен, цветочных клумб и галерей вдруг возник на главной площади у клуба «Тэрмаль» большой памятный камень? И почему на чёрной полированной глади его гранита местная власть написала слова благодарности – кому? – американским солдатам, якобы освободившим этот край от Гитлера? И опять – нет ответа.
Я смотрю на ручные часы, понимаю, в санатории наступает время обеда. Молча, в раздумье, бреду среди сосен, мимо спортивных чудо-площадок, мимо ухоженных теннисных кортов. За высокими сетками вижу нарядных буржуев. Смеясь и болтая, они уже собирают светлую свою дорогую одёжку. Складывают теннисные ракетки и жёлтые мячики в кожаные чехлы... Наигрались, аппетит нагуляли. Пора и за столы садиться, кормиться по расписанию. И вот уже на ступенях у высоких застеклённых дверей шикарного «Империала» толпится этот алчущий европейский люд. Что ж – голод – не тётка, очередной обед подавай вовремя.
